скачать книгу бесплатно
После того, как я закончил писать «Кровь и борьбу», я попросил Таку Мурамацу, который был редактором еженедельника Weekly Gendai издательства Kodansha, взять меня внештатным корреспондентом в Weekly Gendai, где проработал в течение примерно шести месяцев. Мурамацу был примерно на два года младше меня и в студенческие годы состоял там же, где и я, – в газетном кружке университета Васэда. Помню, что в то время в редакции Weekly Gendai работал Такафуми Каванабэ (позже он занял пост президента, а затем основал журнал Daily Gendai и был его главным редактором до самой своей смерти в 2015 году).
В другом отделе Weekly Gendai работал Масао Кояма. В школьные годы Кояма играл в футбол за ту же школу, в которой учился Каванабэ. Вероятно, они были одноклассниками. Кояма обратил на меня внимание, и меня попросили написать серию статей о Маршалле Маклюэне[8 - Маршалл Маклюэн – канадский культуролог. Исследовал воздействие электрических и электронных средств коммуникации на человека и общество. – Прим. ред.], хотя подобные статьи обычно пишут более опытные репортеры.
Примерно в то же время Гё Цуцуми, работавший в редакции Shukan Bunshun, спросил меня, не хочу ли я поработать у них репортером. Цуцуми приятельствовал с Такаюки Иноуэ из Sanichi Shobo. Наверное, услышав, как Иноуэ отзывается обо мне, Цуцуми решил пригласить меня поработать. Я отказался от его приглашения, прикинув, что у меня нет времени одновременно писать книгу и работать журналистом. Фактически работа внештатным корреспондентом в Weekly Gendai была всего лишь временным решением, пока я не определился со следующей темой.
В начале 1969 года я приступил к работе над историческим романом «Душа бунтовщика: Хэйхатиро Осио. Роман»[9 - Осио Хэйхатиро – японский религиозно-философский мыслитель, руководитель восстания 1837 года против режима сёгунов Токугава. – Прим. ред.]. Мне довелось прочитать поразившие меня «Мемуары об Адриане» Маргерит Юрсенар (перевод Тимако Тада, издательство «Хакусуйся»), и я захотел попробовать перенести этот удивительно сдержанный и спокойный стиль повествования в японскую биографическую прозу.
Дело было за малым: решить, чью же биографию написать. Я прошелся по истории периода Эдо, и у меня возникла идея описать историю Хэйхатиро Осио, который поднял восстание и в итоге сжег себя заживо в окружении полицейских. Итак, я ознакомился с биографией Осио, перечитал все записи о его речах и деяниях и понял, что мне совершенно не близка его философия – он был одержим духом ёмэйгаку[10 - Одно из направлений философии, восходит к китайской конфуцианской школе Ван Янмина (яп. Оёмэй), приверженцы которого считали, что знания – это основа жизни. – Прим. ред.]. Логика Осио казалась мне совершенно бессмысленной. Я даже думал бросить эту затею. Также мне была глубоко несимпатична личность Осио как человека.
Однако моя будущая книга – это художественное произведение. Я подумал, что могу позволить себе художественный вымысел, и продолжил работу, но все равно периодически хотелось все бросить. Я снял квартиру недалеко от своего дома и использовал ее как рабочее место, но когда я заходил в тупик и не мог дальше писать, то звал своих школьных друзей, и мы с ними пили и играли в маджонг. Моя жена все еще продолжала работать, поэтому друзья называли меня альфонсом.
В мае 1970 года Sanichi Shobo выпустило новое, дополненное новыми фактами издание моей книги «Кровь и борьба». Таким образом Sanichi, вероятно, пыталось стимулировать продажи.
Примерно в то же время я наконец закончил писать «Душу бунтовщика». Книга была издана в августе, также в Sanichi Shobo. Конечным результатом стал роман почти без диалогов. Редактирование осуществлял Киси.
Это была книга в переплете, ее прейскурантная цена составляла 680 иен. Несмотря на то, что работал я не слишком усердно, в общей сложности на написание книги у меня ушло около года и четырех месяцев. Общий гонорар составил около 400 000 иен. Для меня это стало шоком, потому что после моей первой книги «Кровь и борьба» я думал, что являюсь успешно продаваемым автором.
Однако писатель Кодзи Наката сказал мне: «Я рекомендовал вашего „Бунтаря“ на премию Наоки»[11 - Премия Сандзюго Наоки – литературная премия Японии, присуждаемая авторам массовой литературы. – Прим. ред.]. Примерно в то же время Киси работал с Накатой в качестве редактора, публикуя все шесть томов его серии «Крутые», поэтому я тоже держался за Киси и увивался вокруг Накаты. По просьбе Накаты я однажды кропотливо, со словарем, перевел статью из американского журнала «История Мэрилин Монро» (Sanichi Shobo, 1974).
