скачать книгу бесплатно
– Садись в машину! – Было уже не до «куртуазности»…
Чтобы она побыстрее пришла в себя, я весьма невежливо схватил ее за руку, подтащил к машине, открыл дверцу. В любой момент могла появиться полиция – а объясняться с ней совсем не входило в мои планы…
– Садись, говорю!
Захлопнув за ней дверь я, как в остросюжетном синематографе (ну надо же произвести впечатление на даму!), перекатился по капоту, в мгновение оказался около водительской дверцы, скользнул за руль. Мотор отозвался злобным рыком на поворот ключа…
– Производит впечатление… – Юлия тяжело дышала, как будто только что долго бежала…
Это еще не впечатление… В училище одним из упражнений было такое – шесть минут на ринге против шестерых противников. Сначала с голыми руками против голых рук, затем с голыми руками против палок…
Ничего не отвечая, я рванул машину с места – так что недовольно завизжали покрышки…
Женщины любят воинов… Еще больше они любят воинов-победителей. Во времена Римской империи знатные римлянки отдавались выжившим в бою гладиаторам – прямо под ареной, на грязном полу. Когда мы доехали до аль-Рашидин, девятнадцать, она спросила, не желаю ли я выпить кофе, чтобы прийти в себя. Я был бы полным кретином, если бы отказался…
Бейрут, мечеть
16 июня 1992 года
В отличие от мечети Омари, перестроенной в 1291 году из христианской церкви, или мечети аль-Амин, эту мечеть почти никто не знал. Маленькая, расположенная в районе Тайонех, она была рассчитана всего на пятьдесят-семьдесят правоверных, желающих вознести молитву к Аллаху. Ее минарет вытягивался в небо всего на пятнадцать метров – до уровня пятого этажа. И это тогда, когда крупнейшая мечеть на Ближнем Востоке – в Мекке была рассчитана на десять тысяч молящихся и имела минарет в сто двадцать метров высоты, а в Казани на пожертвования строилась еще большая по размерам мечеть[78 - Из всех городов Российской империи сильнее всего отличалась от своего нынешнего состояния Казань. Дело было в том, что Казань стала связующим звеном между мусульманской и христианской частями Империи, правительство сознательно развивало Казань как духовный и экономический центр всего мусульманского мира. В Казани – это был единственный такой город – сходились две ветки стратегической железной дороги – и все грузы как с Восточных территорий, так и на Восточные территории переваливались там. Кроме того, Казань была единственным городом на европейской территории России, который жил по нормам мусульманского права. В Казани действовали три крупнейших исламских университета, в Казани выходной день был в пятницу, в Казани в любом ресторане подавали халяльную пищу, в Казани действовали исламские банки. В итоге любой, кто имел дела с Восточными территориями, открывал контору в Казани, а население Казани уже перевалило за пятнадцать миллионов человек. Казань также была своего рода новым центром ислама в противовес Мекке и Медине – ислама умеренного и терпимого, поддерживаемого государством. В свою очередь, и исламские богословы, преподававшие в Казани, решительно осуждали все экстремистские и террористические проявления, организуемые из-за рубежа, пытались раскрыть глаза молодым мусульманам на то, что происходит, и не допустить их втягивания в террор.]. Но эта мечеть была хороша хотя бы тем, что любой новый правоверный был бы безусловно замечен, а проповедующий здесь имам подозревался контрразведкой в связях с Аль-Каидой.
