скачать книгу бесплатно
Стараясь не шуметь спускаюсь. Слегка приоткрываю дверь в квартиру и подсовываю под неё носок топора. Теперь дверь особо не откроешь, топор сработает клином. ТТшник в руку. Нажимаю на кнопку механического звонка. Звон-перезвон. В квартире – приглушённые матерки.
– Внимание! Работает Московский уголовный розыск, выходить по одному, руки за голову, – подпуская в голос свирепости ору в квартиру.
– Спокойно, коллеги, свои, госбезопасность, у нас ордер.
Ага, ордер у них. На обыск или на арест? А чего тогда тихорятся и в темноте шарятся?
– Документы предъявите. Один к двери с документами. И свет в коридоре включите.
– Сейчас-сейчас коллега.
Шепотки, осторожные шаги в коридоре.
– Свет!
– Да-да, сейчас.
В коридоре зажигается свет. Я-то в темноте стою, а вот тем кто в квартире на несколько секунд фокусировку собьёт. Но полуночный нежданчик с промаргиванием и восстановлением зрения тянуть не стал, а с разгону врезал ногой по двери, примериваясь выскочить на лестничную площадку вслед за распахнутой дверью.
Не срослось. Дверь крепка, и топор надёжно её клинит. За дверью мат в полный голос, видать хорошенько ногу себе отморозил мужик. В щель между дверью и косяком вижу валяющийся на полу пистолет и ноги завалившегося на пол попрыгунчика.
– Всем на пол, – ору, – Кто дёрнется – стреляем на поражение!
Из квартиры раздаются выстрелы, в двери появляются дырки. Ах, вы ж суки! Получите. Стреляю в щель по ногам неудачного борцуна с дверью. Два выстрела и не скакать больше зайчишке никогда. Зайчишка орёт-визжит и матерится. В квартире какая-то движуха. Нагибаюсь чтобы вырвать топор из-под двери и чуть не получаю инфаркт. Мне на плечо ложится рука. Оборачиваюсь. Мужик лет сорока, в галифе, вязанных носках и белой нательной рубахе, в правой руке стволом вверх такой же как у меня ТТ.
– Помочь?
Ага, пипифакса принеси! Конечно помочь!
– Патруль, милицию вызови.
– Уже позвонил. Едут.
Нормуль. Значит можно не суетиться, не изображать из себя Рэмбу. Приедут специалисты и разрулят ситуацию.
Вдруг в квартире раздаётся грохот. Ор. Вой. И почему-то вой за окном. Глухой стук упавшего мешка с картошкой доносится с улицы. В квартире нарастающий шум похожий на звук фонтана. Душераздирающий вой в квартире.
Вырываю из-под двери топор и врываюсь в квартиру. Сапог, пинок, голова. Обезноженный зайчишка успокаивается в углу коридора. Не фиг к пистолету тянуться. В первой комнате дым. Нет. Пар. В клубах пара мечется второй неудачник. Личико ему обожгло. А зачем же было трубу отопления курочить? Замах, топор, бедро. Не ногу не отрубил. Бил обухом. Пусть хромоножкой поживёт, зачем ему летящая походка когда глазные яблоки в варёные яички превратились?
К окну в комнате не подойти. Из развороченной трубы отопления хлещет кипяток. Выглядываю в окно на кухне. Внизу, на превратившемся в монолитный камень сугробе лежит тело третьего ночного гостя и не сыгравшие роль спасительной верёвки разодранные простыни. Деревня! Кто ж тебя надоумил трубу отопления за место анкера использовать?
Возвращаюсь в коридор. Нежданный помощник уже крутит-вяжет бандюганов их же ремнями. Уф. Ну вроде усё. Вон и за окном слышен шум подъезжающих машин. Ух ты ж, сколько вас! Первыми до квартиры добежали патрульные из комендатуры, менты следом – они подзадержались под окном у незадачливого стенолаза. Сразу за милицией появились гэбэшники. Опаньки и не гэбэшники вовсе – Смерш! Это я чего-то упустил. Вашу же контору должны были только через месяц создать. Вслух ясен пень этого не произношу, но интересуюсь, что за зверь такой? Оказывается уже два дня как создан единый «Смерш»[5 - В РИ – 19.04.1943 года Постановлением СНК СССР на базе Управления особых отделов НКВД СССР были созданы Главные управления контрразведки (ГУКР) «Смерш» в наркоматах обороны и военно-морского флота СССР. В АИ – 18.03.1943 года создано единое ГУКР «Смерш» при Ставке ВГК без разделения по наркоматам, начальником «Смерша» назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга Виктор Семёнович Абакумов.].
21 марта 1943 год. г. Раков, Белорусская СССР.
Гвардии лейтенант Миша Васев уже четыре года как был танкистом, в 39-м на срочку призвали, а с передовой он почти не вылазил с ноября 41-го, с самого начала контрнаступления под Москвой. Тогда он был ещё рядовым мехводом, чуть позже стал командиром танка, а сейчас у него под командой целый взвод – три новеньких нижнетагильских Т-34 с весьма полезной доработкой – с командирской башенкой[6 - В РИ – командирская башенка появилась на Т-34 только летом 1943 года. В АИ – в связи с массовым применением, сначала в бригаде Брежнева, а затем и в других частях РККА, трофейных танков, советские танковые командиры оценили удобство командирской башенки и начали массово требовать установку аналогичных на отечественных танках. Первые Т-34 с командирской башенкой начали поступать в войска в начале весны 1943 года. ГГ – к этому руку не прикладывал.]. Танковые батальоны их 23-й гвардейской танковой бригады командование раздёргало поротно на усиление стрелковых частей формирующих внешнее кольцо окружения немецкой группы армий «Центр». А, вот 2-я рота 1-го батальона бригады в которую и входил взвод Миши угодила в резерв командира 11-й гвардейской стрелковой дивизии. Правда прежде чем стать резервом роте пришлось серьёзно попотеть.
Подумаешь марш в пятнадцать километров от Заславля, где располагалась бригада, до Ракова вокруг которого были позиции частей 11-й дивизии. Ерунда. Час хода от силы. Но, прошлой ночью, уже под утро, когда рота была на середине маршрута, нацисты из Минска решили попробовать на зуб позиции 326-й дивизии, стоявшей на внутреннем обводе кольца окружения.
От Минска на позиции дивизии ломанулись пехотные части европейских союзников Гитлера. Так-то этих датчано-бельгийцев особо не боялись. Вооружение дерьмовое, артиллерии почти нет, пулемётов минимум, танков-бэтээров тоже нет, передвигаются на своих двоих, потому как и автомашин даже в обозе нет. Лошадки впряжённые в телеги и лошадки для старших командиров – вот и весь транспорт этих завоевателей. Хорошие пулемётно-артиллерийские ротные опорные пункты могли без проблем отражать атаки хоть целого полка этих европейских воинов. Да и дивизию скорее всего бы остановили и заставили бы умыться кровью. Но не в этот раз. Видать европейские нацики со всего Минска и остающейся под их контролем округи белорусской столицы сгребли всё авто-мото-тракторное. Потом после боя, когда удалось поближе рассмотреть побитые вундервафли обнаружилась даже парочка паровых тракторов, которые иногда ещё использовали в деревнях как привод для молотилок или мельниц. Так вот, собрали эти франко-голландцы чуть не три сотни всякого-разного гражданского транспорта, присобачили на него пулемёты-пушки-миномёты и ломанулись без артподготовки через подмёрзшие к утру поля на позиции одного из полков 326-й дивизии. Грузовик с малокалиберной пушкой в кузове или легковушку без крыши, но с пулемётом остановить не проблема, если ты в окопе да с пулемётом, особенно если с крупнокалиберным. Но вот если эти вооружённые каракатицы лезут-ломятся из всех щелей, если и сосчитать их даже не получается – вот тогда действительно проблема. Первые ряды авто-мото-недотанков наши стрелки остановили, но слишком густо было этих недоразумений, мешают они целиться в идущих следом. А следом кроме таких же эрзац-тачанок лезет ещё и обычная пехота и тоже прикрывается дымящимися трупиками изделий гражданского автопрома. В общем добрались еврооккупанты до нашей первой линии окопов. Рукопашная. Штыки-гранаты, лопатки-приклады. До хрена нациков было. Потом прикинули – минимум три дивизии. Против полка! Правда полк тот не осени 41-го. В нём всё как положено. Батареи 45-мм и 76-мм пушек, батарея 120-мм миномётов, в батальонах полка миномётные и пулемётные роты и взвода 45-мм пушек, и даже в обычных стрелковых взводах имеются миномётные отделения. Накрошил полк оккупантов от души, но уж слишком много было фашиков. Добрались-добежали они до наших окопов и захлестнули советских бойцов волной безумной. И реально замаячила перспектива прорыва внутреннего кольца окружения. Вот тут-то командование и сдёрнуло с маршрута роту в которой служил Мишка, затыкать-разруливать проблему.
