скачать книгу бесплатно
– В связи с чем я увеличил штат твоей группы на одну единицу. Ее зовут Роза.
Карл содрогнулся.
Выйдя от начальника, Карл постоял, пытаясь придать лицу нормальное выражение. Беда не приходит одна, как говорится. Всего пять минут, как пришел на работу, и нате вам: ты уже назначен наставником начинающей секретарши, а заодно и гидом группы ротозеев из Осло. Эту радость ему уже давно обещали, но за время отпуска он об этом благополучно забыл.
– Где тут у вас новенькая, которую направляют ко мне? – спросил он, остановившись у барьера, за которым сидели секретарши.
Эта барыня фру Сёренсен даже не подняла головы от клавиатуры.
Он постучал по барьеру. Никакого эффекта.
Но тут кто-то тронул его за плечо.
– Роза, вот он, собственной персоной, – сказали за спиной. – Позволь представить – Карл Мёрк.
Обернувшись, он увидел перед собой два поразительно похожих лица и подумал, что изобретатель черной краски прожил жизнь не зря. Плоды его трудов были представлены здесь по максимуму: черные как смоль волосы, очень короткие и всклокоченные, черные-пречерные глаза и одежда чернее ночи. Даже жутко смотреть.
– Лиза, да что это с тобой, черт возьми?
Самая симпатичная секретарша отдела по расследованию убийств провела рукой по голове, еще недавно белокурой, и одарила его сияющей улыбкой:
– Правда же, классно выглядит?
Карл медленно кивнул и посмотрел на вторую девушку. Она стояла перед ним на высоченных каблуках и обворожительно улыбалась. Затем Карл вновь перевел взгляд на Лизу, которая была до ужаса похожа на новенькую. Поди узнай, кто тут с кого слизал новый имидж!
– Так вот, это Роза. Пару недель назад она украсила собой наш секретариат, и теперь я передаю ее под твое покровительство. Прошу любить и жаловать!
Карл ворвался в кабинет Маркуса, держа наготове все необходимые аргументы, но через двадцать минут ему стало ясно, что этот спор он заранее проиграл. У него есть неделя на подготовку к встрече делегации, а что касается девушки, то ее без всяких разговоров следует сейчас же препроводить к себе в отдел. Рядом с кабинетом Карла находилась кладовка, где хранились предупреждающие ленты и прочее оснащение для ограждения мест происшествия. Сейчас это помещение уже освободили и обставили соответствующим образом, сообщил Маркус Якобсен. Роза Кнудсен с этого дня зачислена в качестве нового сотрудника отдела «Q», и это не обсуждается.
Какими бы мотивами ни руководствовался начальник, Карла это совершенно не интересовало.
– Школу полиции она закончила с наивысшими баллами, но провалила практику вождения, а без этого никуда, какой бы ты ни был отличник по другим предметам. К тому же она, кажется, чересчур впечатлительна для полевой работы, но непременно хотела служить в полиции, закончила секретарские курсы и год проработала в Центральном отделении. Последние две-три недели она замещала фру Сёренсен, но сейчас та вернулась, – сообщил Маркус Якобсен, в пятый раз вытаскивая и вертя в руках полную пачку сигарет.
– А почему, позволь спросить, ты не отослал ее назад в Центральное отделение?
– У них там какие-то свои внутренние заморочки. Нас это не касается.
– О’кей.
Так она еще и замешана в каких-то заморочках!
– Во всяком случае, у тебя теперь есть своя секретарша, причем толковая.
Это не утешало: толковыми Маркус называл практически всех.
– Мне кажется, она очень милая, – попытался утешить Карла Асад, когда тот вернулся в отдел «Q», залитый светом люминесцентных ламп.
– Могу тебе сообщить, что в Центральном она ввязалась в какие-то заморочки, как сказал шеф. В этом ничего милого я не вижу.
– Замо… Повтори, пожалуйста, это слово!
– Не важно, Асад. Забудь.
Помощник кивнул и глотнул из чашки чего-то, сильно пахнущего мятой.
– Карл, послушай. В том деле, что ты поручил мне, я без тебя не продвинулся ни на шаг. Я везде смотрел – и тут и там, но все папки пропали, пока наверху переезжали.
Карл вскинул голову. Пропали? Какого черта! Ладно, значит, на сегодня есть чем заняться.
