скачать книгу бесплатно
Ната сидела на кухне, поджав обе ноги, мешала ложечкой сахар. Картина смирения и невинности, дубль первый.
– Ну да, только не на своей… В смысле, нас довезут, не переживай. И встретят, если надо.
Ага, значит, сегодня мне выпадет честь познакомиться с ее очередной пробой жизни. Ладно, переживу.
– Спасибо, – Ната протянула мне чашечку, – пожалуй, кофе и сигареты – это то немногое, что примеряет меня с этим миром.
– Как будто есть другой. – Ната пожала плечами, – А, впрочем, если есть другой мир, то у меня еще есть шанс найти порядочного, отзывчивого и…
– Не мечтай. Давай, допивай и помоги мне с сумками. Надо собираться, а то и впрямь опоздаем. Самолеты, пожалуй, единственный транспорт в этом мире, который ходит строго по расписанию.
У подъезда нас ждала новенькая Тойота пепельного цвета, с очаровательным молодым человеком за рулем. Далеко не сразу я узнала в этом человеке скромного официанта, с которым нас свел случай однажды. Ната уже отработанным взглядом внушила мне, что все вопросы излишни и я, слушаясь и повинуясь, молча плюхнулась на заднее сиденье. В конце концов, это не мое дело.
Мы плавно тронулись с места, пропетляли по улицам города с подмигивающими светофорами, редкими, сонными пешеходами и еще более редкими и сонными гаишниками.
В аэропорту, если не считать попытку Наты закадрить таможенника, все прошло хорошо. Самолет подали без задержек, мы прошли на посадку, удобно устроились почти в самом начале салона. Проводницы помогали пассажирам, объясняли технику безопасности и правила поведения на борту воздушного судна. Где – то позади нас громко спорили дети, причитали их мамаши, похрапывали утомленные отцы шумных семейств. Ната ерзала в своем кресле, пытаясь устроится поудобнее и ворчала на то, что нужно было лететь бизнес – классом. Лично мне было абсолютно все равно: меня ждал отдых на солнечном берегу Средиземного моря и думать о какой-то ерунде совершенно не хотелось. Самолет вздрогнул, загудел двигателями, гомон притих, и пассажиры приникли к иллюминаторам. Мы медленно поползли к взлетно-посадочной полосе. Аэропорт жил своей жизнью. Самолеты важно и чинно проталкивались к своим местам, повсюду сновали маленькие машинки с мигалками на крышах. Через несколько минут мы уже набирали высоту, нервно покачиваясь из стороны в сторону. Дождь яростно хлестал по крыльям и фюзеляжу, царапал каплями стекла. Еще через несколько минут земля скрылась за плотным слоем облаков.
Ната все еще бормотала о чем-то очень и очень важном. Она нашла в лице соседки слева благодарную слушательницу и, по-моему, на данный момент рассказывала, что – то о новой диете. Прекрасно, если на ближайшие несколько часов у нее есть новая жертва, я могу вздремнуть.
* * *
– Я хочу приключений! Хочу изменить свою жизнь до неузнаваемости!
– Устройся на работу. – Пробормотала я.
– Очень смешно!
Нет ничего прекраснее морского заката, который встречаешь сидя на балконе в плетеных креслах, держа в руке бокал с ароматным красным вином. Наверное, слишком приторная картина получается, но тем не менее. Именно сейчас я довольна жизнью. Довольна собой и этой очаровательной балаболкой, сидящей рядом.
– Я не смеюсь, ты даже не представляешь, сколько всего удивительного тебя будет ждать после подписания трудового договора! Уууу! Целая куча обязанностей, ответственностей, кипы бумаг, бессонные ночи, отчеты, сверхурочная работа, совещания… Короче, настоящие приключения. А скрашивать твое рабочее время будут твои законные права! Право на час обеденного времени и право провести его за рабочим столом, чтобы в конце недели уйти на пятнадцать минут раньше.
– Плачевные перспективы. Я не о том, слушай, я хочу… Я хочу чего – то такого, настоящего!
– Послушай, mon ami, девяносто девять процентов всех женщин, девушек и всевозможных дамочек-самочек были бы рады оказаться на твоем месте. Так что сиди и любуйся закатом.