Глава 2
Конфликт Ямагути-гуми и Итива-кай. Я становлюсь профессиональным писателем
«Сока Гаккай, Дайсаку Икэда: Структура власти»
Поняв, что мне легче писать литературу категории нон-фикшн, чем романы, следующим делом, за которое я взялся, была книга о Сока Гаккай[12 - Общество «Сока Гаккай» (яп. ???? – «Общество созидания ценностей») – крупнейшая японская организация светских буддистов. Характерной чертой общества является активное участие в японской политике и прозелитическая деятельность за пределами Японии. – Wikipedia.org]. По случайному совпадению именно в 1970 году разгорелся скандал в связи с попытками Сока Гаккай и партии Комэйто заблокировать публикации, критиковавшие их. Я видел много критических статей в Akahata Shimbun и других газетах и примерно представлял, что главным виновником социального зла может быть Дайсаку Икэда, председатель Сока Гаккай.
Чтобы во всем разобраться, я решил отправиться в Национальную парламентскую библиотеку и изучить все номера газеты «Сэйкё Симбун» в хронологическом порядке, однако оказалось, что в архиве отсутствуют номера за первые несколько лет с начала выхода газеты.
Почему же этих номеров не было? Мне подумалось, что к этому приложило руку Сока Гаккай. Тут я вспомнил Масато Симидзу, религиозного комментатора из газеты «Новая религия». Он также был главным редактором «Новой религиозной газеты», которая регулярно издавалась Федерацией религиозных организаций Новой Японии. Когда я обратился к нему, то он сказал, что у него есть все выпуски «Сэйкё Симбун», но он не может мне их одолжить. Впрочем, можно в любое время прийти в редакцию Федерации и ознакомиться с ними, а он устроит так, чтобы я мог сделать копии.
Я почти каждый день ходил в Федерацию религиозных организаций, которая находилась на улице Яматэ-дори. Внимательно прочитав все выпуски «Сэйкё Симбун», я смог четко проследить, как формировалась основа власти председателя Дайсаку Икэда. Просто прочитав общедоступные материалы, я узнал имена руководителей, выступавших против Икэда, о которых ранее не сообщал ни один из обвинителей – Цугуо Исида, Тосимицу Рю и др.
Так в марте 1972 года я опубликовал в издательстве Sanichi Shobo, вновь под редакцией Киси, книгу «Дайсаку Икэда: Структура власти». Первоначальный план состоял в том, чтобы опубликовать мою работу в виде отдельной книги, но Киси сказал: «В последнее время у журнала Sanichi Shinsho не было ни одного хита. Я хотел бы напечатать твою книгу в Shinsho, чтобы немного подстегнуть продажи журнала», поэтому я согласился, но, возможно, это было неудачное решение. Переиздавать журнал, в отличие от книги, было сложно.
Кстати, в 1980 году бывший адвокат Сока Гаккай Масатомо Ямадзаки и бывший декан педагогического факультета Такаси Харасима восстали против правления Икэда, покинули организацию и открыто раскритиковали ее. Когда я в тот период встретил Масатомо Ямадзаки, он сказал следующее: «Помните, примерно в 1978 году был выпущен дополнительный тираж вашей книги „Дайсаку Икэда: Структура власти“? Я хотел использовать ее в качестве учебного материала, когда проводил учебную сессию с монахами, критиковавшими Нитирэн-сёсю. Это я договорился с Sanichi Shobo о ее переиздании».
Книга «Дайсаку Икэда: Структура власти» сейчас считается классической критикой Сока Гаккай, но продажи росли медленно. Как и говорил Масатомо Ямадзаки, на задней стороне обложки некоторых изданий моей книги того времени можно найти надпись «Опубликовано вторым тиражом 31 октября 1978 года». Однако я не знаю, насколько большим был этот второй тираж. Должно быть, это было около тысячи или самое большее двух тысяч экземпляров.
Несмотря на то, что моя первая книга «Кровь и борьба» продавалась долго, и я все еще периодически получал авторские отчисления, к этому времени сводить концы с концами становилось уже непросто. Моя жена была беременна, и уже скоро у нас должен был родиться ребенок. Поэтому я позвонил Масао Кояма из Weekly Gendai и спросил, нет ли у него для меня подработки на неполный рабочий день. Кояма сказал: «У меня есть знакомый по имени Митихико Имаи, из PR-отдела крупного рекламного агентства. Он раньше работал в газете „Хоккайдо Симбун“. Спроси у него, у них точно полно подработок. Я ему сейчас позвоню».
