скачать книгу бесплатно
– Как он погиб? – спросил Муслим.
– Он жил в отдельной квартире. Но соседи видели, как к нему поднималась молодая женщина. Он был холостой, и к нему часто заходили знакомые женщины. Я ничего не хочу сказать, но соседи об этом знали. Хотя вел он себя тихо, никто на шум не жаловался. А утром Измайлов не приехал на работу. Мы ему звонили, но мобильный не отвечал. Тогда мы вдвоем с нашим водителем поехали к нему. Долго звонили, безрезультатно. У нас было важное дело, документы следовало завизировать, а ключ от сейфа оказался у Фамиля. Тогда вечером мы вызвали дежурного слесаря. Вскрыли дверь и нашли его убитым…
– Вы сами были на месте?
– Да. Вместе с нашим генеральным консулом. Сразу вызвали милицию. Позвонили в прокуратуру…
– Как его убили?
– Кто-то ударил его ножом. Вот сюда, чуть ниже сердца, – показал Сергей, – потом в милиции нам сказали, что он умер от потери крови. Хотя был всего лишь один удар.
– А где был нож?
– Рядом с ним. Видимо, он сумел его вытащить и бросил рядом с собой. Так говорил следователь. И еще… Фамиль был выпившим и поэтому умер не сразу. Алкоголь сыграл роль анастезии, и поэтому он смог вытащить нож.
– Какой был нож?
– Обычный, – удивился Сергей.
– Вы меня не поняли. Это был охотничий нож? Или кухонный? Может, какой-то другой?
– Нет, нет. Обычный кухонный нож. Хорошо заточенный. И хозяйка квартиры, которая сдавала ее Фамилю Измайлову, опознала свой нож.
– Значит, могла быть обычная ссора, – предположил Муслим, – и кто-то схватил кухонный нож и ударил им вашего сотрудника. Нашего сотрудника, – недовольно поправился он.
– Следователь говорит то же самое, – сообщил Сергей.
– У погибшего могли быть враги?
– Не знаю. Я же говорю, что мы с ним не так близко общались. Но у него был большой круг знакомых. Он ведь работал здесь уже три года.
– А где вы сами живете? – неожиданно спросил Муслим.
– Далеко, – ответил Сергей, чуть помолчав. – Я недавно женился. У меня супруга и маленький ребенок. А в центре города такие зверские цены. Поэтому мы не можем себе позволить подобные расходы… У нас секретарь консула Альбина живет еще дальше. И ей приходится вставать чуть ли не в семь утра, чтобы успеть на работу.
– Значит, получается, что вечером он приехал домой после работы и у него появилась неизвестная женщина, которая, возможно, и ударила его ножом? – уточнил Муслим.
– Во всяком случае, это пока единственная версия у следователя прокуратуры. Учитывая, что погиб дипломат, расследование поручили следователю по особо важным делам городской прокуратуры Вячеславу Евгеньевичу Мелентьеву. Вы знаете, что об этом убийстве уже ходят нехорошие слухи в городе и в области. Здесь проживает столько тысяч наших земляков. И все узнали об убийстве нашего дипломата. Уже говорят, что это политический терроризм.
– Представляю, что здесь происходит, – согласился Муслим. – А кто эта женщина, которая была у него? Ее уже нашли?
– Конечно, нашли. Она не отрицает, что была в тот вечер у Фамиля Измайлова. Ее зовут Наталья Фролова, она дочь начальника управления Санкт-Петербургской мэрии Радволиной. Ее мать работала еще с самим Путиным, а сейчас сотрудничает с Валентиной Матвиенко. Наши считают, что если даже удастся доказать вину Фроловой, то и тогда никто не станет предъявлять ей официального обвинения, а мать сделает все, чтобы ее выгородить.
– Есть какие-нибудь доказательства вины этой Фроловой, кроме ее появления в квартире погибшего?
– Нет. Больше никаких.
– Сколько ей лет?
– Она студентка медицинского института. Только двадцать лет.
– И в двадцать лет она совершает такое убийство? – недоверчиво спросил Муслим. – Молодая женщина из хорошей семьи. Как нужно было ее довести, чтобы она решилась на подобное? И как она станет жить после этого? Такой шок не для каждой двадцатилетней, даже если она будущий врач. Ее появление в доме – это еще не доказательство. Она не отрицает факта своего прихода к Измайлову?
– Нет. Но она говорит, что была там не больше десяти или пятнадцати минут. А потом ушла.
– Что их связывало? Они были просто знакомыми или нечто большее?
– Этого я не знаю.
– И больше соседи там никого не видели?
– Нет. И ничего не слышали. Мы уже скоро будет в прокуратуре.
