скачать книгу бесплатно
Сама Вероника к этому времени уже сильно жалела, что связалась со сверхобезьянцами. Она чувствовала, что все больше и больше вязнет в чем-то, что определенно походило на болото. Ах, мама, папа, где же вы! Увидит ли она их когда-нибудь? Вероника автоматически засунула руку в карман джинсов, где у нее обычно лежал мобильник, и с ужасом осознала, что аппарат остался в пальто. А пальто – у Улисса. Впрочем, мобильник в этом мире был совершенно бесполезен, и это немного утешило девочку.
Брат Нимрод проинструктировал Веронику по поводу предстоящей демонстрации ее сверхобезьянской сущности, и на душе у девочки заскребли кошки. Хотя в этом мире, наверно, так не говорят… Здесь, наверно, на душе скребут какие-нибудь насекомые. Впрочем, кто бы там ни скреб, общей картины это не меняло – ей придется дурачить сектантов, чтобы брат Нимрод помог ей вернуться домой. Кошмар.
Стараясь подавить в себе неприятные ощущения, девочка слушала указания брата Нимрода.
– Поменьше разговаривай. Лучше вообще молчи. Но если все же придется что-нибудь сказать, то говори так, чтобы тебя нельзя было понять однозначно. Так, чтобы каждый услышал в твоих словах то, что ему хочется услышать.
Вероника поежилась.
– Не волнуйся, все пройдет хорошо, – попытался успокоить ее барс. – Ребята ужасно давно ждут Сверхобезьяна и уже так устали от этого занятия, что сами все сделают для того, чтобы поверить, будто ты и есть он. Почаще употребляй слова «свет», «тьма», «силы зла», «защитники добра»… В любом контексте. Вместо «чтобы» говори «дабы», а вместо «потому что» – «ибо».
– Почему? – удивилась Вероника. – Это ведь то же самое.
– То же самое, – не спорил брат Нимрод. – Но звучит весомее. Ибо так следует изъясняться высшему существу, дабы тьма ушла из наших душ и воцарился свет.
– Дабы силы зла отступили перед защитниками добра? – уточнила Вероника.
– Именно, – усмехнулся брат Нимрод.
Слух о том, что Сверхобезьян явился и его можно узреть воочию, ураганом пронесся по замку графа Бабуина, ошарашивая всех, кто еще не заснул. В итоге в малую молитвенную залу набилось столько народу, что Филиппу с Иннокентием с трудом удавалось пробивать себе проход от дверей к алтарю.
– Сойдитесь, сойдитесь плотнее! – кричал Филипп, помахивая перед мордами сектантов толстой тетрадью, на обложке которой значилось «Тетрадь по математике брата Филиппа».
– Ибо сказано: «Дорогу, дорогу!» – восклицал Иннокентий, ударяя особо неповоротливых сверхобезьянцев тетрадью с надписью: «Тетрадь по математике брата Иннокентия».
В проеме двери появился брат Нимрод, а рядом с ним… Толпа ахнула и расступилась.
Сектанты завороженно глядели на Веронику. Конечно, они знали, они всегда знали, что Сверхобезьян должен быть не таким и явиться не так, но ведь вот же она – юная самка обезьяны без шерсти, и ничего против этого не скажешь. А они так долго ждали, они так устали ждать, а некоторые и вообще уже сомневались, что явление Сверхобезьяна произойдет на самом деле. Многим из них так хотелось поверить в Веронику, что до этой веры оставался всего шаг…
Брат Нимрод и Вероника прошествовали к алтарю. Барс поднял лапу и обратился к собранию:
– Братья и сестры! Перед вами Вероника. Она – Сверхобезьян. В глазах ваших читаю я смятение. В душах у вас хаос, но, как известно, именно из хаоса Космический Первозверь создал Вселенную…
Его речь была прервана гневным возгласом:
– Остановитесь, нечестивцы!
От входа к алтарю, вне себя от возмущения, решительно шагал Его Святейшество.
– Святотатство! Брат Нимрод, вы перешли все границы! Эта особа, – палец главы секты взметнулся в сторону Вероники, – не Сверхобезьян!
– Отчего же такая уверенность? – спокойно поинтересовался барс.
– Она самка! И не адепт веры!
Брат Нимрод пожал плечами:
– Сестра Лариса предвидела такую возможность.
– Сестра Лариса еретичка!
– Как знать, как знать…
Его Святейшество скрестил лапы на груди.
– Ах так? Тогда докажите, что эта девица – Сверхобезьян! Пускай она сотворит чудо!
По толпе прокатился согласный гул, а брат Нимрод еле заметно усмехнулся.
– Хорошо, Ваше Святейшество. Это справедливое требование. Сверхобезьян Вероника сотворит чудо исцеления. Брат Филипп, брат Иннокентий, приведите больного!
Шимпанзе и шакал вылетели из залы и сразу же вернулись, ведя под лапы Еремию. Последний закатывал глаза, хромал, трясся и кашлял. Могло показаться, что он болен всеми болезнями одновременно.
