скачать книгу бесплатно
Виды родного города. Магазин "Рыбалка", ближе "Багетная мастерская", и между ними мастерская художника.
Так вот, в этой "Рыбалке" жила первая известная мне "падшая женщина". Ей было шестнадцать лет когда она родила сына – очень даже красивого мальчика. Опеку над сыном оформила её мать, так что ребёнок остался в семье.
Участковый милиционер ходил по всем соседним дворам – спрашивал известно ли нам, кто отец ребёнка. Нам известно не было. Но впоследствии я слышала, что отец- врач и сыну деньги носил, и говорил, что женился бы, но она – неуправляемая и с ней невозможно.
Её отца я не помню – погибший алкаш, а мама тихая добрая женщина, которая ничего поделать не могла.
Судьба? Её много раз забирали подлечиться, сын стал наркоманом, потом кого-то убил и попал в тюрьму. А она лет до сорока фестивалила, вид её уже был страшен, со следами многочисленных побоев и вывихов челюсти, пока не умерла.
Помню шла мимо и видела картину, как она однажды решила убиться под машину. Стояла у дороги и ждала, бросаясь под проезжающие автомобили, они тормозили… Кажется, это была её акция протеста по поводу лишения прав на материнство, они были ей необходимы.
Я ничего не понимаю в психологии, но видимо есть же что-то, что движит субьектами, делая иную судьбу невозможной.
*Здание, напротив "Птицы"*
Виды родного города. Бывший Протезный завод – прямо напротив бывшего магазина "Птица"). В раннем детстве мне было страшно, когда меня водили мимо, там собирались большие толпы ампутантов, ведь с войны прошло каких-то двадцать с небольшим лет. Потом завод перенесли, и всё стало тихо, но моё ощущение не испарилось. Сейчас там заброшено, последние жильцы – Укрсоцбанк, луганские банкиры с завидным упорством находят места- воронки для своих офисов.
Мой отец в юности на том заводе работал – делал слепки и у него замечательно получалось, его даже куда-то в Киев приглашал заезжий специалист, но мой папа дальше Луганска земли не видел. Потом отец с Протезного завода уволился, он в молодости кем только не поработал в поисках себе интересного занятия. На его место взяли другого парня, который очень быстро заразился туберкулёзом и умер. А папа в конце концов нашёл себе работу по душе- инженером- строителем, так что с гипсом он так и не расстался.
*Вечный огонь на Площади Борцам Революции*
Виды родного города. Вечный огонь на площади "Борцам Революции".
Это на моей памяти третье его местонахождение. И для моей психики эти переносы были травматичны. Он же вечный! Как его можно переставлять?
Когда однажды во время дикого ливня он погас, то тоже мне казалось, что обрушивается мир – не может погаснуть вечный огонь.
И вот, уже сумев выйти замуж в восемнадцать лет я поздно вечером возвращалась домой со своим мужем, и он решил от этого огня прикурить. Лез туда, лез… Не помню сумел или нет, кажется кто-то шёл и дали ему зажигалку. Но я была от этого в ужасе. Но что можно сделать двухметровому пьяному мужику, который на слова не реагирует? Только увидеть его другими глазами.
*Условный магазин "Птица"*
Виды родного города. Условный магазин "Птица", расположенный на углу напротив памятника Борцам революции, на спуске, ведущем от остановок трамвая и автобуса к районной больнице и проходной завода им.Ленина (военный завод, выпускавший патроны). До "Птицы" он был "гастроном обыкновенный", а после – торговал всем подряд, но так и остался для горожан "Птицей" с чуть ли не первым отделом с грилями, куда и заходили поесть птичку, и заезжали увезти с собой.
В первом классе в 1972 я связалась крепкой дружбой с несколькими соседскими мальчиками- ровесниками. И так до третьего класса у меня был первый тревожный период, когда мозги не поспевали за объёмом свободного времени, особенно если учесть, что до семи лет я просидела под неусыпным оком с бабушкой (второй тревожный пришёлся естественно на с 16 до 18, когда мозги не поспевали уже за бюстом).
