скачать книгу бесплатно
– Присаживайтесь на песок, – предложил девушкам Светозар. – Под жарким солнцем одежда быстро просохнет.
Под тёплыми солнечными лучами всех разморило. Освещённый ярким солнцем остров теперь не казался Вере страшным. Юноши и девушки долго сидели, глядя на безмятежное озеро, пока раскалённое солнце не стало клониться к закату.
– Пора возвращаться, – сказала Виринея. – Мне ведь не только на тот берег надо перебраться, а ещё до Омшани через лес идти.
– Я провожу тебя, – вызвался Светозар.
– Зачем? Не маленькая. Сама доберусь. У меня нож есть – на дне корзины лежит.
– Не со всяким зверем с ножом можно сладить.
– У меня оберег есть. Думаешь, только витичи с оберегами ходят? – спросила Виринея.
– Лучше переночуй у нас, в Комаровке, – предложил ей Светозар. – Завтра возле Комаровки будет праздник Купалы. Вместе на него пойдём.
– Дядя Уштай станет переживать. Да и зачем мне на идти ваш праздник? Что я буду одна среди витичей делать? – спросила Виринея.
– Так ведь не ты одна придёшь на Купалу из Омшани. Наверняка ваш Москай будет у нас на празднике. Он теперь без нашей сестрицы Мирославы дня прожить не может. Приходи! – попросил Светозар.
– Виринея, слушай Светозара! Он дело говорит. Переночуешь у нас в избе, а потом вместе пойдём на праздник. А после Купалы мы к вам в Омшань на ваш праздник пожалуем. И ты, Вера, оставайся на ночь у нас в Комаровке. Уже поздно возвращаться в Берёзовку, – предложил Яромир.
– Мать станет волноваться, – покачала головой Вера. – Хотя она и уговаривала меня затемно домой не возвращаться, а в вашей деревне заночевать.
– Мать слушать надо, – сказал Яромир. – Завтра утром я тебя до Берёзовки провожу, а после обеда снова за тобой зайду, чтобы отвести на праздник Купалы.
– Что-то вы все разговорились, а, между тем, скоро совсем стемнеет. Засиделись мы, – недовольно сказала Виринея. – Пора плыть назад. Погода разгулялась. Вряд ли снова налетит буря.
Юноши оттолкнули лодку от берега. Светозар сел на весла и стал грести. У его ног устроилась Виринея. Яромир сел напротив гребца, и посадил Веру себе на колени. Когда они были на середине озера, сгустились сумерки, а вскоре на небе зажглись звёзды. Яромир взглянул на звёздное небо, и у него закружилась голова. Он вышел из полузабытья только после возгласа Светозара:
– Оглянитесь на остров! Там над деревьями летают синие огоньки.
Во тьме были хорошо видны метавшиеся над островом яркие синие огоньки. Яромир подумал, что это сорвавшиеся с неба звёзды, которые никак не могут вернуться на положенное место. Правда, синие огоньки были более яркими, чем звёзды.
– Это души предков порхают над островом, – прошептала Вера.
– Хорошо, что мы не остались на ночь на этом заколдованном острове, – сказал Яромир.
– Если бы ты знал, сколько всего необычного можно увидеть на этом острове! – проговорила Вера.
– А мне интересно знать, что ты за девушка такая загадочная, Виринея, если твоим именем назвали остров, на который не всякий взрослый мужик отважиться ступить? – спросил Светозар.
– Я никого не просила называть остров моим именем, – сухо ответила Виринея.
Лодка уткнулась носом в берег. Юноши и девушки выбрались из неё.
– Отведите лодку в заросли тростника и переверните её, – попросила парней Виринея.
– А ты сама лодку переворачиваешь, когда на ней на остров отправляешься? – удивился Светозар.
– Сама. Только я шестом её опрокидываю, – сказала Виринея. – Когда на дне лодки нет воды, это не так трудно сделать.
Светозар и Яромир выполнили просьбу эрсиянки, а потом юноши и девушки поднялись на косогор, с которого ещё раз посмотрели на остров, над которым продолжали метаться синие огоньки.
– Наверно, мы потревожили чьи-то души, – с сожалением произнесла Виринея.
– Пойдёмте скорее домой, а то хочется есть. Наверняка, у нас с обеда кулебяки остались, – сказал Светозар.
Они пошли по полю в сторону деревни, ориентируясь на тусклые жёлтые огоньки, горевшие в окнах – кое-где хозяева зажгли лучины и свечи. Вскоре послышался лай брехливых собак.
– Вот мы и дома! – обрадовался Светозар.