– Возможно…
Ну да, конечно ей хочется приключений! Я бы с ума сошла от такой жизни: примерно в обед ты просыпаешься, утомленная шопингом предыдущего дня и отправляешь свое бренное тело в какой-нибудь SPA-салон, после чего вспоминаешь, что вчера не докупила очередную супермодную вещь и что сегодня она нужна просто позарез. И так каждый день, с различными отклонениями от общего сценария. Может быть, по приезду домой на добровольных условиях взять ее в помощницы? Нет. Ната и компьютер – это даже не обезьяна с гранатой. Это нечто более страшное для мирового интернет – пространства. Как-то раз ей показались скучными и однообразными выключенные мониторы компьютеров… И она решила внести в наши будни яркие нотки – всевозможные цветочки, сердечки и рюши украсили более десяти мониторов. Пока мы все были на совещании, Ната при помощи лака для ногтей… Я не знаю, каким чудом меня тогда не уволили… Однако я больше чем уверена, что ей будет по силам заниматься организацией обедов, распечаткой документации, распределением почты и прочими милыми, и безобидными делами.
– Ух ты! Посмотри, какой!!.. Ась, Ася!! Ася, блин!
Я задремала в шезлонге у бассейна. Послеобеденный сон – большая редкость и мне очень не хотелось упускать такую возможность. Правда, для этого пришлось пойти на компромисс с Мисс Неугомонность. После обеда мы отдыхаем у бассейна, никуда не бежим, не рвемся, не допекаем аборигенов и других отдыхающих воплями: «У нее же купальник из позапрошлой коллекции!» Зато вечером я обещала пойти с ней на местную дискотеку. Обещание было довольно рискованным, но несколько часов покоя днем того стоило. Вечером хотя бы темно и значит, никто не увидит, как я краснею.
Ната трясла меня изо всех сил. Можно было подумать, что она увидела снежного человека в бикини. Из позапрошлогодней коллекции.
– Ась, Аська, блин!! Соня!! Смотри!
Ната бесцеремонно указала пальцем на противоположную сторону бассейна, и я едва ли не подпрыгнула на месте от ее прямолинейности, отвесив затрещину по наманикюренному персту указующему.
– В тот день, когда ты перестанешь меня позорить, я брошу курить. И пить. И ругаться матом.
– Да ну тебя, смотри. Вон, рядом с несвежей…
– Немолодой. – Машинально поправила я.
– Ой, да, рядом с немолодой парой. Посмотри, какой мужчинаааа!!
Я прищурилась. Солнце слепило глаза. Наконец мне удалось кое-как сфокусировать взгляд и я разглядела предмет истерической паники своей подруги.
– Ась, и представь, он там сидит уже целый час и все это время не сводит с тебя глаз!!!
– О да, это феноменально!
Я откинулась на спинку шезлонга и закрыла глаза. На против нас сидел молодой человек, о степени его симпатичности судить не хотелось совершенно. Я сюда приехала отдыхать. Душой и телом. А не искать приключения на тазобедренный сустав. И в мои планы и привычки не входит ни под каким углом и градусом ведение курортных романов и интрижек. Да, у Наты иной взгляд на вещи и вероятнее всего, она теперь перероет весь отель, но найдет этого несчастного и…
– Ась, ну что ты за бездушное существо! А вдруг это твоя судьба! Ты что, так и будешь тут валяться бревном?
– А что ты мне предлагаешь? С диким воплем амазонок броситься на него? Наталь, если ты не перестанешь постоянно говорить, единственное, что у тебя загорит – это язык. Наслаждайся отдыхом. У тебя же в Москве есть уже… этот, который… как его там?
Ната на несколько секунд задумалась, словно решала сложную задачу с борьбой по загару языка.
– Да ну. То в Москве. И потом, он мне совершенно надоел. Такой не внимательный. Ужас.
– Хмм…
– Представляешь, сегодня он мне ни разу не позвонил и прислал всего лишь два сообщения. Первое: «С Добрым утром, зайчик» и второе «Я сейчас не могу с тобой общаться, я на работе». На работе он! Ха! Я, между прочим, умудрялась ему писать, когда была на маникюре.
– Да… Это весомый аргумент. И сколько раз ты ему написала?
