скачать книгу бесплатно
Сначала голоса звучат тихо, как будто люди о чём-то препираются, потом начинают говорить громче, а спустя несколько минут и вовсе переходят на крик. Тогда Аким Аркадьевич понимает, что это явно не репетиция. Да и будет ли она сегодня? В свои годы он уже слегка оглох, тем не менее всё равно расслышал, что причиной перепалки была Лариса, точнее весь шум разгорелся вокруг неё.
Ребята из спектакля категорично больше не хотели заниматься летом, предлагали отложить занятия до осени. Лариса же упрекала их в том, что они не предупредили её заранее и поэтому она не сможет сейчас вот так просто всё бросить и уйти в отпуск. «Что за чушь, – подумал Аким Аркадьевич, – отпуск её никак не связан с занятиями в студии, это сама директор попросила её остаться до дня металлургов и пойти отдыхать, только когда они проведут праздник». Думая об этом, он отвлёкся и не услышал, к какому соглашению они пришли, однако, судя по звукам, ребята расходились.
Вскоре Лариса, взбешённая, влетела к нему в кабинет.
– Знать бы, кто это делает… Кто это делает? – закричала она.
– Что делает? – переспрашивает Аким Аркадьевич, вскочив с дивана и растерянно замерев на месте с растопыренными руками.
– Настраивает всех против меня… Ведь определённо кто-то есть среди них смутьян. Вы случайно не знаете – кто?
– Откуда же мне знать.
– Ну, я подумала, может это ваша дочь.
Какие-то несколько секунд оба выдерживают паузу.
– Может и она, – первым нарушает тишину Аким Аркадьевич, потупив взгляд.
– А могли бы вы узнать наверняка?
– Могу, – говорит старик, прикидывая, что в общем-то сделать это будет совсем не сложно: дочь не особенно обращает внимание на его присутствие и свободно разговаривает с друзьями по телефону, да и матери частенько рассказывает о произошедшем в своей жизни. В конце концов можно будет даже приврать – для пользы дела, так он порой делал и в других случаях.
– Значит, договорились, – оживляется Лариса.
– Ладно, сделаю, – говорит он в ответ.
– Можете рассчитывать даже на вознаграждение, – подмигивает она.
Аким Аркадьевич ёрзает на диване, взгляд его блестит.
– Да не на такое, о котором вы подумали, – смеётся женщина. – Всё гораздо проще: куплю вам что-нибудь вкусненькое.
– Так тоже не плохо, – говорит старик, наливая кипяток в чашки. – Конфет, например, килограмм.
– Каких?
Он на секунду замирает, но вовсе не потому что услышал сложный вопрос, а как будто решает посмаковать предстоящий уже давно заготовленный ответ.
– «Красную шапочку», – выдыхает наконец, стараясь казаться сдержанным.
Но волнение его не ускользает от взгляда собеседницу.
– Ностальгия? – понимающе кивает она.
Тогда он молча улыбается.
– А ещё вы обещали мне белые грибы и морошку, – напоминает она.
Хотя можно было не напоминать – он и так помнил.
– Принесу, – важно говорит он. – Не выросли только ещё грибы и ягоды не поспели.
– Но уж не упустите момент.
– Не-е-е, упускать моменты – не по мне. Это слишком досадно.
Уж кому, как не ей, следовало об этом говорить. Она понимала горечь упущенного лучше, чем кто-либо другой. Но он видимо думал о каких-то своих моментах. И обоим взгрустнулось. Но Аким Аркадьевич не любил, когда Лариса грустила. Всячески он старался всегда её порадовать. И теперь вот тоже лезет в шкаф. Достаёт оттуда что-то в подарочной упаковке, перевязанное бантом – протягивает ей.
– Подарок? – изумляется она.
– Скоро у тебя день рождения.
– Но заранее нельзя поздравлять.
– Я и не говорю ничего, просто отдаю подарок. Может летом не получиться увидеться.
– А грибы? А Морошка?
– Это другое. Подарок открой, понюхай.
– Что здесь?
– Шампунь.
– И что такого? Он как-то по-особенному пахнет?
– Берёзами…
– Правда? Это какой-то особенный аромат? Никогда не обращала внимания…
– Зря.
– Сколько раз была в лесу, там пахло всегда только шашлыками.
– Да ты понюхай уже наконец!
– О-о-о! Какая свежесть! Мне нравится.
– Как в лесу… А пойдём со мной в лес!
– С вами в лес, – Лариса хихикает, представив видимо такой поход и этого спутника, качает головой. – Я привыкла к комфорту, а в лесу трава мокрая и мошки кусаются.
– Но там и много всего интересного есть…
– Например?
– Например, встретил я однажды лешего…
– Это байка или анекдот?
