скачать книгу бесплатно
Можете себе представить, чего только я не увидел за несколько месяцев, пока мы дислоцировались в Карабахе. Армянская община не доверяла официальному Баку, а азербайджанская община не доверяла местной власти в Степанакерте. Да еще и город потом переименовали так, как он назывался раньше, – Ханкенды. Наши офицеры, не особенно стесняясь, продавали оружие обеим сторонам – автоматы, пистолеты, патроны, даже гранаты. За хорошие деньги можно было взять на одну ночь бронетранспортер с солдатами и поехать пострелять «на охоту». Меня в ночные охоты не включали – знали, что я из Башкирии, и не привлекали к этим «забавам». Офицеры считали, что нужно давить азербайджанцев-мусульман, и выходили на охоту, радостно сообщая, что идут убивать «чернозадых». Хотя справедливости ради стоит сказать, что когда деньги платили азербайджанцы, то наши офицеры с такой же охотой выходили охотиться на «хачиков». Время было такое, когда все разваливалось и всем было на все наплевать. Если в стране нет твердой власти, если исчезает страх перед законом, все моральные категории уже просто не работают. Деньги становятся главным стимулом.
В девяностом нас перевели в Киргизию, где было тоже очень сложно. Там враждовали узбеки и киргизы, и снова приходилось вставать стеной между двумя враждующими общинами. Только на этот раз мусульмане убивали мусульман. И убивали с особой жестокостью. В общем, лучше не вспоминать, как нас повсюду прессовали. А в девяносто первом меня наконец демобилизовали. Летом я вернулся в Уфу и уже там смотрел по телевизору августовские события в Москве. С первого сентября я устроился охранником в местный ночной клуб «Золотая антилопа». Глупое название, говорят, был такой мультфильм. В клубе потихоньку приторговывали наркотиками, тусовались дешевые проститутки, приходили уже появившиеся в больших количествах бандиты и рэкетиры. А через несколько месяцев «вожди» трех союзных республик подписали в Беловежской Пуще какие-то бумажки, и Советский Союз окончательно перестал существовать.
Честное слово, к этому времени мы все так дружно ненавидели Горбачева, что готовы были не только Союз, но и всю планету послать к чертовой бабушке, лишь бы избавиться от этого несерьезного болтуна. Кто тогда знал, что пришедший ему на смену Ельцин окажется еще хуже и превратит всю страну в один большой криминальный общак, где верховодить будут его родные и приближенные, которые успеют захватить себе самые лакомые куски, а остальным придется выживать «по понятиям». Ну, это я так, к слову. Никогда не любил политиков, а сейчас их тем более не люблю.
Девяносто второй начался необычно. Утром я пошел на дежурство и обнаружил длинные колонны людей, которые стояли и продавали все, что могли продать: еду, галантерею, одежду, даже тапочки. Было полное ощущение, что мир сошел с ума.
И тут у меня появился шанс. Какой-то непонятный, невозможный, невероятный шанс. К нам в ночной клуб приехал оттянуться местный авторитет Тухват Ельгаштин по кличке Черный. Он и был какого-то непонятного темного цвета, наверное, в его роду были либо темнокожие, либо выходцы из южного Пакистана. Но любой намек на подобное родство приводил Тухвата в ярость, и он мог убить человека. Черный имел к девяносто второму году четыре судебных приговора и в общей сложности одиннадцать лет, проведенных за решеткой. Но криминальным авторитетом он не был – просто не мог жить по законам воровского мира. Полный беспредельщик.
К этому времени бандитов и рэкетиров развелось столько, что они были буквально повсюду, контролируя почти каждое торговое заведение, каждую палатку, каждый киоск. В начале девяностых казалось, что всю нашу жизнь определяют именно эти криминальные авторитеты в малиновых пиджаках и с бычьими шеями. Пустые глаза, откормленные рожи – они были похожи друг на друга, как близнецы. И конечно, вся милиция нашей славной страны была куплена этими братками. Вообще было полное ощущение, что в стране не осталось больше ни армии, ни правоохранительных органов, ни прокуроров, ни судей – только братки и купленные ими сотрудники спецслужб, которые их всячески крышевали и поддерживали. Словно в один день сразу отменили совесть, и теперь можно было делать все, что угодно. Не осталось никаких заповедей – ни библейских, ни человеческих. Все смертные грехи стали нормальным образом жизни. Люди перестали чтить родителей, создавали себе ложных кумиров, воровали, убивали, прелюбодействовали, предавали ради наживы. Не говоря уже о чревоугодии, которое стало доступным всем этим откормленным боровам.