Сто 76-мм снарядов и чуть более трёх тысяч 7,62-мм пулемётных патронов в каждом из десяти танков роты. Круто. Круто было бы если все снаряды были бы осколочно-фугасными или картечными, ну или шрапнельными. Но рота готовилась отражать удар немецких панцеров снаружи кольца и большая часть боекомплекта была из бронебойных снарядов. Автотачанки бронебойным снарядом прошивались насквозь, но эти же снаряды были абсолютно бесполезны против пехоты. Уже на рассвете, когда стало понятно, что отбились, что наступательный порыв нациков выдохся, танкистам пришлось работать гусеницами. Патроны в пулемётах кончились, снаряды – только подкалиберные остались и как таким снарядом по бегущему пехотинцу стрелять? Вот и пришлось погоняться, по заставленному коптящими небо авторазвалинами полю, за разбегающимися нациками. Изредка на броне танка что-то бухало. Тихонечко. Это особо отмороженный бельгиец или француз пытался исподтишка поразить советский танк противопехотной гранатой. Безумству тупо-тугоголовых споют песню в Париже и Брюсселе. Позже. Когда вести о бойне-катастрофе до туда дойдут. А бойцы 326-й стрелковой дивизии поутру считали трупы европейцев и остовы евротачанок. Как отмечалось выше, ранее ездящих, развалин насчитали под три сотни. Трупов – больше восьми тысяч. Больше – потому что комдив больше считать не разрешил и отправил счётчиков восстанавливать порушенные оккупантами позиции, хотя новые окопы уже капало около трёх тысяч пленных.
Авиация? Где была авиации? Наша или немецкая. Уже несколько дней как погода была откровенно нелётной. Низкие-низкие тучи из которых периодически высыпалась то мелкая снежно-ледяная крупа, то мелко-противная водяная взвесь. Вот и не было авиаподдержки у обоих сторон. И не было авиаразведки.
Вот так. В Раков рота прибыла только накануне вечером. Без потерь прибыла. Но с расстрелянным в ноль боекомплектом и с минимумом солярки в баках. Хорошо что у стрелков-пехотинцев пушки теми же снарядами стреляют, что и танкистам нужны. Поделились полковые артиллеристы снарядами, отсыпала пехота патронов к пулемётам, а к утру и заправщики из бригады добрались – наполнили пересыхающие баки. Теперь жить можно. Поспать бы ещё. Да какой там. Всю ночь провозились с сортировкой и погрузкой привозимых вразнобой пехотой снарядов, да обслуживанием-ремонтом танков. Ничего серьёзного, но вот приборы наблюдения повреждены были почти на всех танках, евронацики не имея чего-то серьёзного для борьбы с тридцатьчетвёрками массово пытались покалечить прицелы-триплексы танков огнём из стрелковки. Хорошо что на заводе запас триплексов[7 - Так танкисты называют перископические приборы наблюдения экипажа.] в возимый ЗИП[8 - ЗИП – Запасные инструменты и принадлежности. Запчасти и расходники входящие в обязательную комплектацию техники.] отсыпали щедро. Поесть-поспать? Поесть удалось, поспать – нет. Ротного в штабе дивизии предупредили, что дивизионная разведка фиксирует выдвижение немецкой мотопехоты и танков к позициям дивизии со стороны Воложина. Видать наконец-то решились немцы на деблокирующий удар, не стали ждать улучшения погоды, попрутся без предварительных авианалётов.
Позиции 11-й дивизии хороши. Всего двенадцать километров от Ракова на востоке и до Рудни на западе, по южному лесистому берегу речушки Ислочь. За Рудней – болота при всём желании не пройдут там немцы. А за Раковым уже другие наши дивизии стоят. К северу от Ислочи по большей части поля перемежаемые небольшими рощицами. Почти все рощицы от берегов реки на полтора-два километра отстоят. И эти полтора-два километра немцам придётся пройти под огнём частей дивизии. И никак от этого им не уклониться. Немного дорог тут к Минску ведут, и стиснуты они все лесами и болотами. Вот так и здесь. Дорога на Минск вдоль северного берега реки идёт и не пройти по дороге пока советских бойцов от речки не отбросишь. И севернее, вдали от реки немцам не пройти – там опять леса-болота начинаются. Так что будут немцы сначала пытаться отбить южный берег реки, а потом уж по дороге ломанутся к Ракову и далее на Минск.
Сидит Мишка у танка, спрятанного под деревьями небольшой рощицы, слушает канонаду. Мехвод принёс в котелке чайку. Хорош чаёк, ароматный, с травками, из Грузии недавно посылки в бригаду привезли от тамошних колхозников. Кроме чая в тех посылках ещё различные сухофрукты были. Начмед бригады говорил, что полезны они для глаз. А глаза для танкиста очень нужны. Зоркие глаза! Первый увидел вражеский танк или пушку – значит жив будешь, проворонишь противника – пипец тебе. Прошли времена когда у немцев только слабенькие «колотушки» были. Сейчас у них вполне себе серьёзные орудия имеются и в противотанковой артиллерии и на танках, если попадут, то почти точно тебя подобьют. Это конечно про собственно немцев. У их союзников с противотанковыми средствами пока не очень. Но судя по всему сегодня в бой идут именно что немцы. Так что закусывает Мишка чаёк сушёными кавказскими вкусняшками, готовится к бою. Дай бог, что б до боя не дошло. Нет, не трусит лейтенант, нет. Просто если их роту куда в бой сдёрнут, то это значит что там совсем плохо, что там наши не могут самостоятельно удержаться, что слишком силён на том участке противник и без помощи резерва не удержаться пехоте.
Дело шло к полудню. От соседней рощицы, где располагался штаб стрелковой дивизии примчался снегоход. Начали недавно такие мотоциклы поставленные на лыжи и гусеницы поступать в гвардейские части. Удобно и быстро, почти по любому зимнему бездорожью гоняют. Водитель снегохода забрал ротного и газанув умчал обратно в штаб. Ага. Сейчас командиру задачку нарежут. Сворачиваем костерки-перекусы, экипажи к машинам, а командиры взводов подтягиваются к танку ротного. Ждём. Через минут десять снегоход возвращает ротного.
Хорошие новости. Наши везде держатся. Вот только у немцев работает пара-тройка стопятидесятимиллиметровых гаубичных батарей. Не достать их никак, сильно мешают они нам. Поэтому танковая рота стартует с северной окраины Ракова, не дошли туда ещё немцы, и через ближайшую рощу уходит в рейд по немецким тылам. Нет здесь ещё сплошных порядков у немцев, можно проскочить и поискать ихнюю артиллерию. Задача поставлена, цели определены, за работу товарищи!
