скачать книгу бесплатно
Дальше переписку я стёрла. Остались только мои ответы:
– В шахматы я играю раз в два -три года.
– В милиции я последние двенадцать лет была финансистом, а первые три оперуполномоченным.
– Напиши, чем же ты занимаешься в иноземном государстве.
Дальше, видимо, я ему стала кидать картинки. Мне нравится изучать реакции знакомых на всякие демотиваторы и новости. Иногда что-то прямо провокационное могу зашпулить. Ведь важно понимать с каким чувством юмора твой собеседник, или какие у него взгляды на стандартные вопросы, типа: "Хоронить ли Ленина?", или: "Надо ли Украине в НАТО?" Или вот канабис или проституция. Легализировать ли? Мало ли других бесконечных тем.
Короче, Толика я достала примерно с трёх попыток. Картинки и новости переписка не уберегла, но его ответы каким-то странным путём остались:
– Привет. Прочитал статью. Ужаснулся. А ведь я когда-то руководил в Луганске городской студенческой организацией по борьбе с наркоманией при райкоме комсомола… Видимо, плохо руководил. В Канаде я сейчас работаю рабочим. Подаю документы в медицинскую резидентуру по психиатрии. Жизнь в принципе спокойная, без проблем.
Дальше шли реакции на картинки:
– Забавно.
– Омерзительно
Потом я запуляла какую-то местную украинскую новость, и получила ответ:
– Мне это всё мало понятно и не интересно.
– Значит ты- иностранец, – резюмировала я.
– ОК, буду знать, – ответил Толик. И я его оставила в покое на пять лет.
По итогам общения я очень удивилась некоторым фактам. Он же был такой весь подающий надежды студент, с детства читающий специальную литературу. Целеустремлённо сразу шёл на специализацию "психиатр". Уехал в Канаду в 1990 году, то есть двадцать один год назад, и вот здрасте – он подаёт документы в резидентуру и работает рабочим.
Резидентура, это – после сдачи теоретических экзаменов в Канаде обязательная практика, перед подтверждением квалификации "врач", наподобие нашей интернатуры.
Ещё у меня эта фотка в ОК – рядом с красивой машинкой вызвала очень нездоровое подспудное чувство, сродни Станиславскому "не верю". Когда-то я читала, что гордый термин "чайник" в отношении людей несведущих, возник из лыжной практики. Там все новички, впервые став на лыжи, обязательно фоткаются с лыжными палкам в вытянутой руке, образуя некий "треугольник – ручку": рука – лыжная палка – ботинок.
И вот, по моему субъективному мнению, когда я вижу чьи-то фото возле разнородных пёстрых автомобилей, то это означает – для субъекта это есть вещь диковинная. Не показалось мне, что Толян возле своего коня сфоткался. Да и не мужского типа конь-то, а для женщины с весёлой и лёгкой жизнью в достатке. И вообще – не царское это дело на фоне автомобилей показательно фоткаться, аккуратненько ручку положив, как-то по нищебродски, типа: "Смотрите, куда я добрался!", или: "Жили бедно – хватит!"
Короче, отстала я от Толика за неимением какого- либо -да- опять это слово- утилитарного интереса. А телефон его брата мне в луганском шахматном клубе в конце концов отыскали.
Через пять лет я опять ему написала в рамках программы – написать всем, кто в тех краях живёт, потому что часть нашей семьи переехала в Бостон, и я хотела найти для них на всякий случай каких-то общих знакомых. На этот раз уже вся переписка оказалась по итогам стёрта. Видимо, здорово пообщались. Осталось только заключение:
– Наверное, ты действительно хороший психиатр. Мне уже выносит мозг. Я просила проконсультировать свою племянницу по практическим вопросам пребывания в Америке. Ты сказал что для этого нужны все её скайпы и эл. адреса. Зачем? Теперь я уже поняла, что просьба тебя напрягла.
– Психиатр – это специалист, который лечит психические болезни. Не понимаю как это относится к нашему разговору, – ответил мне Толик.
И я умолкла, что значило – тема исчерпалась, субъект под искомое описание полностью не подходил.
И вот, через аж полтора месяца он решил дополнить свой ответ:
– К тому же напомню, я тебе уже писал что я Рабочий. Откуда такие сведения что я психиатр? Я тоже очень ностальгирую по некоторым моментам нашей юности. Ты была великолепна. Если хочешь я могу объяснить, да ты и сама знаешь.