В то время штаб-квартира агентства располагалась в Канда Нисикитё. Когда я пришел на собеседование с Имаи, вместе с ним ко мне вышел менеджер по имени Ютака Тасиро. Между нами состоялся следующий разговор:
– Подработок нет. Однако мы можем предложить вам постоянную работу. У нас есть специальный контракт, по формату будет похоже на подработку, – сказал Тасиро.
– Тогда я бы хотел работать по специальному контракту.
– Сколько вы хотите в месяц?
– Около 200 000 иен.
– У нас еще не было прецедента, чтобы сотруднику по специальному контракту платили 200 000 иен в месяц. Почему бы в таком случае вам не стать штатным сотрудником? Ваша зарплата будет увеличиваться по мере выслуги лет и вскоре достигнет 200 000 иен.
Мне не нужно было проходить вступительные испытания, как для свежих выпускников без опыта работы, только проверку биографических данных. Я не собирался там долго проработать, поэтому было немного неловко их обманывать. Тем не менее я торжественно попросил принять меня в штат. Мне сказали, что работать я буду в информационной службе PR-отдела. После собеседования я отправился домой.
Раз уж я пишу научно-популярную литературу, то с информацией обращаться умею. Нет никаких причин беспокоиться. В свое время я долго не мог решиться уволиться из издательства Tokuma Shoten и в итоге сделал это в большей степени под влиянием моих товарищей по журналу TOWN. На самом деле я был бы не прочь еще немного побыть офисным работником, в глубине души думая, что у меня есть склонность к такой работе (хотя в действительности оказалось, что нет). Также мне было любопытно, что собой представляет корпорация, особенно такая крупная.
Перед тем как меня нанять, компания произвела проверку моих биографических данных. Но возможно, что сотрудник поленился это все сделать по правилам. И вместо того, чтобы поспрашивать соседей, неожиданно посетил дом моих родителей. Дома оказалась моя мать, и со словами: «Вот и правильно, что вы пришли ко мне, соседи бы вам все равно то же самое рассказали. Спрашивайте меня о чем угодно, я вам все скажу», поведала ему сплошь хорошие вещи.
Таким образом, я поступил на работу в эту компанию, не особо туда стремясь. Через три года после этого моя мать умерла от рака поджелудочной железы, и я позвонил своему начальнику и сказал, что беру выходной. Начальник спросил, по какой причине, но мне не хотелось рассказывать ему о смерти матери. Я только сказал, что иду на похороны. Начальник сказал, что отправит на похороны представителя компании, от чего мне все же удалось его отговорить. Однако внезапно оказалось, что на похороны решили поехать несколько моих товарищей по работе. Я почувствовал, что попался.
На дороге перед домом возложили несколько венков, и один из них был от райкома Коммунистической партии Японии. Моя мама была изрядной шутницей и любительницей привлечь внимание и уже в зрелом возрасте вступила в компартию. Маму очень веселила мысль о том, как удивятся соседи, когда на ее похороны пришлют огромный венок от Коммунистической партии. По этой причине еще при жизни она попросила районного руководителя партии: «Когда я умру, пожалуйста, пришлите на мои похороны венок с моим именем», завещала часть своего наследства в качестве пожертвования в пользу партии и еще отдельно заплатила за венок.
Коммунистическая партия не посылает венки на похороны каждого своего члена. В лучшем случае в официальной газете «Акахата» публикуется небольшой некролог. Но в случае с моей матерью, поскольку это было завещание, то райкому ничего не оставалось, как послать венок. Естественно, мои коллеги должны были увидеть венок, придя на похороны. Несмотря на мою просьбу воздержаться от посещения похорон, пришло человек пять-шесть с моей работы.
Как-то раз после того, как я уже вышел на работу, мне довелось выпивать со своими старшими коллегами. Зашла речь о том самом похоронном венке. Начальник посмеялся и сказал: «Тебе это чудом сошло с рук. Хорошо, что на похоронах не было никого из отдела кадров». К счастью, больше никто никогда эту тему не поднимал.
Хотя изначально эта компания мною рассматривалась в качестве временного места работы, в итоге там оказалось очень комфортно. И я проработал семь лет и три месяца. По счастливому совпадению в то время мой школьный товарищ открыл фирму в Синдзюку. Я арендовал у него помещение на ночное время, намереваясь использовать его для писательской работы, но в итоге так ничего и не написал. После целого дня в офисе у меня было ощущение, что на сегодня я уже достаточно потрудился, и писать мне уже не хотелось.
