скачать книгу бесплатно
– А мне кажется, что здесь кто-то врет, – интуиция кричала, что я на верном пути.
Не может того быть, чтобы дом обрек детей своих хозяев на смерть только потому, что они маленькие. Нет в этом никакого смысла. Я набрала полную грудь воздуха, прежде чем произнести:
– Это не ваш дом.
Я видела, как широко распахнулись глаза Ильги. Ее губы задрожали. Не найдя поддержки у спящего брата, девочка расплакалась.
Мне стало стыдно за свой поступок – я справилась с ребенком. Я кинулась к малышке, взяла на руки и попыталась успокоить.
– Прости-прости! Я не хотела тебя напугать.
Я качала ее, но Ильга все всхлипывала и всхлипывала. Когда развернулась к камину, заметила, что Лесек уже проснулся. Он сидел, обхватив руками острые коленки, обтянутые тонкой рубашкой. Он не смотрел на меня.
– Да, это не наш дом, – глухо произнес мальчик. – Мы заняли его самовольно.
Как я поняла из сбивчивого рассказа, дети, спрятавшись в кустах, наблюдали, как хозяйка в спешке покидает усадьбу. Она испугалась войны, которая опасно приблизилась к дому. Погрузив в телеги все самое ценное, женщина приказала слугам расходиться. Они должны будут вернуться только тогда, когда маги одержат победу над псами. Хозяйка бросала не только дом, но и всех тех, кто служил ей. Слуги плакали и ругались. А потом растащили все, что можно было взять.
– Это вы сломали двери в дом?
– Нет. Управляющий. Но у него не получилось войти. Дом не пустил его дальше порога.
– А вас пустил?
Мальчик вздохнул.
– Пожалел. Ильга сильно кашляла.
– Вот как…
– У дома есть душа. А его хозяйка просто глупа! – Лесек сказал это так зло, что я поежилась. Сидящая в моих руках девочка тоже затихла. – Дом не простит ей предательства. Он живой, он как собака, которая нуждается в тепле, а его взяли и бросили. Я чувствую, как ему больно и страшно, – мальчик приложил руку к сердцу. – Он в отчаянии. Я уверен, к тому времени, как вернется хозяйка, от дома останется груда камней.
– Раз у него есть душа, почему же он не откроет комнату, где есть теплая одежда? – я спустила Ильгу рук. Хоть и была она худенькой, весила прилично. Я сама невысокого роста и никогда не отличалась крепким телосложением.
– Он считает нас… – мальчик не сразу подобрал нужное слово, – … захватчиками. А от любого захватчика нужно обороняться. Мы могли бы переночевать и, поблагодарив дом, уйти, но мы остались. Он до сих пор пытается выгнать нас. Тушит пламя в камине, пугает скрипом ступеней и воем ветра. Дом из вредности не закрывает дверь, хотя может.
Лесек встал и оправил рубашку. Подозвал к себе сестру, обнял ее.
– Нам некуда идти. Мы были в разных местах и везде одно и то же. Дом проще сжечь, чем покорить. Этот хотя бы не стоит у дороги. Сюда чужакам дорогу не найти.
Вдруг в голос заревела Ильга.
– Так, все успокоились, – я вытерла сначала себе, а потом ей слезы. – Мне тоже некуда идти. Хочет того дом или нет, мы остаемся, – я специально произнесла последнюю фразу громко. Пусть слышит. Не будет же он кидаться в нас камнями?
Дом услышал и обрушил что-то на заднем дворе. Сотрясся пол, мимо окон полетело облако пыли.
– Ничего страшного, – я подтянула юбку, которая была мне велика. – Опять какая-нибудь ненужная голубятня. Лесек, Ильга, идите умываться, сейчас будем есть. Потом пойдем в огород. Нужно выкопать картошку до морозов. Я уже выходила. Сегодня там солнце.
Лесек сам умыл сестру и обтер ее тело мокрой тряпкой. Ильга выла и вырывалась, но уже не выглядела как черт. Я отдала ей последнюю чистую рубашку и, подвернув подол, стянула его веревкой на талии. Посадила на «кровать» и набросила на плечи девочке шубу. Тряпье, что было на ней надето прежде, нельзя было называть одеждой.
– Как давно вы бродяжничаете? – спросила я, понимая, как многое пришлось вынести брату и сестре.
Дети переглянулись.
– С лета, – ответил Лесек, протягивая сестре разломленный пополам картофель. – Мы сначала были с отцом, но однажды он ушел и не вернулся.
Я встрепенулась и едва не подавилась. Тоже ела торопливо. Более вкусного завтрака у меня еще не было.
– Может, папа вас ищет?
– Нет, – Лесек покачал головой и вновь взглянул на сестру. Та увлеченно ела. Мордашка вновь была черной. – Мы наткнулись на его тело на следующий день. Его убили.