Но ни о чем другом, особенно о Маркине, которого я презираю, и об эмиграции я говорить не буду. Ты писала: "разглядывала сохранившиеся блокноты записи шахматных партий и таблиц турниров. Пару месяцев назад ходила в шахматный клуб возле Авангарда, но там старый дух не нашла. Зато мне дали пару номеров тф и немного рассказали старых новостей". Пришли мне если можешь пару своих партий. И если сохранилось- таблиц турниров. Мой мейл netherman@*.com
– Это точно мне сообщения? – наверное сильно удивилась я, или с прошлого раза обиделась.
– Именно тебе. Ты, повторяю, была великолепна.
– Спасибо. Я вообще всю жизнь замечательная, – напоминаю читателям, что на дворе был 2016, мне – за пятьдесят, и 2014 год в Луганске остался как-то более ярким событием, даже трёхметрового забора в двадцатилетнем возрасте.
О чём это он сейчас?
И почему он и опять, и всё равно рабочий, если "вот-вот, а то и раньше" в резидентуру он собирался пять лет назад. Но я уже слабо реагировала. И какие ему нафик мои старые партии надо? И ещё таблицы турниров! И майл его мне не понравился, прямо "анонимус" практически. Я решила перевести общение в реальное время, всё же он очень недалеко от моей семьи в Бостоне. Таких знакомых поди сыщи.
– Я уже два года живу у друзей. Уехала, когда только тучи над городом нависли. Думала, что на пару месяцев. Сам понимаешь, что практически без вещей, хоть документы прихватила. У меня странная интуиция на зеков, шизиков и неадекватную толпу, несколько раз сталкивалась близко: в голове появляется странный шум, как если находишься на раскаленном до зноя пляже. И поэтому уехала в мае 2014 года из города, но войны не предполагала, так что таблицы с турниров и партии точно у меня отсутствуют, – дальше перешла к ответам на вопросы, – С компьютером пробовала играть, это просто дикое унижение, – и о выставленных им темах- табу, – Я не собиралась с тобой разговаривать о Маркине и эмиграции. Очевидно мы друг друга не поняли или разговаривали, находясь в разных плоскостях.
– Я с компьютером играю до сих пор. Унижение ощущается, пересчитывает, у меня рейтинг не выше 1900. У тебя хорошие друзья. Два года помогают. Это же здорово.
– Я им тоже помогаю. Сижу с детьми и все такое. Расскажи о своей жизни, мне очень интересно. Каким именно рабочим ты работаешь? Как развлекаешься? Как знаешь английский? Мне всегда было интересно когда ты рассказывал, – перешла я к теоретически приятным для всех собеседников темам.
Рассказ Толика:
– Когда я работал рабочим, то я просто грузил мешки на сахарном заводе. Через полгода стал механиком и техником по холодильным установкам. Ходил на курсы после работы и сдавал экзамены, а ещё через год, после того, как сдал экзамены на американскую врачебную лицензию, меня приняли во Врачи Без Границ. Это была работа по всему миру, там, где война, где эпидемия, землетрясение и т.д. Многие погибли.
А сейчас я приехал в Китай. И тут работаю в клиниках. Пока не развлекаюсь. Некогда. Но раньше любил кикбоксинг. Если хочешь пошлю тебе видео с ютюба. Английский у меня свободный. Я на нем сны вижу. Французский немного хуже. Но в Африке я на нем истории болезней писал и лекции читал. Я ведь с 1990 года живу заграницей.
Дальше читаю свою писанину и удивляюсь себе – наверное, совсем плохо себя чувствовала:
– Я тебя письмо написала довольно длинное. Ты же знаешь как женщины радуются новым свободным ушам. А как вообще все люди радуются возможности общения с врачом ?! Это же можно долго рассказывать где и как у меня простреливает, щимит, покалывает… Не буду продолжать перечень.
Займусь подсчетами. По моему, ты окончил учебу именно в 1989. Значит, ты сразу после института и уехал. То есть не участвовал в наших "гремящих 90х". Вся твоя жизнь прошла в совершенно другом мире. Это для тебя замечательно. Потому что как плохо или по разному в чужих странах, но это все же не на твоей родине, у тебя на глазах распиливают заводы, воруют средь бела дня оборудование, лгут белыми нитками, и в спортивных костюмах управляют финансами. Не твои старинные знакомы превращаются в других людей. И когда сопоставляешь свою зарплату с действующими ценами, то понимаешь, что для тебя везде "закрыто". Это я пока о девяностых.