– Сколько лет Мелентьеву?
– Пятьдесят или чуть больше. Он считается одним из самых лучших специалистов.
Они въезжали в центр города. Муслим смотрел на незнакомые улицы. Как здесь все поменялось с тех пор, как он в последний раз был в этом городе!
– Красивый город, – задумчиво сказал он.
– Изумительный, – восторженно поддержал его Сергей, – но жене не нравится. Она у меня татарка из Баку и считает, что здесь все время зябко, холодно. А мне нравится. Может, сказываются мои гены, все-таки бабушка из этих мест. Он такой красивый. Я могу часами ходить по городу. И сколько здесь великолепных музеев!
– Что вы оканчивали? – спросил, улыбнувшись, Муслим.
– Восточный факультет Бакинского университета, – ответил Сергей. – Владею английским и фарси.
– И еще русским. Сейчас это тоже иностранный, даже с учетом вашей бабушки, – пошутил Сафаров.
– У нас русским владеют все дипломаты, – рассмеялся Сергей. – Вы же знаете, что у нас не считают иностранными языками русский и турецкий. А еще многие знают грузинский или армянский языки.
– Вы меня убедили. У нас в дипломаты идут только полиглоты.
– Почему только в дипломаты? – удивился Сергей. – Наш новый Президент тоже хорошо знает несколько языков. Кроме родного, он прекрасно говорит на русском. Вы же в курсе, что он окончил МГИМО и даже там преподавал. А еще он знает английский, французский, турецкий. Разве это плохо? Мне лично нравится.
Муслим согласно кивнул. Интересно, сумеет он найти своих бывших знакомых в этом городе? Нужно будет попытаться поискать через адресное бюро. Или воспользоваться помощью милиции. А может, не нужно никого искать? Кто-то из классиков сказал, что никогда не нужно возвращаться туда, где вы были счастливы. Никогда не возвращайтесь в свое прошлое, иначе разочарование будет слишком большим. Он задумался.
– Мы уже приехали, – сообщил Сергей, припарковывая машину. – Я заранее позвонил, чтобы заказать нам пропуска.
Муслим вышел из автомобиля. Огляделся. Прошло ровно двенадцать лет с тех пор, как он приезжал сюда в последний раз. Тогда он добирался до городской прокуратуры на такси. Интересно, остался ли кто-нибудь из старых знакомых среди сотрудников? Или там уже все новые лица?
– Пойдемте, – пригласил его Сергей, и они вдвоем направились к зданию городской прокуратуры.
Глава 3
«Обезьяна не поддается магнетизму других знаков Зодиака. Она может легко вывернуться из любой ситуации, применяя свой здравый смысл и логику».
(Из восточного гороскопа)
Вячеслав Евгеньевич Мелентьев оказался пожилым человеком, в крупных роговых очках, с уставшим, несколько потухшим взглядом и тяжелыми, грубыми чертами лица. Мелентьев работал много лет на Крайнем Севере и перевелся в городскую прокуратуру только десять лет назад. В свои пятьдесят три он выглядел значительно старше своих лет. Может, виной тому было его лицо, изрезанное морщинами, оставшимися после северных пронизывающих ветров и суровой стужи, когда ему приходилось выезжать в самые отдаленные места по характеру своей службы. А может, потому, что он рано поседел и теперь выглядел на все шестьдесят. Или потому, что он собирался через полтора года выйти на пенсию и уже ни о чем не сожалел и не мечтал, рассчитывая поселиться на небольшой даче за городом, куда к нему будут приезжать двое внуков.
– Добрый день, – поздоровался он за руку с прибывшими дипломатами. С Сергеем Алиевым он был знаком. А другого видел впервые.
– Муслим Сафаров, – представился вошедший.
– Садитесь, пожалуйста, – показал Мелентьев на стулья. – Хорошее имя Муслим. В шестидесятые годы я был еще мальчиком, когда у нас в Ростове, где я вырос, сходили с ума из-за вашего певца Муслима Магомаева. Мать мне рассказывала, что простояла четыре часа, чтобы купить билеты на его концерт.
– Он тогда был очень популярен.
– Он и сейчас очень популярен, – сказал Мелентьев, – хотя прошло уже больше сорока лет и моей матери далеко за семьдесят.
– Меня назвали в честь деда, – сообщил Сафаров. – Кстати, Муслима Магомаева тоже назвали в честь деда, который считался одним из основоположников современной музыки в Азербайджане. Именем его известного деда названа филармония в Баку.
– Очень интересно, – согласился Мелентьев. – Что-нибудь будете пить? Чай или кофе?
– Ничего, – ответил Муслим. Он понимал, что следователь изо всех сил оттягивает начало неприятного разговора. Он взглянул на сидевшего рядом Сергея Алиева, как бы предлагая ему начать разговор.