Один из приближенных людей Тухвата – Леонид Димаров – попал к нам в клуб, и его охранники затеяли драку с приехавшими в город визитерами с Украины. Драка получилась веселой, всех четверых приехавших отправили в больницу. Но самое важное, что именно я вмешался в эту драку на стороне ребят Димарова и двое отправились в больницу именно после моих ударов. Ну и, конечно, этот тип сразу обратил на меня внимание и рассказал обо мне своему боссу. Тот заинтересовался и позвал меня на беседу.
Должен сказать, что ехал я к нему без особого энтузиазма. Наша встреча могла кончиться чем угодно. Я мог вообще не вернуться, если бы не понравился Черному. Но я ему понравился. И еще он позвал какого-то корейца, который должен был меня проверить. Только потом я узнал, что этот кореец был одним из главных бойцов Тухвата. И мне предстояла с ним схватка. Честно скажу, что сначала я пропустил несколько очень болезненных ударов. Он бил меня по всем правилам своей науки. Оказывается, этот тип занимался модным тогда карате. Минут пять я ничего не мог с ним сделать, но упрямо лез вперед. Я ведь говорил, что меня трудно бывает остановить, а боль даже доставляет мне удовольствие. И тогда он стал бить меня сильнее. Я был весь в крови, но продолжал лезть на корейца. Кажется, даже он, в конце концов, смутился, и тогда я, улучив момент, обхватил его двумя руками и начал молотить кулаками по лицу. Не забывайте, что у меня был разряд по боксу. Меня едва оттащили от него, я вполне мог его убить. Тухват долго молчал, глядя на своего окровавленного охранника, лежавшего на полу. Я уже думал, что сейчас меня пристрелят прямо здесь. Но он неожиданно усмехнулся и сказал, что ему нужны именно такие ребята, как я, и предложил мне на него работать.
Чтобы вам было понятно, почему я сразу согласился, достаточно сказать, что моя зарплата охранника была равна двадцати двум долларам. И это была очень хорошая зарплата по местным меркам. А Тухват сразу предложил мне пятьсот долларов в месяц с условием, что я отправлюсь с ним в Москву. И я, конечно, сразу согласился.
Пятьсот долларов тогда представлялись мне абсолютно невозможной и немыслимой суммой, которую я мог заработать за двадцать пять месяцев своей работы при условии, что не потрачу ни одной копейки. Тогда была такая дикая инфляция, что даже десять долларов казались целым состоянием.
Я вернулся домой и объявил матери, что уезжаю в Москву. Она восприняла новость как-то отстраненно, словно ее вообще это не касалось. Я считал, что мать обязательно запретит мне уезжать, не даст своего согласия, не отпустит. Но она спокойно выслушала и сказала, что, возможно, так будет лучше. К тому времени мой брат Равиль уже женился и привел к нам свою жену, которая родила сразу двойню. Вот так мы и жили в небольшой трехкомнатной квартире. Спальню отдали Равилю и его семье, а мы с мамой оставались в детской. Конечно, жить можно было и вшестером, но это было достаточно сложно.
Можете себе представить, как мне было обидно слышать эти слова от собственной матери? Она так и не смогла примириться с тем, что ее третий ребенок родился мальчиком. Разве я виноват в этом? После смерти Раиса она словно потухла, исчез блеск в глазах; ее вообще мало что интересовало. А теперь еще я узнал, что ее больше волнует судьба среднего сына, чем отъезд младшего. Что ж, больше меня ничего не держало в родном городе. Все сложилось так, как должно было сложиться. Тухват вручил мне полторы тысячи долларов – мой гонорар за три месяца вперед, и я оставил половину денег матери с братом, так и не услышав от них особой благодарности. Мать равнодушно сказала «спасибо», а брат только кивнул головой, даже не пытаясь отговорить меня от этой поездки. Я иногда думаю – если бы он знал, что именно меня ждет в Москве, он отговорил бы меня или нет? Не знаю. Я просто был им не нужен. У матери двое внуков, рядом с ней ее сын – может, не такой любимый, но все-таки любящий ее – и заботливая невестка, нужно отдать должное супруге Равиля. Зачем им при этом охранник ночного клуба, нанявшийся на работу к бандитам?