И эти девяностые оставлены нынешними временами просто далеко позади, как воспоминания о детском садике. Я всегда любила почитать, и книжка "Исповедь экономического убийцы" давно написана, и в ней все сказано о происходящем сейчас. Если бы на это смотреть со стороны, то можно было бы любоваться тупостью и невежеством, – дальше я вернулась на землю, – Пришли мне пожалуйста сноску на ютуб. С удовольствием посмотрю как ты работаешь кулаками.
– Очень интересно с тобой говорить. Но у меня сейчас полночь, осталось семь часов поспать. Я наверное буду уже хрюкать. Сейчас найду ссылку на ютюбе. ..Хм мм. . Наверное самое лучшее, если ты наберёшь в гугле netherman** и там будут ссылки на видео. Но это было давно. Одиннадцать лет назад.
– Спасибо. Посмотрела. Там три видео, и оба боксера в масках. Очевидно, ты был обут в красное.
– Да, поролоновые накладки на обувь – чтоб кости ударами не ломать. Я покрупнее, все таки на двадцать лет старше моего визави.
– Я в этом ничего не понимаю, и поэтому мне показалось, что вы очень мирно пинали друг друга чисто чтоб размяться
– Да, дружелюбно и вполсилы. Но в парке моему приятелю пришлось нелегко.
Переписка прекратилась, очевидно, за явным параллельным нахождением собеседников. Напоминаю, шёл 2016.
Опять вспомнила я о своём старинном знакомом только в декабре 2019.
Зима 2019/2020
Прошло почти четыре года с нашего последнего общения, я написала свою первую нетленку "Исповедь жены военного строителя", и с абсолютным прилежанием разослала её всем, кому можно было придумать. И Толика с чего бы я обошла стороной?
– Привет милая. Как поживаешь? – ответил он.
– Вот, написала повесть, предлагаю к чтению.
– Я обязательно прочту.
– Я буду благодарна . И за отзывы – отдельно, там сорок страниц.
– Уже читаю.
Потом его пропёрло:
– Я читаю. Заметно, что ты очень ранима и добра, свою уязвимость прячешь за иронией, я тебя помню. Почему ты решила написать? Мне очень трудно тебя читать. Никуда не деться от любви, от которой никуда не деться. Никуда не деться от того, что я вижу тебя через бинокль моей души. И ничего не знал, не мог и не сделал. Я – не самый лучший твой читатель. Но понимаю, как будто оголённым нервом каждое твоё слово, и даже, кажется – слышу твой голос.
– Надеюсь хоть у тебя все замечательно, – перевела я тему, потому что про "голос" просто так слышать не могу, всегда всплывает: "Голос его любовницы был тот же, что и в девяносто девятом году, перед открытием парижской выставки. Но, войдя в комнату и сжимая веки от света, Ипполит Матвеевич увидел, что от прокурорши не осталось и следа.
– Как вы изменились! – сказал он невольно. Старуха бросилась ему на шею".
– Я начала писать, – уже привычно отрапортовала я теперь ещё и Толику, после всех, спросивших об этом до него, – Потому что давно не работаю, и мне захотелось занять свой ум. Но я понимаю, что ограничена в темах. Попробовала разные, а эта вроде сформировалась в закругленную форму.
И я, наконец, отреагировала на его рассказы про "была великолепна" и "никуда не деться". Это в конце концов было уже смешно:
– Если я тебе нравлюсь, то можешь жениться хоть сейчас. Ну, или куда-нибудь пристроить моё сочинение на крайняк,– моя утилитарность всегда была двигателем к действию.
– На крайняк. У тебя такой мощный луганский говорок, шо я аж ховаюсь, прячу своего кутёнка, ем тормозок и вешаюсь на тремпеле. а вот жениться – это интересно.
Да нет у меня ничего , милая Гаянэ, – продолжал в своём духе Толик, – ни дома , ни кола ни двора. Только репутация и добрые друзья. Я живу по всему миру, с миром в душе и простым бродягой. Мне некуда привести жену. Возможно ты встречала таких как я. У меня даже Украинского паспорта не осталось, но есть Канадский.
– Родители твои как? – вернулся на лирическую ноту Толик, – Мама, Папа? Живы, здоровы? Помню их. Ваш дом был для меня – бродяги островком добра и любви.
Толик ушёл в глубокую лирику, но я ещё не всего Есенина прочитала, чтобы такое могло меня смутить или заинтересовать.