Пятничный намаз был таким же, как и всегда – протяжный напев муэдзина, склоненные спины правоверных, неразрывно единых в своей вере. Несмотря на то что мечеть была небольшой, ходили в нее разные люди – и бедные и богатые, но всех их объединяло одно – искренняя вера в Аллаха…
Его заметили. Несмотря на то что он приходил в штатском, его выправка вполне позволяла предположить, что перед вами – офицер Империи. Таких людей в мечети не привечали, но и запретить приходить на намаз никто не имел права – это было бы грубейшим нарушением норм ислама. Ведь спасутся те, которые уверовали, и неважно, кем они были до того, как уверовали. Уверовав же, они становятся братьями…
Однако и узнать, чем живет новый брат, было просто необходимо. Поэтому после намаза за офицером, выходящим из мечети, пошли трое…
– Аллахумма инни аузу бике мин иблиса ва джюндух[79 - Мой Аллах, прошу твоей защиты от сатаны и его войска.] – пробормотал офицер на выходе. Трое переглянулись – именно это полагалось говорить в таких случаях…
Офицера они догнали уже на улице. Почувствовав, что за ним идут, тот просто обернулся…
– Ас-салям алейкум, брат, – сказал один из них, – да пребудет с тобой благословение Аллаха…
– Ва Алайкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лаху, – спокойно ответил офицер. Он был явно не русским – об этом говорила и его внешность, и акцент, с которым он произносил положенные фразы. Такое очень сложно подделать…
– Мы рады видеть нового брата, присоединившегося к нам, – сказал самый старший, – не присоединишься ли ты к нам на нашей пятничной трапезе в мадафе[80 - Мадафа – своего рода гибрид клуба, кафе и чайханы для правоверных, пристройка к мечети, где они могут собраться после намаза, обменяться новостями, выпить чаю, о чем-то договориться. С теорией экстремизма юные мусульмане тоже знакомятся в мадафе.]…
– Можно… – кивнул офицер.
Бейрут, улица эль-Мутанаби
16 июня 1992 года
– Вы уверены, сударь, что они не просекли подход[81 - Подход – один из терминов разведки, означает вступление в непосредственный контакт для проведения оперативных мероприятий, чаще всего вербовочного характера.]? – Иван Иванович, надев на нос небольшие круглые очки в дешевой оправе, которые я у него никогда раньше не видел, в упор смотрел на нас с Али.
– За все время я не задал ни единого вопроса, все вопросы задавали они, – ответил Али, – какой же это подход?
Этот вариант мы продумали заранее – верней, я продумал. На чем чаще всего заваливаются полицейские осведомители? Да на том, что начинают задаваться вопросы! А кто это? А что это? А что вы собираетесь делать? Ни ума, ни фантазии – сначала клятва на верность идеалам (исламского освобождения, «патриотизма»), а потом сразу вопросы. Распознать в новичке полицейского агента в этом случае проще простого…
А вот если новичок ничем не интересуется – вообще ничем! – да и на контакт идет неохотно, вот в нем заподозрить полицейского агента намного сложнее. Али просто был «лакомой приманкой» – обер-офицер Черноморского флота, причем по национальности – турок, по вероисповеданию – мусульманин и притом выпускник элитного училища. Полный набор – так и просится на вербовку. А если он еще не пойдет на вербовку сразу, а сначала возмутится да с негодованием отвергнет подход противника – вот это будет самое то!
– Хорошо, – не стал дальше расспрашивать Иван Иванович, – как бы то ни было, пока все еще на самом начальном этапе. А пока у нас есть новый объект…
Если бы знал, что появится Юлия, – не стал бы во все в это влезать. После второго придется соблюдать меры предосторожности, после третьего и частичного раскрытия информации – скрываться. Но останавливаться было уже поздно – поезд шел под откос…
Секретно
Департамент полиции
Главное оперативное управление
Дело оперативной разработки № 052/89
«Сатир»
1. Источник № 1/0458 сообщает, что взрыв, произошедший 26.01.1989 года на нефтяных терминалах в районе Саадиат, оплачен владельцем этих терминалов, купцом первой гильдии Абу Бакром – присвоен псевдоним «Сатир». За полгода до этого Сатир подписал договор страхования имущества от огня с «Первым страховым обществом от огня»[82 - Страховое общество с таким странным названием существовало в России до революции в реальности. Дело в том, что тогда все постройки строили из дерева и «огневое страхование» было самым распространенным. От этого и название такое.] на всю сумму стоимости сгоревшего имущества. После чего Сатир вошел в контакт с лицами, совершающими террористические действия, и организовал взрыв на терминале с целью получения страховки. По данным источника, за взрыв Сатиром ассигновано террористам пятьдесят тысяч золотых рублей наличными.
