скачать книгу бесплатно
Код крови
Ана Адари
Великие Дома Пустыни #2
Семейные тайны правителей это скелеты в шкафу, который вот-вот развалится, но особенно он ненадежен сразу после государственного переворота. Бывший бастард Дэстен Хот, внезапно ставший наследником Дома, пусть и случайно, но разгадал тайну фамильных артефактов. Но не тайну своего происхождения и смерти своего отца. Поэтому сир Дэстен становится объектом шантажа. Любовь или честь Великого Дома? Брак по расчету или тихое счастье в глуши, и гори оно все? Поверженные столицы трех анклавов объединились в ненависти к узурпатору. Фригаме, Нарабору и Чихуану нужен вождь. А Дэстен приглянулся принцессе из Дома южных. Свадьба будет! И другие события, которых ну никак не ожидает читатель, успевший познакомиться с серией «Великие Дома Пустыни». Книга вторая вас удивит.
Ана Адари
Код крови
Сьор Дэстен
1
Зеленый, обильный, нарядный и некогда процветающий Чихуан, столица южного анклава наполовину лежал в руинах, ему уже было не до веселья. Тателариусы спешно восстанавливали поврежденные зонты, без них Чихуану было не выжить. Зато из-под развалин по-прежнему струились фонтаны, подземный ярус не пострадал во время торпедной атаки, и воды хватало всем. Она стекала по растрескавшемуся мрамору на перепаханную снарядами землю, смачивая ее раны и пытаясь их заживить.
Уже пробивались сквозь груды камней зеленые ростки, гибкая жаккардия распрямляла поломанные ветки, невзирая ни на что распускалась растерзанная мамва, буйная растительность ожила мгновенно, ведь весна в Чихуане была в разгаре. Лианы прямо на глазах оплетали полуразрушенные стены, воронки на мостовой покрывались цветами, особенно буйствовала касмея. По Чихуану плыл аромат шоколада напополам с ванилью, смешиваясь с запахом пороха, и воздух от этого был и горьким, и сладким одновременно. Синее безоблачное небо куполом накрывало город, и казалось безмятежным. Сияло солнце, пели птицы, но чихуанцы по-прежнему невольно втягивали головы в плечи и жили либо в подземном ярусе, либо за спасительными стенами дворца.
Там разбили госпитали, и в резиденции Линара с Готой, и у обеих принцесс, и во дворце сьора Атля, главы Дома Закатекасов. Повсюду раздавались стоны и сновали эскулапы, торопливо оказывая помощь, потому что раненых было много.
С утра грата Гота ушла на кухню, проверить, как справляются повара. Теперь она вставала раньше Линара, засветло, как и ее мать грата Летис. Сам Линар какое-то время чувствовал себя потерянным. В садах, еще совсем недавно дышащих негой, были разбиты шатры для легкораненых. Пахло гноем, кровью и лекарствами, и этот стойкий запах перебивал ароматы цветов.
Сестры Линара помогали в госпиталях, даже малолетняя Лала, переодевшаяся в простое темно-зеленое платье безо всяких украшений и повязавшая поверх юбки белоснежный передник сестры милосердия, который часто был заляпан разноцветными мазями и кровью. Лала рвалась туда, где трудились хирурги, и давно уже перестала падать в обморок при виде гноящихся ран и ампутированных конечностей в отличие от Нэши, которая жаловалась, что война это ужасно, и от новых запахов, витающих во дворце, постоянно мутит.
– Стыдись, – сурово сказала ей Гота. – Люди, которые здесь лежат, потеряли все, а ты здорова и богата. Да еще принцесса. Самое ужасное, что тебя ждет, это брак с одним из аль Хали. Но и это гораздо лучше, чем смерть и нищета.
Отец был занят восстановительными работами, с утра до позднего вечера сьор Атль рассматривал разрушенные дома и принимал решение: сносить или обойтись реконструкцией.
Сам Линар рвался на войну, он понимал, что с балетом и скачками покончено. Надо собирать армию и вместе с союзниками идти на неприступный с воздуха Игнис. Но Гота сказала: рано.
