скачать книгу бесплатно
И солнечным лучом, и блеском звездопада
К тебе она спешит по Млечному пути.
Ты рукопись не жги. Пожалуйста, не надо!
Попробуй уберечь, что выпало – найти.
«Роза прекрасная в вазе изящной стояла…»
Роза прекрасная в вазе изящной стояла
И лепестки, словно горькие слезы, роняла.
Срезана острым ножом для минутной услады
Чьей-то жестокой рукою, не знавшей пощады.
Только недавно она расцветать начинала
И чистотою, и свежестью всех покоряла.
Сад наполняла тончайшим своим ароматом,
Слушала пение птичек-подружек крылатых.
Каждое утро росой дождевой умывалась,
В чистой воде отраженьем своим любовалась.
Ветке зеленой свои поверяла секреты
И дифирамбы читала, что ей посвящали поэты.
Жизнь текла, как река, и легко, и беспечно,
Думалось – это блаженство продолжится вечно.
Роза – царица цветов, не простая ромашка,
Всякий, пройдя, норовит затоптать замарашку.
Розы люблю я. При этом их очень жалею.
Каждому хочется их получить к юбилею.
Роза прекрасная в вазе изящной стояла…
«И снова музыка звучит…»
И снова музыка звучит
В старинном замке Радзивиллов,
И воскрешает все, что было:
В нем жизни пульс опять стучит.
И зрителями полон зал,
И снова сцена оживает,
И слух чарует и пленяет
Высокий оперный вокал.
Стоял тот замок, как пустыня,
Разрушенный в большой войне,
Но восстановлен был княгиней
И стал прекраснее вдвойне.
Она театр возродила,
И, не жалея средств и сил,
Сама на сцену выходила,
Бывало, князь с ней выходил.
И с ними вместе слуги, дети,
Весь княжеский огромный двор.
И кажется, что стены эти
Все это помнят до сих пор.
Была княгиня поэтессой
И, тонкой обладав душой,
Писала для театра пьесы,
Писала о любви большой,
О светлых, благородных чувствах,
Незыблемости брачных уз,
О просвещеньи и искусстве,
О том, как важен их союз.
И недостатки обнажала,
Как точный, опытный хирург,
Любовь и верность прославляла —
Несвижский первый драматург.
И верится, что где-то близко
Находятся с тех давних пор
Княгиня, мудрая Франциска,
И ею просвещенный двор.
И снова музыка звучит
В старинном замке Радзивиллов…
«Город мой!..»
Город мой!
Петербург, Петроград, Ленинград…
Кто хоть раз побывал в нем,
Уже никогда не забудет
Разведенных мостов
И узоров чугунных оград,
И дворцов, сохранивших истории множества судеб,
И Невы в ореоле загадочных белых ночей,
И таинственных сфинксов,
Ее стерегущих на спусках,
Петергофских фонтанов
И стройных проспектов-лучей.
Этот город изящества,
Мир красоты и искусства.
Я надеюсь еще по любимым местам побродить,
Где знаком каждый сад, каждый двор,
Каждый дом, каждый камень.
Где мне выпало жить
И взрослеть, и дружить, и любить.
Город мой! Не порвать эту связь между нами.
«Город волшебства и красоты…»
Город волшебства и красоты,
Строгий, элегантный, совершенный,
Восхищающий и просто несравненный,
Петербург – конечно, это ты!
Город – сеть чарующих каналов,
Разведенных над рекой мостов.
Слов таких еще я не узнала,
Чтоб к тебе излить свою любовь.
Белой ночи нежное сияние
В очертании гранитных берегов
Магию таит очарования,
Замедляя темп моих шагов.
Застываю молча в изумлении
И восторга не кончается запас,
И испытываю вечное волнение,
И смотрю на все как будто в первый раз.
Ряд дворцов, к плечу плечом прильнувших стенами,
И величественных окон стройный ряд
Мысль волнуют фантастическими сценами,
Тайнами истории манят.
Дом еще один есть в этом городе.
У него обычный, скромный вид,
Но мы были в нем и счастливы, и молоды —
Это счастье старый дом хранит.
Город этот – мое ласковое детство.
Было все в нем, чем я в жизни дорожу.
Если холодно становится,
Согреться в этот город неизменно я спешу.
«У стены плача. Иерусалим…»
У стены плача. Иерусалим
Я к этим камня?м, трепеща, подхожу,
Рукой осторожно касаясь.
И Бога с надеждой беззвучно прошу,
Молясь неумело и каясь.
С Всевышним оставшись наедине,
Не вижу молящихся рядом,
И вера отцов открывается мне,
Хоть я и не знаю обрядов.
И, в теплую Стену уткнувшись лицом,
Как будто бы в ней растворяюсь,
И связь ощущаю прямую с Творцом,
И светом его наполняюсь.
Прошу я немного: себе и семье
Здоровья, любви и удачи,
И вечного мира прекрасной стране,
Что так для меня много значит.
«Был день холодный. Все сковал мороз…»
Моему брату, сестренке и маме,
пережившим блокаду Ленинграда
Был день холодный. Все сковал мороз.
И от бомбежки вылетели окна.
В руках последнюю я крошку хлеба нес,
Которая от слез моих размокла.
А бабушка лежала, не дыша,
И глаз своих совсем не открывала.
Она меня любила, малыша,
И свой паек всегда мне отдавала.
Ее проснуться долго я просил,
Но почему-то мне она не отвечала,
А я-то крошку хлебушка хранил,
Хотя кусочек ей решил отдать сначала.
Но вот не удержался, не донес,
Хотел ее порадовать немножко,
И эту крошку, как сокровище, я нес
В своих замерших и негнущихся ладошках:
Бабуля, посмотри, что я принес,
Я сам решил так,
Ведь меня ты не просила,
Ведь я большой, ведь я уже подрос
И поделиться мне с тобою хватит силы.
А скоро мама к нам с тобой придет
И принесет с Невы попить водички.
Поколет там на берегу немножко лед,
И хватит нам и маленькой сестричке.
Бабуля, хоть словечко мне скажи,
Бабуля, что меня ты не слыхала?
Согрей меня и сказку расскажи.
К тебе я заберусь под одеяло.
Но бабушка холодная была,
Не обняла меня, не улыбнулась,
И крошку хлеба так и не взяла,
И на мои слова не повернулась.
С порога мама мне сказала, возвратясь:
«Как холодно здесь, как, сынок, продрог ты».
А я лежал, за бабушку держась,
И крошку хлеба ей вложил в кармашек кофты…
«Горит земля и падают ракеты…»
Горит земля и падают ракеты,
И отовсюду слышен детский плач:
«Нам страшно, мама,
Слышишь! Мама, где ты?
Приди скорей, нас защити и спрячь.
Скажи, зачем все это происходит
И почему все изменилось так вокруг?
Мы тут одни, никто к нам не приходит,
И с нами в доме только ужас и испуг.
Давно доели мы все то, что ты сварила,