…
3. В дополнение к сообщению 1 источник № 1/0458 дополнительно сообщает, что Сатир получил значительную прибыль, купив на значительную сумму опционы на поставку нефтепродуктов из порта Бейрут на Лондонской товарно-сырьевой бирже, по цене, значительно выше текущей, со сроком исполнения 01.02.1989 года. После взрыва на терминалах, вызвавшего перебои в поставках, цена на нефтепродукты повысилась и Сатир заработал на опционной премии около десяти миллионов британских золотых фунтов. Данная операция проводилась через подставных лиц, выгода от данной операции переведена на номерной счет в Шотландском Королевском Банке.
…
11. Принятыми мерами установлено, что Сатир, начиная с 1989 года, регулярно ассигнует значительные суммы на поддержку лиц, придерживающихся радикальных взглядов. Денежные средства перечисляются с номерных счетов в «Бэрингс Бразерс» и в Шотландском Королевском Банке. Оба банка находятся на территории Великобритании …
– Почему Сатир? – Я оторвался от чтения.
– Старый, а все никак не уймется. На Территориях же разрешено многоженство – вот он и содержит гарем. Четыре жены, как и положено в Коране[83 - Правоверный может иметь до четырех жен, но только в том случае, если он сможет их содержать материально и… скажем так, не обходить вниманием ни одну из них.]. Самой старшей – двадцать пять, младшей – семнадцать. Периодически меняет – любит свежатинку, – благо у мусульман процедура развода более простая, чем у нас – сказал трижды «талак» – и все… Правда, ради справедливости надо сказать – от него они уходят не только в том, что на них надето[84 - По законам ислама, если муж разводится с женой, то она уходит от него только в том, что есть на ней. Теперь понятно, почему на Востоке женщины навьючивают на себя золото и бриллианты килограммами?]…
– Какого же хрена он связался с террористами? Чего ему не хватает…
– Видите ли… – Иван Иванович снял свои очки, аккуратно положил на стол. – Тот, кому ведомо будущее, может неплохо зарабатывать на этом. А Сатиру ведомо будущее – и он выигрывает при любом раскладе. Если мы остаемся на Восточных территориях единственной и неограниченной властью – он зарабатывает деньги за счет страховки, игры на нефтяных ценах и всего прочего. Если же сюда приходят британцы или Восточные территории получают независимость – он становится патриотом, тайно спонсировавшим освобождение от ига неверных. Сатир – это кошелек местных исламистов, самый крупный в регионе. Если мы оставим их без денег, тем самым нанесем им больший удар, чем если бы мы провели массовые аресты…
– Когда?
– Чем быстрее – тем лучше. Время бежит быстро – чем быстрее мы будем действовать, тем меньше возможностей, что кто-то остановится и подумает над тем, что происходит…
– Где он живет?
– В основном – в Борж эль-Бражнехе, там у него квартира. Есть у него и дом в Маании… «Фонтенция» – может быть, слышали?
– Охрана?
– Есть, и очень серьезная. К нему не подобраться – по крайней мере, так считается…
Бред… Одно из того, что я точно знал, – что подобраться можно к кому угодно…
– Мы можем идти? – спросил я и за себя, и за Али…
– Можете. И … господин Воронцов… – вдруг сказал Иван Иванович, когда я был у самой двери, – будьте осторожны…
Тогда я еще многого не знал. Только потом я понял, что выбирал в качестве первой цели муллу Джималя Иван Иванович не случайно. Это первый раз – ты уничтожаешь мразь, которая по совести жизни и не заслуживает. А потом – когда уже не первый – идет совсем другое. Но отказаться – когда не первый раз – уже невозможно…
Бейрут, квартал Метн
Дорога на Баальбек
16 июня 1992 года
– Едут!
– Понял… – Скорчившись на заднем сиденье тесного, взятого напрокат седана, я приготовил видеокамеру.