– По машинам!
И рванула рота по подтаявше-раскисшим полям на встречу врагу. Ислочь пересекли по мосту у Ракова и сразу углубились в лесок. Пришлось попотеть механикам петляя между деревьями, но справились – выскочили на северную опушку рощи. Притормозили. Ротный и взводные из люков вылезли, в бинокли рассматривают местность. Поле, в поле хуторок погорело-разваленный, за хуторком опять лесок-роща. Немцев не видно. Ну, что рванули? Ротный дает команду по радио. Сначала взвод Мишки пойдёт до развалин хуторка. Там за развалинами тормознётся-спрячется, и тогда остальная рота подтянется. Зачем такие сложности? Да вот не нравится ротному опушка леса за хутором. Хорошая там позиция для противотанкистов. Не стоит сразу все танки под их возможный огонь подставлять.
Мишкин танк по центру, второй-третий танки взвода оттянулись вправо-влево на сто метров, и вперёд, на максимальной скорости, к хутору. Выстрелов от рощи нет. Может и нет там никого? Хорошо бы. Рота подтягивается к хутору, обходит его справа-слева и к роще. Твою ж…! Вспышки-выстрелы с опушки. Суки. Искры от попаданий-рикошетов на броне танков.
– Вперёд! Вперёд! – орёт по радио ротный.
До позиций немецких противотанкистов всего метров пятьсот. Не расстрелять их издалека. На равных придётся перестреливаться. Так лучше рывком преодолеть эти сотни метров и гусянками подавить немецких канониров. Мишка приник к МК-4[9 - Командирский перископический прибор наблюдения на Т-34.]. Что за чёрт? Пропала роща, не видно немецкие пушки. Ага, это мехвод в ложбинку-промоину въехал. Удачно. Длинная ложбинка и выводит Мишкин танк во фланг, даже почти в тыл немецкой позиции. Получи фашист гранату! Ну, то есть осколочно-фугасный снаряд. Шесть спешно зарытых в землю пушек, столько же ганомагов с пулемётно-пушечными довесками в кузовах и до роты пехоты. Ну ща мы вам! Выстрел. Ещё. Ещё. Пушки уничтожены, половина бэтээров горит. По радио перекличка в роте. Два танка подбиты. Ещё один застрял с разбитой гусянкой. Рота продолжает давить немцев, а вырвавшемуся вперёд Мишке ротный отдаёт приказ идти дальше. Оставшихся немцев и так без него додавят.
Мишка уводит свой танк вперёд, на северо-запад, по опушке леса. Параллельно опушке идёт грунтовка. Немцев не видно. Перекрёсток. Танк выскакивает на него. Мишка хотел дать команду мехводу заглушить движок, надо прислушаться, сориентироваться откуда слышны выстрелы немецких гаубиц. Хотел. Не успел. Взгляд вправо на уходящую в лес дорогу-просеку. Опана. Прямая как стрела просека, а по ней ползут двенадцать грузовиков. Да не простых. Тащат на прицепе лёгкие 10,5-см гаубицы. Артдивизион немецкой танковой дивизии пытается найти себе позиции. Красавцы! Огонь по дальнему, чтобы не убёгли. Есть! Заблокирована просека. Теперь с расстановочкой по затормозившим машинам. Один за одним шесть осколочно-фугасных, затем добавляем ещё штук пять картечных. И нету боле у немецкой дивизии артдивизиона. Горит-коптит и взрывается-детонирует он. Победа? Нет. Задача была найти и уничтожить стреляющую артиллерию противника, а эта только на позиции выдвигалась. Продолжаем искать дальше. А, что там с родной ротой? Где они застряли? Связь с ротным. Твою ж…! «… мать-мать-мать» – разносится радиоэхо. Не успела рота додавить немцев. Откуда не возьмись выскочил на подмогу своим канонирам десяток приземистых «штугов». Против шести оставшихся в строю тридцатьчетвёрок. Вернуться и с тыла помочь своим? Хрена! Ротный матерится и приказывает продолжить поиск немецких гаубиц. Приказ есть приказ. И Мишкин танк уходит дальше.
Лес закончился, дальше дорога километра полтора идёт по полю. Вдали, слева от дороги опять лес. И вроде бы как из-за того леса и слышны звуки гаубичных выстрелов. Ну, что ж рванули туда. Почти добрались до того леска. На встречу выскакивают два мотоцикла. Наводчик и мехвод реагируют синхронно. Очереди из курсового и спаренного пулемётов дырявят железных коней и их седоков. Танк не сбавляя скорость плющит-давит металло-органические трупы. Опачки! Почти сразу из-за скрытого лесом поворота выскакивают два ганомага и две лёгких «праги». Вроде бы разведка или ГПЗ немецкой мотопехотной или танковой дивизии. Но что она делает позади своей же артиллерии? Или это уже дивизия второго эшелона выдвигается? Да, похрен, некогда разбираться. В пять выстрелов советские танкисты разбираются с немецкой лёгкой бронёй. Суки! Последним разрешённым выстрелом чешско-немецкий танк сбивает тридцатьчетвёрке гусеницу. И нету удовольствия от того, что после этого почти сразу «прага» превращается в костёр. Хуже нету темы, как оказаться в тылу у врага обездвиженным. Наводчик на всякий случай приглаживает горящий немецкий металлолом картечью. Экипаж к машине! Наводчик на месте, бди! Мехвод, заряжающий и Мишка выпрыгивают из танка. Быстрей-быстрей! Катки, ленивец – целы. Уже хорошо. Только гусянку натянуть, заменив два разбитых трака. Делов-то. Сотню раз такое отработано. Но, блин, не в тылу у немцев! Нервы-эмоции! Лом-кувалда. Выбиваем пальцы[10 - Для гражданских – «палец» – это такой металлический штырь, который вставляют в проушины двух соседних траков тем самым соединяя их.] из разбитых траков. Запасные – на освободившееся место. Опять кувалда. Вбиваем-заколачиваем пальцы. Ослабляем ключом ленивец. Иначе гусянку не натянуть. Мехвод прыгает на свое место. Танк потихонечку сдаёт назад. Оп. Есть. Можно соединять гусянку. Ломиком Мишка с наводчиком приподнимают нижнюю ленту гусеницы, а выскочивший опять из танка мехвод кувалдой забивает в траки последний палец. Осталось подтянуть ленивец, натягивая тем самым гусеницу. Молодцы. Перекрыли все нормативы. На ученьях комбриг грамоту бы дал. А сейчас не надо экипажу грамоты, живы-здоровы, танк боеготов и слава богу. По местам! Вперёд-вперёд! Там немецкие гаубицы ровняют с землёй нашу оборону. И несётся дальше одинокая тридцатьчетвёрка. За поворотом дороги, справа, в полукилометре деревушка. Там какое-то шевеление. Пехота немецкая между домами бегает. Притормаживаем. Закидываем туда три-четыре шрапнельки. В ответ? Ответа нет. Нету там у немцев артиллерии, ну хрен с вами. Не до вас Мишке сейчас. Потом разберёмся. Газу-газу на звуки гаубичных выстрелов. Лес слева закончился. Поворот влево. По полю вдоль опушки. Там впереди ухают-бухают гаубицы. Километр по раскисающему полю, очередной изгиб леса и вот они родимые. Ага, сейчас будем учить вас рожать! И родят сейчас прусские канониры страх, ужас и фекалии. Двенадцать пятнадцатисантиметровых гаубиц расставлены в шахматном порядке на обширной поляне, под деревьями спрятались грузовики-тягачи со снарядами. Кипит работа. Бегают подносчики снарядов, командир дивизиона в штабном БТРе приник к наушникам рации, командиры батарей орут команды-целеуказания, наводчики крутят маховички наводки, командиры орудий по готовности дают отмашку на выстрел. Дивизион ведёт беглый огонь. Грохот выстрелов, дым от сгорающих в стволах зарядов, вязко-туманная морось с неба. Красота! Нет никому из фрицев дела до выскочившей к ним в тыл тридцатьчетвёрки. Изумительно! Как на полигоне. Даже лучше. До самой дальней гаубицы и километра не будет, ближняя метрах в трёхстах. Ну, начали. Пошла потеха. На шестом выстреле по броне танка пошёл перестук. Твою ж…! Очередь из малокалиберной зенитки. Ага, увлёкся Мишка. Не такие уж дебилы немцы, прикрывают они свою артиллерию от атаки с воздуха, да и по земле зенитная батарея работать может. Хорошо, что вроде бы ахт-ахтов здесь нет. Ну, что ж, манёвр и скорость. И огонь. Из пулемётов, из пушки. Кидаем снаряды по всему что шевелится, ответом получаем морзянку разрывов-рикошетов на броне. Только несколько минут длилась та беседа. Тридцать выстрелов и пять минут. И вот она – Победа!