– Чихуан обескровлен, Линар. Люди напуганы. Наемники растеряны. Они не знают, как сражаться с огненными шарами, которые сыплются с неба. Нам надо воспользоваться мирной передышкой и устранить последствия злодеяний Ранмира. А уж потом…
Линар не узнавал жену. Где та малышка Гота, что очаровала его невинностью в их первую ночь и обжигающей страстью во все последующие? Его нинита, которую он собирался отвезти на розовые озера, а потом в сахарные дюны и заниматься с ней любовью на белоснежном песке…
Упрямо сжатые губы, сдвинутые брови, взгляд решительный, движения резкие, как у мужчины. Линар знал от сирр из свиты сиятельной граты, что Гота заходит к учителю фехтования и подолгу тренируется с мечом. Линар не хотел этого видеть. Женщины были для него богинями, это правда, но не войны. И сам он не трофей, а Гота в последние ночи набрасывается на него так, будто идет в бой, а не ищет у мужа защиты и нежности.
Линар понимал, что все изменилось, и это не закончится завтра, даже в ближайшие три солнца. Эта война надолго. Император Ранмир силен, он прирожденный воин, Первый Меч Империи, у него наемники, прошедшие огни и воды, старший умница-брат, и три советчика, невесть откуда взявшиеся, но уже успевшие стать легендой.
Эта коварная лисица леди Иньес, шакал сир Шаи и одинокий волк сир Гор, безжалостный убийца, уже перерезавший горло грате Виктории, жене кронпринца.
Позавтракав в одиночестве, Линар решил спуститься в сад, чтобы посмотреть, как справляются в походном госпитале для легкораненых, разбитом в саду, окружающем роскошный дворец наследника Дома. Раз уж Гота ушла инспектировать дворцовые кухни.
– Это же принц Линар!
– Наш принц…
– Какой же он красивый!
– Лина-ар…
К нему отовсюду тянулись женские руки. Горящие глаза смотрели, как принц идет по саду. Строгий камзол, без кружев и вышивки Линару необычно шел, в такой простой раме его совершенная красота только выигрывала. Женщины во все глаза смотрели на этот осколок прежней счастливой жизни и грезили о таком же безоблачном будущем, где праздники сменяют один другой.
Линар почувствовал себя сломанной игрушкой, его красота была сейчас совершенно бесполезна, картинки мод остались в прошлом, кому нужны портреты низвергнутого божества, когда не удалось спасти Чихуан от разрушений?
– Мой сьор, у нас не хватает бинтов, прикажете стирать уже использованные? – присела перед ним одна из сирр, упакованная как в чехол в глухое темное платье. Так сейчас одевались все женщины в Чихуане. Не до красоты.
– Вы и без меня прекрасно знаете, что делать, – с досадой сказал Линар.
– Но нам придется переделать ваши покои под прачечную. Прикажете использовать для этого одну из гардеробных? А куда девать ваши костюмы и обувь?
– Выкинуть, – разозлился Линар. – Так же как и декорации. Представление закончилось, мы в суровой реальности.
Он резко развернулся и стремительно пошел прочь. Необходимо чем-нибудь заняться. Хотя бы фехтованием. Линар невольно застонал, вспомнив Аксэса, с которым они всегда стояли в паре. Средний брат был прекрасным фехтовальщиком, и Линару часто от него доставалось. Теперь Аксэс мертв. Неразлучных братьев Закатекасов осталось только двое…
– Линар!
Он не сразу понял, кто эта женщина, внезапно повисшая у него на шее. Как она посмела?! Линар хотел, было отцепить ее руки, жадно его обнимающие, но тут на него словно небо обрушилось. Такая бездонная синева была в глазах лишь у одной женщины в мире, бывшей любовницы принца Линара. Которой он был верен до самой своей свадьбы, и даже брачную ночь провел не с женой. А с Китаной, которую сейчас узнавал с трудом.
Ее огненные волосы были убраны под строгий темный платок, лицо еще бледнее, чем обычно, под глазами залегли почти, что черные тени. Линар заметил, что Китана похудела, его руки невольно сжали узкую спину, ладони почувствовали выпирающие позвонки. Линар машинально провел руками до самой талии и, огладив ее, невольно стал ласкать крутые ягодицы Китаны. Она прижалась крепче. Он вздрогнул и отстранился.
– Что ты здесь делаешь?!