– Не знаю… Не помню. – Ната растерялась. Спрашивать ее о каких-либо цифрах значило попросту перегрузить ее некогда очень умный мозг информацией. А если задать какое-нибудь математическое задание – ее вышибало из строя дня на два. – Ну, немного. Сегодня, наверное, раз двадцать…
– Ну да, с учетом, что всего два часа дня, совсем немного. И правда, невнимательный какой!
Короче, мои соболезнования очередному… Надо сказать, мужчины очень падки на губительное сочетание Натиной внешности и беспомощности, ее постоянной нужды в сильном плече рядом и очаровательной, порой, бестолковости. Однако буквально к вечеру того же дня они уже не знают, куда себя деть от всего этого, но уже в стократных размерах и очень часто сами исчезают из ее жизни, не дожидаясь позорного изгнания за то, что он… А вот вариантов, «Что он…» крайне много.
Вечер прошел без приключений. И это меня несколько насторожило. Мы танцевали, пили какие-то сладковатые коктейли, дурачились и смеялись. Музыка была непредсказуемо разнообразной, одновременно с современной музыкой могли прозвучать старые шлягеры, музыка из индийских фильмов, жгучие арабские мотивы и русские, разве что не народные, песни. Это всех очень веселило. Кампания наших соотечественников под одну из русскоязычных композиций ударилась танцевать цыганочку с выходом, что привело к всеобщему ликованию. Несколько раз Ната указывала мне на нашего незнакомца, который то и дело мелькал в толпе. Иногда мы встречались взглядом, он как-то даже учтиво кивал и отворачивался. Мне показалось, что этого человека я уже видела в аэропорту и в самолете. Но – мало ли, сколько людей одновременно летит на отдых, встречаются в аэропортах и вокзалах, и потом попадают в один отель.
Мы вернулись в номер далеко за полночь. Я упала на кровать совершенно без сил.
– И все-таки, он на тебя запал… – Последнее, что я услышала перед тем, как погрузиться в сладкий сон.
В следующие несколько дней мы несколько раз сталкивались с этим субъектом. Каждый раз Ната неистово теребила меня за одежду, тыкая пальцем на мужчину, и каждый раз мне удавалось утихомирить подругу дружескими подзатыльниками.
Все-таки каждый становится рабом общества и тех или иных обстоятельств. И я не исключение. Каждый день начинался с традиционной проверки рабочей почты. Наверное, хотелось быть нужной и незаменимой, но в мое отсутствие все шло благополучно. На планерках шеф все так же вещал о нововведениях, новых проектах, планах развития. Сетовал на нерадивость коллектива, на безразличность властей (к чему бы это?) и на то, что в наши дни уже никто не хочет работать за идею. Только за зарплату. Короче, даже обидно. Я не претендую на всеобщее признание в области компьютерной графики и мультипликации, но мне казалось, что именно мои работы всегда полностью соответствуют требованиям клиентов от и до, и еще ни разу не вызвали нареканий и недовольств. Ну и ладно. Таких людей миллионы. Серых, незаметных, работающих на всеобщее благо и абсолютно заменимых. Огромный, всепожирающий механизм. Если один элемент выходит из строя, его тут же заменяют другим. И все. В этом мире нет места памяти. Даже доски почета теперь не в моде. То, что ты работаешь лучше других, то, что ты работаешь за троих, то, что ты работаешь без выходных, обедов и без личной жизни – это сугубо твои проблемы. Тебя об этом просили? Нет. Значит, сугубо твои проблемы в рамках заработной платы и личного, и безграничного спасибо от начальства. Ну и ладно. Если весь смысл жизни в том, чтобы поддерживать работу этого механизма под названием «Город» я согласна. Другого выбора у меня нет все равно. Нет, ну можно, наверное, уехать жить в деревню, завести кур, гусей, корову и огород в сорок соток, но… О тебе все равно никто не узнает и не оценит. Зато ты получишь уважение кур и гусей. И честную привязанность за еду.
– Аська!!!! – Ната пискнула на повышенных частотах. – Он идет!! Сам!!
Я обернулась. Да, действительно он шел. Сам. Своими ногами. Удивительно, правда? За время нашего отдыха этот мужчина, пожалуй, чаще всего попадал в область нашего внимания. Он был рядом за завтраком, обедом и ужином, хотя мы кушали в разных местах, он постоянно держался в нервирующей близости у бассейнов и на пляже, несколько раз я замечала его на дорожке, идущей мимо окон нашего номера. Меня это начинало напрягать, а Ната рисовала себе начало самой романтической истории.