Сподвижники подтащили страдальца к алтарю, отпустили и отошли в сторону. Брат Нимрод сделал приглашающий жест Веронике, и девочка, с трудом уняв дрожь в коленках, приблизилась к Еремии, простерла к нему руки и лаконично воскликнула:
– Излечись!
Собрание затаило дыхание. Еремия пару раз кашлянул, потом смолк, выпрямил «хромую» лапу, изумленно поглядел на переставшие трястись передние лапы и тихо произнес:
– Я здоров… – И еще раз, уже громко: – Я здоров!
Сверхобезьянцы охнули. Кто-то воскликнул:
– Чудо! Чудо! Больной теперь здоров!
Его Святейшество рассерженно топнул лапой:
– Никакое это не чудо! Он только притворялся больным!
– Чудо! Чудо! – вскричал тот же голос. – Притворявшийся больным теперь притворяется здоровым!
Сектанты заволновались, в разных концах залы вспыхнули споры. Одни поверили в то, что Вероника – Сверхобезьян, другие – нет. И тогда брат Нимрод решил, что его сегодняшний план вступил в завершающую фазу.
– Тихо! Тихо, я сказал! – что есть силы рявкнул он. – Слушайте все!
Голоса спорщиков смолкли.
– Раз не все готовы принять Веронику как Сверхобезьяна, так тому и быть! Те, кто узрел свет истины, да последуют за нами! А слепцы пускай не верят и далее, блуждая в темноте! И да войдет эта ночь в историю как Ночь Большого Раскола! Потому что сейчас, в эту самую секунду, я учреждаю новый орден – орден верониканцев! С нами Истина!
Брат Нимрод не ошибся – впоследствии эта ночь действительно вошла в историю как Ночь Большого Раскола.
Марио ползал на коленях по мостовой и сосредоточенно ее изучал, выискивая следы, которые могли бы пролить свет на исчезновение Вероники.
– Ага! – воскликнул он. – Здесь проехала машина!
– Это проезжая часть, – откликнулся стоящий рядом со шпионом Лис Улисс. – Здесь постоянно проезжают машины.
Коала поморщился и поднялся на задние лапы.
– Может, соседи что-нибудь видели? – без особого энтузиазма предположил он. – Пойдем поспрашиваем.
– Давай ты сам, – ответил Улисс. – А я пока поищу что-нибудь про этих загадочных Карла и Магду.
Марио кивнул и направился к ближайшему соседнему дому, чьи темные безжизненные окна нагоняли на шпиона тоску. А Улисс вернулся к себе и вытащил из внутреннего кармана пальто тонкую книжицу в кожаном черном переплете. Он раскрыл ее, пробежал глазами по странице, фыркнул, пробормотал: «А чего я, собственно, ожидал?» – и вернул книжицу на место. После чего сел за компьютер и ввел в строку поиска «Карл, Магда», указав, что искать надо оба слова. Поисковая система выдала несколько сотен результатов. Это было ожидаемо. Улисс вздохнул и обреченно принялся пролистывать страницу за страницей.
Через четверть часа он пришел к выводу, что бездарно тратит время и что следует сузить поиск, добавив еще какие-нибудь критерии. Улисс задумался, какие именно, и автоматически переключил поиск на картинки. Первая же фотография привела его в изумление. Со снимка, на фоне раскопок древнего города, во всю пасть улыбался енот-археолог Бенджамин Крот, извечный соперник Улисса и его друзей в поисках сокровищ саблезубых тигров!
Но какое отношение имеет профессор к Карлу и Магде?!
Улисс перешел к тексту, на который вела фотография. Это была статья трехлетней давности о раскопках Клыкополиса, столицы мифических сфинксов, в которой рассказывалось, что останков легендарных животных археологам пока обнаружить не удалось, но они не теряют надежды. Руководил раскопками лично Бенджамин Крот. Знаменитый археолог, в частности, поведал журналистам, что его экспедиции удалось обнаружить множество именных предметов, косвенно указывающих на то, что сфинксы могли существовать в действительности.
– Вот, например, перед вами кинжал с дарственной надписью, – говорил Крот. – Сейчас я вам ее переведу… «Величественному Карлу, зверю с сердцем льва и хваткой орла, брату прекрасной Магды, чьи глаза скрывает вечная ночь». Видите? Сердце льва и хватка орла! Два зверя в одном! Как и положено сфинксу!
– Но это больше смахивает на обычную метафору… – возражал журналист, – которая означает, что Карл был храбрым и ловким зверем, вот и все.
На что Крот в свою очередь замечал:
– Именно к такому выводу, возможно, пришли бы филологи. Но разве филологи раскапывают древние города? Нет, это делаем мы, археологи. И я, как руководитель экспедиции и ученый с мировым именем, решительно заявляю, что сердцу льва место в теле льва, а хватке орла – в когтях орла! То есть в теле и когтях сфинкса!
