скачать книгу бесплатно
Как болью горит моё сердце у рампы,
И рвётся струна ре минора кантаты…
Как семь баритонов и девять контральто,
Я здесь дерзновенно – душой в акробаты…
Я – ярость, я – ревность, я – страсть и безумье,
Я – в скитах страдальца, я – сноб из бездумных,
Я – легкость и бремя, тяжба и пороки…
Пусть вырастет семя, не вышли ведь сроки!
И мне полуночная тьма по колено,
И ноги вросли в моё дерзкое стремя…
Игра, бенефис и актёрская карта…
Мне выпало время в плену автократий.
И зрители ждут, пусть чирикает кенарь,
А я преклоняю у рампы колено,
Аркадии, схимы, тщету и пороки…
И я продолжаю, не вышли ведь сроки!
Я вижу рыдает партер несравненный…
И рвёт для вас сердце Икар убиенный,
В мюзиклах, на строфах, от пьес и сюиты,
В них бог – Мефистофель и ангелы биты…
Виват! или браво! На бис! и… освистан,
О, Санта Мария, я – ангел пречистый,
Я снял свои маски, невинный и юный,
Но только разорваны в сердце все струны…
Какой-нибудь мой предок…[5 - Подражание Марине Цветаевой.]
Какой-нибудь мой предок был фантаст,
Писал он книги, жизнь перевирая,
Фантазиями дух ваш утоляя,
Он рисовал иллюзию, мираж…
И вечно проповедуя добро,
Оракулом пророчил… ой, ли честно?
Он высекал из камня серебро,
И люд крестил он крестно-перекрестно,
Он был в чалме? С Востока ли мудрец?
Степенно вправо, иногда налево
Смотрел прищурясь, быстр ли тот гонец?
Везущий письма к женщинам гарема…
Я, думаю, мудрейший был старик,
Он в молодости почудил немало,
Наверно, написал бы сотню книг
Про звёзды, логарифмы, интегралы…
Но, только вот за пазухой камней
Нет… не держал ножей за голенищем,
Он был кобзарь, фантаст или лакей?
А, может быть, он был у церкви нищим?
Нет, слишком гордый нрав его крови,
Не падать ниц и не сгибать колени…
Мой предок был философ – визави
Или служитель Музы Мельпомены…
Попытка ревности…[6 - Подражание Марине Цветаевой.]
Ревность – бескрайняя степь,
Как вам живётся с простою?
Струны мои – тетивою…
Как вам живётся с другою?
Это не женщина – лесть,
Любит она тебя – губит…
Вам ведь её не зажечь
Звёздным дождём серых буден.
Вот и ребром же люба,
Только другая… царица?
И как Тамара смела?..
Только бескрыла… не птица…
Мне ли судить, да, рядить…
Я ведь с утра – за баранку,
Кто меня будет возить?
Просто вся жизнь наизнанку…
И на Фейсбук я пришла,
Вот, где любовь и гаремы…
Принцем мне Датским явись,
Гамлету больше не верю…
Нет, в инстаграмм я уйду,
Прога не вынесет схимы…
И поклянусь, что найду шейха…
Я – лучшая в мире!
Вижу, что Фейс… ополчил
Турок, арабов и янков…
Мы же встаём, как один,
Анны, Наташки и Танки…
И расцвело уж давно,
Как я прекрасна!.. я знаю,
Светит дисплеем окно,
Love you!.. не верю, но Love you!
Ревность – в ста тысячи бит,
Как вам живётся с простою?
Струны мои – тетивою…
Как вам живётся с другою?
Отпет поэт
Разбег, бросок… и смерть, без пререканий,
Отпет поэт и клин летит на юг,
На день, на два коснулись души Азий,
И галс домой, им небо говорит…
У черных пней… и толпами паяцы…
Во сне придут и рифмы шепчут мне,
Они – во мне, скитальцы и страдальцы,
Летят на юг или лежат на дне…
Монолог Маугли…
Законы ли джунглей,
Разлад и пороки,
И мы, как песчинки на скалах,
И нас выдувает сквозняк и оброки,
И пляски вулканов в семь баллов…
А кто нарушает законы корриды,
И бьёт без разбора и в спину,
Мы – в джунглях…
Так дайте на жительство виды,
Билет проездной нам единый…
Пантера Багира, как лучшая кошка,
Ловка и премудра… Изъяны —
Природы гармония, честь и короста,
Черна шелковистая карма…
Астралы, я верю, ей боги откроют,
Взлетит её гибкое тело.
Балу и Акела, и я, между прочим,
Все любят её незабвенно..
В упадке вновь джунгли, клыки всё острее,
Коррупция, воры и кланы…
Последние дни доживают Помпеи,
И в гневе богини экрана…
Поругана честь, но Багира – в полнеба!
Шер-Хан, обнуляющий карты,
А нам ли не ведать Весну и Победу,
Victoria – c низкого старта!!!
Зеркала не врут
Я смотрю не в свои зеркала,
Это сон, не моя ведь разлука,
О, Христос, или, может, Аллах,
Зеркала отражают все муки?
Это, верно, как комната смеха?
День-деньской и, как скорбная веха…
Это точно ведь комната смеха?
И роняет судьба близ окон
На хрустящий излом чьи-то тени,
Это словно не я у икон
На коленях… стою… и не верю,
Не моя это горечь и стон…
Плачет дождь у небесных окраин,
Зеркала, вы возьмите всю боль,
В них не я… Улыбается Каин…
И по краю свинцовой каймы,
В них не я, не моё отраженье,
О спасении – небу мольбы,
И горящие книги смятенья…
Нет, не я – иступлённая весь,
И кистень, и кирза над глазами,
Это чья-то цепная ли спесь?
О, Мария, помилуй нас с вами…
Кто судья?.. Кто бездарен и сер?
Кто поэт?.. Он лакей бесхребетный?
Снова высшая мера без мер,
Кто измерил нам душу, эстеты?
И в осколках мои зеркала,
В отражении семь иль двенадцать?
Я, наверно… жила, не жила?..
В перекрёстках – кресты, их не двадцать.
И страшит нас планеты оскал,
И толпятся в твоих переправах
Млад и стар, и Христос, и Аллах,
И кипят на земле автоклавы…
Ты только иди…
Когда я уходил, ты сказала,
что будешь ждать меня до утра
и целый день, и всю ночь,
и ещё тысячу дней и ночей,
в памяти, на листах,
в письмах на e-mail,
у памятника Пушкину,
на площади трёх вокзалов,
на конечной автобуса…
Я буду идти по встречной
мимо мигающих светофоров
и дней отчаяния,
без надежды и веры,
под ругань водил и визг тормозов…
навстречу, на зов твоего сердца,
за журавлиным клином,
за уходящими поездами…
И скользит по экватору луч моих фар,
и скрипят шины на поворотах,
я вернусь и останусь… не знаю,
позови… не внемлю…
А ты иди… вопреки и навстречу,
во чтобы-то ни стало,
через упадок и безверие,
через усталость и падение…
Ты только иди… Всегда…
Тщета небес…
