скачать книгу бесплатно
Пес вздохнул, когда обернулся на певицу из Шаму. Зу утопала в подушках, но даже они не могли поспорить с объемом ее живота.
– Смотри, как у твоей собаки смешно поднимаются брови, когда она наблюдает за нами!
Пока на импровизированной сцене, освещенной чашами с огнем, рвущимся в небо, фокусник, встречаемый одобрительными хлопками и возгласами удивления хозяина и его гарема, усердно распиливал ассистентку на несколько частей, Дани позволил себе немного расслабиться. Сел на корточки рядом с псом и потрепал его по холке.
Гаррон совсем не хотел, но стоило повернуть голову к воину, как брови вновь пришли в движение, что вызвало смех у присоединившейся к ним Шаши.
– Я рада, что мы его подобрали. Хоть какое-то напоминание о прежней жизни, о Земле.
– А я? – тут же откликнулся страж.
– А ты скоро вернешься домой. Амулет перемещения через неделю будет у меня, – она похлопала по карману, который прятался в недрах многослойного одеяния. – Деньги на него уже собраны.
Пес закрыл глаза, когда девушка поднесла руку, чтобы почесать его за ухом. Ласка могла обернуться увечьем: каждый палец танцовщицы венчал длинный ноготь. Но она на удивление ловко с ними справлялась, поэтому Гаррон испытал смесь удовольствия и досады. Все-таки он был человеком, а собачья натура предательски охотно отзывалась на ласки "хозяйки".
«Ну вот, осталось только упасть на спину и подставить пузо!» – стоило подумать, как тело тут же подвело.
– Ты очень милый пес, но там я чесать не буду, – Шаша поднялась. – Тебя сначала следовало бы помыть.
Большего унижения лорд Гаррон никогда не испытывал.
Зу поднялась с ковра с помощью двух человек. Взбила пухлыми пальчиками черную гриву, глянула в зеркало, не размазалась ли помада, и пошла на «сцену».
Пес проводил ее долгим взглядом. Все-таки она была нелепа в золотом платье – близнеце того, что было надето на Шаше. И серьги в ушах слишком тяжелые – оттянули мочки чуть ли не до плеч, а на пальцах слишком много колец. На ногах браслеты, сопровождающие перезвоном каждый шаг «дивы». Встала, растопырила руки. Хозяин оазиса спрятал улыбку в усах, гарем с его позволения захихикал. Зу набрала полную грудь воздуха… и запела.
Гаррон быстро захлопнул пасть. Что за чарующий голос! Низкие ноты пробирали до самого нутра, шерсть на холке встала дыбом, а вязкая слюна потянулась до лап.
– Хороша, да? – спросил пса Дани, и Гаррон поспешно облизнулся. – Вот такая она, наша Зу. Стоит запеть, и все ей прощаешь.
Раскланивалась Толстушка Зу долго и с удовольствием. Сам Вари-даг подошел к ней и, надев на палец кольцо с собственной руки, поцеловал пухлую ладонь.
– Чаровница…
Зу, поблагодарив зрителей, кивнула музыкантам и затянула новую песню. Шерсть на холке вновь встала дыбом, но насладиться пением псу помешал разговор, который шепотом вели Шаша и Дани. Чтобы понять, о чем речь, Гаррону пришлось подползти ближе.
«Так они оба из России!» – удивился он, услышав правильную русскую речь. Гаррон по делам службы не раз перемещался в Москву, да и совсем недавно обретенная сестра Юлька была родом оттуда.
– Смотри, вон та, у ног Вари-дага, – Шаша показала на худенькую девушку, которая прижималась к ножке кресла своего хозяина. Ее поза выдавала полное подчинение. – Видишь, лицо заплаканное.
– Ну? – Дани прищурил глаза.
– Мария совсем недавно в гареме. Я слышала, что она плачет каждый день. Вари-даг сам приволок ее с Земли.
