скачать книгу бесплатно
Глаза у Павлика округлились от ужаса. Сумма была невозможной, немыслимой, невероятной. Даже продав все свое имущество, он не соберет таких денег.
– Я не думал... я не знал, – бормотал перепуганный Павлик.
– Ты должен был найти и привезти в Москву Труфилова, – продолжал Георгий, – но не привез. Мало того, это сделал кто-то другой. А ведь Труфилов мог заставить Чиряева вернуть долг. Вся Москва гудела, все ждали, когда Чиряев заплатит. Очень уважаемые люди ждали. Если он не заплатит, другие тоже не станут платить. Тогда в городе снова начнется война. Страшная война, Павлик. И первой жертвой будешь ты.
– Мы его найдем, найдем, – бормотал Павлик, – обязательно найдем.
– Не найдете, – презрительно бросил Георгий. – Труфилов убит сегодня. В аэропорту. Чиряев работает лучше нас, хоть и в немецкой тюрьме сидит. Как ты сказал, контакты не удалось установить? А почему Жене Чиряеву удалось? Да ты вообще ничего сделать не можешь! Или не хочешь?
– Я узнаю, узнаю, обязательно узнаю, – бормотал Павлик, холодея от ужаса, – мы все узнаем. Я его достану...
– Поздно, – сказал, как отрезал, Георгий. – Теперь уже поздно, Павлик. Ничего сделать нельзя.
Чертежник задрожал от страха. Он понял, что подписал себе смертный приговор.
– Я не виноват, – бормотал он, – не виноват... Я сам не знаю... Хашимов не смог. Он не смог...
– Двенадцатого мая в Берлине состоится суд, Павлик, – напомнил Георгий, – послезавтра. Нужно показать Чиряеву, как нехорошо обманывать друзей. У него ведь остались в городе объекты, магазины, казино. Или я ошибаюсь?
– Нет, нет, не ошибаетесь, – Павлик облизнул губы. У него появился шанс. Возможно, удастся уйти отсюда живым.
– Он должен понять, как нехорошо поступил с нами, – продолжал между тем Георгий. – Надо его унизить. Все должны узнать, что он уехал за границу, не уплатив долги. Пусть он попсихует.
– Я знаю, – торопливо сказал Павлик, – знаю его женщину. Его знакомую. Его хорошую знакомую, – он говорил, от страха глотая слова.
– При чем тут его знакомая? – не понял Георгий.
– Вы же говорите, нужно его унизить, – облизнул губы Павлик. – Мы знаем, где она живет.
– Какая же ты сволочь, Павлик, – удивленно сказал Георгий, – я думал, ты мужчина, а ты, оказывается, мразь, дерьмо. – Он задумался. Восточному человеку неприятна была сама мысль о том, чтобы использовать в таком деле женщину. В подобных разборках запрещено трогать женщин и детей. Это негласное правило. Впрочем, у воров в законе обычно не бывает семьи...
– Нельзя это делать, – поморщился Георгий, – такое в городе не прощают. Если сегодня мы тронем женщину Чиряева, завтра его боевики начнут стрелять в наших женщин. Так что не лезь ко мне с такими гнусными предложениями. – Последние слова Георгий произнес как-то неуверенно, и Павлику это придало бодрости.
– У нее друг был, еще до Чиряева. Она его содержала. Все об этом знали. Потом появился Чиряев, и тот мужик отвалил. Ему объяснили, чтобы близко не появлялся. Но он может снова появиться. А мы сфотографируем. Никакого насилия. Пусть Истребитель посмотрит на эти картинки.
– Ну, и гад же ты, – покачал головой Георгий. – Подумай, что предлагаешь! Какую подлянку! – Он снова задумался. – Значит, до Истребителя у нее дружок был, говоришь?
– Был, – кивнул Павлик, напрягшись.
– А может, действительно стоит попробовать, – в раздумье проговорил Георгий, – это будет красивый ход. Пусть убедится, что даже его женщина плюет на него. Наверняка взбесится. Сразу поймет, чьих это рук дело. Знаешь, Павлик, если без насилия, можно попробовать. Но смотри, чтобы женщину пальцем не тронули. Иначе Чиряев ответит ударом на удар, а если она сама... Найди этого ее дружка и пообещай хорошо заплатить. Он должен встретиться с ней уже сегодня. Двенадцатого мая в Берлине состоится суд. Не выдадут Чиряева, он останется в Германии, тогда плакали наши денежки.