И опять я не стала спрашивать, кто убил: псы или маги? Кого Лесек считает врагами? Трудно принять чью-то сторону и понять, кто прав, а кто виноват, если для тебя в этом мире все чужие.
– Поели? Пора работать! – я поднялась и отряхнула руки. – Мы с Лесеком копать картошку, а ты, Ильга, будешь поддерживать огонь. Раз наш дом нуждается в тепле и участии, разговаривай с ним. Или песенки пой.
Мне нужно было хоть чем-то занять девочку. Я надеялась порыскать по хозяйским постройкам, чтобы раздобыть хоть какую-нибудь одежду. На дворе слякоть, а на девочке тонкие туфельки.
Лесек уже привычно напялил ботинки. Я наклонилась, чтобы надеть свои сапоги, но увидела, что голенища так перекосило после мытья в коровьей поилке, что вряд ли их получится застегнуть.
– Лесек, у нас есть ножницы или нож? – я специально говорила «у нас», чтобы дети привыкли, что я с ними одно целое. Мы – семья.
Пошурудив под лестницей, мальчишка притащил садовые ножницы и небольшой, с ладонь, нож. Сдвинув молнию вниз, чтобы сохранить застежку, я обрезала голенища. Повертев их в руках, поняла, что небольшое старание и из подбитой мехом замши получатся отличные тапочки для Ильги.
– А иголки и нитки у нас есть?
– Есть, – буркнул Лесек. – Тебе прямо сейчас?
– Нет, потом, после огорода, – я укуталась в шаль, оставив Ильге шубку. Лесек вновь обмотался в свои тряпки.
Ночью огород не показался мне таким большим. В свете утра он заставил открыть от удивления рот. Грядки шли чуть ли не до горизонта. Правда, слева их подрезал сад, за которым стеной высились крутые скалы. Довольно высокие. Как-то все это было неожиданно.
– Скалы защищают от ветра, – просветил Лесек, поймав мой взгляд. – Хозяин выбрал удобное место для усадьбы. Летом здесь прохладно, а зимой не так холодно, как на дороге. Там, – он махнул в сторону сада, – есть большой пруд с рыбой.
Я радостно ахнула. Все же какое–то разнообразие в еде. Но Лесек не дал мне долго фантазировать.
– Больших мы выловили, а мальки на один зуб. Пусть подрастут.
Я окинула взглядом немалый фронт работы, что, конечно же, радовало – голодать не будем. Но и вместе с тем огорчало: зря я надеялась, что справимся за один день. Подмятые снегом картофельные кусты пластом лежали на земле. Чуть дальше ботва топорщилась как-то чересчур высоко, что привлекло мое внимание. Стараясь не утонуть в обрезанных сапогах, я пробралась в ту часть огорода.
– Божечки! Это же морковь и свекла! Лесек, живем!
Мы работали до вечера. Я переживала за Ильгу и все время посматривала на дом, но он вел себя спокойно. Ничего не рушил и ничем не гремел.
Мы оставили девочке на обед две печеные картофелины, а на ужин собирались сварить суп. Лесек сбегал к разрушенной голубятне и обнаружил под обломками голубиные тушки. Он тут же очистил их от пера.
У меня тоже было открытие – за высокими зарослями укропных зонтиков я нашла грядку с капустой. Правда, несколько кочанов кто-то погрыз, но даже ими я не побрезговала. Обрежем.
– В огороде ничего оставлять нельзя, – у меня были причины жадничать. Вдруг нагрянут чужаки? – Надо все свозить к себе. Там будет сохраннее. Нам бы еще какие-нибудь носилки, чтобы за раз больше унести.
Лесек кивнул и ненадолго исчез. Вернулся с трехколесной деревянной тележкой. Сначала я услышала скрип и громыхание, и лишь потом увидела гордого мальчишку. Наработанное за день увозили в несколько ходок. Ильга визжала от радости, видя, как много всего мы раздобыли.
Борщ из голубиной тушки получился пусть и не таким мясным, как хотелось бы, но отменным. Две другие мы зажарили с луком и отложили на потом. Лесек трясущимися руками развернул один из узелков и выделил мне щепотку соли. А я вспомнила, как прабабушка рассказывала, что соль во время войны была на вес золота. Думала ли я тогда, что сама испытаю подобное?
Теплый ветер за один день растопил снег и основательно подсушил почву. Природа словно предоставила нам шанс быстрее управиться со сбором урожая. Правда, с выкапыванием картошки мы покончили только через неделю. Еще два дня ушло на сортировку. Мелкую отделили, чтобы весной посадить, а крупную оставили для еды. Надо подумать о будущем.
Для моркови и свеклы выкопали большую яму у хлева. Натаскали туда песка от пруда и закрыли, чтобы овощи хранились дольше. Я однажды видела подобное у бабушки. Подглядела через дырку в заборе, как сосед прятал морковь на зиму.