Что удивительно – танк на ходу и в боеукладке ещё кое-что есть. А немецкого дивизиона – нет. Орудия разбиты, грузовики весело горят и иногда разлетаются запчастями по округе от детонации сложенных в кузовах снарядов, штабной и радийный бэтээры превратились в сырьё для мартенов или домн. Счастливые недобитки попрятались в лесу. Ну, что? Задача выполнена, что дальше? Связь с ротным. Рация хрипит и отказывается озвучивать что-либо членораздельное. Хреново. Антенну сбили гады. Ладно, обойдёмся. Два дивизиона одним танком покрошили. Круть! Вот только у немцев в дивизии три дивизиона по штату. Третьего дивизиона пока не слышно. Пока. В любой момент он может начать стрелять. И где его искать? Погода портится. Облака всё ниже. Из них сыпет мелкий дождь вперемешку со снежной крупой. И вся эта гадость у земли смешивается с поднимающимся туманом. Видимость меньше километра. Метров семьсот от силы. Тридцатьчетвёрка проходится прощальной очередью по опушке леса и развернувшись уходит в туман. Мишка достаёт из планшетки карту. Где искать немцев? Ага, два-три километра на запад. Там тупик узкоколейки и сходятся в одну две грунтовки. Может там чего интересного увидим? Погнали. Перед тупиком и перекрёстком холм. Танк забирается на него. Ни черта не видно. Туман. Не молоко даже – кефир. Мехвод глушит движок. Тыдынц!
Со стороны узкоколейки гул множества работающих двигателей. Грузовики? Танки? Не разберёшь пока не подъедешь. Помаленьку танк начинает спускаться с холма. Мишка высунувшись из башни напряжённо вглядывается в туман. Хренак! Мишка от удара чуть не вылетел из люка. На дороге стоял ганомаг. Стоял. Теперь лежит на боку в придорожной канаве. Очумелый немецкий экипаж пытается выбраться из покалеченного драндулета. Мишкина рука ныряет в люк и выхватывает из укладки гранату. Получи фашист гранату! Неча поперёк дороги стоять. Ещё несколько метров вперёд и танк выкатывается из тумана. Сколько же вас тут! Мамочки! На небольшом пяточке у у-образного перекрёстка и расположенного рядом тупичка узкоколейки чуть не под сотню различных машин столпилось. По всей видимости здесь разгружался с платформ стоящего здесь же эшелона тот самый третий дивизион лёгких гаубиц. Машины немецких артиллеристов забили собой пятачок вокруг перекрёстка, а тут к перекрёстку подошла своим ходом ещё какая-то тыловая колонна. Не разъехаться тыловикам с артиллеристами. Ну ничего сейчас мы вам поможем.
В боеукладке сорок пять снарядов осталось и девятнадцать дисков к пулемётам. Хватит ли на всех? Посмотрим. Картечь. Шрапнель. Осколочные. Тридцатьчетвёрка стреляет с места. Мишка боится сдвинуться с занятой позиции. Уж очень она хороша. Тепло работающих немецких моторов разогнало над перекрёстком туман и со склона холма прекрасно видна вся эта машинная толпа. Спуститься ниже – и будут видны только передние ряды, двинуться вправо-влево – опять провалишься в туман. Поэтому стоим на месте и с максимальной скорострельностью выпускаем в гигантский автозатор снаряд за снарядом. И надеемся что не смогут, не успеют немцы развернуть в сторону охреневшей тридцатьчетвёрки что-то действительно крупнокалиберное.
– Командир, остались только бронебойные! – раздаётся в наушниках шлемофона доклад заражающего.
– Сколько?
– Двенадцать.
– Еще пять выстрелов и дальше работаем пулемётами.
Но и диски подходят к концу. Два всего осталось. А у подножия холма – апокалипсис вперемешку с локальным армагеддоном. Но есть вроде бы еще не покалеченная техника внизу.
– Механик, вперёд! Дави их гусеницами.
И продолжилась потеха. Нечего обозу противопоставить бронированной тридцатитонной машине. Рычит танк, трясёт экипаж на превращаемых в блинчики европейских грузовиках, разбегаются в панике обозники. Уф, прошли насквозь дымяще-горящую автосвалку. Разворот. Повторим. И вот Мишкин танк опят на холме. Смотрит Мишка на дело рук экипажа, пушки и гусениц танка и глазам своим не верит. И это всё мы? Как в рапорте это всё описать? Какой штабной в это поверит? Писаря засмеют-задразнят, ославят фантазёрами. Ну, да ладно. Перетопчемся.
Снаряды на исходе, но с топливом пока ещё всё в порядке. Возвращаемся. Остатки своей роты Мишка встретил у той деревеньки, что он обстрелял перед уничтожением дивизиона тяжёлых гаубиц. 11-я гвардейская стрелковая дивизия перемолов немецкие панцеры и самоходки перешла в наступление и к исходу дня дошла до того самого узкоколейного тупичка. Командиры и штабные были удивлены до охренения, но кучи дымящегося металлолома подтверждали доклад гвардии лейтенанта Михаила Александровича Васина. Весь экипаж танка был представлен к званию Героя Советского Союза[11 - Фантастика? Отнюдь! Такой бой был в реальности. Только в декабре 1943 года и не под Минском, а под Витебском. Гвардии лейтенанту Михаилу Александровичу Васеву (1919—1999гг.) за тот бой было присвоено звание Героя Советского Союза, а члены экипажа получили ордена Славы. К сожалению автору не удалось разыскать фамилии членов экипажа этой отмороженной тридцатьчетвёрки.].
21 марта 1943 год. г. Борисов, временно оккупированная территория Белорусской СССР.
Прошло уже четыре дня как командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Ханс фон Клюге[12 - Ханс Гунтер Адольф Фердинанд фон Клюге (30.10.1882 г. – 19.08.1944г.) германский военачальник, генерал-фельдмаршал (1940г.), в 1941—1943 гг. – командующий группы армий «Центр». После провала покушения на Гитлера в 1944 году отравился, по другой версии – убит с инсценировкой самоубийства после ареста.] вернулся из Берлина. Целую спецоперацию пришлось придумывать для вполне себе рутинной в недавнем времени поездки. Сначала за фельдмаршалом из Берлина прислали личный «Кондор» Фюрера, но сам вид огромного самолёта над лесами заполненными русскими бандитами и диверсантами, подсказал русскому командованию о том, что на борту авиалайнера будет что-то интересное. Парни из «Абвера» настоятельно не рекомендовали лететь в Рейх этим бортом. И оказались правы. Когда фельдмаршал вылетел в Берлин на высотном разведчике Ю-86R-1, одновременно в Германию был отправлен и борт Фюрера в сопровождении двух истребительных эскадрилий. И что бы вы думали. Русские как будто ждали. «Кондор» и ещё чёртова дюжина самолётов сопровождения были сбиты русскими истребителями в окрестностях Минска. Обратно, в котёл, Клюге, естественно, тоже вернулся на том же высотном юнкерсе.