Какое-то время работа в компании казалась интересной. Безусловно, мне нравилась командная работа, я чувствовал себя членом волчьей стаи, загоняющей добычу. Однако работа рекламного агентства ориентирована на клиента. PR-отдел волнует исключительно реакция СМИ. Те, кто лавирует между интересами корпораций и потребителей, являются либо трудоспособными ворами, либо шпионами. Я не испытывал никакой гордости за свою работу.
В то время у меня был роман с коллегой по работе. Она хотела, чтобы я бросил жену. Я согласился с этим и даже какое-то время пытался уговорить жену найти работу, чтобы подготовить ее к самостоятельной жизни. Но задумавшись о том, кому я больше доверяю как человеку, жене или любовнице, я выбрал жену. Она была на три года младше меня, училась в той же средней школе, мы встретились после того, как оба начали работать, поженились после вполне стандартного конфетно-букетного периода. И у нас есть двое детей. Мне было трудно решиться на расставание.
Коллеге, видимо, надоела моя нерешительность, и она объявила, что расстается со мной. Я сказал: «Хорошо. Я уволюсь из компании, чтобы тебе не пришлось меня видеть каждый день». И тут она разрыдалась: «А что будет со мной, как мне тут оставаться?» Я тоже не смог сдержать слез. Должно быть, мы все еще любили друг друга. Думая об этом сейчас, я думаю, что я оставил ее ради писательства.
Жена узнала о моем служебном романе, расстроилась и на какое-то время уехала домой к родителям. А я почувствовал себя главным героем фильма «Человек в горящем доме»[13 - Фильм 1986 года, режиссер Фукасаку Киндзи, повествует о сложной жизни популярного писателя, который должен делить свою жизнь с семьей, многочисленными любовницами и творчеством. – Прим. ред.].
Когда я сказал жене, что ухожу из компании, она сказала: «Работа в компании делает тебя только хуже. Увольняйся».
Я снова решил стать фрилансером. Ведь и ко времени женитьбы у меня не было постоянной работы, и супруга совершенно не переживала насчет моих нестабильных доходов.
Ютака Тасиро, который некогда взял меня на работу, был в то время уже главой отдела. Я подошел к его столу и сказал:
– Вообще-то я бы хотел уволиться.
Я думал, что он будет меня удерживать, но Тасиро ответил:
– Это хорошо. Если увольняться, то до 40. Ты должен писать.
Я уволился в июне 1980 года. Это было незадолго до того, как мне исполнилось 38 лет.
Разнорабочий и тот зарабатывает больше
Я стал писателем-фрилансером во второй раз. Но хоть я и оставил двоих своих детей на попечение жены, становиться отцом, который не может позволить себе платить за школьные обеды своих детей, не хотел. Когда я подсчитал, сколько мне придется зарабатывать, чтобы прожить, то оказался в полной растерянности. Я твердо решил, что если не смогу зарабатывать деньги писательством, то буду браться за любую работу, даже физически тяжелую, но не доставлю финансовых затруднений своей семье.
И поскольку я стал полноценным фрилансером, то теперь пишу только под своим именем. Я решил, что не откажусь ни от одного заказа при условии, что на каждом тексте будет стоять мое имя. Писать для других не буду. И не буду больше изощряться в словесности, как раньше, а стану писать ясными и понятными предложениями, ровно так, как текст возникает в моей голове. Я понял, что если использовать сложные иероглифы и витиеватые выражения, то в конечном итоге это только оттолкнет читателей.
Беспокойство о том, что у меня будет мало работы, не оправдалось. В 1980 году, когда я покинул компанию, разгорелся скандал с Сока Гаккай. Как упоминалось ранее, Масатомо Ямадзаки, бывший юридическим советником Сока Гаккай, и Такаси Харасима, который был деканом педагогического факультета, покинули организацию и открыто восстали против Дайсаку Икэда. Еженедельные и ежемесячные журналы чуть ли не в каждом выпуске писали о проблемах Сока Гаккай.
И, как уже упоминалось выше, моему авторству принадлежала книга под названием «Дайсаку Икэда: Структура власти». Меня считали признанным специалистом в этой теме, и я стал одним из их регулярных авторов. Несмотря на то, что я избрал путь фрилансера, заказы самому себе искать не приходилось.
В июне 1981 года я дополнил «Дайсаку Икэда: Структура власти» и выпустил в издательстве Sanichi Shobo книгу под названием «Падший бог простых людей: История Дайсаку Икэда». Как и раньше, я печатался в Sanichi Shobo, хотя к тому времени Ю Киси уже ушел из издательства и стал внештатным редактором. Теперь моим редактором был его преемник Масами Масуда.