Глава 4. В плену у Леля
В избе Добряна и Переславы свет не горел.
– Наверно, у нас все спчт, – предположил Яромир.
– Надо будет незаметно пройти в избу, – решил Светозар.
– Главное, домашних не разбудить, – сказал Яромир.
– Девчата, подождите нас возле крыльца! Мы осторожно заглянем в избу и разузнаем что там, да как, – сказал Светозар.
Братья поднялись на крыльцо и зашли в избу. Яромир в сенях зацепил ногой ведро с водой и едва не опрокинул его. Услышав грохот, Добрян и Переслава проснулись.
– Явились, наконец? – недовольно проворчал отец. – Где были?
Добрян зажёг свечу и внимательно посмотрел на сыновей.
– Ходили по лесу, силки проверяли. Правда, ни зайцы, ни белки что-то не попались, – сказал Светозар.
– Выходит, зайцы и белочки не попались. А кто тогда попался? – спросил Добрян. – Кто это возле крыльца шепчется? Уж не девки ли?
– Так мы это… Встретили их тут. В поле. Ну, когда мы с Яромиром из леса вышли и к озеру направились, – стал путаться Светозар.
– А отчего одежда на вас сухая? Гроза-то какая бушевала! – подозрительно спросил Добрян.
– Под дождь мы попали, да только потом наша одежда на солнце просохла, – признался Светозар.
– Далеко, выходит, забрели, коль от грозы в доме не стали укрываться? – усмехнулся Добрян.
– Что же ты, Добрян, сыновьям допрос устроил? Они, поди, устали и проголодались, – забеспокоилась Переслава.
– Что ж, мать, покорми этих бездельников, – сказал Добрян и обратился к сыновьям:
– Что стоите? Зовите в дом ваших белочек. Не оставаться же им ночью на улице. Наверняка, не из нашей деревни девчата?
– Зовите ваших зазноб. А я их кулебяками и молоком угощу, – засуетилась мать. – Добрян, зажги ещё пару свечей!
– Нечего свечи тратить попусту, – буркнул хозяин. – Завтра их подружек разглядишь.
– Так гостей всё же надо усадить за стол, – сказала Переслава.
– Гостей за стол усадим. Дашь всем по кулебяке и кружке молока, а потом девчата спать на скамьях лягут. А Светозар с Яромиром пусть в сенях на сене ночуют, – распорядился Добрян.
– Так я позову Веру и Виринею? – обрадовался Яромир.
– Зови, – кивнул Добрян.
Яромир пригласил девушек, и они зашли в избу, поставили в углу корзины и поклонились в пояс хозяину и хозяйке.
– Здравствуйте! – сказала Вера.
– Шумбрат! – произнесла Виринея.
– Так ты та самая Виринея из Омшани? – спросила Переслава.
– Почему я – «та самая»? – удивилась юная эрсиянка.
– Ты внучка колдуньи Вельматы? – подозрительно посмотрев на Виринею, спросила Переслава.
– Внучка, – ответила Виринея, так пристально взглянув на хозяйку, что та отвела взгляд.
– Хватит расспрашивать гостей, – осадил Переславу Добрян. – Проходите все за стол. Время позднее, засиживаться не будем. Поедите и – спать! Только тише разговаривайте, а не то Мирославу разбудите. Она за печкой спит. Да и вам следует хорошенько выспаться. Завтра будет большой праздник.
После ужина Вера и Виринея почистили грибы, собранные на острове, и Переслава положила их сушиться на печь. Виринея сказала, что сушёные грибы она потом отнесёт своей бабушке Вельмате. Вера попросила Яромира завтра проводить её до Берёзовки. Она решила отнести домой собранные травы, а потом вернуться в Комаровку на праздник Купалы. Затем братья и их юные гостьи легли спать и проспали до полудня.
Мирослава проснулась рано. Она увидела спавших девушек и, подойдя сначала к Вере, а затем к Виринее, рассмотрела их, пожала плечами и пренебрежительно хмыкнула. Спящие девушки были не такие красивые, как Мирослава. Она была в этом уверена – ведь она часто смотрелась в медное зеркальце, которое ей подарил отец. Мирослава, по её собственному мнению, была первой девушкой в своей деревне. Да и в Берёзовке, и в Омшани, как она считала, все парни были в неё влюблены. А вот ей самой никто из юношей не нравился, кроме омшанского пастуха Моская. По душе ей пришёлся юный Москай, который умел, подражая птичьим трелям, красиво играть на свирели. Мирослава вспомнила, что сегодня будет праздник. Хоть и позвала Мирослава Моская на Купалу, но переживала, что он может забыть про её приглашение, и не придёт на праздник витичей. Ведь эрсияне – и те, которые живут в Омшани, и жители Эрсиянь-града отмечают свои праздники. Мирослава же после Купалы решила обязательно отправиться в Омшань на праздник Тундонь Ильтямо – проводы весны и на Раскень Озск – моление эрсиян в середине лета. Да и Светозар с Яромиром наверняка пойдут на эти праздники в Омшань. Ведь сам прявт Уштай их приглашал. Впрочем, Светозар и без приглашения часто ходил в Омшань, чтобы повидать Виринею.