– Все будет в порядке. Я его из-под земли достану, – пообещал Павлик.
– Промахнешься, будешь платить три миллиона долларов, – твердо пообещал Георгий.
Чертежник испуганно уставился на него.
– Шутка, – без тени улыбки произнес Георгий. – Деньги нам не нужны. Их у тебя все равно нет. Вместо денег ты принесешь свою голову, Павлик. Сам отрежешь ее и пошлешь мне в качестве сувенира. Если сорвется...
– Не сорвется, – пробормотал Павлик.
Москва. 10 мая
Через полчаса Дронго уже был у генерала ФСБ Потапова.
– Вы срочно вызываете меня, словно я ваш агент или офицер, – недовольно заметил Дронго, входя в кабинет.
– Агентов мы сюда не вызываем, а офицерам я сам не звоню, – сказал Потапов, – поймите, только чрезвычайные обстоятельства вынудили меня вам позвонить.
– Что случилось?
– С вами хочет встретиться один человек. Меня попросили вас найти. Встреча состоится через час.
– Что за человек? – поинтересовался Дронго.
– Вы его узнаете, – уклонился от ответа Потапов.
– Если меня вызывает сам генерал ФСБ, это должен быть по меньшей мере маршал, – пошутил Дронго.
– Он и есть маршал, – пробормотал Потапов, – почти маршал. Вас к нему отвезут. Излишне говорить, что об этой встрече никто не должен знать. До свидания, Дронго.
– Никогда не видел живых маршалов, – пошутил на прощание Дронго.
Внизу его уже ждал автомобиль с затемненными стеклами. Двухэтажный особняк, где должна была состояться встреча, находился во дворе. Когда машина подкатила к подъезду, входная дверь открылась, стоявший на пороге молодой человек внимательно посмотрел на Дронго и спросил:
– У вас есть оружие?
– Я не люблю оружия, – ответил Дронго, – но вы можете меня обыскать.
– Не нужно, – донесся голос из глубины коридора. Там стоял мужчина лет шестидесяти.
– Добрый вечер, – кивнул он, не протягивая руки, – поднимитесь на второй этаж, первая дверь слева. Вам придется немного подождать.
Дронго поднялся на второй этаж и обратил внимание на камеру, установленную в коридоре. Ему показалось, что в конце коридора установлена еще одна. В комнате, куда он вошел, довольно просторной, стояли стол и несколько стульев. В углу был небольшой телевизор, пульт лежал на столе. Дронго огляделся, затем подошел к окну. Но окон, как таковых, здесь не было. Занавески прикрывали стены, создавая иллюзию окон. С наружной стороны дома окна находились совсем в другом месте. Если бы кто-нибудь рискнул использовать специальную технику подслушивания, ориентируясь на колебания оконного стекла, его постигло бы разочарование. За камуфляжными окнами находилась глухая стена.
Дронго вернулся к столу, включил телевизор. Очередная программа с очередным ведущим, старым знакомым Дронго. В начале девяностых этот ведущий был ярым демократом, известным своими либеральными взглядами. В конце девяностых превратился в полупатриота, критикуя прежние правительства за развал государства и неслыханное воровство.
Смотреть не хотелось, и Дронго выключил телевизор. Взглянул на часы. Интересно, сколько еще ему придется ждать? В комнату вошел молодой человек, встретивший его у входа.
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Спасибо, нет. Охотно почитал бы газету или журнал.
– Сейчас принесу.
Дронго просмотрел несколько газет, полистал журнал, когда наконец дверь снова открылась и на пороге появился человек, с которым Дронго несколько раз приходилось встречаться. Он энергично пожал Дронго руку. Это был премьер-министр страны.
– Садитесь, – он указал на стул. Несколько лет назад они с Дронго встречались при обстоятельствах чрезвычайных, почти невероятных. Премьер запомнил эту встречу. И теперь решил пригласить эксперта на разговор.
– Мы не встречались, – начал Премьер, – пожалуй, три года.
– Да, – согласился Дронго, – вы тогда были недовольны моими действиями.
– Потом мы спокойно во всем разобрались, – сказал Премьер. – Мне сообщили, по чьей вине было запущено в Интернет исчезнувшее письмо. Но я хотел встретиться с вами не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Мне стало известно, что вы помогали группе Романенко в расследовании?
– Помогал. К сожалению, конечный результат пока нулевой. Человека, которого я с таким трудом разыскал, сегодня утром убили в аэропорту, и он так и не вылетел в Берлин. Романенко и сотрудники прокуратуры попали теперь в трудное положение.