Китана зарыдала. Руки она расцепила, но по-прежнему стояла, прижавшись к Линару, ища у него защиты. Он почувствовал, как намокла рубашка на груди: Китана плакала.
– Ты потеряла близких?
– Отца… Всех…
– Но почему ты никогда не говорила мне, что у тебя есть отец? Я считал тебя сиротой.
– Я только твоя, мой принц. Когда мы встретились, я забыла обо всех своих родственниках. Ты был моим домом, моей семьей… Всем, Линар, – прошептала Китана.
Он вдруг опомнился. А как же Гота? Стоит в саду, обнимает чужую женщину. Позволяет ей себя гладить, еще немного, и Китана его поцелует!
– Я женат, – сказал Линар и застыдился собственной грубости. Он ведь бросил Китану, а надлежало ее обеспечить. Он же предпочел забыть о ее существовании.
– Ну, успокойся, – он погладил ее по плечу, ощущая под пальцами его хрупкость и невольно вспоминая их первую ночь. Его тело помнило Китану, они так долго были вместе. Одно время Линар даже считал, что это любовь.
Сейчас его сердце разрывалось от нежности и сострадания. Китана вовсе не пытается его соблазнить, она всего лишь не знает, что ей теперь делать. Когда все ее близкие погибли. И Чихуан лежит в руинах.
– Я обещаю не попадаться на глаза твоей жене. Она поклялась меня убить. Если и ты хочешь моей смерти, я выпью яд.
– Перестань, – он поморщился. Показалось вдруг, что это один из спектаклей, в которых они с Китаной играли когда-то главные роли. Слишком театрально.
– Линар, мне некуда пойти, – отчаянно сказала бывшая любовница. – Я хотела сказать, мой сьор. Я не имею больше права называть тебя по имени. Я все понимаю. И прошу позволения лишь остаться здесь, во дворце. В госпитале при нем. Я буду ухаживать за ранеными, пока в этом будет надобность. Потом уйду. В борделях Чихуана всегда найдется местечко для брошенной женщины, если она красива. Это пристанище разбитых сердец. А тело мое после тебя все равно, что умерло. Потому что с тобой никто не сравнится. Но дай мне немного времени. Пищу и кров. Я большего не прошу.
– Моя женщина не пойдет работать в бордель.
Китана невольно вспыхнула от радости. Он сказал «моя женщина»!
– Оставайся здесь. Я что-нибудь для тебя подыщу. Ты ведь сирра. Возможно, найдется кто-то, кто захочет взять тебя в жены. При дворе ты остаться не можешь, это опасно. Но анклав Чихуан огромен. Гота ничего не узнает.
Линар и сам не заметил, как возник заговор между ним и бывшей любовницей. И появилась первая тайна от Готы. Он всего лишь пожалел несчастную Китану, даже не подозревая, что сделал первый шаг ей навстречу. В то время, как Гота пятилась от него, отдавая приоритет государственным делам. И Китана, как любящая женщина, почувствовала возникшую между супругами трещину.
– Спасибо, – сказала она, опустив глаза, чтобы Линар не увидел, как они засияли от радости. – Мне больше ничего не надо. Мой сьор, – она взяла его руку и с нежностью поцеловала.
Линар вздрогнул и торопливо отдернул ее. Его словно обожгло. Такая невинная ласка. Китана просто выражает преданность своему господину. Но почему он сразу вспомнил, как она, обнаженная, лежит в алькове? Высокая пышная грудь с большими коричневыми сосками, широкие бедра, отливающие перламутром, лебединая шея… И опыт искушенной в плотской любви женщины, потому что для Китаны мужское обнаженное тело не было тайной. Она знала все его секреты, все потаенные места, особенно нежные и чувствительные, которые мгновенно откликаются болью на неумелую ласку, но взрываются от наслаждения, если знать, как с ними обращаться. Китана знала.
Линар понял, что ему лучше уйти. И еще лучше никогда ее больше не видеть. У них были общие воспоминания о тех самых розовых озерах, на которые Линар так и не отвез свою жену. Помешала война. Они с Китаной гладили огромных птиц с оперением цвета заката и обнаженными купались вместе с заходящим солнцем в почти, что горячей воде. Такие же обжигающие поцелуи Китаны когда-то делали Линара бесконечно счастливым. Эти воспоминания навечно их связали.