– Ты надумала ее спасти? Но мы совсем не знаем, кто она и откуда…
– Скажи просто, что боишься возвращаться на Землю. Да, прошло много времени, и тебя наверняка похоронили, но… Мама там, сестра! Неужели не хочешь их увидеть, жить не рабом?
– Дурочка, я не хочу оставлять тебя одну.
– Мне нечего бояться. Сам король покровительствует мне. Я под его защитой. Да и кто из хаюрдагов укажет на меня? Или ты думаешь, что Вари-даг пойдет жаловаться Хаюрбу, что кто-то увел его младшую жену? Да он язык скорей откусит, чем признается, что не имеет власти в своем гареме.
– А если тебя когда-нибудь выдаст эльф-контрабандист?
– Ему какая выгода объявлять всем, что он продает амулеты Ханнора не только врагам-хаюрдагам, но и мне? Тем более, что я за молчание плачу вдвойне…
– Ох, Сашка! Рисковая ты девчонка!
– Ну все, я пошла.
Зарокотал барабан. Словно по его команде огонь в чашах взметнулся еще выше, раздвигая тьму ночи.
Шаша скинула с себя одежду, легким движением стянула с волос тюрбан, тряхнула ими и, плавно покачивая бедрами, вошла в круг света. Гаррон сел на задние лапы. Была бы более чувствительная натура, упал бы в обморок.
– Пресветлый Шаагиль! Вот это женщина!
Он впервые видел Шашу с непокрытой головой, а потому не ожидал, что у сероглазой танцовщицы окажется смоляной цвет волос. Золото обнаженной кожи мерцало искрами, лицо походило на маску, где живыми оставались только глаза, для контраста сильно подведенные черным. Короткая, прямо обрезанная челка открывала густые брови, а вплетенные в пряди золотые змейки, покачиваясь в такт движениям, приковывали к себе взгляд. Все в ней завораживало и будило желание.
Губы, высокая грудь, маленький пупок и…
Ритм барабана учащался, танец набирал темп.
Сердце билось так, будто вознамерилось вырваться. Гаррон был ослеплен, повержен. Хотелось выть и кусаться. И бежать в ночь, чтобы ветер бил в лицо…
«Э-э-э… в морду».
Это небольшое уточнение отвлекло и даже раздосадовало. Был бы он мужчиной, ни за что не упустил бы столь горячую штучку, как Шаша. А он всего лишь паршивый пес, который еще в начале дня валялся в грязной канаве.
Самоуничижение не позволило запомнить тот момент, когда в руках танцовщицы появилась тонкая кисея, своей чернотой напоминающая звездное небо. Шаша крутанула ее над головой, и воздух сделался невероятно тяжелым. Смолк барабан, а язык у пса вывалился сам по себе. Захотелось закрыть глаза и тихо скулить, представляя сахарную кость.
Между тем танцовщица неспешно огляделась. Гаррон, гася инстинкты и желания, проследил за ее взглядом и был немало удивлен. Все вокруг словно замерзли: музыкант так и не опустил ладонь на барабан, Толстуха Зу застыла с бананом в руках и открытым ртом, охрана каравана и хозяина оазиса смотрела вдаль пустыми глазами, даже Дани сидел истуканом, опустив светловолосую голову на колени.
– Говори, – приказала Шаша, разрывая поцелуй с Вари-дагом.
– Ты сладка как хурма, – вкрадчиво произнес хаюрдаг, не замечая, что вокруг все застыло. Ветер не раскачивал длинные листья пальм, смолкли сверчки, а над головой замерла в полете ночная птица.
– Не боишься своего короля? – длинный ноготь, которым она вела вверх по горлу мужчины, оставлял красный след. Вари-даг сглотнул.
– Я могу выкупить тебя у него. А хочешь, я сам стану королем?
– У тебя хватит денег и людей? – она улыбнулась, когда рука мужчины поползла по ее бедру, снимая тонкий слой золотой краски
– У меня тысяча отборных скакунов из Врада, а у берегов Кадии корабли, которые по моему приказу остановят поток рабов в королевские колонии. Хаюрб против моей мощи ничто.