– Мне сразу доложили о случившемся. Кто-то заинтересован в том, чтобы развалить дело арестованного в прошлом году Рашита Ахметова. Генеральный прокурор считает, что, выявив его связи, можно выйти на тех, кто долгие годы расхищал государственные средства. Каково ваше мнение?
– Вполне возможно, – ответил Дронго, – но задача эта очень сложная. К тому же у Романенко проблемы. Пока не представляется возможным доказать вину подозреваемых. И учтите, Ахметова защищает один из лучших адвокатов страны. Кроме того, многие чиновники заинтересованы в том, чтобы Ахметова оправдали. И не только чиновники. Кто-то навел на главного свидетеля убийцу, сообщив о его местонахождении. Кто-то из своих. В общем, Романенко предали, и он теперь не может доверять даже собственным сотрудникам.
Премьер помолчал несколько секунд, потом сказал:
– Полагаете, государственные структуры не способны эффективно бороться с расхитителями такого масштаба?
– Думаю, неспособны, – осторожно ответил Дронго, – они все время на виду, и это им мешает.
– Мы того же мнения, – ответил Премьер, – поэтому я и пригласил вас, чтобы, как говорится, сверить часы.
Дронго улыбнулся. Сам того не ожидая, он попал в расставленную Премьером ловушку, сказал все, что тот хотел услышать, и нисколько не жалел об этом. Приятно беседовать с таким умным человеком, как премьер-министр. Если Дронго был выдающимся аналитиком, способным на безупречные логические построения, то премьер-министр являлся одним из самых осведомленных людей в государстве. Он выстраивал невероятно сложные комбинации и успешно претворял их в жизнь. В условиях, когда политики пытались просчитать игру на один ход вперед, он просчитывал все возможные варианты и никогда не проигрывал. Ничьей не признавал. Но на публику не работал – не делал эффектных ходов, не громил противника, просто выигрывал очки.
– А что, если мы предложим вам поработать у нас экспертом по некоторым вопросам?
– Неужели вы хотите взять меня на работу? – засмеялся Дронго. – Представляю, что про вас напишут газеты.
– Нет, не хочу, – признался Премьер, – вы слишком популярны в стране, и наше сотрудничество должно оставаться втайне. В строгой тайне, – подчеркнул Премьер.
– Я что-то не понимаю.
– Мы дадим вам людей, – объяснил Премьер, – и вы будете работать на группу Романенко. Негласно. Все расходы мы вам оплатим. Я знаю, вы получаете гонорары за свои расследования. Готов обсудить и этот вопрос.
– Значит, вы хотите, чтобы я помогал Романенко? Я правильно понял?
– Речь идет не о прямой помощи, – осторожно заметил Премьер, – никто не предлагает вам вмешиваться в работу правоохранительных органов. Я имею в виду консультации. Вы известный специалист в области расследований, бывший эксперт ООН и Интерпола. И если в особо сложных ситуациях будете делиться опытом с нашими сотрудниками, это пойдет им на пользу.
Премьер-министр, привыкший обдумывать каждый свой шаг, был предельно осторожен.
«Он хочет иметь козырь против недоброжелателей, – подумал Дронго, – понимает, что Романенко в одиночку не удастся довести расследование до конца. Что ему необходим помощник. Не состоящий на службе, свободный от государственного контроля эксперт».
– Мне нужны люди, – сказал Дронго.
– Сколько? – спросил Премьер. – Учтите, тут необходима строгая конспирация. Да и возможности у нас ограниченные.
– Дайте мне Зиновия Михайловича. – Дронго вспомнил инженера, работавшего с ним три года назад. Его тогда прислали из Службы внешней разведки. – Мне нужен этот человек с его аппаратурой.
– Сделаем, – сказал Премьер.
– И еще нужна полная независимость, чтобы никто не вмешивался в мои дела, – сказал Дронго и, заметив набежавшую на лицо Премьера тень недовольства, добавил: – Вы же знаете, я не люблю, когда мне мешают.
– Хорошо, – вздохнул Премьер, – что еще?
– Финансирование. Я дорого стою. Это не реклама, мне нужен минимум...
– Я знаю ваши способности, – перебил его Премьер, – сколько вы хотите?
Дронго назвал сумму. Помолчав, Премьер кивнул.
– Охрана нужна?
– Нет, – улыбнулся Дронго, – толку от нее никакого, одна суета.
Премьер усмехнулся, вытер платком пот со лба.