Честно говоря, фельдмаршал ничего хорошего от вызова в Берлин не ждал. Скорее всего снимут с должности. Как же – провалил наступление на Киев и допустил окружение своей же группы армий. Конечно, по сравнению с катастрофами на юге и в Прибалтике, положение группы армий «Центр» не так печально. Ага. Она ещё существует! Так что концлагерь фельдмаршалу скорее всего не грозил. Отправят на пенсию, ну и ладно.
Но к удивлению Клюге, Фюрер почти не предъявлял претензий к фельдмаршалу, ведь он стал заложником предательства командования южной и северной группировок Вермахта. Теперь вся надежда Рейха на стойкость и мужество самой мощной группировки Вермахта. Группу будут выручать. Воздушный мост уже действует. Вермахт готовит деблокирующие удары. Этими же ударами должна быть окружена и разбита группировка русских к западу от Минска. Сразу после разблокирования железнодорожного сообщения между Рейхом и группой армий, в группу пойдут пополнения и новая техника, новые танки Т-V и T-VI, новые самолёты. Сейчас усилить группировку Люфтваффе в котле нет возможности. Самолёты-то прилетят, но запаса горючего там для вновь прилетевших просто нет. И задача на перспективу – как только высохнут дороги, мощным ударом от Смоленска пробиться к Москве. Клюге успех такой операции расценивал весьма скептически, нам бы кольцо окружения прорвать! И вообще, фельдмаршал уже не первый месяц подумывал о том, что пора бы уже прекращать эту войну. Пока Вермахт ещё стоит на территории Советов, можно с ними поторговаться. Дальше будет только хуже[13 - В РИ – штаб (часть офицеров штаба) группы армий «Центр» стал одним из организационных центров по подготовке заговора против Гитлера. Правда заговорщики собирались замириться с Англией и США, и совместно с ними продолжить войну с СССР. В АИ – заговорщики, видя что даже союз с Англией не особо сказывается на выправлении катастрофического положения на Восточном фронте, начали задумываться над скорейшим заключением мира с СССР, с тем чтобы сохранить хотя бы европейские завоевания Рейха.]. Гитлеру Клюге естественно про свои скептические думки не рассказывал, но наслушавшись пустых восторженно-оптимистических обещаний-призывов, почти решился начать деятельно помогать группе заговорщиков, о которой он знал но пока не участвовал в её деятельности. Почти решился. Почти.
– Нам надо продержаться в России шесть месяцев, максимум – до конца года, – и победа у нас в кармане! – восторженно воскликнул тогда Фюрер, – И Вы, фельдмаршал, должны дать Рейху эти полгода!
– Так точно, мой Фюрер! – солдафонским ответом Клюге попытался замаскировать сомнения и скепсис.
Гитлер всё же был неплохим психологом и заметил неуверенность фельдмаршала.
– К осени у нас будет оружие нового поколения! Наши учёные разработали мощную ракету, которая сможет поражать противника на дистанции в несколько сотен километров, а может быть и в тысячу! Благодаря нашим английским союзникам, у нас теперь в достатке урана, и к той же осени у нас будут бомбы невиданной мощность. Один бомбардировщик или одна ракета сможет уничтожить целый город!
Опять вундерваффе? Всё у нас будет, только позже… Вот только это «позже» никак не наступает. Скепсис фельдмаршала не проходил. Но… после встречи с Фюрером Ханса Клюге отвезли на экскурсию на ракетный завод и завод по обогащению урана. Фельдмаршал ничего там не понял, кроме того что денег и ресурсов в новые проекты вбухано немеряно. А вот разговоры на тех заводах с учёными-конструкторами-инженерами всё же смогли рассеять скепсис фельдмаршала. Похоже действительно, если ракетный и урановый проекты сработают, то у Рейха есть шанс выпутаться из печального положения, и даже появится шанс на победу в войне с русскими. Главное чтобы у русских не было аналогичных проектов.
Вернувшись в котёл, командующий кроме подготовки к прорыву кольца окружения, стал готовить войска не к очередному походу на Москву, а к активной обороне. Зачем нам Москва? Если через полгода мы её всё равно сожжём урановыми бомбами и ракетными ударами.
За пару дней прорыв из котла не подготовить. Естественно. Естественно прорыв начали готовить в тот самый день когда замкнулось кольцо окружения. Но, легко нарисовать стрелочки на картах, можно пофантазировать и подписать под этими стрелочками номера соединений, а вот перебросить эти соединения к месту с которого начнётся удар – сложнее, ещё сложнее обеспечить эти соединения всем необходимым для этого удара. Особенно сложно это, если соединения находятся внутри кольца окружения и с ресурсами не очень…
Ресурсы-ресурсы. В группе армий «Центр» на начало весны 43-го года было около семи сотен танков, это не считая тех что должны были повернуть на Украину. (Хотя уже их и не считали. Сгорели панцеры во встречных боях во время русского прорыва к Минску.) Моща! Половина из них лёгкие. Ну… иногда лёгкий танк может быть полезнее медлительного тяжёлого, особенно если этот лёгкий танк окажется в тылу противника. К сожалению о рейдах по не готовым к обороне русским тылам пока не приходится даже и мечтать. Печально другое. Почти половина всех наличных танков группы выработала свой моторесурс и может быть использована только как неподвижные огневые точки. И почти все эти неподвижные танки в восточном секторе обороны группы. Отремонтировать? Теоретически можно. Специалисты есть. Нет моторов и КПП. Можно самолётом привезти. Можно. Только при грузоподъёмности основного транспортника Люфтваффе Ю-52 в полторы тонны, в каждую «тётушку Ю» поместится не более одного опять же основного танкового мотора фирмы Майбах. За коробкой передач надо посылать ещё один самолёт. Итого, чтобы поставить на ход все танки будет надо совершить семь-восемь сотен авиарейсов. И это при том, что Рейх совместно с Англией смогли наскрести всего шесть сотен транспортников для воздушного моста. Всего около тысячи тонн грузов в лучшие сутки доставляется на аэродромы котла. При ежедневной потребности в снабжении группы армий под пятьдесят тысяч тонн. Остановить этот слабенький ручеёк на пару дней ради восстановления подвижности танков? Можно. Но с учётом хреновой, откровенно нелётной погоды, что установилась почти над всей Белоруссией с начала марта – не реально. Хорошо если в один день из трёх получается принять заявленное число бортов. В остальные дни летают только особо опытные экипажи – дай бог тридцать-пятьдесят машин в сутки. Так что ручеёк снабжения надо будет прикрывать ради танковых моторов на неделю или даже больше. Нет, не реально это. Так что неподвижные танки пущай стоят в своих окопах до лучших времён.