На следующее утро я собрал свои вещи, пожелал матери и брату счастливо оставаться, попрощался с женой Равиля, поцеловал своих племянников и вышел из квартиры, захлопнув дверь, словно отсекал свою прежнюю жизнь. Можете мне не поверить, но мать лишь равнодушно кивнула головой, даже не попытавшись поцеловать меня на прощание или пожелать счастливого пути. Наверное, она считала меня самым непутевым среди сыновей. Ведь я не пошел на этот дурно пахнущий завод стекловолокна, где работал наш отец и где теперь горбатился Равиль. Она, вероятно, думала, что я тоже должен был пойти и умереть на этом вредном производстве. А может, и не думала. Может, меня вообще подменили в детстве и поэтому она так прохладно ко мне относилась? Или я вообще родился от другого мужчины. Хотя все говорили, что я больше похож на отца, чем мои старшие братья, которые были похожи на мать. Может, она просто не любила моего отца и поэтому так относилась к сыну, который все время напоминал ей нелюбимого мужа? Не знаю. Тогда я просто ничего не знал.
Но чувство обиды и разочарования оставалось у меня до самого аэропорта, где меня уже ждал мой новый босс Тухват Черный, с которым мы полетели в Москву. Господи, если бы кто-нибудь сказал мне, что именно меня там ждет! Я сейчас думаю, как это правильно, что наше будущее нам неизвестно, иначе мы просто не смогли бы нормально жить. Хотя кто знает? Может, наоборот, мы стали бы жить немного лучше или немного осторожнее? Об этом не мне судить. Я был молодой, наивный, ничего не знающий и еще не совсем понимающий, что именно происходит. Но реальная жизнь сразу ударила меня по лицу. Со страшной силой.
Глава 3
Спустя несколько дней в одном из тех модных бутиков, которых во множестве расплодилось в Москве, появилась Ирина Хаусман в сопровождении своего телохранителя, мужчины лет сорока. Она собиралась просмотреть новую коллекцию одежды, поступившую только вчера. Особым клиенткам обычно звонили и предупреждали о новых поступлениях.
В магазине почти никого не было. В таких дорогих бутиках обычно не бывает столпотворений; даже клиенткам звонят с таким расчетом, чтобы они появлялись в магазине, не пересекаясь друг с другом. Ирина приехала в четыре часа дня, когда здесь были лишь случайные посетительницы, которых всегда хватает даже в самом дорогом и престижном магазине одежды. Сразу две девушки-продавщицы бросились помогать ей выбирать одежду. Она прошла в примерочную, кивком головы разрешив телохранителю подождать в машине. В конце концов, здесь не бывало посторонних мужчин, а стоявший у дверей охранник гарантировал посетителей от случайных воришек.
Ирина выбирала тщательно и долго. Так обычно поступают женщины, которым богатство далось нелегко и которые ценят деньги, даже если это средства их мужей. Считается, что вышедшие из самых низов женщины легко разбрасываются деньгами, как бы пытаясь взять реванш у собственной бедной жизни. Но на деле это не совсем так. Именно такие женщины, которые в молодости хорошо знали цену копейке, крайне неохотно расстаются с деньгами, долго и придирчиво выбирая себе нужные вещи. Нужно родиться аристократом в богатой семье, чтобы не думать о них. Конечно, бывают исключения, но в этих случаях женщина как бы оправдывает собственное существование с человеком, от которого ей нужны только деньги.
В какой-то момент Ирина вернула одно платье и попросила принести другое. Когда занавеска дернулась и за ней появилась чья-то фигура, она спросила:
– Вы принесли платье? – и обернулась.
На нее смотрел Роберт Туманов, одетый в серый костюм и белую сорочку с галстуком в крупную синюю полоску. Так как она стояла в одном нижнем белье, то, быстро прикрываясь другим платьем, гневно вскрикнула:
– Вы с ума сошли? Что вы себе позволяете?!
– Я думал, что мы уже перешли на «ты», – ответил Туманов.
