скачать книгу бесплатно
– А вообще с кем- нибудь?
– Нет, говорю же нет!
– Всё, ты у меня старая дева!– засмеялся Степан. Например, в Прибалтике, говорят, если до двадцати лет ни с кем не была, значит, никому не была нужна.
Надя обиделась и надула и без того свои пухлые губки.
– Нет, ты правда не была с Димой?
– Правда! И мне ещё нет двадцати.
– Я тебе не верю, бедный парень! Ну, ты странная, а почему?
– Это грех без венчанья.
– А я в Бога не верю и в чёрта тоже. Я венчаться не пойду, и не надейся. Я вообще боюсь в церковь заходить. Всё, я сейчас тебя буду насиловать.
С этими словами он вышел из комнаты и ушёл.
Его не было часа два. Сначала Надя просто сидела.
Потом опять обошла весь дом, состоящий из шести комнат и маленького коридора.
Под шкафом, стоящим на высоких ножках, была большая лужа воды, просачивающаяся из земли.
Окна были очень большие, но при этом очень грязные, с расшатанными и облезлыми рамами.
Надя ещё пару раз прошлась по почти пустым комнатам, присела на диван и уснула.
Девушка проснулась рано утром от лучей солнца, бьющих ей прямо в глаза. Рядом мирно спал Степан. По всей комнате были раскиданы полевые ромашки, за ночь они подувяли и стали похожи на гербарий.
– Принцесса, наконец, проснулась! Мой сюрприз высох, пересох. А она спит.
Оказывается, Степан давно не спал.
Я думал, она тут хозяюшка порядки наведёт, а она спать легла. И даже не потрудилась раздеться.
Они полежали ещё часик, поболтали о том, о сём.
– Ну что, подъём! Я по делам поеду в город, а ты тут порядки наведи, дом прибери, что-нибудь свари.
– Я тоже хочу город посмотреть.
– Давай в другой раз. Я в офис. Нужно утрясти некоторые вопросы. Завтра выходной, пойдём погуляем, посмотрим город.
Степан уехал и вернулся только поздно вечером. Надя успела всё прибрать, вымыть окна.
Оказалось, сарайчик, расположенный напротив дома, – это кухня, явно построенная наспех как временная постройка.
В кухне стоял большой деревянный стол, самодельный деревянный шкаф сталинских времён и плита с газовым баллоном.
Посреди кухни, в самой её середине, на потолке была небольшая дыра, мимо которой Надя ходила с большой опаской.
« Может ещё что-нибудь обвалиться,» – думала она, каждый раз проходя мимо.
Вечером через эту дыру в потолке можно было разглядывать звёзды. А во время дождя большой таз, стоящий под ней ,исполнял серенады.
Надя перемыла в доме и на кухне всё, что можно было вымыть, по обстановке в помещениях было видно, что до них там обитали, именно обитали, а не жили – бродяги. Самое ужасное было то, что воды в доме не было, её приходилось таскать за пятьдесят метров от дома. Туалет вообще находился за тридевять земель.
От него исходила ужасная вонь, и когда ты из него выходил, от тебя несло ещё минут десять.
Надя очень нервничала, она осталась одна на целый день.
До ближайшего соседского дома было не меньше километра, ей было страшно, иногда до жути. Понятно было, что Степан никак не мог находиться в офисе до девяти часов.
Надя переделала всё, что только было возможно, и просто валилась с ног. В сарае она нашла большую алюминиевую ванну, хорошо вымыла её. Прокалила на газе, и, скажем мягко, искупалась.
«Видела бы меня мама-, думала Надя-, она бы посмеялась, а может быть, и всплакнула».
Наконец, Степан вернулся, он был весел и доволен.
– Кушать будешь? – недовольно спросила Надя.
– Нет, меня накормили.
– А что, ваш офис работает до девяти часов?
– Надя, не начинай играть роль сварливой жены.
– А накормил тебя кто, секретарша?
Степан перевёл всё в шутку. И стал показывать заключённые договоры.
Больше всего Надю раздражало, что он и не пытался к ней приставать, он вел себя очень спокойно, равнодушно. Это стало даже задевать её, он не был похож на Диму, он не добивался её, а просто ждал или не ждал?
Она не могла понять его поведение. Мужчина, который так долго добивался её, оставшись с ней наедине,не искал близости. Так прошло три дня. Наконец, на четвёртый день Степан нашёл время для того, чтобы показать ей город.
Наде очень понравился Пятигорск. Он был каким – то добрым и родным, извилистые улочки со старыми постройками сменялись новостройками, зелёные аллейки, уютные кафешки, всё было родным. У неё было ощущение, что она уже бывала, а скорее жила когда – то в прошлой жизни.