Между делом я сшила из замши Ильге башмачки. Страшные получились на вид, но зато она смогла выходить из дома. Ее собственные, летние, окончательно развалились.
– В саду еще есть яблоки, – оповестил меня как-то вечером Лесек, ставя на огонь чайник со свежей водой. Мы набирали ее в ручье, который впадал в пруд. – Но они жесткие и кислые.
– Все равно надо собрать. Это витамины.
Что такое витамины, я объяснить толком не смогла. Попросила, чтобы поверили на слово, что яблоки полезные, особенно детям. Их мы спрятали под лестницей и каждый день брали по одному. Резали на тонкие дольки и ели, корча друг другу смешные рожи. Более кислых яблок я не встречала. Падалицу тоже собрали и рассортировали. Из неиспорченных частей получились отличные сухофрукты. Их мы разложили для сушки на одной из лестниц.
Дом все это время молчал. Не сыпались башни, не ходили ходуном полы, не гасло пламя в камине. Он нам не мешал, но и не помогал. Точно затаился, наблюдая за нами и решая, как бы половчее выпроводить. Незваные гости занимали все больше и больше пространства. Чтобы внизу не было сыро, мы натянули веревку на втором этаже и там сушили постиранные вещи.
Да, жизнь вроде налаживалась, но постоянно встречались какие-то трудности. Взять хотя бы ту же стирку. Грязная работа сильно портила вещи. А как стирать то, что рвется уже в руках? Пара стирок у пруда, и Лесек остался в одной женской рубашке.
Глава 5, где я собралась в деревню
Я долго не решалась, а потом все же отдала Лесеку свои брюки. Мы не стали их обрезать, просто подвернули, а в пояс продели веревку. Жаль, что мой пиджак оказался слишком велик. Резать его было жалко, поэтому оставили на вырост.
– Краси-и-и-иво, – протянула Ильга, кружа вокруг «нарядного» брата.
Лесек застенчиво улыбался. А я расплакалась. Так страшно смотреть на красивого мальчика, радующегося нелепо сидящим на нем штанам.
Мы облазили все хозяйские постройки в усадьбе, но ничего толкового не нашли, кроме большого куска мешковины, которым завесили дверь. Раз дом не хочет держать ее закрытой, пусть терпит страшные тряпки. Как выяснилось, что не успели растащить слуги, спрятал в своих закромах под лестницей Лесек. Он время от времени выдавал мне какую-нибудь нужную вещь, но провести полную ревизию не разрешал.
– Завтра идем в деревню, – после недолгих размышлений объявила я.
– Зачем нам в деревню? – Лесек вскинул голову, прекратив помешивать овощное рагу. Громко постучал деревянной ложкой по краю котелка.
– Пора выбираться за пределы дома и налаживать контакты. Не может быть, чтобы вокруг не осталось ни одной души.
– А если эти души – враги? – мальчишка зло сверкнул глазами.
– Лесек, ты кого боишься? Магов или псов?
– Я всех боюсь, – заявила Ильга, опережая брата. – Я останусь дома. Буду ему песни петь.
Я только вздохнула.
Утром вернулась к старому разговору.
– Лесек, собирайся. Если в деревне никого нет, то просто осмотрим дома. А если кого-то встретим, то попробуем предложить обмен. Мы им картошку, а они нам одежду. Возьмем любую годную тряпку. Сами переделаем или сошьем.
Я покосилась на то, что уже сшила. Плохая я портниха. Дети выглядели, как неандертальцы. Я немного укоротила свою шубу, но зато получилась прекрасная жилетка для малышки. Она теперь не жаловалась, что замерзает.
– В живые дома заходить не будем, – отозвался Лесек, напяливая башмаки. – Себе дороже. Еще закроют. Я видел, как один дом впустил людей и не выпустил.
– И что с ними произошло дальше? – я пихнула его локтем, понукая к продолжению страшного рассказа.
– Что-что… Все умерли. Без воды и еды долго не протянешь.
Я покосилась на лестницу. Как бы и нашему «хозяину» не взбрело в голову однажды закрыть нас. Надо бы заполнить всю посуду водой.
Я уже знала, что только очень богатые маги пользовались привилегией быть владельцами живых домов. Они строили их под себя, заранее определяя, какими свойствами должно обладать жилище. Народу попроще подобное было недоступно. Нам не стоило бояться заходить в дома земледельцев и скотоводов.
Иногда мы с детьми, конечно, пытались угадать, что умеет наш дом. Но не получали от него никакого отклика или подсказки. У меня совсем не было опыта общения с подобной магией, а брат и сестра, как я поняла, росли в небогатой семье. Ну что же, поживем – увидим. Во всяком случае, намеренные разрушения дом прекратил. Ничего больше не сыпалось и не грохотало. Я очень надеялась, что с нашим появлением страдания дома от одиночества закончились.