Остаётся ещё три с половиной сотни танков. Тоже неплохо. Только вот они, опять, чёрт возьми, на самом востоке котла. По местным дорогам это под пятьсот километров своим ходом до Минска. Всё что доедет до Минска из-под Смоленска, Витебска и Рославля будет практически не боеспособно – закончится моторесурс и у этих путешественников. И это не говоря о прорве топлива, которое необходимо для такого марша. А с топливом всё печально в котле. Так зачем своим ходом? Отправить по железной дороге. Свинская собака! Зачем вспомнил? Отправили из Орши эшелон с четырьмя десятками «четвёрок» в Минск. Сучьи бандиты! Отправили этот эшелон под откос. Да ещё и место выбрали такое… Хрен туда на чём подъедешь. Кругом болота. Танки лежат под насыпью и медленно погружаются в болото. Два дня пытались туда подогнать железнодорожные краны. Так бандиты на эти три крана настоящую охоту устроили. Когда на вторые сутки один из кранов всё же добрался до места диверсии и собрался начать поднимать-вытаскивать танки из болотной жижи, прилетели русские бомбардировщики. Отбомбились так, что поднимать что-либо из болота стало бесполезно. Да и саму насыпь пути с болотом сровняли. Неделю уже сапёры возятся – не могут восстановить движение на линии Минск-Орша.
И кабы это было всё. Был ещё налёт тяжёлых американских «крепостей» на Могилёв. Там кроме сгоревших армейских складов, был выведен из строя весь железнодорожный узел. И повезло же! Как раз в это время там в эшелон грузился сводный танковый батальон. Десять четвёрок, двенадцать троек и восемь почти новых «тигров» было списано в утиль после этого налёта.
Вот и осталось в группе армий двести семьдесят шесть боеспособных танков. 15 – тигров, 4 – пантеры, 98 – четвёрок, 103 – тройки, 49 – чешских «праг» и семь штук пока ещё ездящего франко-шведского барахла. Из всего этого богатства отобрали полторы сотни наиболее не потрёпанных, закинули им на борт спешно снятые с других танков запчасти и агрегаты, заправили топливом собираемым канистрами по всем частям группы и отправили ночными маршами к Минску. Дошло 124 танка. Бандиты-диверсанты из местных дремучих лесов никуда не делись. Диверсии-обстрелы сопровождали танковые колонны буквально на каждом километре. Хорошо хоть почти все потерянные танки из числа «троек» и «праг». Всё доехавшее до Минска панцервоинство спешно отремонтировано и обслужено.
Но есть же ещё в частях «штуги». Почти шесть сотен. Так с ними таже ситуация, что и с танками. Выработка ресурса, отсутствие запчастей, хронический недостаток топлива. Тот же вид, только в профиль. И особо из частей их не заберёшь. На штугах вся оборона держится. Изымешь их и посыпется оборона. Так что к Минску удалось только семьдесят пять самоходок перебросить.
Если бы все проблемы группы армий «Центр» ограничивались только недостатком ресурсов! Русские! Нация бандитов и варваров! У русских абсолютно отсутствует понятие о правилах войны! Над городами и деревнями, находящимися под контролем группы, миллионами разбрасываются листовки обращённые к аборигенам, особенно к аборигенам проявлявшим сознательность и оказывающим помощь оккупационной администрации. Вот как это понимать: – «Если ты хочешь искупить вину перед Родиной – приведи с собой в партизанский отряд двух пленных немцев или принеси две немецкие солдатские книжки и две головы этих солдат.»? Итак низкие моральные качества местных полицейских формирований, после окружения упали ниже плинтуса. А тут ещё это. Полицаи и хиви массово дезертируют и уходят к партизанам. Так же массово начали пропадать военнослужащие из тыловых служб и гарнизонов. Страшно подумать о их судьбе.
Приказ об изъятии у местного населения продовольствия для пополнения армейских запасов не выполняется. Почти все деревни опустели. Жители массово уходят в лес к партизанам, угоняют туда же остатки домашнего скота, уносят с собой или уничтожают запасы продуктов. Теперь в деревнях даже охапки сена для лошадей не найти. В воздухе стоит смог от сжигаемых стогов-сеновалов. Как можно воевать в такой стране?
А, тут ещё Зейдлиц[14 - Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах (22.08.1888 г. – 28.04.1976 г.) – немецкий военачальник, генерал артиллерии (1942 г.). Во время Сталинградской битвы командовал 51-м корпусом в армии Паулюса. После окружения 6-й армии выступал, вопреки приказам Гитлера об удержании Сталинграда, за немедленный прорыв. В РИ – 25 января 1943 года посчитал что возможности для сопротивления исчерпаны и разрешил подчиненным ему командирам самостоятельно сдаваться в плен. Сдался в плен 31-го января вместе со штабом 6-й армии. В плену, считая что в гибели 6-й армии виноват Гитлер, сразу пошёл на сотрудничество с НКВД. Осенью 43-го года был организатором «Союза немецких офицеров» и стал его председателем. Чуть позже стал заместителем председателя прокоммунистического национального комитета «Свободная Германия». Принимал активное участие пропагандистских антифашистских мероприятиях Советского командования.]! Предатель! Лично лазит по русским окопам и через громкоговоритель призывает солдат Вермахта сдаваться в плен. Передовая просто завалена листовками с призывами сдаваться за подписью этого предателя. Конечно по большей части эти листовки используются вместо пипифакса или для розжига костров. Но… Ежедневно в подразделениях на передовой недосчитываются по нескольку сотен солдат[15 - Существуют различные оценки. Но, плюс-минус лапоть, можно сказать что в РИ от половины процента до двух процентов солдат Вермахта попавших в плен сделали это добровольно. Для двухмиллионной группы армий «Центр» – это от десяти до сорока тысяч человек или одна-три дивизии. Есть от чего за голову схватиться командующему.]. Зафиксированы случаи когда русские отпускают пленных солдат, после чего те переходят линию фронта и ведут агитацию в своих подразделениях. И только в единичных случаях такие предатели-перебежчики сдаются сознательными солдатами своему командованию[16 - И опять не фантастика! Реальность. Советское командование практиковало такую работу. Особенно часто это использовали на северо-западе советско-германского фронта в 43—44 годах. И как не странно действовало. Ротами немцы конечно не сдавались, но зафиксированы случаи когда один «агитатор» приводил с собой для сдачи в плен по 10-15-20 сослуживцев.].
С авиацией совсем плохо. Горючего нет. И когда небо позволяет летать, русские резвятся над позициями группы как хотят. С земли им помогают находить цели русские же диверсанты. По началу пытались бороться с такими авианаводчиками. Пеленговали их радиостанции. Но опять но… Очень часто вместо русского радиста егеря находили в каком-нибудь сарае или под пеньком в лесу работающую в автоматическом режиме радиостанцию, в добавок еще и заминированную. Русские откровенно издеваются. По ночам их лёгкие бомбардировщики засеивают леса и поля такими рациями. И поисковые группы сбиваются с ног гоняясь за такими пустышками. Да, с ног сбиваются. Буквально! Ведь в тыловых частях почти не осталось исправного автотранспорта. Если ещё несколько месяцев назад бандиты вели, как они сами говорили, «рельсовую войну», то теперь к этому добавилась «моторная война». Бандиты почти перестали вступать в боестолкновения с частями по охране тыла и с полицейскими подразделениями. Они устраивают засады на автотранспорт. Массово. Нет, больших потерь в личном составе такие засады не приносят. Там всего-то пять-десять выстрелов со стороны бандитов. И все эти выстрелы нацелены в моторы машин. Одна засада и одна-две-три машины начинают ждать поставки нового двигателя из Рейха. Мелочь? А если таких засад несколько сотен в день? И что в результате? В результате почти всякое движение транспорта вне больших колонн парализовано. Большие колонны тоже не спасение. Русские диверсанты не упускают возможности наводить свою авиацию на такие колонны. Прикрыть-то с воздуха эти колонны нам почти нечем.