– Ну да. Совсем пропали. Но потом я поискал на всякий случай тут и вот что нашел. Это очень интересно.
Асад протянул ему светло-зеленую папку и застыл, как соляной столп, с радостным выражением на лице.
– Ты так и будешь стоять надо мной, пока я читаю?
– Да, с удовольствием, – вежливо ответил Асад и поставил свою чашку на стол Карла.
Карл набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Затем открыл папку.
Дело было по-настоящему старое. Точнее, датированное 1987 годом – в то лето Карл с товарищем отправился на поезде посмотреть копенгагенский карнавал и там учился танцевать самбу у рыженькой девушки, которая так прониклась жгучими ритмами, что для них ночь получила божественное завершение на одеяле за каким-то кустом в парке Конгенс Хаве. Ему тогда было двадцать с небольшим, и он никогда еще не чувствовал себя настолько сексуально просвещенным, как после этой встречи.
Хорошее было лето! А еще его тогда перевели из Вейле в полицейский участок на Антонигаде.
Убийства, очевидно, произошли через пару месяцев после карнавала – как раз тогда рыженькая танцовщица уплясала от него к другому ютландцу. И даже в те самые дни, когда он начал делать первые ночные обходы по тесным улицам Копенгагена. Даже странно, что он ничего не помнил об этом весьма необычном деле. В летнем домике в окрестностях озера Дюбесё в Рёрвиге обнаружили забитыми насмерть двоих молодых людей, брата и сестру, семнадцати и восемнадцати лет. Девушка пострадала сильнее, однако следы сексуального насилия отсутствовали, признаков ограбления тоже не было.
Карл еще раз прочитал отчет о вскрытии, затем просмотрел газетные вырезки. Их было всего несколько, зато заголовки напечатаны самым крупным шрифтом.
«Забиты до смерти», – сообщалось в «Берлигские тиденде», причем описание трупов было дано удивительно подробно для этой чопорной газеты.
Оба тела лежали в комнате с камином. Девушка в бикини, ее брат – обнаженный, с зажатой в руке бутылкой коньяка. Парень был убит одним ударом в затылок, нанесенным тупым предметом. Впоследствии орудие убийства было найдено – это оказался плотницкий молоток, обнаруженный в зарослях вереска между озерами Флюндерсё и Дюбесё.
Мотив убийства остался невыясненным, но очень скоро под подозрение попала группа подростков, учащихся частной школы-пансиона, которые находились в это время на участке огромного летнего дома, принадлежавшего родителям одного из ребят. Юнцы уже не раз устраивали драки в местном развлекательном центре «Ден Рунде», что приводило к нанесению тяжких телесных повреждений.
– Ты дошел до того места, где описываются подозреваемые?
Карл исподлобья взглянул на Асада, но это не подействовало.
– В отчете также сказано, что все они были из обеспеченных семей. Ведь, кажется, в эти самые золотые восьмидесятые, или как там называются эти годы, таких было немало?
Карл кивнул. Он как раз добрался до этого места в тексте.
Так и есть. Все отцы и сейчас были заметными персонами.
Он несколько раз проглядел список компании юных правонарушителей. Мало того, что их отцы были известными и богатыми людьми. Со временем и сами молодые хулиганы стали такими же. Они родились с серебряной ложкой во рту и сумели превратить ее в золотую. Например, Дитлев Прам – хозяин ряда частных клиник, Торстен Флорин – известный дизайнер, Ульрик Дюббёль-Йенсен – биржевой аналитик. Все трое занимали верхние строчки в списке самых преуспевающих датчан, как прежде и четвертый их друг Кристиан Вольф, ныне покойный владелец судоходной компании. Из списка выпадали только двое: Кирстен-Мария Лассен, чье местонахождение в настоящее время было никому не известно, и Бьярне Тёгерсен, который сознался в убийстве тех двоих в летнем домике и ныне сидел в тюрьме. Происхождение он имел более скромное, чем остальные.
Закончив чтение, Карл захлопнул папку и бросил на стол.
– Я не понимаю, как это дело попало к нам, – сказал Асад, как ни странно – без улыбки.
– И я не понимаю. – Карл покачал головой. – Виновник уже найден и осужден. К тому же сам явился в полицию и сделал признание. Какие тут еще могут быть сомнения? Дело закончено и закрыто.