– Добрый день. – Голос незнакомца был… резким. Не ожидайте, что я скажу, что он был чарующим, волнующим и будоражащим все фибры души. Голос был резким. Таким отдают приказы солдатам, а не знакомятся с девушками. – Отличный отель, не правда ли?
Я кивнула в знак согласия. Никакие знакомства в мои планы не входили и не входят. Тем более знакомства с таким даже слащавым молодым человеком. Не мой типаж. Не то, чтобы я не любила классических журнальных красавчиков, но где-то мой мозг понимает, что таких в природе нашей, повседневной, нет. От таких балдеет Ната, вот и флаг ей в руки. И кстати, Ната не собиралась упускать своего случая, видя мое полное равнодушие, и уже встала в боевую позу мартовской кошки, после десяти лет воздержания.
– О! Это один из лучших отелей на побережье! Мы очень довольны! Чудесный пляж! Чуде…
– Да, не сомневаюсь. – Он оборвал мою подругу на полуслове, смерил ее взглядом, начисто лишенным какого бы то ни было интереса. – Послушайте, мне нужно с Вами поговорить. Я думаю, мое предложение Вас заинтересует. И я бы хотел…
– Ну хотите поговорить, давайте поговорим. – Я потянулась и взяла со столика стаканчик с соком. Ната сидела в каком-то оцепенении, хлопая ресничками. Было такое чувство, что первый раз в жизни мужчина среагировал на нее не по общепринятому на заседании ЦК КПСС плану, и его ждал расстрел.
– Вы же Анастасия, правильно?
– Допустим.
– А это? – он кивнул в сторону моей подруги.
– Это, – я нарочито сделала ударение на слове «это», – чудесное создание по имени Натали.
Ната вышла из транса и попыталась улыбнуться.
– Я это… пойду к бару…
– Смотри не заблудись! – я ободряюще похлопала подругу по плечу. – Захвати мне еще сока, пожалуйста.
– А мне – минералки со льдом. Очень жарко.
Натали окончательно растерялась и удалилась в сторону бара, попутно налетев на нескольких отдыхающих. Я покачала головой. Неисправима.
Мой собеседник внимательно меня разглядывал несколько минут, очень придирчиво, потом довольно хмыкнул:
– Что ж. У меня к Вам деловое предложение. Чтобы Вы чего не подумали. Я женат. У меня трое детей и я не собираюсь Вас соблазнять.
– Я и не собиралась о таком думать, к слову.
– Это радует. – Он помолчал несколько секунд, словно подбирая слова. – Тема разговора очень, как бы это сказать, серьезная. И я бы хотел поговорить с Вами в более подходящей обстановке…
* * *
– И что, он прям так и сказал?! – Ната уже в пятый раз переспрашивала о нашем разговоре. Она свято верила, что про жену и детей он наврал, что у него на уме только одно и что она обязательно пойдет вместе со мной.
– Куда? – искренне удивилась я.
– Как?!! На встречу, само собой. Обязательно надо идти. Обязательно, слышишь?!
– С чего бы это?
– Ну… – она неопределенно махнула рукой, – может быть, это… Может быть, это изменит твою жизнь! Это ведь так захватывающе! Это может быть началом чего-то нового, необычного!! Или приятного романчика, а пусть хоть он женат трижды!
– Ната!
– Давай, звони. Звони сейчас же и договаривайся о встрече. Как ты говоришь, его зовут?
Я растерялась. Наш общий таинственный друг не представился. На столе лежала визитка из белой бумаги, на которой еле заметным серебристым цветом были написаны какие-то инициалы и номер телефона.
– И все равно, тебе нужно позвонить. – Не унималась Ната.
Я вышла из душа в самом блаженном настроении. Горячая ванна творит чудеса!
– Послушай, Нат, я не хочу никуда звонить. Я не хочу ни с кем разговаривать. Я не ищу приключений на свой зад. Мне не нужны случайные знакомства и связи. Я приехала отдыхать. Отдыхать в рамках моего понимания!