– Убирайтесь, – зло прошипела она. – Как вы здесь оказались?
– Какая разница? – Он улыбался, просто был серьезно-ироничен. – Главное, что я здесь, и сегодня твой наряд нравится мне гораздо больше, чем в прошлый раз.
– Я закричу, если вы немедленно не уйдете, – пригрозила Ирина.
– В прошлый раз я тебе поверил, и ты исчезла, – напомнил Туманов. – Значит, сделаем так. Завтра днем, в три часа дня, я буду ждать тебя в холле отеля «Ритц-Карлтон». Наш номер все еще ждет нас. Надеюсь, на этот раз ты приедешь…
– Ты сумасшедший, – тихо произнесла она, глядя на него.
– И как это ты догадалась? – Он повернулся и исчез, задернув занавеску.
Когда Ирина решилась через несколько секунд выглянуть, рядом уже никого не было, только продавщица подходила с очередным нарядом в руке.
– Где вы были? – резко спросила Ирина.
– Вы же сами послали меня за новым платьем, – удивилась девушка.
– А где твоя напарница?
– Она пошла оформлять блузку, которая вам понравилась, – ответила продавщица. – Вы будете примерять это платье?
– Нет, – разозлилась Ирина. – Не считайте меня идиоткой. Кто это был? Как вы могли пустить сюда постороннего человека?
– О ком вы говорите? – испугалась продавщица, боясь лишиться своего места.
– Ни о ком, – устало проговорила Ирина. – Унесите платье. Я больше ничего не хочу примерять.
– Вам что-то не понравилось? – робко спросила девушка.
– Это мое дело.
Через минуту Ирина вышла из примерочной, бешено взглянув на ничего не понимающую девушку-продавщицу, и направилась к выходу. Увидев ее, телохранитель выскочил из салона автомобиля, открывая ей дверь.
– Кто сейчас выходил из магазина? – спросила она, усаживаясь на заднее сиденье.
– Никто, – удивился телохранитель.
– Не будь таким идиотом! – уже не сдерживаясь, закричала Ирина. – Я тебя спрашиваю, кто сейчас входил и выходил из магазина?
– Никто не входил и не выходил, – ответил телохранитель, не понимавший причины ее срыва.
Она посмотрела на этого костолома. Не может быть, чтобы он врал. Телохранитель, в свою очередь, посмотрел на водителя и сказал:
– Мы вместе сидели. Никто в магазин не входил и не выходил за последние десять минут.
– Да, – кивнул водитель, – никто не выходил.
– Останови машину, – потребовала Ирина, когда автомобиль уже тронулся.
Она рванула дверцу и, выбежав, бросилась в магазин. Ворвалась туда так стремительно, что охранник, стоявший у входа, едва успел открыть дверь.
– Кто сейчас выходил из магазина? – спросила она, обращаясь к нему.
– Никто, – ответил тот.
– Не делайте из меня кретинку! – разозлилась Ирина. – Я тебя спрашиваю, кто этот мужчина, который сейчас вышел из вашего магазина?
– Никого не было, – испугался охранник.
– Что случилось? – подошла старшая продавщица.
– Где ваш менеджер? – обернулась к ней Ирина. – Срочно пригласите его сюда.
– Что-нибудь не так? – встревожилась старшая продавщица. – Вас неправильно обслужили?
– Да, меня неправильно обслужили. Позовите сюда вашего менеджера, – приказала она.
Женщина поспешила выполнить ее пожелание. Еще через минуту появился запыхавшийся менеджер. Ему уже успели шепнуть, что госпожа Хаусман в ярости.
– Идемте в мой кабинет, – предложил он, – мы уладим все наши неприятности.
– Это не неприятности, а настоящий бедлам, – возмущенно проговорила Ирина. – Я больше никогда не появлюсь в вашем магазине и посоветую всем своим подругам не ходить к вам.
– Что произошло? – теперь уже начал волноваться менеджер. – Вам нагрубили или плохо обслужили? Я немедленно уволю эту продавщицу.
– Боже, какие вы все примитивные! Я только хотела узнать, почему в женскую раздевалку может войти посторонний мужчина.
– Какой мужчина? – обернулся к старшей продавщице менеджер.
– Не знаю, – пожала плечами та, и лицо ее покрылось красными пятнами.