– Так-то так, – согласился Асад, покусывая губу. – Но он пришел с добровольной явкой только десять лет спустя.
– И что из этого? На момент совершения убийства ему было только восемнадцать. Может, все эти годы его мучила совесть? Бередила душу?
– Бере… что?
– Бередить – беспокоить, тревожить, мучить, – со вздохом пояснил Карл, уже привыкший к тому, что в обязанности начальника отдела входит и обучение датскому языку сотрудников-иммигрантов. – Так говорят, когда нечистая совесть с годами не успокаивается.
В голове сирийца шла такая работа, что было прямо слышно, как вертятся колесики.
– Над этим делом работала полиция Нюкёбинга в Зеландии и Хольбека. Занималась этим и разъездная бригада. Но я нигде не нашел сведений о том, кто направил к нам это дело. А ты?
Карл кинул взгляд на первую страницу:
– Действительно, об этом тут ничего не сказано. Очень странно!
Если папку не переслали из того или иного округа, то кто же тогда мог это сделать? Да и вообще – зачем было поднимать старое дело, закончившееся приговором суда?
– Может быть, тут есть связь с этим? – предположил Асад и, поискав в папке, протянул Карлу выдержку из «Налогов и сборов».
Заголовок гласил: «Годовой отчет». Адресатом значился Бьярне Тёгерсен, проживающий в коммуне Альбертслунд в государственной тюрьме Вридслёселилле. Убийца двоих молодых людей, брата и сестры.
– Посмотри! – сказал Асад, указав пальцем на громадную сумму, значившуюся в графе продажи акций. – Что ты на это скажешь?
– Скажу, что он человек из богатой семьи и сейчас у него как раз полно досуга, чтобы заниматься финансовыми играми. Очевидно, у него это неплохо получается. А на что ты намекаешь?
– На то, что он-то был не из богатой семьи. Он единственный среди этих ребят из частной школы учился на стипендию. Можешь проверить: он совсем не то, что остальные в этой группе. Вот посмотри!
Асад пролистал папку обратно к началу. Карл пригорюнился, подперев рукой голову. С отпуском всегда так: не успеешь оглянуться, как он уже кончился!
4
Осень 1986 года
Эти шестеро из второго класса гимназии были очень разными, но одна вещь их объединяла. После занятий они собирались в лесу или еще где-нибудь подальше от посторонних глаз, и никакой ливень не мог им помешать пустить по кругу чиллум. Все необходимое ждало их в дупле дерева, об этом заботился Бьярне: сигареты «Сесиль», спички, фольга и самая лучшая анаша, какую только можно было достать на рынке в Нэстведе.
Сбившись в кружок, они торопливо затягивались на свежем воздухе, стараясь следить за тем, чтобы их потом не выдали зрачки. Главным для них был не кайф – это все служило лишь средством доказать, что им наплевать на все авторитеты. А для этого нет ничего лучше, чем курить дурь чуть ли не под дверью школы. Ради этого они и раскуривали чиллум назло учителям, похваляясь друг перед другом и фантазируя, что бы они сделали с ними, будь их воля.
Так продолжалось целую осень, пока однажды Кристиан и Торстен едва не попались: этот запах не мог перебить никакой чеснок. Тогда они решили не курить, а глотать дурь, потому что в таком случае ее нельзя унюхать.
С этого времени все началось по-серьезному.
Однажды их застали врасплох. Уже под кайфом, они стояли и трепались возле реки, спрятавшись за густыми кустами, с которых каплями стекал подтаявший иней. И тут из-за ветвей вынырнул один из младших учеников – белобрысый, полный амбиций несчастный отличничек, отправившийся за жучками к уроку биологии.
В этот момент Кристиан как раз прятал дурь в дупло, Торстен, Ульрик и Бьярне веселились как припадочные, а Дитлев запускал руку под блузку Кимми. Она тоже хохотала как безумная. Дурь сегодня оказалась на редкость качественной.
– Я все скажу директору! – крикнул мальчонка и даже не заметил, как моментально оборвался смех старшеклассников.
Он был бойкий парнишка и привык всех задирать. К тому же они находились не в том состоянии, чтобы за ним гнаться, но вокруг росли густые кусты, а угроза была для них слишком страшной.