– Ну ладно, ладно, извини. – Моя подруга обиженно надулась, – Но все равно, ради интереса, могла бы. Вот. Мало ли…
– Нууу… Ладно. Давай так, если этот Господин-со-странностями еще раз появится на горизонте, я его выслушаю. Но если это была какая-то проходящая блажь – я не хочу ничего знать и слышать.
Ната согласно кивнула и принялась изучать содержимое мини-бара. В дверь осторожно постучали…
– Я совсем не помню своей мамы… Это было так давно! Меня воспитывала бабушка и тетя… О маме говорили редко. Я помню ее только по черно-белым фотографиям в альбоме и по описанию бабушки. Она была сильной женщиной, очень красивой и очень умной. У нее была масса поклонников, но никто из мужчин ее не интересовал…
– Мне это что-то напоминает… – Ната поставила передо мной бокал с вином.
– Она… Она работала над каким-то правительственным объектом, как она говорила всем, часто пропадала на несколько месяцев… У нее совсем не было друзей. Школу и институт она закончила с отличием, но сложно поверить, что педагог начальных классов может работать над секретным проектом. В Советском Союзе. Как – то раз она пропала почти на два года. Бабушка, привыкшая к ее постоянным исчезновениям, даже не думала никуда подавать в розыск. Считала, что мама попала не в самую лучшую кампанию… Не спрашивала. Она вообще редко о чем-то спрашивала. Однажды мама появилась на пороге дома беременная мной… За пару недель до родов. Она ни слова не сказала ни о моем отце, ни о том, где она была все это время… Бабушка только понадеялась, что теперь они заживут вместе… Как мама пропала. Накануне она долго плакала у моей кроватки, на вопросы бабушки отвечала – что бывает, что это послеродовое, типа депрессии. А наутро уже ничего не напоминало о том, что она вообще была здесь. Мама оставила только письмо… Писала, что ей очень жаль, но так нужно, что со временем я все обязательно пойму и чтобы мы ее не искали. Бабушка тогда очень разозлилась и очень много лет все разговоры о моей маме были под запретом. Уже перед смертью бабушка сказала, что получила несколько писем от мамы. Она просила прощение о своем исчезновении и жалела, что не может быть рядом, однако тот путь, который она выбрала – дал ей столько свободы и возможностей, что многие люди даже представить не могут. Я думаю, что мама написала что-то еще, но бабушка не стала мне говорить. И писем я не нашла. Прошло столько лет… И вот.
Я положила перед собой цветную фотографию, на которой была изображена стройная женщина, с темными длинными волосами, в темно-синем, скорее всего джинсовом комбинезоне. Сомнений не было. Это была моя мама.
– Мистика… – Ната накрутила локон на кончик пальцев, а я дрожащими руками достала из пачки сигарету и закурила. – Слушай, так… если прошло…сколько же лет сейчас твоей маме должно быть?! А на фото она… ей… ну не больше тридцати!!
Горький сигаретный дым неприятно обжигал легкие. Я пожала плечами. Это казалось уже мелочью.
– Что сказал мальчик, который принес конверт?
– Он… – Ната искала на задворках своей памяти события пятнадцати минут давности. – Он… Он сказал, что это просил передать один господин, на случай, если мисс будет сомневаться.
– И все?
Подруга кивнула. Прекрасно. Отдых грозил вот-вот полететь коту под хвост. Я никогда не винила маму в ее исчезновении, она откуда-то издалека помогала нам финансами, однако ни разу не удалось отследить ее переводы. Казалось, что они брались из ниоткуда. Один раз удалось найти кассира, который принимал деньги. По его словам, автором перевода был пожилой мужчина. Бред. И вот сейчас передо мной фото мамы. Человека, который почти тридцать лет жил своей жизнью. И фото, надо сказать, весьма современное. А способ узнать, откуда оно есть только один.
* * *
– Добрый вечер, очень рад, что Вы приняли правильное решение.
Молодой человек, отец трех детей и примерный семьянин одновременно, открыл нам дверь и жестом пригласил войти. Ната гордо прошествовала первой.
– Она всегда и во всем со мной. – Предупредив вопрос, ответила я, и прошла за своей подругой.
– Как желаете. Это Ваше дело.
Он предложил нам вина. Я отказалась, а вот Ната согласилась, разумеется, и, вовсю кокетничая, приняла бокал. Видимо, она еще лелеяла надежду…
– Я, вероятно, должен представиться.