– Ты со своими скакунами здесь, корабли там. И те, и другие слишком далеко от столицы. Шторм и пески легко уничтожать твою армию. Нет, тебе рано грезить о короне и обо мне.
– У меня сундуки забиты амулетами Ханнора! Хочешь, я прямо сейчас пошлю гонцов, а к утру мои всадники будут крушить шатры Хаюрба?
– Давай оставим эту ночь для любви, – Шаша потянулась к губам Вари-дага. – Все потом… Все потом…
– Как нехорошо подглядывать, – сказала она псу, когда второй поцелуй погрузил мужчину в глубокий сон. – Теперь осталось дело за малым, – Шаша торопливо стерла краешком звездной кисеи, которую она набросила на обнаженные плечи, следы губной помады. – Давай поговорим с плачущей малышкой. Милая! Милая, просыпайся!
Девушка, которую в разговоре с Дани, Шаша назвала Марией, томно потянулась, и открыла глаза.
– А? Что?
– Не бойся. Я хочу помочь. Скажи, Маша, ты с Земли?
Та, чуть помедлив, кивнула.
– Я могу вернуть тебя домой.
– Но Вари-даг, мой господин… – залепетала младшая жена.
– Он обижает тебя?
В глазах у Марии набрякли слезы.
– Успокойся, милая, – Шаша не хотела бередить незажившие раны. – Давай договоримся, через десять дней, максимум две недели, за тобой придет вон тот воин, его зовут Дани. Будь готова и ничего не бойся. Расскажешь ему, из какого ты города, и он доставит тебя туда. Поняла?
Девушка судорожно вздохнула.
– А пока поспи, рассвет скоро, – посоветовала Шаша и на цыпочках отправилась за полог.
Когда оазис и его обитателей разбудили первые лучи солнца, караван Шаши уже давно был в пути.
***
Постоялый двор, где путешественники оказались через два дня, встретил их запахом горячей пищи, мягкой постелью и целым корытом воды, которое принесли в комнату Шаши.
– Просто блаженство! – Шаша закрыла глаза и погрузилась в воду по шею. Немного посидев так, она, набрав в легкие воздуха, окунулась с головой.
– Саш, тут твой пес скулит, – в комнату заглянул Дани. Увидев, как намылившая лицо Александра махнула рукой, впустил собаку.
Гаррон забрался под кровать и принялся ждать. Он не раз слышал, что его искупают, и теперь предвкушал, как избавится, наконец, от грязи, из-за которой чешется все тело.
Девушка что-то напевала. Не сказать, что голос ее был хорош, но хотя бы не резал чувствительный собачий слух. Дрема заставила положить голову на лапы и сомкнуть глаза. Пса разбудила шмякнувшаяся на пол мочалка, которая обдала его брызгами пены. Высунув голову из-под покрывала, Гаррон поднял глаза на чертыхнувшуюся Шашу и… решил, что ошибся комнатой.
«Но меня сюда привел сам Дани», – пытался он убедить себя, не сводя глаз со светловолосой незнакомки. Где черные брови и роковой взгляд? Перед ним сидела милая девочка с широкой улыбкой и вздернутым носиком.
– Что? Не узнал? – незнакомка перевесилась через край корыта и подхватила мочалку. Гаррон зажмурился, чтобы не увидеть лишнего. Будучи псом, он продолжал оставаться порядочным мужчиной. – Да, вот такая я без всякого блеска. Девушка Прасковья из Подмосковья.
Пес выдохнул, когда она, продолжая беззаботно болтать, вновь погрузилась в пену.
– Но это будет нашей с тобой тайной. Никто из хаюрдагов не должен знать меня в лицо. Для всех я прекрасная класиса. Ты удивлен?
Только Гаррон открыл глаза, как Шаша встала в полный рост и принялась тереть живот и ноги, выставляя то одну, то другую на край корыта.
«Она что, издевается?!» – пришлось сфокусировать взгляд на переносице танцовщицы.