Больше всех потерял бы в случае исключения Бьярне, поэтому Кристиан его и подтолкнул к пойманному сопляку. Он первым и ударил.
– Тебе хорошо известно, что мой отец, если захочет, в два счета раздавит фирму твоего отца! – закричал мальчишка. – Вали отсюда, Бьярне, дрянь паршивая, а не то хуже будет. Отпусти, дурак!
На секунду они замерли в нерешительности. Мальчишка уже много крови попортил другим ребятам. Раньше в этой же школе учились его отец, дядя и старшая сестра; его семья постоянно делала взносы в фонд школы, и такие, как Бьярне, зависели от этих взносов.
Но тут вперед выступил Кристиан. Для него подобных проблем не существовало.
– Если будешь молчать, получишь двадцать тысяч крон, – заявил он совершенно серьезно.
– Двадцать тысяч! – презрительно фыркнул мальчишка. – Да я только позвоню отцу, и он даст мне вдвое больше!
И плюнул Кристиану в лицо.
– Черт тебя побери, паршивец ты маленький! Если скажешь хоть слово, мы тебя убьем!
Раздался звук удара, мальчишка отлетел назад и упал на пень. Было слышно, как хрустнули сломанные ребра.
В первую секунду он чуть не задохнулся от боли, но в глазах по-прежнему горело упрямство. Тут подошел Дитлев:
– Сейчас мы можем тебя задушить, дело несложное. Или утопить в реке. Или можем отпустить и дать тебе двадцать тысяч крон, чтобы ты молчал. Если ты скажешь, что упал и ушибся, тебе поверят. Так что же ты выбираешь, паршивец?
Ответа не последовало.
Дитлев вплотную подошел к лежащему мальчишке и бросил на него изучающий взгляд. Его занимала реакция этого сопляка. Он занес руку для удара, но мальчик по-прежнему не реагировал. Тогда Дитлев изо всей силы хлопнул его по голове ладонью. Мальчик испуганно съежился, а Дитлев ударил снова. Он ощутил острое наслаждение и заулыбался.
Потом он говорил, что никогда еще так не оттягивался, как от этого удара.
– Дай я тоже! – Ухмыляясь, к потрясенному мальчику подошел Ульрик.
Ульрик был самый крупный из них, и его кулак оставил на скуле мальчика ужасную ссадину.
Кимми начала было возражать, но ее слова утонули в таком взрыве хохота, от которого взметнулись с веток все птицы в роще.
Они сами отнесли мальчика в школу и позаботились о том, чтобы его забрала «скорая». Часть компании сомневалась, что из этого что-то получится, но мальчик никого не выдал. После случившегося он так и не вернулся в школу. Ходили слухи, что отец забрал его к себе в Гонконг, но правда это или нет, так никто и не узнал.
Несколько дней спустя они поймали в лесу собаку и забили ее до смерти.
Однажды ступив на этот путь, они уже не могли с него свернуть.
5
Над фасадом с тремя широкими «дворцовыми» окнами красовалась надпись «Каракас». Вилла была построена на деньги, нажитые кофейной торговлей.
Дитлев Прам сразу разглядел заложенные в этом здании возможности. Сюда еще парочку колонн да парочку стенок из зеленоватого стекла в два-три метра высотой. Прямые линии бассейнов с текущей водой и спускающиеся к Эресунну ровные лужайки с футуристическими скульптурами – и вид новенькой частной клиники обрел законченность. Она специализировалась на зубной хирургии и пластических операциях – не слишком оригинально, но чрезвычайно прибыльно как для Дитлева, так и для многочисленных индийских и восточноевропейских хирургов и дантистов, которых он нанял.
Дитлев, его старший брат и две младшие сестры получили в наследство огромное состояние, которое их отец сколотил на биржевых спекуляциях и враждебных поглощениях, и Дитлев управлял своей долей очень удачно. Сейчас его империя включала шестнадцать клиник, еще четыре находились на стадии проектирования. Хорошо продвигался проект, после реализации которого на его счет будет перетекать пятнадцать процентов денег, зарабатываемых в Восточной Европе на операциях груди и подтяжках лица. К северу от Шварцвальда, вероятно, не оставалось ни одной обеспеченной женщины, которая не побывала бы на каком-то из операционных столов Дитлева Прама, исправляя ошибку, допущенную природой.