А как и чем может помочь Рейх окружённым? Ну, кроме воздушного моста. В Лиде и Слуцке закончили подготовку к удару на Минск два смешанных германо-британских танковых корпуса. По двести шестьдесят английских, немецких и чешских танков и сто десять САУ в каждом. Да, сто десять САУ, не «штугов»! Потому что почти вся самоходная артиллерия в этих корпусах представлена английскими самоходными орудиями на автомобильном шасси[17 - В РИ – более-менее вменяемые бронированные гусеничные САУ в английской армии появились к концу 43-го года. В АИ – ситуация аналогичная. САУ на автомобильном шасси – это просто грузовик с противотанковой пушкой в кузове, иногда даже без противоосколочного щита.]. А куда же делись штуги, что продолжают клепать заводы Рейха и протектората? Они идут в на формирование 1-го такового корпуса СС «Адольф Гитлер»[18 - В РИ – корпус начали формировать в середине лета 43-го года. В основном действовал против союзников на Западном фронте. На советско-германский фронт попал только в начале 45-го года.]! Два тяжёлых танковых батальона по 45 «тигров», моторизованная дивизия с двумя танковыми батальонами по 47 Т-IV в каждом и двумя артдивизионами по двадцать «штугов» в каждом, и ещё одна моторизованная франко-бельгийская дивизия с танковым полком в восемьдесят лёгких танков собранных по арсеналам различных стран Европы и опять же с двумя артдивизионами штугов. И это всё сполна обеспечено топливом и боеприпасами. Правда корпус СС не успевает к началу прорыва кольца окружения. Не все ещё подразделения прибыли в Вильнюс, где формируется корпус, не вся ещё техника поставлена. Чёртовы американцы! Поставили русским уйму «летающих крепостей». И эти «крепости» напрочь вынесли Варшавский и Кёнигсбергский железнодорожные узлы. Не справляется Рейхсбанн с перевозкой новейших танков с заводов к фронту. В общем 1-му танковому ещё дней пять-семь-десять надо для обретения окончательной мощи. Может стоит подождать эту неделю? И тогда как скопом навалимся на большевиков. Не, не катит. Судя по всему русские готовят ещё один удар к востоку от Минска, на Борисов, с тем чтобы отсечь Минский гарнизон он восточной части группы армий. И удар этот по докладам разведки планируется уже дня через два-три. Надо опередить русских. Сегодня ударим. Одновременно с ударом смешанных корпусов от Лиды и Слуцка.
Фельдмаршал отхлебнул кофе из походной кружки и взглянул на часы. Четыре утра. Два часа до начала. За час до рассвета начнётся!
По замыслу перед началом удара по русским позициям должна была отработать авиация. Англичане наконец-то перегнали в Генерал-губернаторство и в Восточную Пруссию почти три сотни своих тяжёлых бомбардировщиков. Не пикировщики они конечно. Не так эффективны по полевым позициям. Ну а что делать? Слишком велики в последнее время потери Люфтваффе, не справляются заводы пока с восполнением потерь. Всего восемь десятков «штук»[19 - Пикирующий бомбардировщик Ю-87.] по ту сторону кольца смогли собрать. Но с авиаподдержкой – опять не пруха. Отвратительный прогноз от метеорологов. Если что и сможет взлететь с аэродромов, то всё равно ни черта с воздуха на земле не увидит. Так что работаем без авиации. Но ведь и русские без неё будут. И это – гут!
Но чем же заменить авианалёт? Чего тут голову ломать. В Минске почти шестьдесят тысяч разноплемённой лёгкой пехоты сидит. Половину оставим для поддержки удара наших танков. А половину сажаем на собранный по округе транспорт. Нашлось в Минске три сотни различных авто. Реквизировали-мобилизовали их по разным конторам. На крыши-кузова прикручиваем-привариваем крупнокалиберную стрелковку и малокалиберную артиллерию. И отправляем за сутки до главного удара на русские позиции. Вряд ли они смогут прорваться. Нет у них шансов. Зато разведают-расчистят минные поля выставленные русскими. Проредят их противотанковую оборону. Заставят большевиков потратиться боеприпасами и топливом. Опять же кого-нибудь эти европейские недовояки подстрелят на русских позициях. В плен сдадутся? Так и то хорошо. Русским придётся эту толпу охранять-конвоировать, а это опять же отвлечёт какие-никакие силы. Ну, а все оставшиеся на поле боя подбитые эрзац-САУ дадут сегодня возможность нашим танкистам поближе к русским позициям подобраться.
Да, удар сегодня будет только один. На встречу корпусу идущему от Лиды. Нет у нас сил в две стороны из котла бить. Почему? Простая арифметика. Плотность танков на направлении главного удара для гарантированного прорыва подготовленной обороны, а русские ведь подготовились, должна составлять 50—70 машин на километр фронта. Это ещё в 40-41-м установлено. Даже если мы и штуги за танки посчитаем, то на круг получим 199 единиц бронетехники. Семьдесят БТРов, которые тоже пойдут в прорыв, за бронетехнику конечно можно посчитать, но вот не пляшут они при прорыве первой линии обороны, их роль сугубо второстепенная и подчинённая. Так что округляем число доступной брони до двухсот и считаем-делим. Получается три-четыре километра по фронту удар может быть. Если на две части разделить, то совсем узенько будет – полтора-два километра. Такой прорыв русские не напрягаясь подрежут у основания. Так что бьём в одном месте. Ударим в самом тонком месте. Там от Ратомки до Ракова и двадцати километров не будет. На остальных участках кольцо толщиной от пятидесяти до стопятидесяти километров доходит. Из Слуцка же пущай корпус сам на Минск пробивается. Помолимся за его успех.
21 марта 1943 год. г. Заславль, Белорусская ССР.
Миновала полночь. Уж часа три как миновала. А в штабе 60-й армии, такое ощущение, разгар рабочего дня. Деловая суета. И лёгонький нервный мандраж. Как тут не мандражировать? Разведкой вскрыто намерение немцев ударить по позициям армии с двух сторон одновременно, и изнутри и снаружи кольца. Не сложно это было вычислить. Ведь сами же и подставлялись, намеренно не расширяя кольцо окружения. Сами старались создать впечатление у немцев, что здесь, на участке обороняемом 60-й армией, самое удачное место для прорыва. И немцы купились. Соскребли со всего котла последнюю боеспособную бронетехнику и готовы ударить. Ударят ли? Ударят! Достоверно установлено, что дезинформация о готовящемся отсечении Минска от остального котла дошла до адресатов в немецких штабах. И скушали её немцы. Спешить им надо. Ударят обязательно. Но вот устоит ли армия?
Командующий армией генерал-лейтенант Иван Черняховский глотнул отличного трофейного кофе из простой пролетарской слегка подкопчённой жестяной кружки. Отличную арабику два дня назад принесли вернувшиеся из рейда-поиска армейские разведчики. Ходили они к Лиде, посмотреть как там очередной спешно сформированный немцами корпус готовится к наступлению. Вот в ходе рейда и подфартило группе прихватить английского интенданта-полковника. Английское чудо-юдо надумало прокатиться по лесной белорусской дорожке всего лишь на одном джипе. При наглом британце нашли довольно интересные документы по снабжению английской моторизованной дивизии входящей в лидский корпус и десятикилограммовый мешок с итальянской обжарки кенийским кофе. Вот и командующему кофейку перепало.