– Во что бы то ни стало надо найти доказательства вины этих людей. Если хотите, это моя политическая программа. Речь идет не только об арестованном заместителе министра. Генеральный прокурор сообщил, что Ахметов был связан с людьми во властных структурах. Существовала разработанная система хищений в Минтопэнерго. Система лжебанкротств, ускоренных лжебанкротств. По самым скромным прикидкам наших экспертов, украдено не менее пяти-шести миллиардов долларов. Пять-шесть миллиардов, – повторил Премьер, – это единственное, что можно доказать. За такие деньги они могли купить всех чиновников и руководителей, даже в кабинете министров.
– За такие деньги они будут сражаться, – вставил Дронго.
– Обязательно будут, – согласился Премьер, – и не исключено, что мы проиграем.
– Зачем тогда вы ввязываетесь в эту драку? – поинтересовался Дронго. – Вы человек пожилой, многое повидали, у вас огромный опыт. Не все ли вам равно, какая группировка придет к власти? В принципе все они на одно лицо. Одни получше, другие похуже.
– Может, вы и правы, – ответил Премьер, – но очень противно чувствовать себя марионеткой в руках кукловодов. Терпеть не могу, когда кто-то пытается решать за меня. Надо рискнуть. Всем будет трудно, я знаю. Особенно вам. Поэтому я согласен на все ваши условия. Но и у меня есть свои. Всего два. Первое вы уже знаете. Конспирация. Никто не должен знать о нашем разговоре. Хотя бы до моей смерти. Я намного старше вас, и вы, надеюсь, потерпите. Ждать не так уж долго. Во-вторых, вам придется соблюдать некоторые правила игры, то есть действовать только законными с точки зрения права и этики методами. Для нас это очень важно.
– Понимаю, – серьезно ответил Дронго. – Я всегда стараюсь действовать в рамках закона. Если получается, – добавил он тихо. Премьер усмехнулся. Они поняли друг друга.
– Договорились, – Премьер поднялся. – Мой помощник даст вам свой прямой телефон. Звоните в любое время суток. Зиновий Михайлович вечером свяжется с вами. У вашего дома будут постоянно дежурить сотрудники ФСБ. На всякий случай. До свидания.
Он пошел было к двери, но на пороге остановился и, повернувшись к Дронго, напомнил:
– Действуйте в рамках закона.
И вышел. Через полчаса Дронго отвезли домой. Еще через час к нему приехал Романенко.
– Мы проверили наши сообщения, подозревать можно всех пятерых, – сказал он мрачно. – Как вычислить предателя? У нас в запасе всего день. Вряд ли успеем.
– Попытаемся, – произнес Дронго, – попытаемся выявить предателя среди ваших лучших сотрудников. Помните, что говорят французы? «Предают только свои».
– Этого я и боюсь, – признался Всеволод Борисович. – У вас есть какой-нибудь план?
– Есть, – улыбнулся Дронго и стал рассказывать.
Москва. 10 мая
Егор Фанилин, настройщик роялей, был альфонсом и не видел в этом для себя ничего обидного, тем более что в таком качестве пребывал последние двадцать лет своей жизни. Симпатичный, хорошо воспитанный, закончивший консерваторию и в меру начитанный, он нравился женщинам с первого взгляда. К своим сорока сохранил удивительно стройную фигуру и густые, светлые, вьющиеся волосы. Он тщательно следил за собой, всегда был чисто выбрит, благоухал хорошим парфюмом, даже умудрялся элегантно одеваться. И все для того, чтобы охмурить очередную жертву и сесть ей на шею.
Когда Егору было пять лет, отец ушел из семьи к другой женщине под тем предлогом, что она больше подходит ему в духовном плане, чем жена. Отец заведовал библиотекой и считал себя прямо-таки воплощением духовности. Мать преподавала в школе пение и на свою скромную зарплату растила двоих детей. С малых лет Егора баловали мать и старшая сестра, выполнявшие все его прихоти. В маленьком тиране души не чаяли еще две женщины – незамужняя сестра матери и бабушка. Постепенно мальчик проникся уверенностью, что никто не может ему ни в чем отказать.
Первый щелчок судьбы он получил при попытке поступить в Московскую консерваторию. Мать была в отчаянии, Егора могли забрать в армию. Она объездила несколько городов, подключила всех своих близких и не очень близких подруг и родственников, и наконец в далеком азиатском городе нашла консерваторию, где почти гарантировали поступление за определенную плату.