Мы стояли на самом выезде из города – слева от нас были улицы христианского квартала Метн, справа – шоссе на Баальбек и дальше – в долину Бекаа. Только что, выжимая из машины все возможное, мы обогнали кортеж, и, пока он пробирался по извилистым улицам центра, мы уже были здесь. Все, кто ехал в долину Бекаа, пользовались этой дорогой, ибо она была недавно отремонтирована. Современное шестиполосное шоссе поднималось по горному склону и уходило за перевал на Баальбек и дальше – на Захле. Движение по нему было весьма интенсивным…
Только глянув на кортеж Бакра, я понял – противник на сей раз серьезный. По-настоящему серьезный, без дураков! Тот, кто организовывал охрану, знал, что делает…
Только идиоты покупают для охраны бронированные внедорожники – это широко распространенное заблуждение, и за него уже немало охраняемых персон поплатилось жизнью. Делать надо по-другому.
Три автомобиля – абсолютно одинаковых с виду! В данном случае – три сверкающих черным лаком «Майбаха» – очень популярной в Бейруте марки лимузинов. Никто не знает, в какой именно автомобиль сядет хозяин, да и в дороге машины постоянно меняются местами, будто наперстки у наперсточника на базаре. Только эта нехитрая мера снижает шансы на успех покушения втрое!
Машины пронеслись мимо на скорости, максимально допустимой для этого шоссе – водителей сдерживали не правила движения, а опасность сорваться с трассы. Весь видеоролик, мной отснятый, занял секунд пятнадцать – и он пополнил коллекцию, где было уже восемь таких же. Еще немного – и можно монтировать фильм под названием «Жизнь Абу Бакра»…
– Ты базар хорошо знаешь? – спросил я Али.
– Неплохо…
– Поехали…
Бейрут, район Шия
Рынок
16 июня 1992 года
Тому, кто хочет действительно узнать, что такое восточный базар, советую ходить на него с проводником – желательно местным и обязательно умеющим торговаться. Только тогда вы узнаете, что такое истинный восточный базар, что там на самом деле можно купить (по факту – все) и за какие цены. Восточный базар, даже если он находится под суперсовременной крышей из поляризованного стекла, как в Бейруте, все равно остается восточным базаром – местом, где можно как приобрести неземное удовольствие, купить товар за полцены – так и расстаться с кошельком, а то и с жизнью. Запах восточных пряностей кружит голову, блеск небрежно вывешенных на дверях лавок золотых цепей и браслетов затуманивает разум, аромат наргила[85 - Наргил – ароматизированный табак, который курят через кальян.] пьянит и манит. Тут и в самом деле не обойдешься без спутника, который сохраняет трезвую голову и здравый рассудок сам и не позволяет их терять тебе…
Бейрутский рынок в Шия был уникальным. Здесь издревле была торговая улица, и богатые торговцы не стали все сносить и создавать ультрасовременный торговый центр. Они взяли да накрыли всю торговую улицу сверхсовременным куполом из усиленного стекла. А под торговой улицей, вынув миллионы кубометров грунта, создали подземный торговый центр из четырех этажей, первый из которых был на глубине десять метров под землей. Получился этакий гибрид из древности и современности, а кое-кто даже называл эту улицу одним из чудес света. Ослепительно блестящая в лучах солнца конструкция стеклянной крыши была видна даже из порта…
Али, судя по его уверенной манере поведения, бывал здесь уже не первый раз. Он с каменным лицом протискивался сквозь толпу, не обращая внимания на назойливых нищих, гадалок, зазывал, и мне ничего не оставалось, как следовать в кильватере за ним.
Наконец Али свернул к одной из лавок, в которой торговали драгоценностями. Зазывала – пацаненок лет десяти – сразу оживился, схватил его за рукав, но Али только досадливо отмахнулся и что-то строго сказал…
– Что здесь? – тихо спросил я на русском, тихо, потому что светиться здесь как русским мне не улыбалось. Не потому, что здесь не любили русских – здесь, на этой улице со всем почтением встретили бы и самого шайтана, заведись у него в кармане лишние денежки. Просто мне не хотелось, чтобы кто-то запомнил, что здесь были русские…
Вышел и хозяин лавки – пожилой, осанистый, с длинной седой бородой араб, поздоровался с Али, как это принято на Востоке, пожимая руку гостя двумя своими руками. Кивнув на меня, что-то коротко спросил – Али ответил. После чего хозяин кивнул и направился в глубь лавки…
– Уважаемый Муртади предлагает следовать за ним… – тихо сказал мне Али.