– Она врет, – уверенно произнесла Ирина. – Когда я переодевалась, рядом появился посторонний мужчина, который даже разговаривал со мной.
– Какой мужчина? – все еще не понимал менеджер. – К вам в раздевалку вошел мужчина?
– Я же вам уже сказала. Он не вошел, он стоял рядом.
– У нас были посторонние? – повернулся менеджер к охраннику.
– Нет, – покачал головой тот.
– Он тоже врет, – окончательно разозлилась Ирина, – этот человек разговаривал со мной, и ваши продавщицы должны были его видеть. Но все делают вид, что ничего не видели.
– Вы его узнали?
– Нет. Но я знаю, как его зовут. Роберт Туманов.
Как только она назвала имя, менеджер улыбнулся и переглянулся со старшей продавщицей.
– Теперь все понятно, – сказал он, успокаиваясь. – Дело в том, что господин Туманов не входил в магазин через наш основной вход и тем более не выходил оттуда.
– Я с ним разговаривала…
– Да, да, конечно. Очевидно, разговаривали. Но наш охранник прав. И наши продавщицы тоже правы. Господин Туманов прошел через заднюю дверь. Дело в том, что он один из самых почетных наших гостей, даже в некотором роде совладелец нашего магазина. Насколько я знаю, у него есть акции нашей компании. Господин Туманов мог войти и выйти через служебные помещения, именно поэтому на него никто особо не обратил внимания.
– Туманов еще и совладелец вашего магазина? Неужели он такой богатый?
– Я не могу знать о богатствах акционеров нашей компании, но вполне очевидно, что он человек небедный, – пояснил менеджер.
– Ясно. До свидания. – Ирина снова повернулась, вышла из магазина и села в автомобиль. Когда он отъехал подальше, она позволила себе улыбнуться.
В этот вечер Хаусман была необычайно задумчива и спокойна. Даже муж, вернувшийся, по обыкновению, достаточно поздно, обратил внимание на ее состояние.
– Что-нибудь произошло?
– Нет, ничего. – Ирина уселась перед телевизором, словно не желая ничего говорить.
Но после ужина, не выдержав, она задала мужу вопрос:
– Роман, я могу у тебя узнать про одного человека, если, конечно, ты о нем слышал.
– Я знаю многих людей в этом городе, – равнодушно произнес Хаусман. – Кто именно тебя интересует?
– Роберт Туманов. Ты когда-нибудь слышал эту фамилию?
Роман вздрогнул. Это было необычно и не очень приятно. Хаусман редко вздрагивал, всегда контролируя свои эмоции. И она поняла, что происходит нечто выходящее за рамки ее обычных представлений о людях.
– Откуда ты его знаешь? – хрипло спросил муж. Он был явно встревожен.
– Видела на приеме, – пояснила Ирина, – мне о нем рассказывала Нина Константиновна Бичурина.
– Она старая сплетница, – зло отрезал Хаусман, – нашла кого слушать. И вообще держись подальше и от этой молодеющей старой дуры, и от такого человека, как Туманов. – Было заметно, как он нервничает.
– Я могу узнать, почему? – нахмурившись, спросила Ирина.
– Можешь. Можешь, конечно. Он известный бандит, который руководит поставками наркотиков в нашу страну. Люди говорят, что он столько пережил в свои молодые годы, что не боится ни черта, ни Бога, вообще никого.
– Он так опасен?
– Я же тебе говорю, что он бандит. И у него нет ничего святого. Но я думаю, что долго он все равно не протянет.
– Почему?
– Он бросил перчатку самому Оскару Ваганову. Помнишь, я тебе про него рассказывал? Мы видели его на приеме в прошлом году.
– Такой темный, неприятный мужчина, похожий на латиноамериканца?
– У него отец оттуда, – пояснил Хаусман, – учился здесь, потом бросил его мать и вернулся к себе на Кубу. А мальчик взял фамилию матери. Из-за его темного цвета кожи его называют Бразильцем.
– Почему Бразильцем? Ты же говоришь, что его отец был с Кубы?
– Откуда я знаю, – недовольно ответил Роман. – Возможно, он внешне похож на какого-то бразильского футболиста. Подробности не знаю и не хочу знать. Но теперь этот Бразилец и Туманов схлестнулись.