Так вот ареал интересов нашей гоп-компании простирался от ул.Московской до берега утопающей в мазуте Луганки, дальше мы не шли. И стремясь к полному самофинансированию, обнесли в частности несколько сараев с мешками бутылок. А однажды в сквере за танками обнаружили пышный куст с бутылками, вытащили оттуда их все и по двеннадцать копеек сдали (билет в кино стоил десять копеек, а бублик или пирожок – пятак). Правда за нами пробовал гнаться местный ханурь, якобы это были его бутылки, но не-до-гнал.
Повторю уровень цен на интересующие нас товары: пирожок 5 коп, лимонад из автомата 3 коп, мороженое от 7 до 18 копеек, поход в кино утром – детский 10 копеек, дневной обыкновенный 25 копеек. Так что две бутылки это было очень солидная поддержка, а пять – огромный капитал.
Но тут у нас пошла ещё одна волна борьбы за самоокупаемость! Кто-то из наших принес весть, что в магазинах под кассу часто закатываются деньги, и не все лёжа на полу их оттуда выкалупывают. То есть богатство как бы – рядом, надо всего лишь потрудиться за ним нагнуться, тем более и рост же ещё маленький – нагибаться не далеко.
И мы отправились по ближайшими магазинами изучать содержимое под кассами, и действительно собирали там монетки.
И если кто-то дитю делал замечание: "Что ты под ногами лазишь", то можно было твёрдо утверждать, что уронил монету и она закатилась. То есть всё культурно и доходно. Дальше на уже очищенном участке раз в несколько дней проверялось наличие новых монеток.
И вот однажды в "Птице" я мирно заглядывала под кассу, и кто-то меня за шкирку поднял:
– Ты что тут делаешь?
Это была мама! Она таким своим бесцеремонным действием нанесла мне травму испуга, который во мне может быть даже и застрял. За другими делами я может бы и забыла об этом небольшом инценденте, но последующие почти пятьдесят лет моей жизни она со смаком и удовольствием всё рассказывала и рассказывала про этот случай:
– Я смотрю, кто там у меня в ногах копошится лохматый и грязный. Присмотрелась, а это моя дочь!
Кажется, после этого я денег под кассами не искала.
В 1993 прямо у порога этого магазина образовался стихийный овощной рыночек. Тогда везде по городу, где ходили люди, возникали такие "с земли" рыночки, которые с оскорблениями гоняли участковые и патрули. От этого рыночка магазину вреда было ноль- овощного отдела там не было. Это был магазин от птицефабрики, так что овощи только способствовали популярности места как дополнительная услуга.
Так вот в 1993 моя мама решила там продать наши излишки урожая картошки. Она подошла к продавцу и оптом ему сдала ведро, и пошла дальше за покупками. На обратном пути она обнаружила, что эта картошка им уже была продана. И у неё возникла мысль: "Что же я его в полцены отдала? Что я сам двадцать минут постоять не могла?" И с некоторых пор она там стала приторговывать. Но однажды я её застала чуть не в слезах. Оказалось, что охранник магазина вышел разгонять этот рыночек и начал с неё, как-то там обзывая.
Шел уже 1994, я уже в Областной управе ГСБЭП служила… Ну, что я могла сделать маме или охраннику? Я пошла общаться с заведующей, и она мне горько пожаловалась, что этот пятачёк земли закреплён за магазином, и ей пишут всякие предписания, что она отвечает за порядок на этом участке и грозят всякими страшными угрозами…
Как сложно было жить в девяностых…
Хорошо, что излишек картошки у мамы оказался не промышленного масштаба, а я смогла подтянуть свои финансы до уровня возможности содержать родителей.
*Водолечебница на фоне памятника Казаку Луганскому*
Водолечебница на фоне памятника Казаку Луганскому – В.Далю.
Когда я вернулась из Подмосковья, то у меня по утрам болели мелкие суставы в руках и ногах, и это в возрасте слегка за двадцать- что значит незаклиматило на болотах. Я думала, что так будет всю жизнь, долго не обращалась к врачам, но всё же отправилась спустя почти три года в Водолечебницу – подтягивать здоровье ни на что особо не рассчитывая.
И у меня есть личная теория, что в дорогу надо брать книгу, которую очень планировал, но никак не собрался прочесть, желательно она должна быть в мягкой (для веса) обложке.