«Беги», – сказал он себе. Но ноги не слушались. Линар жадно посмотрел на измученное лицо Китаны. «Бедная девочка. Надо о ней позаботиться».
Он уже понял, что вернется. Спросить, как она, все ли у нее есть? Поговорить, утешить, приласкать. Она ведь так несчастна.
А Гота… У нее такой суровый взгляд. С тех пор, как на Чихуан обрушились огненные шары, жена Линара предельно собрана и готова к битве. Даже сьор Атль, которого называют деспотом, к Готе прислушивается. В то время как от советов старшего сына отмахивается.
«Я нужен им, когда в Чихуане мир», – горько подумал Линар. «Но оба считают, что я неспособен возглавить армию. Мне даже пожаловаться некому! Разве что Китане», – подумал он с горькой усмешкой. И сказал:
– Мне пора. Возвращайся к своим делам.
– Да, мой сьор.
Она поняла, что большего не добьется. Но также поняла, что он еще придет. Задание сестер-адепток выполнено. Они переправили Китану в Чихуан, как и обещали, чтобы она снова сблизилась с принцем Линаром. Китана караулила его вот уже несколько лун. Ходила за ним тенью по саду, ловя момент, когда Линар останется один и будет раздражен.
Китана чувствовала, что его раздражение связано с женой. Гота рано подумала, что одержала победу. Сиятельная грата поклялась развеять пепел Китаны над Чихуаном. Убить и сжечь. Но дети горцев не менее стойки, чем северные. Гота закована в ледяной панцирь снаружи, а Китана изнутри. Одной из них суждено погибнуть, другой посадить своего сына на престол империи. Так гласит предсказание.
Но имя неизвестно. Мать-настоятельница поведала Китане, что будущее текуче. Оно похоже на лабиринт в пустыне со множеством тупиков. В нем легко заблудиться даже ясновидящим. И в нем постоянно происходят изменения. Песок временами осыпается, проносятся пыльные бури, и открываются новые ходы, а старые закрываются.
– Это может быть твой сын, а, может, Готы. Или императора Ранмира. Но если ты будешь действовать, Китана, то в тупике окажется он. Или грата Гота. Ты будешь отныне пить особые горные травы. Тебе необходимо зачать. Мы будем тебе помогать. Незримо, ты этого даже не почувствуешь. Линар должен стать императором, я тебе уже говорила. А его сын вернет нам наши святыни и свободу. Нами не должны больше править высокородные, и ты для этого сделаешь все. А мы будем рядом.
Китана догадалась, что ее уединение с Линаром устроили горцы. Шпионы которых повсюду. Так будет и дальше. Пока принц Линар снова не окажется в ее постели.
2
Дэстен был ошеломлен. У него получилось! Фамильный артефакт откликнулся! Но как?! Сначала Дэстен даже не понял, что случилось. На него обрушилась невыносимая боль. Он, казалось, рассыпался в прах и умер, но потом внезапно ожил. Он торопливо себя ощупал: руки, ноги, грудь, голова… Все вроде бы на месте. В глазах еще темно, но он явно в Чихуане, а не в Нараборе. Дэстен чувствовал особый запах южной столицы, специи и знойную влажность, обоняние вернулось первым. Потом уже осязание и зрение.
Дэстен невольно сжал в руке транспортер. Получится ли вернуться? Но об этом он подумает позже. Сначала надо найти Ололу, узнать, что с ней. Вопросов много. После того, как он взял транспортер окровавленной рукой, экран погас, а потом на нем появился новый символ. Дэстен его знал. На древнем языке, языке высших это означало: «перезагрузка».
Потом появился знак «код чек». Принят новый код. Означает ли это, что транспортер настраивается на конкретного индивидуума? Все они, и высшие, и простые смертные уникальны. И у каждого есть личный набор параметров, необходимых для той же мгновенной транспортировки. Дэстен – полукровка. Имеет ли значение наличие крови высших или будет принят любой код? Код крови. Хоть ты свободный, хоть раб.
Но если так, то это означает грандиозный обман! Множь невежество и властвуй! Теперь понятно, что скрывают сьоры! Любой может пройти через портал! Любой!!!