Мирослава вышла из избы. Отец и мать уже встали. Переслава подоила корову, а отец задал овса лошадям. Мирослава незаметно, чтобы ей не поручили какую-нибудь работу по хозяйству, вышла за калитку. Сегодня Мирославе совсем не хотелось работать. Каждый год в этот день с утра все девушки принаряжались. Ближе к вечеру девушки наденут красные сарафаны и направятся на берег озера. Там их будут поджидать парни в праздничных розовых и синих рубахах и в белых штанах. Вечером они разожгут большой костёр, а потом станут купаться в озере и прыгать через огонь. Взрослые жители Комаровки и Берёзовки будут вплетать цветы в гривы лошадям и купать их в озере. Мирославе не терпелось сплести венок из полевых цветов, чтобы, как только наступят сумерки, пустить по речке венок с установленной на него горящей свечой или лучиной. Что-то посулит ей это гадание? А в ночь на Купалу ей, вместе с остальными девушками, будет позволено раздеться и, не стесняясь молодых парней, прыгать через пылающий костёр и купаться в озере.
Мирослава направилась за деревню в поле, где, среди некошеной травы, цвели ромашки и колокольчики. Две её подруги – Предслава и Млада уже собирали цветы. Они встретили Мирославу звонким смехом и, взяв её за руки, побежали по полю. Когда они вприпрыжку бежали по сырой росистой траве, Мирославе захотелось вспорхнуть и, словно птице, подняться в синее небо. Как же вольготно было у неё на душе!
И вдруг девушки, бежавшие вприпрыжку по полю, остановились, услышав дивные трели – неподалёку заиграла свирель. На таких дудках омшанские эрсияне играли лучше витичей, а среди эрсиян никто не мог превзойти юного Моская. Мирослава осмотрелась по сторонам, ища взглядом Моская, но того нигде не было. Дивные звуки, казалось, звучали со всех сторон.
– Свирель играет на опушке, – прислушавшись, определила Предслава.
– Трель доносится от речки, – сказала Млада.
– Не наш дудочник играет. У нас так здорово никто не умеет, – заметила Предслава.
– Слыхала я, что в Омшани есть такой пастух – Москай, – вспомнила Млада. – Сказывают, добрый и красивый парень. Вот такого бы себе нагадать!
– Что выдумала! Да у Моская своих девчат в Омшани полно, – со вздохом, произнесла Предслава.
У Мирославы зашлось сердце. Ведь это её Моская так жарко желают все деревенские девушки! Но уверена она, что именно к ней, Мирославе, неравнодушен этот юный стройный зеленоглазый эрсиянин с кудрявыми льняными волосами.
– Давайте поищем дудочника! – предложила Мирослава, надеясь отыскать Моская.
Она была уверена, что именно он сейчас развлекает девушек. И делает он это из-за неё. Наверно, Москай оставил стадо на попечение своего помощника, а сам пришёл сюда, вспомнив про предстоящий праздник. Не забыл, выходит, Москай про её приглашение. Резво побежала Мирослава к речке впереди подруг. Однако возле речки она никого не увидела. Подруги нагнали Мирославу и вместе с ней спустились в овраг, однако среди увитых хмелем деревьев ольхи они никого не обнаружили.
А чудные звуки продолжали литься, казалось, отовсюду. Девушки растерянно переглянулись. Позабыли они уже про полевые цветы для венков, позабыли, ради чего вышли в поле. Все мысли их теперь были о том парне, который тешит их трелями.
– Говорю вам: на опушке свирель играет, – сказала Предслава.
– Нет, всё-таки, и не на опушке дудочник играет, и не у речки, а далеко в поле. Издалека трели доносятся. Видно, сидит он средь густой травы, – решила Млада.
– Прячется от нас шутник! – воскликнула Предслава.
Девушки выбрались из оврага и растерянно посмотрели по сторонам, однако определить, откуда доносятся звуки, не смогли.