С сентября 1981 года я начал долгосрочную серию статей под названием «В поисках истоков гигантского культа» в журнале Weekly Post (серия выходила до мая 1983 года). Эту работу мне заказал Акихико Такэути из редакционного отдела, а с Такэути меня познакомил Исао Дан – писатель, выступавший против Сока Гаккай.
Что касается Ямагути-гуми, то в июле 1981 года от сердечной недостаточности умер третий босс Кадзуо Таока. Двумя годами ранее Национальное полицейское агентство с помощью внешних экспертов провело и опубликовало анализ доходов организованной преступной группировки. Общий объем финансирования изучался двумя методами, одним из которых было исследование образа жизни, проведенное Национальным научно-исследовательским институтом полиции. Годовой доход группировки составил 1,819 триллиона иен. Другая оценка по источникам финансирования составляет 1,376 триллиона иен. Годовой доход каждого члена группировки составлял примерно 9 780 000 иен, что в четыре раза превышало доход среднего офисного работника того времени.
В связи с этими событиями я получил заказ от журнала Monthly Gendai, издаваемого издательством Kodansha, и написал статью под названием «Управленческие ноу-хау конгломерата Ямагути-гуми», помещенную в ноябрьском номере 1981 года. Это была первая статья, которую я написал о Ямагути-гуми после возвращения к работе в качестве фрилансера.
С 1984 года внутри клана возникли разногласия по поводу того, кто же должен стать четвертым боссом Ямагути-гуми после смерти Таока.
В июне того же года новым, четвертым боссом и непосредственным руководителем Ямагути-гуми был объявлен бывший вакагасира[14 - Вакагасира – досл. пер. «молодой глава», старший командир, первый лейтенант, босс вакасю (вакасю – япон. букв. «юнцы»), младший бригадир в банде якудза. – Прим. пер.] Ямагути-гуми, Масахиса Такэнака. Боссы, выступавшие против назначения Такэнака, собрались в офисе Мацумикай в районе Хигаси города Осака и созвали пресс-конференцию для осакских СМИ. Через неделю оппоненты Такэнака сформировали Итива-кай[15 - Суффикс «кай» в японском языке означает «сообщество». – Прим. ред.], противоборствующую группировку, председателем которой стал Хиро Ямамото, глава Ямахиро-гуми.
Было очевидно, что Ямагути-гуми и Итива-кай находятся в конфликте и сражаются, и, начиная с мая, я начал публиковать серию статей «Хроники Ямагути-гуми» в ежемесячном журнале Sou (всего до декабря того же года вышло семь статей).
Эта работа помогла мне упорядочить представления о том, как развивалась Ямагути-гуми после событий, описанных в книге «Кровь и борьба». Главный редактор Sou Хироюки Синода был моим знакомым со времен работы штатным сотрудником.
Беру интервью у боссов Ямагути-гуми
В январе следующего, 1985 года четвертый босс Ямагути-гуми, Масахиса Такэнака, внезапно подвергся нападению киллеров Итива-кай в лифтовом холле GS Heim Daini Esaka в городе Суита, в префектуре Осака. Сопровождавшие его в качестве охраны Кацумаса Накаяма, вакагасира, и Цутому Минами, руководитель группы Минами-гуми, выполнявший роль телохранителя, были застрелены на месте, а босс Такэнака скончался от полученных ран вечером следующего дня.
Из-за этого конфликт между Ямагути-гуми и Итива-кай еще больше обострился. Мой знакомый, редактор Sanichi Shobo, сказал: «В сёги[16 - Сёги (яп. ?? сё: ги, «игра генералов»; [?o?gi]) – японская настольная логическая игра шахматного типа. – Wikipedia.org], если король окружен, это означает проигрыш. То же самое и с якудза. Ямагути-гуми, потеряв своего босса, проиграли». Я так не думал, я считал, что Ямагути-гуми обязательно выиграет, но вслух этого не сказал.
С февраля я начал публиковать в Weekly Post серию статей под названием «Раскрывая темную сторону Японии» и почти каждую неделю ездил в Кансай, чтобы наблюдать за судебным процессом киллеров и брать интервью у руководителей Ямагути-гуми и Итива-кай. Моим редактором был Такааки Эбихара (впоследствии он стал главным редактором Weekly Post, директором Shogakukan; женат на телеведущей Кацу Кэйко). Со сбором материала в Осаке, Кобэ и окрестностях мне помогал спецкор журнала Post Кацуро Укаи.
Как оказалось, моя предыдущая книга «Кровь и борьба» создала мне хорошую репутацию среди якудза, и поэтому я уже не пытался скрывать свою личность и брал интервью у активных руководителей Ямагути-гуми и Итива-кай, представляясь своим полным именем.