– А другого варианта нет? – интересовался журналист.
– Почему же нет? Есть. Это может быть метафора.
Больше в статье имена таинственных Карла и Магды не упоминались.
Улисс, воодушевленный обнаруженной зацепкой, добавил в строку поиска к «Карлу» и «Магде» слова «сфинксы» и «Клыкополис» и получил на редкость любопытный результат. Оказывается, в Градбурге существует тайная молодежная организация Сфинксы Преисподней, члены которой не только убеждены, что сфинксы существовали, но и считают себя их духовными наследниками!
«Священные книги не упоминают сфинксов в числе животных, исторгнутых из тела Космического Первозверя, – прочитал Улисс. – И в этом они совершенно правы, так как сфинксы действительно не были частью бога. Однако при падении на Землю и при ударе о твердь планеты некоторые животные смешались друг с другом. Так и получились сфинксы. Сомневаться в этом просто глупо.
Ввиду их особой природы сфинксы обладали исключительными способностями, позволявшими им проникать в тайны мироздания. Эти способности передались и нам, духовным наследникам сфинксов, сочетающим в себе силу и жизненную энергию не одного зверя, но двух! Мы звери с сердцем льва и хваткой орла!»
Далее Улисс узнал совсем поразительную вещь. Как выяснилось, именно древний Клыкополис является для Сфинксов Преисподней главным местом паломничества, а найденный там Бенджамином Кротом кинжал – самой важной священной реликвией. Члены организации часто берут себе новые имена, полные, по их мнению, высокого мистического смысла. И самые популярные имена у них те, что связаны с Клыкополисским кинжалом. То есть Карл, Магда и Бенджамин!
В крайнем возбуждении Улисс попытался отыскать координаты этой удивительной организации, однако его ждало разочарование: Сфинксы Преисподней чужих к себе не подпускали, тщательно скрывали свое членство в организации и ее координаты не афишировали.
Но лис не унывал. Все равно у него теперь есть ниточка, да еще какая!
Дверь распахнулась, и в дом вошел угрюмый Марио.
– Улисс, тебе чрезвычайно повезло с соседями. Они все слепые и глухие. Никто ничего не видел и не слышал. А некоторые при виде меня, такого мирного и приветливого меня, чуть не вызвали полицию.
– Ничего удивительного, – ответил Улисс. – Сам подумай, врывается к ним посреди ночи какой-то подозрительный коала, задает странные вопросы…
– Надо было тебе пойти со мной. Тебя-то они знают. Может, сходим?
Но Улисс покачал головой и лукаво усмехнулся:
– Нет, Марио. Сейчас мы с тобой нанесем визит нашему старому другу Бенджамину Кроту.
Шпион от удивления вытаращил на лиса глаза.
– Он-то нам зачем?
– Поехали, поехали! По дороге объясню!
Но их ждало разочарование. Бенджамина Крота, снимавшего квартиру на последнем этаже пятиэтажки недалеко от городского Археологического музея, дома не оказалось.
– Может, уехал? – предположил Марио. – Он ведь нездешний…
– Может быть… – задумчиво ответил Улисс.
Ну вот, сначала пропадает саблезубый старец Ефрат, теперь археолог… Странно все это. Однако в то, что Крот покинул Градбург, не очень верилось.
– Марио, давай-ка заглянем в музей, – предложил Улисс.
– Так ведь он закрыт, – заметил коала.
– Заглянем в закрытый музей.
– Улисс, я понимаю, что Крот имеет прямое отношение к музею. Но ведь сейчас ночь!
– Ну и что? Разве по ночам музеи перестают быть музеями? Марио, давай просто сделаем это. Скорее всего, мы там никого не обнаружим, но ведь нам уже не привыкать, верно?
Шпион пожал плечами. В музей так в музей. Всяко лучше, чем сидеть без дела…
На заднем дворе музея перед ступеньками, ведущими в здание, стоял одинокий автофургон, принадлежащий шоферу-философу суслику Георгию. Свет висящего над крыльцом фонаря падал на фургон и немного – на лежащие чуть поодаль, возле забора, большие деревянные бочки. Две из них в данный момент были обитаемы: в одной расположился Бенджамин Крот, а в другой – суслик Георгий.
– Подумать только, я ей так верил! – ныл Крот. – Я был убежден, что она на самом деле тайный агент! А она оказалась обычной школьницей, да еще и сообщницей Улисса!
– Профессор, мы же договорились… – мягко вставил Георгий, но не был услышан.
– Я любил ее всей душой! Всем сердцем! А она играла мной!
– Профессор…
– Забавлялась, как игрушкой!
– Профессор!
Археолог осекся.
– Ой, я, кажется, опять говорил о Берте.
– Да, немножко, – подтвердил Георгий.
– Я не специально!
– Так у нас ничего не выйдет, – заметил суслик. – Может, оставим эту затею? Мне кажется, что вы не очень стремитесь стать философом.