Они поднялись в гору и пошли по излюбленному месту туристов мимо источников с минеральной водой к гроту Дианы. Было ощущение, что дух девятнадцатого века не покидал эти места.
Казалось, там время замерло. Они поднялись к символу Пятигорска – Горному орлу, потом на самую вершину горы. Пятигорск был весь как на ладони.
– Это Горячеводск, – показал рукой Степан.
– Посёлок?
-Да, посёлок, но он тоже часть Пятигорска, это единое целое, туда через реку по мосту даже трамваи ходят.
– Я не поняла, что это за порода у нас под ногами.
– Застывшая лава.
– Правда?
– Правда, правда.
Наконец, на самой вершине он обнял её и прижал к своей груди. Степан сделал это с такой нежностью и любовью, что все сомненья Нади испарились за считанные минуты.
– Ты сегодня станешь моей,– прошептал он ей на ухо .
– Да, – не задумываясь, проговорила, Надя.
Степан был одним из тех мужчин, которые безошибочно знают, как можно завоевать любую женщину. Он был настоящим завоевателем.
Ему хватило трёх дней, а кому – то не хватит и трёх лет.
Мужчины любят завоёвывать, добиваться…
– Но, похоже, женщины любят не совсем это. По крайней мере, брать этим их тяжелей. Любая крепость при осаде будет держать оборону. А если просто постучать в её ворота и подождать, вам откроют.
В этот вечер Надя поняла значение русской поговорки –« С милым рай и в шалаше».
За пару дней из избалованной, взбалмошной девчонки он сделал послушную лань. Теперь не он искал её внимания, а она ловила его волны, и в каждом движении пыталась понять его желания и мысли.
Первый месяц пролетел очень быстро. Молодые провели его практически безвылазно. Они ели, спали.
В конце марта приехали родные Степана. Они были довольно милыми людьми, но со своими особенностями. Пётр Семёнович, вечно молчаливый и сердитый, и мать – безумно худая женщина, помешенная на здоровом образе жизни.
Пётр Семёнович безбожно курил и все вечера проводил за чтением книг. Он читал всё подряд, начиная с классики и заканчивая дешёвыми бульварными романами. Мать Степана – тётя Люба, всегда мечтала стать балериной, но всю жизнь провела в библиотеке. Она вечно сидела на каких – то диетах, но при этом прекрасно готовила и пекла, ублажая сына и мужа.
Надя смотрела на них со стороны и не могла понять, как собираются эти вроде бы образованные люди, привыкшие к городским условиям, жить в этой глуши без условий.
После расспросов Надя поняла, что они оба из деревни и всю жизнь мечтали провести свою старость в деревне, любовь к классике, особенно к рассказам о красотах русской природы, только подстёгивала их желание ещё больше. Кроме того, оказалось, такие условия для них не новы, Пётр Семёнович практически всю жизнь прожил в лесу. Да и тётя Люба привыкла. Лето она проводила в лесу с мужем, а весь остальной период в городе с сыном.
Надю всё это совсем не радовало.
Но на тот момент больше всего ей хотелось быть рядом со Степаном, те слова, которые он нашёптывал ей на ушко, стоили дорогого.
Надя совсем не скучала по родному дому, несмотря на то, что она оказалась в столь тяжёлых условиях, она чувствовала себя счастливым человеком. Единственное, чего ей хотелось, это любить и быть любимой.
Через месяц её начало тошнить, хотя это было не удивительно, ведь он прошёл столь бурно.
Однажды вечером Степан попросил Надю обратиться к её родителям с просьбой о финансовой помощи.
– Надя, твои родители- состоятельные люди, ты у них единственная дочь, попроси помочь.
– Мне стыдно. Я не привыкла просить, они сами всегда знали, что мне нужно.
– А теперь они не знают! Пора просить! Твой отец всю жизнь был директором универмага, конечно, ему и спрашивать не надо было, что тебе нужно. У тебя всегда было всё самое лучшее: лучшая одежда, лучшее питание, сейчас лучший институт. Ты уже два месяца не посещала занятия, о тебе никто и не спрашивает, позвонила- и сессия закрыта. А мне всю жизнь всё даётся с трудом.
Мать с нищенской зарплатой в шестьдесят рублей, и отёц- простой инженер в НИИ за сто двадцать. Сестра вечно с немыслимыми запросами, хорошо, хоть сейчас замужем. Прожила тридцать лет, не выучилась, в жизни не работала даже месяца. Бедный её муж, ещё и двоих детей ему нарожала подряд.
Эти слова Степана очень напрягли Надю, она не знала, как он теперь отнесётся к её внеплановой беременности, похоже, это совсем не входило в его планы.
– Почему ты молчишь? Что ты совсем меня не слушаешь? О чём ты думаешь? Ты попросишь или мне придётся брать кредиты, закладывать квартиру, ты понимаешь, так мы никогда не вернёмся в город?– было похоже, что Степан разозлился.