Смена поколений в якудза происходит быстро, и большинство руководителей, которые фигурировали в «Крови и борьбе», либо умерли, либо передали эстафету своим преемникам. Иными словами, я стал человеком, который знал старших товарищей нынешних членов банды. Это неосознанно вызывало у них уважение ко мне.
Я познакомился со многими людьми: Дзёдзи Ода, Масару Такуми, Саидзо Кисимото, Кадзуо Наканиси и Ёсинори Ватанабэ из Ямагути-гуми; генеральный секретарь Митио Сасаки (Масасиро), постоянный советник Хидэо Сираками и председатель организационного комитета Сатору Китаяма из Итива-кай; Акира Исикава, глава банды Дайниппон Сэйгидан; вице-председатель Сумиёси-кай Ханада Масао; руководители Инагава-кай из Кисимото-гуми. Также среди моих новых знакомых были Масахару Сайто, начальник департамента полиции префектуры Коти; Тацуя Судзуки, бывший директор службы безопасности округа Кинки; сотрудники окружного полицейского управления города Кобе, а также бывший мэр Кобе Кадзуо Накаи; писатели Коити Иибоси и Такуро Судзуки, которые много знали о Ямагути-гуми.
В июне 1985 года я выпустил в издательстве Sanichi Shobo книгу под названием «Ямагути-гуми против Итива-кай», основанную на серии статей, написанных мной для журнала Sou.
Примерно в это же время ко мне обратился сотрудник редакции Monthly Playboy (если я правильно помню, его звали Гэнъити Ямамото) и предложил мне написать что-нибудь про якудза для их журнала.
Я подумал, что было бы неплохо написать о Масахиса Такэнака, четвертом боссе, которого только что застрелили, и отправился в Химедзи.
Когда я подошел к офису Такэнака-гуми в Дзюнисёмаэ-тё, находившемуся неподалеку от станции Химедзи, и фотографировал здание, внезапно на улицу высыпали члены Такэнака-гуми и окружили меня, и затащил меня внутрь со словами: «Эй, слышишь, ты, что это ты тут делаешь? Подозрительный тип! А ну-ка пойдем, поговорим!» Меня посадили за стол, и я рассказал им, что я пишу статью о Масахиса Такэнака для Monthly Playboy. Они осыпали меня бранью, сказав, что я сдурел, если решил, что они позволят мне написать о боссе якудза в журнале с голыми девицами. Но по их лицам я видел, что им просто скучно и эта ситуация их развлекает.
Один из них, по-видимому старший по рангу, позвонил куда-то, и меня отпустили, ничего мне не сделав. В офисе в тот день явно были одни лишь младшие члены банды, поэтому мне не удалось взять у них интервью, но я почувствовал, что они неплохие люди, и у меня сложилось о них хорошее впечатление.
Той ночью я прошелся по барам в Сиомати и послушал, какая молва ходит о клане Такэнака, а на следующий день пошел в полицейский участок Химедзи и поговорил с заместителем начальника полиции. Прежде всего он сказал, что не хочет ворошить прах покойника, однако потом продолжил: «На свете мало людей, столь же эгоцентричных и агрессивных, каким был Такэнака. Крайне подозрительный, он вечно искал ссоры с полицией». Таково было откровенное мнение полицейского.
По пути домой я заехал в Осаку, пообщался с боссами Ямагути-гуми и другими людьми, и по итогам написал статью «Деятельность Масахиса Такэнака, четвертого босса Ямагути-гуми», которая вышла в майском номере Monthly Playboy за 1985 год. Собирая материал для этой статьи, я заинтересовался биографией Масахиса Такэнака.
Примерно в то же время мне позвонил Мицуо Мацудзоно, который только что стал главным редактором еженедельного Asahi Geino. Он пришел в компанию в 1969 году и был на четыре года младше меня. В бытность мою штатным сотрудником он в Asahi Geino еще не работал, но после того, как я вернулся туда в качестве фрилансера, мне несколько раз довелось сотрудничать с ним.
Он предложил мне написать цикл статей, и у меня как раз была подходящая для этого идея. Мы встретились и поговорили за выпивкой. Он говорил, что хочет вывести журнал на новый, более высокий уровень, и для этого нужно было, чтобы я написал для них остросюжетный сериал. Мой замысел состоял в том, чтобы написать о жизни Масахиса Такэнака. Я рассчитывал провести тщательное расследование и написать то, что увлечет читателей Asahi Geino.