– Мы здесь зачем?
– Иди и сам увидишь…
А лавочка-то оказалась совсем не простой. Как и многое на Востоке – с двойным дном. В подвале (который здесь вообще есть далеко не у каждого строения) оказалась замаскированная дверь, ведущая в другое помещение. Хозяин, прикрыв собой часть стены, проделал какие-то манипуляции – и целая полка, на которой был сложен запас товара, поползла в сторону. Зайдя в открывшееся помещение, я остановился на пороге, с удивлением присвистнул…
Того, что лежало на стеллажах – явно армейского происхождения, хватило бы, наверное, на пару батальонов. Причем большая часть оружия была армейской, запрещенной к гражданскому обороту…
Хозяин снова что-то сказал…
– Уважаемый Муртади предлагает дорогим гостям выбрать, что им по душе… – перевел Али
– Слушай, – потрясенно сказал я по-русски, – а он не боится?
– Чего?
– Ну, полиции там…
– Полиции… Муртади платит всем исправникам в городе, это у него розничный магазин, а есть ведь еще и оптовые склады. А потом – у него негласное соглашение с жандармерией. Он не продает ничего религиозным и национальным экстремистам – а те знать не знают про Муртади. Да и те, кто покупает, об этом месте не сильно распространяются – понимают, что им придется сюда обращаться еще не раз.
– А ты как узнал…
– Да так…
На Востоке вообще для своих секретов нет…
В раздумье я прошелся мимо полок, лихорадочно вспоминая, сколько у меня в кармане денег. Выходило более чем достаточно, рептильный фонд в полиции был богатым, но вынимать и пересчитывать толстую пачку денег в любой восточной лавке глупо. Наоборот, надо прикидываться бедным, тогда получишь хорошую скидку, поэтому деньги по совету Али я еще в машине разложил на несколько частей и рассовал по разным местам, усложнив задачу еще и карманникам, которых в этих краях тоже было немало…
Оружие было всех видов, моделей и стран – даже из Японии, которая вообще производит в основном для себя и на экспорт ничего не отправляет. Большая часть оружия – и это объяснимо – была русской, явно пущенной налево с армейских складов. Дальше примерно поровну шли американские и германские образцы. Германские – в основном не из самой Германии, а из свободной провинции Богемия[86 - Протекторат Богемия – Чехословакия.], где оружие было основным экспортным товаром. Британских и прочих образцов было совсем мало, что и неудивительно – боевое оружие Британской империи было дорогим по цене и при этом намного уступало русским, германским и американским образцам по своим характеристикам. В отличие от охотничьего, боевое оружие британцы делать так и не научились…
Русское оружие отпадало сразу – а жаль. На полке я уже успел углядеть штурмкарабин Драгунова[87 - Штурмкарабин Драгунова – дело в том, что в Империи было запрещено иметь в собственности автоматическое стрелковое оружие тем, кто не служил в армии. А в армии не служили многие, потому что обязательная служба касалась лишь казаков и аристократов. Поэтому частные лица в качестве основного оружия покупали штурмкарабины – мощные полуавтоматические винтовки, часто с современными армейскими прицельными комплексами. Штурмкарабин Драгунова был похож на «СВДС», только выпускался со стволами разной длины и с магазинами на двадцать патронов. Производились также штурмкарабины Калашникова, Федорова и Токарева.] самой последней модели – мощное, надежное и чрезвычайно точное оружие, которым были вооружены практически все стрелки Императорского стрелкового общества[88 - Императорское стрелковое общество – массовое движение в Российской империи, занимавшееся как обязательным обучением детей стрельбе в гимназиях (а обучали всех, бесплатно и очень основательно), так и являвшееся объединением взрослых стрелков-неохотников. Для того чтобы купить штурмкарабин, нужно было вступить в это общество. Для охотников существовало свое Императорское охотничье общество, охотникам полуавтоматическое нарезное оружие иметь запрещалось вообще.]. У меня самого было нечто подобное дома в качестве гражданского оружия – причем сделанное на заказ, вручную на ижевской фабрике оружейного мастера Евдокимова. Но нельзя…