– Нет-нет, чистую правду говорю.
Только в доме культуры давно знают, Аким Аркадьевич – большой мастер придумывать и привирать. Однако Лариса всё-таки старается сделать доверчивое выражение лица и, поборов себя, готовится слушать. В конце концов, во что бы то ни стало ей нужно заполучить от этого, как ей казалось, нудного человека три вещи: подробную информацию о его дочери, белые грибы и морошку. Так что следовало настроиться и чуть-чуть потерпеть.
– Так вот, иду я как-то по лесу, – начинает рассказывать он. – Далеко забрёл, и люди-то уже попадаться перестали. Гляжу, кто-то машет мне впереди. Я давно заподозрил, что заблудился, но старался не паниковать. «Эй, – кричу, – как на тропинку выйти?» А этот кто-то всё машет, мол, иди сюда, покажу. Подхожу ближе, а это не человек вовсе, а дерево старое с растрескавшейся корой и кривое всё такое.
– Разве можно перепутать человека с деревом?
– Иногда бывает, – отмахивается рассказчик, а слушательница хихикает снова, растолковав его слова по-своему.
Он тем временем продолжает рассказывать. И получается это у него с таким увлечением, будто поведать он решил о самом ярком, самом запомнившемся приключении из всей жизни.
– Понял я тогда – дорогу мне леший показывает, – говорит дальше Аким Аркадьевич. – Потому как кто это иначе мог быть, как ни сам он – хозяин леса и шутник, каких ещё поискать. В лесу больше-то и не отыщешь. Гляжу я – правда тропинка. Обрадовался, пошёл по ней, а лес такой необычный вокруг, прямо как раз и есть, о каком говорят – дремучий. Грибные места стали попадаться – прямо нетронутые, белые – высотой аж с полметра.
– Такие грибы, наверное, уже нельзя есть? – предполагает Лариса. – Они наверняка червивые.
– Нет-нет, если гриб дорос до таких размеров, значит черви ему не помешали, нога его стала как камень, такую срезаешь с большим трудом, а шляпка мясистая, ароматная, для супа – самое то, потому что впитал этот гриб всю силу леса.
– Прямо всю силу? – переспрашивает его слушательница, сделав удивлённо-наивное лицо и думая при этом, что была бы не прочь полакомиться таким грибом – гостинцем от самого лешего.
Аким Аркадьевич мимоходом кивает и продолжает дальше.
– Набрал я этих грибов – полный рюкзак, складывать уже некуда, и понял вдруг, что тропинка какая-то не такая, не та, что выведет меня из леса, а наоборот, куда-то в глубь, в чащу уводит. Сразу озираться стал, прислушиваться, даже можно сказать – запаниковал. Вдруг опять мне впереди кто-то машет.
– Снова леший?
– Как догадалась?
– Ну, если чаща, кроме лешего там и быть никого больше не может.
– Точно так и есть. Подхожу и понял, что опять на то же место вернулся, к тому же самому дереву, на человека похожему. Подошёл…
– Разве так бывает?
– В лесу, где леший водится, оказывается бывает. Зато мне спокойней на душе стало, понял, что не совсем безнадёжно заблудился, по дереву постучал.
– Это зачем? – усмехается Лариса.
– Ну, подумал просто, вдруг оно оживёт и правда в лешего превратится.
– Не превратилось?
– Не-е-е, я даже ветку сухую от него отодрал, оно не пикнуло. Зато услышал я вдали людские голоса – кто-то тоже заблудился, «ау» кричал. Подошёл я к этим людям – вот вместе мы из леса дорогу и нашли.
– Забавная история. Прямо реклама грибов с пометкой «от лешего».
– Принесу, принесу тебе гостинец.
– Только пообещайте, а то в отпуск уйдёте и обо всём забудете.
– О тебе не забуду.
Дальше какое-то время они молча пьют чай.
Лариса думает о белых грибах, о том, какие они наверняка вкусные из самой глухой чащобы… Аким Аркадьевич любуется своей собеседницей и думает о своих любимых конфетах «Красная шапочка», думает, что какой-то прямо-таки красной нитью идут они через всю его жизнь. Но ничего с собой при этом он не может поделать – любит эти конфеты прямо до головной боли.
…Они всегда ему напоминают мать, которая покинула этот мир уже давно, и теперь он всё время боялся забыть её лицо, считал, что это самое страшное в жизни и потому носил всегда в бумажнике её фотографию – совсем малюсенькую, и боялся её потерять. Не было у него больше родных людей на свете – жену свою он не просто не любил, а даже ненавидел, и дочь, так как она была рождена этой женщиной, ненавидел тоже. Получалось, мать оставалась его единственным дорогим человеком на всю жизнь.