Я поинтересовался у Мацудзоно, сколько они мне заплатят за работу. Обычно я не спрашиваю издателей о таких вещах. Но ему я мог задать этот вопрос, потому что мы были хорошо знакомы. Я хотел выполнить свою работу как следует, поэтому было необходимо все тщательно оформить – и в плане бюрократии тоже. Мацудзоно сказал, что у журнала денег нет и платить они могут лишь столько-то за страницу, что было гораздо дешевле, чем в Weekly Post или Weekly Gendai. С этим ничего нельзя было поделать, так как тираж у журнала небольшой. Когда я попросил немного поднять плату, лицо Мацудзоно сморщилось, а в глазах показались слезы.
В итоге мы худо-бедно сошлись в цене и ударили по рукам. Я принялся за работу над проектом. Для начала при содействии Юкио Яманоути, юридического советника Ямагути-гуми, меня познакомили с младшим братом Масахиса Такэнака – Масаси Такэнака (советником Такэнака-гуми). Я надеялся добиться его расположения, но все пошло не так гладко, как я рассчитывал.
Жизнь руководителей Итива-кай без прикрас
Масахиса Такэнака, четвертый босс Ямагути-гуми, был убит Итива-кай в январе 1985 года, и конфликт между Ямагути-гуми и Итива-кай обострился. Самый младший брат убитого, Такэси Такэнака, возглавлял Такэнака-гуми в Окаяме, а после смерти Масахисы еще и присматривал за делами Такэнака-гуми в Химедзи, являясь, по сути, преемником брата. Однако полиция префектуры Окаяма оставила Такэси Такэнака на свободе, и конфронтация между группировками усилилась. Видя, что ситуация вот-вот обострится, в феврале 1985 года полиция арестовала Такэси по обвинению в организации спортивных ставок, и с тех пор его содержали под стражей, не выпуская на свободу.
Я продолжал собирать материал о конфликте между Ямагути-гуми и Итива-кай и встречаться с руководителями Итива-кай. При этом все никак не подворачивался удобный случай рассказать Масаси Такэнака о моем плане написания биографии его старшего брата. В конце августа того же года я отправился в китайский ресторан недалеко от станции Мотомати в Кобе, находившийся на первом этаже здания, в котором располагалась штаб-квартира Итива-кай, чтобы в формате неофициальной беседы обсудить с руководителями Итива-кай конфликт между кланами для своей статьи в Weekly Post.
Постоянный советник Итива-кай Хидэо Сираками (босс Сираками-гуми) уже дал свое неофициальное согласие на проведение дискуссии. В ресторане меня ждала женщина, супруга Сираками. Я много раз встречал ее в доме Сираками в центре Осаки. Это была молодая женщина, только что окончившая университет или колледж. Сираками родился в 1923 году (двенадцатый год эпохи Тайсё), и на тот момент ему было шестьдесят два года. Но хотя разница в возрасте между ним и его супругой составляла около 40 лет, она была очень преданной.
Около получаса она развлекала меня беседой. Наконец сверху, из штаб-квартиры Итива-кай, к нам спустился Сираками. Мы взяли такси и втроем поехали к дому Сатору Китаяма (председателя оргкомитета Итива-кай и руководителя группы Китаяма-гуми), который находился возле станции Син-Кобе. Сюда уже прибыл Митио Сасаки, генеральный секретарь Итива-кай (босс Сасаки-гуми). Все трое были значимыми руководителями Итива-кай.
И тут, совершенно внезапно, Сасаки выразил нежелание проводить обсуждение. Я много раз раньше встречался с ним, и думал, что знаю его темперамент. Однако у Сасаки была склонность все контролировать, и, видимо, его что-то насторожило, потому что он стал возражать против дискуссии.
В апреле того года Сасаки написал в Weekly Gendai заметку о том, что Ямагути-гуми включает в себя два элемента: традиционную ориентацию на насилие, а также просвещенность и ориентацию на интеллект – и что вдова Кадзуо Таока, Фумико, пошла против веяний времени и выбрала четвертым боссом Масахиса Такэнака, ориентированного на насилие. Пожалуй, можно сказать, что Сасаки был теоретиком Итива-кай. Возможно, он был против беседы потому, что не хотел лишний раз привлекать внимание, поскольку Сигэмаса Камода, вице-президент и председатель Итива-кай, в это время активно появлялся в средствах массовой информации, вызывая неоднозначную реакцию общественности.
У меня с самого начала не было больших ожиданий от этой встречи, поэтому я не стал настаивать, смирившись с тем, что командировка прошла впустую. И просто провел вечер за непринужденной беседой.
Сасаки высказал Сираками и его супруге, присутствовавшей при этом, все, что о них думал. Мол, он, Сасаки, насмотрелся на жен Сираками – а их было пять – и все предыдущие были молоды и красивы, а она самая среди них уродливая.
И Сираками, и его супруга слушали реплики Сасаки, не меняя выражения лиц, но я думаю, что внутри у них все кипело. Объективно говоря, супруга Сираками была вполне симпатичной молодой женщиной. Уродиной она совершенно точно не была.