«Потом разберусь с этим», – Дэстен сунул транспортер в карман и огляделся. Это был дворец в Чихуане, так хорошо знакомый Дэстену после грандиозного праздника весны. Дворец, хвала Огню, не пострадал. Значит, и здесь щиты автоматически поднялись. Хоть бы Олола была здесь во время торпедной атаки!
Точнее, Дэстен стоял в крытой галерее между дворцами принца Линара и его сестры. Олола была в свите граты Готы, но дружила со старшей принцессой. Возлюбленная Дэстена могла быть и там, и там. Куда же пойти сначала? В какой из дворцов?
– Сир Дэстен?! – услышал он знакомый голосок и резко обернулся.
В сопровождении двух леди (или сирр, кто их сейчас разберет) к нему шла грата Нэша. Она была в глухом темно-зеленом платье безо всяких украшений и повязанном вокруг тонкой талии белом переднике. Густые черные волосы убраны под платок. Все сестры милосердия так сейчас одевались, и Нэша не рискнула выделиться даже брошью, приколов ее к унылому платью.
– Как вы здесь оказались, сир из Нарабора?!
– Вообще-то сьор Халлард, – он поклонился.
– Что?!
Он взглядом показал: поговорим наедине.
– Идите, леди, – кивком отпустила придворных дам принцесса.
– Но грата! – осмелилась возмутиться одна из дам. – Вы не можете остаться наедине с каким-то сиром!
– Я не сир, – сказал Дэстен. – И мы не пойдем в покои принцессы. Грата, я ищу одну девушку. И надолго вас не задержу.
– Я даже знаю, какую, – лукаво улыбнулась Нэша.
Леди все-таки удалились, оставив их одних. Но Дэстен был уверен, что они никуда не ушли, а спрятались в одной из ниш. Дворец в Чихуане был полон укромных местечек. Их еще называли приютами любви. Незаметные ниши к тому же скрывал непроницаемый взгляду полог, достаточно было потянуть за шнур с пышной оранжевой кистью на конце. После того, как полог опустится, эта кисть превращалась в сигнал. На галантном языке Чихуана это означало «не мешай влюбленным».
– Объяснитесь, сир! Или сьор? – потребовала Нэша.
– Я теперь наследник Дома Халлард. Император Ранмир это признал и дал мне титул. Поскольку у Халлардов больше не осталось сьоров. Все, кроме моего деда погибли.
– Вашего деда?! Но кто же тогда ваш отец, если вы бастард?!
– Это пока тайна, поскольку я не до конца еще сьор. Для того чтобы стать полноправным Халлардом, мне надо жениться на грате. Таково условие императора.
– Тогда понятно, как вы здесь очутились, – задумчиво сказала Нэша. – Раз вы сьор, то у вас есть доступ к фамильным артефактам.
Дэстен не стал ее разубеждать. В конце концов, он переместился в Чихуан при помощи транспортера, который и в самом деле дал Дэстену его дед.
– Где Олола, грата Нэша? – спросил он, замирая.
– В госпитале. Я тоже туда иду. О, не беспокойтесь, она не ранена! Все мы сейчас сестры милосердия. И сиры, и леди, и принцессы.
– Значит, Олола жива и здорова?! Отлично! Я иду с вами, грата!
– Постойте, сьор Дэстен, – принцесса слегка придержала его за руку. – Если я не ослышалась, вам надлежит жениться на грате?
– Да.
– А мне необходимо замуж. И я не хочу в Калифас. Девушка не должна этого говорить, но у меня нет выбора. Вы мне очень нравитесь, сьор Дэстен.
Он смутился. Нэша очень милая, но Дэстен уже полюбил. Другую.
– Мне лестно это слышать, грата, – он галантно, но с подчеркнутым уважением поклонился. – Но разве браки заключаются не по любви? Я хотел сказать, по взаимной любви.
– У нас, высокородных, нет. То есть, не всегда, – Нэша тоже зарумянилась. – К тому же мне пока сложно разобраться в своих чувствах. В любви каждый за себя, сьор Халлард.
Дэстен еще не привык к тому, что его так называют. Нэша была первой. Зачем он вообще ей это сказал? О том, что император признал сьора Дэстена наследником Великого Дома. Стыдно признаться, но Дэстену захотелось на равных говорить с принцессой. Ведь если он захочет, высокородная грата даже станет его женой.