– Наш дипломат прилетел из Баку, чтобы утрясти все вопросы, – начал Сергей, – которые могут возникнуть во время расследования этого дела. Я имею в виду и отправку тела.
– У нас вчера был очень тяжелый разговор с родственниками погибшего, – тяжело вздохнув, произнес Мелентьев. – Прилетели его отец и дядя. Отец работает первым заместителем министра, а дядя руководитель отдела в вашем Министерстве национальной безопасности. Они приехали не одни, а с заместителем начальника управления ФСБ по нашей области. Не поверите, какое давление я вчера выдержал. Меня даже вызывали к городскому прокурору. Но я не могу дать согласие на экстрадицию тела, пока не закончено наше расследование.
– Разве вам может понадобиться дополнительная экспертиза? – уточнил Сафаров. – По-моему, патологоанатомы могли составить необходимое заключение уже при первом освидетельствовании… И мы вполне можем забрать тело нашего дипломата.
– У нас возникли сомнения, – возразил Мелентьев. – Вы уже, наверно, слышали, что ваш дипломат погиб не от удара ножом, а после обильной потери крови. Я хочу провести вторую экспертизу, чтобы уточнить, мог ли он остаться в живых, если бы ему вовремя оказали помощь.
– Для чего?
– В таком случае можно будет предъявить обвинение не по статье «покушение на убийство», а нанесение тяжких телесных повреждений и оставление человека без должной помощи. Вы меня понимаете? Извините, что говорю несколько профессиональными терминами.
– Я все понимаю, – мрачно ответил Муслим, – я юрист по образованию. Но почему вы решили переквалифицировать обвинение? У вас уже появился конкретный подозреваемый? Или вы хотите априори переквалифицировать статью, чтобы не предъявлять обвинения в убийстве какому-то конкретному лицу?
– Разумеется, нет, – помрачнел Мелентьев. – Ваши земляки уже намекали на нечто подобное, увязывая мою позицию с возможным предъявлением обвинения гражданке Наталье Фроловой, мать которой занимает ответственную должность в нашей мэрии. Но это всего лишь их предположение, и, простите меня, глупое предположение. Девушка действительно была в доме, но это еще не является доказательством ее вины. Что касается удара, то повторную экспертизу я собираюсь назначить именно исходя из того факта, что роковой удар могла нанести женщина. Удар был не очень сильным, но он перерезал артерию и вызвал большую потерю крови. Такой удар могла нанести и молодая женщина. Он был не особенно сильным, но оказался роковым. Вы меня понимаете?
– Но в таком случае как раз Фролова и может оказаться под подозрением, – напомнил Муслим. – Ведь она учится на врача и могла знать, как именно нанести удар, чтобы вызвать большую потерю крови. Для этого не обязательно сильно бить, достаточно точно ударить…
– Теперь я вижу, что вы действительно юрист, – согласился Мелентьев, – но это тоже ничего не доказывает. Удар мог быть нанесен случайно. Вы же понимаете, что кухонным ножом не бьют люди, у которых бывает конкретный умысел. В таком случае убийца приносит свое оружие или хотя бы свой нож. Я уже не говорю о том, что убийца должен был унести оружие после совершения преступления.
– Или он бывал там неоднократно и знал, чем именно можно воспользоваться, – в тон своему собеседнику продолжил Муслим.
– В любом случае я предложил провести завтра вторую экспертизу, – продолжал следователь, – и мы получим результаты уже к вечеру. Если ничего неожиданного не произойдет, то уже послезавтра вы сможете начать оформление необходимых документов на вывоз тела.
– Боюсь, что для родственников это слишком долгий срок, – пробормотал Сергей. – Может, мы начнем оформлять документы и заберем тело уже сегодня вечером?
– Не уверен, что вы успеете, – сухо заметил Мелентьев, – сейчас уже четвертый час дня. Где вы остановились? Я вам завтра перезвоню.
– Где я буду жить? – уточнил Муслим у Сергея.
– В «Октябрьской», – ответил немного смущенно Сергей, словно стесняясь, что гостя поселили в такой гостинице.
– Это здесь недалеко, – кивнул следователь. – Если вы понадобитесь, я вас смогу быстро найти.
– Вы должны понимать, как переживают родственники погибшего, – напомнил Муслим, – по нашим традциям нужно предавать тело земле в день поминовения. А любые экспертизы только увеличивают страдания отца.
– Но это моя работа, – возразил следователь, – к тому же у нас пока нет конкретного подозреваемого. Мы отрабатываем слишком большой круг его знакомых. И Фролова в списке далеко не первая, хотя она не отрицает, что была в квартире Измайлова.