– Давайте разделимся, – предложила Предслава. – Ты, Млада, поищи дудочника в высокой траве на поле, я направлюсь к березняку, а ты, Мирослава, ступай к ельнику. Как отыщем баловника, так друг друга и кликнем.
Так подруги и поступили. Направилась по полю Млада, Предслава пошла к березняку, а Мирослава побежала к ельнику. Чем ближе она подбегала к опушке, тем громче становились трели. Мирослава подивилась, как может Москай играть так долго, не прерываясь? Но размышлять ей было некогда. Не могла она допустить, чтобы Моская первой обнаружила одна из её подруг.
Возле опушки она остановилась и замерла. Из-под лап могучей ели доносились чарующие звуки. Мирослава стала осторожно подкрадываться к ёлке. Она не сомневалась, что именно здесь играет Москай на своей чудесной свирели.
– Москай! – приподнимая тяжёлую еловую лапу, крикнула Мирослава.
Чарующие звуки резко оборвались. Свирель смолкла. Мирослава заглянула под еловую лапу и обомлела от ужаса. Она понимала, что отсюда надо как можно быстрее бежать, но ноги её не слушались. Она так перепугалась, что не могла сдвинуться с места. Да и как было не испугаться, когда на неё смотрел вовсе не Москай, а лесное чудище, от которого разило псиной. Мохнатый урод глядел на неё, вытаращив свои страшные красные глазища и скалился, обнажая большие жёлтые клыки.
«Леший! – догадалась Мирослава. – Вот он какой!»
Лесной житель сидел на земле, прислонившись к стволу ели. Он сидел, совсем, как человек. Леший весь оброс длинной чёрной шерстью или волосами. На его заросшем лице ничего было нельзя разобрать, кроме огромных красных глазищ и приплюснутого носа. А какие большие мохнатые лапищи были у этого лесного чудища! И на медведя этот леший был похож, и на большого, покрытого шерстью, человека. Поросшие шерстью широкие пальцы лешего, заканчивались длинными загнутыми когтями. В правой лапище косматого чудища Мирослава увидела свирель. Она узнала эту свирель – точно такая же была у Моская. И никто не мог так здорово играть на свирели, как Москай.
«Это не леший, а оборотень! – догадалась Мирослава и похолодела от ужаса. – Выходит, Москай – оборотень!»
Страшный оборотень отбросил в сторону свирель и поднялся с земли. Ростом он был чуть выше Мирославы. Девушка хотела закричать, но её язык – словно прирос к нёбу.
Зато оборотень не стал молчать, а громко произнёс:
– Ух!
Тут оборотень схватил её своими лапищами, взвалил к себе на плечо и ломанулся в лес. Ветви хлестали Мирославу, замелькали перед её глазами ветки, кусты и деревья, а оборотень нёсся по чаще, сквозь густой кустарник, перепрыгивая через замшелые брёвна и ломая мелкие деревца. Мирослава зажмурилась. Оборотень резко остановился и положил девушку на землю.
Приоткрыла Мирослава глаза, и ужас сковал её – красноглазый косматый оборотень глядел на неё жутко, не мигая. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, когда к её лицу стала приближаться чёрная лохматая морда. И тут она заметила любопытство в глазах чудища, которое возле неё на коленях стояло и скалилось. Оборотень её, словно куклу, перевернул и по спине похлопал лапищей, да ещё довольно ухнул! Решила Мирослава, что оборотень решил с ней позабавиться, прежде чем сожрать.
И тут раздался громкий треск ломаемых сучьев и грозный рык, повторившийся трижды. Мирослава повернула голову и взглянула в сторону, откуда послышались жуткие звуки. И тут ей стало ещё страшнее, когда она увидела огромную мохнатую чёрную бабу, которая была намного выше и крепче оборотня, затащившего Мирославу в чащу. А то, что второй оборотень был бабой, Мирослава сразу поняла, потому как заметила, что под волосами у чудища виднелись большие груди.
– А-а-ах! Аргиме бухрай! – громко прокричала косматая красноглазая баба-оборотень.
Она отвесила пару затрещин по затылку оборотня-Моская так, что у того замоталась голова. Потом она схватила его за загривок своей лапищей и отшвырнула в сторону.
– Ай! – совсем как человек, прокричал меньшой оборотень, барахтаясь в зарослях колючей ежевики.
– Гутаре жорм! – сказала косматая баба и, совсем как человек, погрозила кулаком малому оборотню.
Мирослава поняла, что оборотни разговаривают между собой на незнакомом языке. А ещё она догадалась, что эти чудища – мать и сын. Мать поколотила и ругает сына за то, что тот принёс в лес Мирославу.