Так вот в сумку для ежедневных походов на процедуры и сидения в очередях была отправлена "Защита Лужина" В.Набокова. Эта повесть об ауте в голове шахматиста очень тонко наложилась на акустику помещения полу ржавых ванн и кушеточек с серыми простынями для озокерита за занавесочками.
Когда я её дочитала, то эта книга вся в выпученных пятнах грязи и воды, как дорогой душе сувенир осталась у меня на вечное сбережение.
Кстати, суставы болеть перестали, так что сохраняйте веру и обращайтесь к врачам.
****
Неподалеку от этого лечебного заведения я однажды встретила идущего оттуда пенсионера- полковника Радкевича, который первым рассказал мне анекдот: "Помочь, конечно, не поможет, но к земле привыкать надо!"
****
А ещё именно тут сдавали экзамены на автомобильные права – практическое вождение по кругу вокруг сквера. И рядом – здание станции скорой помощи, куда однажды ночью я привезла свою Чапу, после того как над ней проехал автомобиль. Чапа быстро пришла в себя и, с гулким эхом обгавкав доктора побежала ссать в газоне. На что врач сказал, что раз без боли мочится, то все органы в порядке, у животного просто был шок.
А в целом я просто очень любила эту уютную улочку с аллеей посредине, тем более там кованные красивые лавочки со спинкой. В листопад -очень поэтично, под снегом- тоже, о чём у меня есть пейзажное чёрно-белое фото собственного производства.
*Газетный цех*
Виды родного города. Газетный цех типографского комплекса "Лугань".
Таких комплексов (одинаковых) по Украине было построено два – в Луганске и Донецке. Донецкий вроде бы нашёл свою донецкую нишу и прекрасно работал, а Луганский в 90х оказался заброшенным, и превратился в просто скопище разрушавшихся построек с киприотским владельцем.
Так вот, я работала администратором сего офисно – складского комплекса, и кроме сдачи помещений в ареду, плюс сопутствующие бытовые проблемы: "туалет опять забился", была ещё и дополнительная нагрузка – прилегающие газоны. Их надо было косить всякий раз, как по тф приятный голос неизвестного субъекта напоминал: "Я как раз мимо вас проезжал…" А ездил он мимо постоянно и со всех сторон, как же – двор смежный с городской мэрией, и одна дорога пролегала по ул.Луночарского мимо огромного здания Газетного цеха. В старые времена там печатали газеты для половины Украины, в частности "Вечерний Киев". Да, в Луганске его печатали, а потом в поезд и – до Киева.
Вдоль всего здания шёл газон, а в нём – красавицы ёлки, а вдоль окаймляющего бордюра дёрен – кустарник, из которого можно сформировать изгородь.
Вот я и подумала себе, что если этот кустарник развить как следует, то траву за ним с дороги видно не будет, и меня хотя бы с этого боку оставят в покое.
Как-то мы этот дерен растянули вдоль всего газона и стал он расти. С одного боку вырос почти на метр в высоту, а с другого – пока слабо, сантиметров десять -двадцать, потому что земля стоптана и в тени.
И у нас была ремгруппа по обслуживанию – сантехник, электрик…
Выдала садовые ножницы и объяснаил задачу – слегка подстричь кусты, чтоб аккуратненько было.
Тут история дословно текст не сберегла, потому что последующие события указывают на то, что понять меня якобы можно было то ли двояко, то ли вообще однозначно…
Когда я пришла к этому газону и увидела произошедшее, то в голову мне, конечно, сильно кипятком шарахнуло. Этот добросовестный работник подравнял всё по нижнему краю, то есть мои дорогие кусты, которые были метровыми – стали тоже высотой двадцать сантиметров, полностью обнажив за собой уже спрятанный хорошо проросший травой газон.
Когда я попробовала что-то сказать этому трудоголику, то услышала то, что всегда и говорят: "Вы мне так сказали!", то есть я никак иначе сказать не могла. Кусты обратно не вернуть, им поможет только время, на работягу кричать я не могла не только потому что вежливая очень, а ком к горлу и дыхание – спёрло. Стояла и видела как красным по небу всплывали слова профессора Преображенского: "Я не люблю пролетариат".