Таким же был для него и отец, и до сих пор он не мог отделаться от той навязчивой мысли, что заблудился тот где-то в лесу, вот может быть так же забрёл туда, куда манил его леший, и уже не вышел оттуда, остался там навсегда, остался ждать, когда родные станут его искать и обязательно найдут… И сейчас он может быть до сих пор где-то там ютится, сушит на зиму белые грибы, чернику с голубикой, и делает настойку из морошки, потому как высушить её никак невозможно, она напоминает малину – сразу начинает бродить, а ведь в лесу наверняка одному да ещё в компании с лешим ужас как скучно, вот и пьют они там вдвоём настойку эту…
От этих бредовых мыслей к реальности его возвращает голос Ларисы.
– А ещё какую-нибудь историю расскажите, – просит она.
– Про лешего? – машинально переспрашивает он.
– Не обязательно. Просто про лес. Наверняка ведь там ещё много всего интересного.
– Да, приключений хватает, – задумчиво говорит Аким Аркадьевич, однако мысленно всё ещё остаётся там – в лесу, быть может представляет себя даже тем маленьким мальчиком, которым в детстве своём пытался там отыскать папу.
Поэтому торопится рассказать что-нибудь ещё о лесных приключениях.
– Расскажу про кикимору, – начинает загадочно.
Лариса умиляется и делает вид, что готова слушать. Этот персонаж ей прямо-таки родной, потому что такой была единственная роль, которую она когда-то за всю свою актёрскую карьеру сыграла на сцене.
…Спектакль был детский и её выход – один-единственный, однако всё равно запомнился на всю жизнь, и хоть мечтала она всегда прямо с юности, со студенческих лет сыграть Джульетту, кикимора ей была по-своему дорога. Сейчас она не могла понять, то ли Аким Аркадьевич правда верил во все те глупости, которые ей рассказывал, то ли сочинял их от всей души – в любом случае она удивлялась его наивности и непосредственности, в их актёрской среде такие качества у людей напрочь отсутствовали.
– Так вот, пошёл я однажды на болото за морошкой, – говорит он. – Тогда я ещё собирал ягоды для своей маленькой дочки.
Лариса вскидывает брови – не предполагала она, что когда-то он любил свою дочь.
– В детстве она наверно была милой крошкой? – спрашивает вкрадчиво.
– Милой или не милой, какая разница, – машет рукой её собеседник. – Так вот, про кикимору… Забрёл я в тот раз далеко, потому что болото подсохло после долгой засухи. Слышу – смех такой переливчатый, догадался сразу, что не один тут ягоды собираю, присмотрелся – старуха какая-то впереди мельтешит, одежда на ней вся оборванная, местами даже голое тело видно, подумал – откуда такая выискалась…
Лариса тотчас вспомнила свой костюм в той роли – несуразные лохмотья неопределённого цвета. Усмехнулась. Вспомнила, что всегда мечтала выйти на сцену в бальном платье. Не вышла. Но это только пока. Надеялась она ещё, что когда-нибудь что-то изменится в её жизни.
– Кикимора вскоре меня увидела, – продолжает Аким Аркадьевич. – Засмеялась ещё сильней, и машет, мол иди ближе, точно так же, как леший – все они как сговорились, что ли. Я спрашиваю: «Ягод там больше?» Она кивает. И я, не глядя под ноги, иду прямо к ней, хотя сам уже литра три точно насобирал. Вдруг почувствовал – захлюпало под ногами, потом ещё сильнее, я запаниковал, хотел быстрее пойти, но чую – ногами уже не владею, засасывает меня. А кикимора знай смеётся. Потом совсем близко подошла и смеётся уже в лицо, и тут я её рассмотрел, а как в глаза её бесноватые заглянул, сразу сознание потерял, последняя мысль только у меня и мелькнула – всё, мне конец… Однако очнулся. Не знаю, сколько времени прошло, и что происходило в этом отрезке, но почувствовал – твёрдая почва подо мной, на траве лежу, и ветки зелёные сверху склонились, прямо небо заслоняют – берёзы. Решил – значит в Рай попал, потому как навряд ли в Аду может расти такая красота. Вспомнил тотчас про кикимору, но нигде рядом её не было, хотя ведь не могла она мне померещиться. Подумал – уж не она ли это меня спасла, из трясины вытащила…
– Запросто она, – улыбается Лариса.
– Вот и я так подумал, однако смотрю – ягод у меня отсыпала, совсем чуть-чуть осталось их у меня на дне, может быть стакана два.
– Жаль… На этот раз если морошку насобираете, осторожней будьте, чтобы кикимора не забрала.
– Нет, теперь я в её игры играть не буду. Похожу по краю болота и скорее назад.