– Ах, да, ты же не знаешь, кто такие класисы! – Александра рассмеялась. Мыло и вода – вот что поднимает настроение любой женщины. – Мы особая каста танцовщиц, которые вот ни на грамм не обладают магией, но пользуются всякими магическими штучками. Ты же сам видел, как я танцую, и как балдеют мужики. Каждый из них думает, что сейчас именно он целует класису и извивается с ней в танце. Ну, или вовсе не в танце… Это все иллюзия, а змейки в моих волосах, – она кивнула на висящий на спинке стула черный парик, – самые настоящие магические амулеты. И к тому же редкие. Дорого? О, да, очень дорого! А еще помада, краска для тела, всякие заговоренные камешки… Я как-нибудь познакомлю тебя с моим любимым мастером иллюзий. Другие класисы удавились бы, лишь бы узнать его имя, но я никогда не открою секрет, кто готовит мне амулеты.
Саша выбралась из корыта.
– Ух, хорошо!
Пес едва успел закрыть глаза. Послышалось шуршание ткани, и Гаррон позволил себе убедиться, что танцовщица запахнула простыню на груди.
– Ну, теперь давай по-настоящему знакомиться, – девушка присела перед ним на корточки и протянула руку. – Александра Верхова, двадцать четыре года. А как тебя зовут, блохастик?
Пес зарычал.
– Ух ты какой обидчивый. Совсем как Дани. Шариком будешь?
– Гав-р-р-р-он! – все, что позволила его пасть. Лапу подавать принципиально не стал.
– Гав, так Гав.
– Гау-р-р-он! – рявкнул, что было сил. Какой еще Гав?!
– Не нравится Гав?
Собака истерически залаяла.
– Гау-рон! Рон! Рон!
– Хорошо-хорошо. Будешь Роном, – смилостивилась Саша. Зевнула, прикрывая ладонью рот. Ногти обыкновенные, постриженные чуть ли не под корень. Нет тех пик, которые венчали пальцы еще сегодня утром.
– Дани! – позвала Александра. – Будь добр, помой собаку. Я что-то притомилась. Если не посплю часок, умру. К ужину разбуди, ладно?
Гаррон вздохнул.
Глава 3. Все прахом
– К ноге, Рон! – Шаша вновь была вся в золоте и с тюрбаном на голове. Она величаво, как и положено популярной личности, спускалась по деревянной лестнице. Пес соскакивал со ступеньки на ступеньку следом. Лестница для него, коротколапого, стала еще одним испытанием. Сильно раздражал запах мыла, которым его помыли. И есть очень хотелось.
В нижней зале к удивлению Гаррона столов и стульев как таковых не оказалось. Все, в том числе и Шаша, забрались на приподнятую над полом квадратную площадку, устланную коврами. В центре ее находилась узкая скатерть, уставленная блюдами. Ни ложек, ни вилок. Дани пальцами сформировал кучку тонущего в масле риса и ловко закинул ее в рот.
– Мне очень жаль, госпожа, но с собакой нельзя, – за спиной Шаши появилась согнутая пополам фигура. Голову венчала плоская шапочка, густо расшитая черным и белым бисером. Жидкая бороденка дрожала. – Другие постояльцы проявят недовольство.
– Пес служит королю, – ответила танцовщица, но увидев умоляющие глаза просящего, смилостивилась. – Тогда подайте ужин в мою комнату. Рон, за мной!
– Я бы тоже хотела поесть не у всех на виду, – подала голос Зу. Ее телеса заколыхались, когда она, не поднимаясь, заерзала по ковру к тому месту площадки, где могла спустить ноги.
– Сидеть! – рявкнул Дани. – Едим все вместе, не расходимся. А собаку я привяжу на улице. Там ей самое место.
– Дани! – запротестовала Шаша, но увидев, что друг непоколебим в своем решении, поджала губы.
– Скоро ты пса в постель пустишь, – прошипел он и, сдернув с себя тонкий ремешок, отчего одежда распахнулась и явила волосатую грудь, удавкой накинул его на шею Гаррона.