В это время пришел сын Сатору Китаяма, студент третьего или четвертого курса университета, и сказал Сасаки: «Дядя, пожалуйста, найди мне работу». Я был удивлен, что нечто подобное могло происходить с влиятельными якудза. Хотя если вдуматься, то сыну крупного руководителя тоже надо искать работу по достижении совершеннолетия, в этом нет ничего особенного.
Далее я хотел бы описать без прикрас жизнь руководителей клана, какой мне довелось ее наблюдать. Это совершенно обычная жизнь, однако я не думаю, что такого рода истории хорошо известны широкой публике.
Супруги Сираками покинули дом Китаяма немного раньше остальных. Они сказали, что хотят остановиться в отеле, который недавно открылся неподалеку – мол, говорят, что это неплохой отель. Это был отель для свиданий, и название у него было что-то вроде «Голубой замок» или «Хрустальный замок». Сираками, несмотря на свой возраст, старался соответствовать своей молодой жене (однако, как я узнал позже, они в этот отель не пошли).
Я тоже попытался уйти, но Сасаки остановил меня и велел остаться. Изрядно выпивший, он встал и произнес шутливую речь, сказав что-то вроде: «Дамы и господа, я хотел бы предложить решение конфликта Ямагути-гуми и Итива-кай». Похоже, ему нравилось быть в центре внимания.
В конце концов я покинул дом Китаяма около часа ночи. Тогда я остановился в отеле Plaza в Осаке и хотел вернуться туда, но Сасаки пригласил меня в свой дом, который, как я помню, находился в Уодзаки, в районе Нада, в Кобе. Я несколько раз приходил туда брать у него интервью.
Мы с Сасаки сидели в просторной гостиной на втором этаже и выпивали, но тут он начал предъявлять мне претензии, суть которых была следующей: «Я познакомился с тобой раньше, поэтому не ходи к Сираками». Ты мне не будешь указывать, у кого мне следует брать интервью, а у кого нет, думал я, стараясь не обращать внимания на слова Сасаки. Из его дома я вышел уже в начале четвертого часа ночи.
Как раз в то время журнал Monthly Gendai заказал мне статью о строительстве международного аэропорта Кансай. В качестве строительной площадки для аэропорта была выбрана прибрежная зона Сэнсю. Возникло множество вопросов, например: где взять грунт, чтобы насыпать остров под аэропорт, где найти производителя бетона, как компенсировать убытки местным рыбакам и т. д. Естественно, в вопросе выбора земли участвовали также якудза и организация «Дова»[17 - Дова мондай, бураку мондай, буракумины – одно из японских меньшинств, состоящее из потомков касты «нечистых». – Прим. ред.].
Проснувшись около полудня в своем отеле, я начал звонить и договариваться о встречах. Я назначил встречу с Такэко Куцунуги, членом Палаты советников Коммунистической партии Японии, неоднократно поднимавшей в парламенте вопрос о строительстве нового аэропорта. Также я договорился о встречах с Лигой освобождения бураку и с Национальной федерацией освободительного движения бураку.
После этого я отправился с визитом к Сираками в его дом в центре Осаки, взяв в качестве сувенира гастрономический набор из отеля. Таким образом, проигнорировав просьбу Сасаки не общаться с Сираками, я в общих чертах узнал о том, какую роль играют якудза в строительстве международного аэропорта.
Вечером ко мне зашел Юкио Яманоути, юридический советник Ямагути-гуми, и мы с ним выпили и поболтали в баре отеля. В то время я хорошо ладил с Яманоути, и всякий раз, когда у нас была возможность, мы ходили куда-нибудь вместе поесть и выпить, даже если у нас не было особых дел. В этот раз угощал Яманоути.
На следующий день я отправился в Идзумисано, чтобы взять интервью у президента строительной компании, а затем отправился в Намба, чтобы поговорить с Дзёдзи Ода, одним из младших членов Ямагути-гуми. Ода сказал, что через 40 минут он отправляется в аэропорт и летит на Тайвань с пересадкой в Южной Корее (позже я узнал, что на самом деле Ода полетел в Гонолулу).
Странное происшествие в доме Митио Сасаки
Вечером удалось связаться с Сасаки, и около восьми часов я снова направился с визитом в его дом в Уодзаки, прихватив с собой набор деликатесов из отеля в качестве гостинца. В то время ходили слухи о сделке между Итива-кай и Ямагути-гуми, но, когда я попросил Сасаки рассказать об этом, он отказался, ответив: «Сейчас дело находится на деликатной стадии, поэтому я не могу ничего говорить».