– Да, конечно, завтра съездим на почту, я позвоню. Наде даже не пришло в голову спросить, а зачем деньги. Ведь Степан и Пётр Семёнович работали и неплохо получали.
Через неделю родители Нади прислали большую сумму денежным переводом.
Но это нисколько не радовало Надю. Медовый месяц закончился, и начались не просто серые будни, а просто чёрные.
На большом участке с десяток соток они решили посадить овощи. Перекопали трактором, а вот всё остальное приходилось делать вручную, причём, только Наде и её свекрови. Если тётя Люба получала от этого удовольствие, то Надя , напротив. Она и без того чувствовала себя более, чем плохо. Её тошнило, моментами просто мутнело в глазах. Они посадили: картошку, кукурузу, помидоры, огурцы, перец, фасоль. Самое ужасное, что это всё росло без капельки тени, год как назло выдался очень засушливый. Поливать приходилось каждый день. Воду носили вёдрами.
А позже стало ещё веселей, началось время тохи, не успевали они пропалывать один участок, зарастал другой, и так всё лето.
Беременность Нади все приняли как что – то само собой разумеющееся , может потому, что она наступила очень быстро. В отношении Нади не было никакого особого внимания. Свою беременность она представляла как- то иначе, но, по крайней мере, не в поле.
Надя чувствовала свою беспомощность, свою неказистость. Беременность совсем ей не шла. Под глазами появились большие синяки, она сильно поправилась.
Надя была на шестом месяце беременности, но уже так устала от живота, что считала каждый день до родов.
А роды намечались только в декабре.
В середине октября очень резко похолодало. В доме было холодно. Странно было то, что раньше об этом никто не подумал. Вечная лужа под шкафом теперь была ледяной.
Степан целую неделю искал мастеров по кладке печек, ещё неделю они её выкладывали. Наде казалось, что она никогда не согреется.
В декабре Надя родила девочку Елизавету. И на несколько лет утонула в заботах и хлопотах.
Растить ребёнка в таких условиях было совсем не просто.
Глава-4
Под ногами тихо поскрипывал снег. По улице шёл новорождённый человек на вид лет двадцати восьми. Его выражение лица было более, чем напряжённое.
Он шёл на встречу со своей новой, но чужой семьёй. За последний год ему пришлось пережить восемь пластических операции. Каждый день, глядя в зеркало, он видел чужого человека. Единственное, что осталось от Димы, его душа, хотя и от неё остались только слабые разводы – тень. Его любимая женщина предала его, не отвергла ухаживания другого мужчины в первые же дни после вести о его смерти. А теперь и родила ему ребёнка, не расписывая с ним никаких отношений. А ему, которому клялась в своей вечной любви, отказывала в близости. Боль и обида переполняли его душу. Он был зол на весь мир. Теперь он не верил ни в любовь, ни в Бога, ни в чёрта. Он не знал, что движет им в этой жизни, ради чего он живёт. Единственное, что он знал, что он готов умереть и неважно за что. Дмитрий был бесстрашен и безжалостен. Он и не думал, что предательство может так искорёжить его душу.
Дима шёл к женщине, которая ждёт своего мужа с работы. Он ушёл утром на работу. А вместо него вечером придёт совсем посторонний ей мужчина. И если всё пойдёт по плану, вряд ли она сможет понять и заметить это. Разницу не смог бы заметить даже стоматолог. Отпечатки пальцев и те были изменены.
За этой семьёй в течение года ежеминутно, ежесекундно велось видео наблюдение.
Камеры были везде, только выглядели они не так, как мы привыкли их себе представлять. Они были настолько микроскопически маленькие, что без специального оборудования их не смог бы обнаружить даже человек, их установивший. Причём качество их изображения и увеличения было просто поразительно. Это секретное изобретение позволяло нашим спецслужбам завладевать любой интересующей информацией. Эти камеры были установлены во всех самых крупных гостиницах, президентских номерах, государственных учреждениях всех стран. Армия больших глаз, наблюдавших за всем происходящим, была многочисленна, но никто из них не мог и предположить, что такое цифровое изображение получено микроскопическими камерами – «невидимками».
Теперь Диму звали – Василием. Но и обладателю этого имени оно не принадлежало, под ним скрывался агент иностранной спецслужбы Итон Грин. Восемь лет назад он приехал в Россию и под этим именем поселился в небольшом городке. Работал тут и там, где придётся. Пять лет назад он женился на русской девушке из простой семьи. Девушку звали Марией. Работала она няней в детском саду. И предположить не могла, что её «бедный муж», воспитанник детского дома, владелец острова в Тихом океане.
Год назад было принято решение о замене их агента на нашего. Тем более, что тот устроился на секретный завод.