Оставалось выбирать среди германских и американских образцов. Выбор германского оружия был на славу – «Эрма», «Маузер», «Вальтер», «Хенль» – только самое распространенное. В большом количестве лежал «Маузер» – как знаменитые на весь мир снайперские винтовки, состоявшие на вооружении и в Германской, и в Российской империи, так и образцы лицензионного производства[89 - «Эрма» – примерно соответствует нынешнему Heckler-Koch, «Вальтер» – собственного изобретения штурмовые и автоматические винтовки, не совсем удачные, кстати. «Маузер» – производила, помимо знаменитых пистолетов и снайперских винтовок, по лицензии штурмовые и автоматические винтовки Калашникова, Драгунова, Токарева под патроны калибра 7,92 немецкого стандарта. В Германской империи гражданам было запрещено иметь на руках любое оружие, состоящее на вооружении армии, поэтому «Эрма» работала только на армию и полицию, а «Маузер» и «Вальтер» – на частных лиц. Почти все немцы, ехавшие в Африку, вооружались именно русско-германскими «маузерами».]. Просто великолепное снайперское оружие – и именно поэтому оно отпадало. Стоит только найти на месте акции снайперскую винтовку «Маузера» – и сразу станет понятно, «откуда ноги растут».
Оставалось американское оружие, лежавшее на самом дальнем, плохо освещенном стеллаже, – снайперские винтовки стояли вертикально в держателях, и к каждой была прикреплена рукописная табличка с ценой. Медленно пройдя мимо стеллажа туда-сюда, я выбрал два варианта, к которым следовало бы присмотреться поподробнее…
Первый отличался каким-то… показным уродством, он больше походил даже не на оружие в общепринятом его представлении, а на инструмент. Зачерненная сталь, прямые линии, рукоятка, как у автомата «кольт», принятого на снабжение армии САСШ и славящегося своей ненадежностью – видимо, чтобы у солдата под рукой было что-то привычное и не приходилось переучивать. Для снайперской винтовки – спорное решение, но тем не менее. Остальное же внушало уважение – длинный толстый ствол, оканчивающийся внушительным многокамерным дульным тормозом, удобный затвор, армейский прицел Leupold, установленный в каркасе со стандартными планками, чтобы можно было дополнительно поставить прицел ночного видения или тепловизор.
Второй образец больше походил на винтовку – черный пластиковый приклад, как на обычной винтовке, но складывающийся и с регулируемой щекой. Такой же толстый ствол, дульный тормоз поменьше, чем на первой. Оптический прицел – переменной кратности в отличие от первого. Поверх ствола – широкая противомиражная лента. Прицел – германский Zeiss, такой же, как и в нашей армии, с переменной кратностью 4-16.
Быстро осмотрел обе винтовки. Обе под мощнейший патрон.338 Lapua, который армия САСШ без стеснения совести украла у нас, мотивировав тем, что он изготовлен на базе гильзы их патрона. Впрочем, у нас на «Стреле» был еще более мощный патрон.338, на вооружение армии не был принят и использовался частными стрелками. Первая – «армалайт-30», стандартная снайперская винтовка армии САСШ, совсем новая, даже со следами консервационной смазки и явно непристрелянная. Вторая, «Макмиллан», уже бывшая в употреблении, но если я что понимаю в оружии – из нее отстреляли максимум пятьдесят патронов, не больше. Стволы обеих – в идеальном состоянии, а это самое главное…
– Почем?
– «Армалайт» – за тысячу восемьсот отдам, «Макмиллан» – за две тысячи двести …
Однако… Ломили неслабо… Две магазинные цены.
– А почему «Макмиллан» дороже, он же в употреблении был?