Накануне Клюге смог удивить генерала. Минск и его окрестности были очень плотно взяты под контроль партизанами-подпольщиками. И фронтовое и армейское командование было в курсе всех более-менее значимых немецких движух. От взглядов подпольщиков не укрылось повальное изъятие всего ещё не используемого Вермахтом авто-мототранспорта. Не укрылось и то, что этот транспорт передаётся в дивизии новых союзников Германии. Черняховский полагал, что это сделано просто для повышения мобильности этих дивизий. А оказалось, вон оно что. Сутки назад, посаженные на грузовики, автобусы, трактора и легковушки, франко-бельгийские части пошли в атаку по подмёрзшим за ночь полям на позиции армии. Поначалу в штабе 60-й армии даже растерялись. Что это? Думали, что немцы на сутки раньше пошли на прорыв. Но ведь корпус из Лиды ещё не подошёл. Разумнее ведь ударить одновременно с двух сторон. Что за чудачество? Но, утром когда командующий лично съездил к тому полю где пожгли датско-норвежское автовоинство, он понял задумку немецкого фельдмаршала. Поле часто, в почти в правильном шахматном порядке заставлено сгоревшей техникой. И эта техника будет идеальным укрытием для, подбирающихся к нашим позициям, немецких таков и пехоты. Немцы смогут прикрываясь этими авторуинами подойти к первой линии окопов почти вплотную.
Нет у немцев сейчас, тут под Минском серьёзной артиллерии. Снарядный голод в котле. Вот и не потащил Клюге из-под Смоленска сюда гаубицы в товарном количестве. Всего пару батарей лёгких гаубиц наши разведчики засекли рядом с предполагаемым местом удара. Так что нечем немцам будет бороться с нашей артиллерией когда та начнёт долбить по наступающим. Вот и придумали арийцы как уменьшить свои потери до выхода к советским позициям.
Молодой генерал склонился над картой. Медитация. Ожидание. Всё уже было продумано-передумано. Всё подготовлено. Остаётся только ждать и не дёргать подчинённых.
Без стука зашёл начальник разведотдела армии.
– Секреты выставленные на поле под Ратомкой зафиксировали инженерную разведку немцев.
– ?
– Поползали между подбитыми машинами и естественно убедились, что мин там нет.
– Что ещё?
– Получены условные сигналы от двух разведгрупп. В рощах между Подгрушево и Ярково, – разведчик подошёл к расстеленной на столе карте и ткнул пальцем в Минские предместья обозначенные как места сосредоточения немецкой группы прорыва, – Слышны шумы заводимых двигателей.
– Не засекут твоих ребят? – риторический вопрос, командующий и так знал, что вряд ли засекут, у разведчиков была короткая таблица условных сигналов, всего пару цифр морзянкой надо отстучать, в зависимости от того или другого действия немцев.
– Не, не успеют запеленговать. Самые опытные.
– Ладно. Ждём.
Должен поступить ещё один сигнал. О том что немцы начали выдвигаться. Вот тогда и начнётся представление.
В армию на войсковые испытания передали новые «катюши». БМ-31-24[20 - В РИ – Гвардейские реактивные миномёты БМ-31-12 калибра 300мм на шасси американских «студебекеров» появились в войсках летом 1944 года. Реактивные 300мм снаряды М-30 и М-31 применялись РККА с 1942 года, их пуск тогда осуществлялся с установленных на землю пусковых контейнеров. В АИ – в связи с большим количеством доставшейся РККА трофейной бронетехники, часть её была использована для установки на ней пусковых установок снарядов М-31.]. Немецкие «трёшки» без башни. Вместо неё пусковая установка – три ряда по восемь направляющих. М-31 – мощный боеприпас, но не панацея. В комплекте с новыми гусеничными «катюшами»[21 - В РИ – БМ-31-12 получил в войсках прозвища «андрюша» и «лука мудищев» за весьма характерную форму снаряда М-31. В АИ – это прозвище ещё не в ходу.] шли новые снаряды. М-32-М и М-33-ОЗ[22 - В РИ – в описываемое время таких снарядов не было.]. М-33 – адаптация под трёхсотмиллиметровый снаряд уже применявшихся в РККА объемно-детонирующих боеприпасов. Посмотрим как они сработают. Но их очередь – вторая. Первые сегодня М-32. Вес почти 110 килограмм. Дальность стрельбы – 7 километров. Вес боевой части – 60 килограмм. И БЧ особенная. Кассетная. Спрятано в ней аж десять пятикилограммовых противотанковых мин. При подлёте к месту назначения, БЧ раскрывается и за счёт вращения разбрасывает мины. Может противопехотки раскидать, а может как в этот раз – противотанковые. Правда слабенькие мины эти, едва хватит её мощи чтобы гусеницу порвать[23 - Общепринятый вес фугасной противотанковой мины в описываемое время – 10 кг (плюс-минус).], но нам сейчас большего и не надо.
– Получен сигнал. Пошли танки, – вбежал в кабинет командующего офицер разведотдела.
Черняховский снял трубку полевого телефона.
– Дай мне «тополя».
– «Тополь» здесь «Роща». «Урал», повторяю – «Урал».
– «Роща», здесь «Тополь». Принял. «Урал».
Через несколько минут до штаба армии докатились раскаты грома. Две батареи обычных «катюш» отстрелялись обычными РСами по выдвигающимся немецким танкам. Зачем? Урон ведь от такого залпа по танкам не велик. Ну, так, чтоб не расслаблялись. И заодно этими залпами прикрыли звук стрельбы четырёх полков тяжёлых гвардейских миномётов. Четыре полка по 24 БМ-31 в каждом. Две тысячи триста четыре снаряда высыпали на поле перед немцами более двадцати трёх тысяч мин. Первое в своём роде дистанционное минирование[24 - Кассетные боеприпасы в описываемое время уже применялись обоими сторонами. Люфтваффе имело на вооружении кассетные бомбы, которые могли снаряжаться противопехотными минами. Но, вот наземные системы дистанционного минирования в РИ появились только в 70-х годах 20-го века. Однако технологии 40-х вполне позволяли объединить кассетную бомбу и реактивный снаряд. Вот ГГ и подсказал.].
Генерал перешёл на узел связи. С позиций на внешнем кольце окружения тоже идут доклады. И там немцы зашевелились. Началась артподготовка. И наша и немецкая. Немцы бьют по нашему переднему краю, наши – пытаются нащупать немецкие батареи. Нелётная погода подгадила. Нет, в какой-то степени она помогала. Скрытно от противника перебросить-сконцентрировать силы и средства. Но вот проблема. Немецкие 15-см и 10,5-см гаубицы имеют дальность стрельбы 12—13 километров. У наших – 152-мм М-10 и 122-мм М-30 – на километр-полтора меньше[25 - Ага, была такая проблема по основной артиллерии поля боя. Положение изменилось только в конце 43-го года с принятием на вооружение 152-мм гаубицы Д-1 с дальностью стрельбы 13,7 километра.], добавить, вернее отнять ещё полтора-два километра, на которые были удалены наши орудия от передовой и получаем разницу по дальности в три-четыре километра. Немцы могут по нашей передовой стрелять. Мы можем по наступающим немцам работать, а вот достать немецкие батареи уже не можем. Для контрбатарейной борьбы нужны большие калибры, но их не успели сюда доставить. Вот и была надежда на авиацию. Но… Печаль… Впрочем и немцам не сладко. Не получится у них при ударе снаружи навалиться здесь всем скопом и прорвать нашу оборону. Им придётся наступать с запада на восток вдоль наших позиций у реки, последовательно пытаясь подавить нашу оборону на пятнадцати километрах речного берега. Подавят одну позицию, а переправляться на наш берег бессмысленно. Пехота-то там ихняя пройдёт, а вот какая-либо техника – нет. Лесистые болота и заболоченные леса позади наших позиций. Не пройти, не прорваться там немцам к Минску. Обойти эти наши позиции севернее конечно можно, но этот обход обернётся выходом на более «толстый» участок обороны. Там, восточнее, ширина кольца окружения резко возрастает до 70—150 километров. Так что лучше попытаться здесь. 20-ть километров лучше чем 100. И к тому же из кольца здесь ещё будет удар.