– У них были какие-то отношения? – спросил Сафаров.
– Судя по всему, нет. Во всяком случае, Фролова уверяет меня, что была знакома с погибшим совсем недавно. Она была у него дома только два раза. Второй – именно в тот роковой вечер. Говорит, что зашла просто с ним потолковать. Ни любовниками, ни близкими друзьями они не были.
– И двадцатилетняя девушка отправляется в дом к незнакомому мужчине поздно вечером, чтобы просто переговорить? – не поверил Муслим.
– Было не очень поздно. Около восьми вечера. Фролова – девушка довольно самостоятельная. И, между прочим, ее на улице ждал автомобиль. Служебный автомобиль ее матери с водителем. Этот факт говорит в ее пользу. Вряд ли молодая особа станет приезжать на свидание в автомобиле своей матери, чтобы водитель узнал адрес, к кому она едет, если это был ее интимный друг. Молодые люди обычно так себя не ведут. Не говоря уже о том, что убийца не станет столь глупо подставляться. Пока она поднималась и разговаривала с погибшим, машина ждала ее внизу. И номер автомобиля запомнили все соседи. Так глупо убийцы себя не ведут. Любовники тоже.
– Тогда о чем они говорили? – спросил Муслим.
– Она говорит, что приехала туда по поручению своей подруги. Но не называет ее имени, несмотря на все мои просьбы и на уговоры матери. Считает, что это не ее секрет. Во всяком случае, факт появления в квартире она не скрывает. Сейчас мы отрабатываем версию ее знакомых, пытаемся выяснить, кто из них мог знать погибшего дипломата.
– И за прошедшие два дня вы ничего не нашли?
– Пока ничего. Мы работаем, господин Сафаров. В следственном деле чудес не бывает, здесь нужно отрабатывать все версии.
«Это я знаю», – подумал Муслим.
– В таком случае подождем до завтра, – поднялся Сафаров, – и учтите, что завтра вечером мы будем настаивать на получении разрешения на вывоз тела. У вас будет не больше суток.
– Это нам решать, господин Сафаров, – мрачно парировал Мелентьев, – не нужно оказывать давление на следствие. У нас за это существует даже уголовная статья. Это у вас, в Баку, все можно решать через знакомых и свои связи; здесь торжествует закон.
Он не успел договорить, когда раздался телефонный звонок. По тому, как быстро Мелентьев схватил трубку, стало ясно, что позвонил сам прокурор города.
– Слушаю вас, Николай Алексеевич, – быстро ответил Мелентьев. – Да, я все понимаю. Сегодня ко мне приехали представители их Министерства иностранных дел. Да, мы вчера с вами об этом говорили. Но я должен завтра провести еще одну экспертизу. Уже назначили. Сегодня можем не успеть. Нужно предупредить экспертов. Да, я понимаю. Да, я все понимаю. Конечно, он дипломат. Но у нас не хватит времени. Да, конечно. Слушаюсь. Я все понял, Николай Алексеевич. Безусловно. Прямо сейчас позвоню. Да, конечно. Уже завтра утром. Все понял. До свидания.
Он дождался, пока прокурор отключится, и положил трубку.
– Кажется, ваши земляки уже вышли на президентский аппарат, – недовольно заметил Мелентьев. – Из Москвы позвонили в нашу мэрию и городскому прокурору. Я действительно не понимаю, почему подняли такой ненужный ажиотаж. В общем, я получил указание нашего прокурора. Повторную экспертизу проведем прямо сегодня, а уже завтра начнем оформлять документы.
Сафаров подумал, что будет нечестно, если сейчас он напомнит следователю его слова, которые тот произнес всего лишь минуту назад. У Мелентьева и так был понурый вид.
– Нужно понимать наши традиции, Вячеслав Евгеньевич, – мягко заметил Муслим, – и горе отца, потерявшего сына.
– Ладно, хватит, – отмахнулся Мелентьев, – вы уже добились своего. Что еще вам нужно?
– Меня прислали сюда для координации наших действий, – напомнил Сафаров, – и, пока вы не завершите расследование, я буду находиться в Санкт-Петербурге.
– Будете каждую минуту использовать свои связи, чтобы давить на следствие? – зло осведомился Мелентьев. – Вы знаете, что такое Уголовно-процессуальный кодекс?
– Немного представляю. И обещаю не использовать никакого побочного давления. Я же вам сказал, что сам юрист по образованию. Я приехал только вам помочь.
– Мы не нуждаемся в посторонней помощи, – отрезал следователь. – Надеюсь, что вы понимаете всю сложность нашего расследования. Прошу меня извинить, я должен работать.