Когда мы с Лесеком вышли на крыльцо, готовые отправиться в путь, я не скрыла улыбку. Мы мало чем отличались от лисы Алисы и кота Базилио. Шубку я отдала мальчишке, на нем же были мои брюки, в которых его ноги болтались, как карандаши в стакане. Я же с вечера почистила свою шерстяную юбку, под которую надела длинную нижнюю сорочку, сверху натянула свитер и обвязалась крест на крест толстой шалью. Разбитые замшевые сапоги влезли на вязанные носки.
– Тележку сейчас возьмем? – поинтересовался Лесек, поднимая ворот шубы. Утренний ветер обжигал легким морозцем, а на мальчишке не было шапки. Он не захотел надеть свою, считая, что она будет портить красивую одежду.
– Нет, пойдем налегке. Если договоримся об обмене, прикатим телегу с картошкой и в нее же загрузим вещи. Сейчас у нас разведка. Если встретится что-нибудь интересное или бесхозное, найдем, в чем унести.
Я показала ему моток веревки, который сунула в корзинку. Там уже лежали завернутые в тряпицу две вареные картофелины и половина голубя. Лесек научился ставить силки в саду, где поселились голуби из разбитой башни, и куда часто залетали птицы из леса, чтобы полакомиться падалицей. Грудку мы оставили Ильге.
На поясе Лесека болталась фляжка с кипяченой водой. На всякий случай мы взяли с собой еще нож и небольшую садовую лопатку. Мало ли что придется откапывать? Да и для самообороны не помешает.
Прикрывая дверь, я еще раз напомнила сидящей у камина Ильге, чтобы она никуда не выходила, а если кто вдруг нагрянет, спряталась. Не стоило все богатство, что мы так бережно собирали и хранили, человеческой жизни. Девочка привычно ответила, что будет петь дому песни.
Идя по тропинке между все еще цветущими кустами, а на дворе в самом разгаре была осень, я в который раз поразилась красоте усадьбы. Когда ты занята выкапыванием картошки, стиркой или иными делами по хозяйству, трудно оценить руку садового мастера. Просто нет времени остановиться и насладиться красотой.
Всюду чувствовалось, что у хозяев водились деньги. Даже сейчас, будучи заброшенной, парковая зона являла собой образец ухоженности и продуманности.
Здесь бы прогуливаться в нарядном платье, а не давить листву разбитыми ботинками.
Выходя за ворота и оборачиваясь на дом, я впервые заметила, что на кованой ограде висит круглый щит, на котором нарисована собачья голова, перечеркнутая красной линией.
– Это значит, что в усадьбе нет псов, – пояснил Лесек. – Когда этим краем правили маги, они так показывали, что псам здесь не рады.
– Из-за чего началась война? – спросила я, желая прежде всего услышать позицию мальчика.
– Псам нужна была земля, – Лесек равнодушно пожал плечами. – А у магов ее было много.
Мы шли по дорожке между деревьями, достаточно широкой, чтобы по ней проехала телега. Даже под опавшей листвой чувствовалась наезженная колея. Лес потерял еще не весь осенний убор, поэтому радовал глаз яркими цветами. Не верилось, что там, за поворотом, мы увидим следы войны.
Побывав на поле боя, нетрудно было сделать вывод, что маги и псы ненавидят друг друга. И еще одна жуткая особенность чужого мира не скрылась от меня: псы – это оборотни. Только поэтому место битвы было усеяно нагими воинами. После смерти огромные псы вновь становились похожими на людей. Об этом мне нехотя рассказал Лесек, когда я упрекнула его в нежелании идти искать одежду.
«Тоже мне, барин! – сказала я. – Люди, вон, воинов догола раздевают». На что он мне ответил, что на этих воинах изначально не было одежды и после смерти ей взяться неоткуда.
Его сбивчивый рассказ сделал картину противостояния ясной. Псы слишком расплодились, а маги зажрались. Принадлежащая оборотням территория перестала обеспечивать нужды разросшегося клана. Входящие в королевский совет представители ущемляемого народа кричали о том на каждом собрании, но их не слышали. Поэтому пропустили, когда псы собрали военный кулак и неожиданно напали на столицу.
Король бежал, власть была захвачена. Псы принялись отлавливать и уничтожать тех, кто остался верен королю. Разрозненные отряды свергнутого монарха оказывали яростное сопротивление, чему я сама стала свидетелем. Почему-то я с теплотой вспоминала глаза того рыцаря, что не дал меня затоптать. Сейчас они даже казались мне красивыми, хотя весь остальной образ тонул в дымке. Я улыбнулась, вспомнив, как он крикнул мне: «Беги, дура!».
– Здесь недалеко есть город. Луяны. Там много чего можно купить.