– Вот шикарно. Мне канадский паспорт замечательно подойдет, – по клавишам била уже только моя утилитарность: "сделай что-то, что бы в этом можно было поверить", – У меня любимые люди в США, и я бы смогла к ним так пробраться. Я сама такая же, как и ты. Хотела пойти работать, потому что у нас звездец творится, выслала за две недели сорок резюме, но мне лишь два раза ответили, что не готовы пригласить, – пятьдесят пять, и они дальше уже и не читают.
И тут Толика прорвало. Практически он почти пел:
– А я сейчас в Китае, милая. Была жена в Канаде – отняла дом, машину и опустошила банковский счёт. Потом исчезла, и я два года не знаю, где она, и даже развестить не могу. Её просто нет. Надо нанимать детектива, адвоката, а на это денег хоть и есть но жалко. Хорошо хоть детей с ней нет. Ну и как я могу жениться, дорогая?
Я уже поняла, что Толик "не подаёт", но он продолжал:
– Был дом полная чаша, дорогая машина, в финансах не нуждались. Но она как получила от меня канадское гражданство, так и убежала, украв всё что можно. Я был на войнушке, сначала в Африке, потом в Китае. Теперь я бездомный. Я не разведен. И даже не знаю где она. Как я могу жениться?
– Ну, буду ждать )))– позволила я себе по улыбаться.
Толик немного успокоился:
– Всё сделаю. А где ты сейчас живёшь и на что?
Переписка этим вопросом прервалась, потому как выше уже полностью было расписано: и где и на что, если человеки из параллельных Вселенных, то точно на всегда.
Но на Новый год душу прорвало у Толика, такое бывает, ведь мы нация пьющая.
– Гаяна, чудесного тебе волшебного Нового Года!
– Спасибо. Тебе тоже.
– Гаяна, я прочитал почти все твои литературные творения. Две недели читал. Очень интересно. Про бабушку и геноцид армян – это было ужасно. Твой рассказ о муже офицере, который спился – тоже, представляю как было
– Спасибо! Лучший подарок для афтора. Желаю тебе счастья и радости в Новом году!
– Целую, – это меня он поцеловал.
Тут Толик, конечно, попал мне в сердце "прочитал почти все твои литературные творения", это – почти подарил канадское гражданство.
Дальше, уже через неделю, что-то стёрто, но помнится, у меня возникла мысль спросить, как найти переводчика на китайский, я как раз прочитала, что китайцы, как крайне любознательный народ, могут читать всё подряд, так почему же не о советском стройбате?
– Я не знаю как это сделать. Ты ко мне относишься как к источнику сетевого маркетинга?
– Нет, конечно,– я привычно отступила.
– Я всего лишь умею лечить душевные болезни. и любить друзей,– Толик перешёл на пафос. Про "любить друзей" -это, конечно, перебор.
– Я же и не спросила как это сделать. Я по профессии экономист и знаю как это делать,– что же делать, наверное я опять поняла его не правильно. Но Толик сам написал, что "сморкался и плакал в кашнэ", читая мои тексты.
–Душевные болезни можно, наверное, только химией забить, – продолжала я, – Вот моя племянница с внуком приезжали и три дня назад улетели обратно в Бостон. И я заедаю свою боль таблетками. Малыш прекрасный как солнечный свет. Но у него был инсульт при родах, теперь ножку слегка тянет. Я тоже, наверное, умею любить друзей.
Мы перешли на Толино поле, лекарства, болезни. Он оживился:
– Сегодня консультировал пятнадцатилетнего мальчика из Бразилии. Экзистенциальный страх. Таблетки – только 50% помогут. Надо учить быть сильнее, чем страх. А какие таблетки пьешь? Поподробнее, будь любезна.
– У меня подруга – психиатр. Она при сильном стрессе посоветовала "атаракс" под язык / еще "бифрен" плюс витамины "Антистресс" французские, принимать дня за три до их отъезда начала, но все равно хорошую истерику дома устроила, и потом двое суток почти без сил валялась.
– Гидроксизи?н атаракс это аналог димедрола – очень мягкое средство. при сильном стрессе – бесполезно, -как я поняла Толик с моими препаратами не согласился. Конечно -бесполезно, наверное даже всё бесполезно, только пережить временем, отдалиться.
Тут я начала ему высылать фото своего крестника.
– Очень красивый, – Толику понравился, – Глаза как у ангела.
– И я о том же.
– Сходящееся косоглазие справа. Наверное, правополушарный тип. Будет либо художником, либо музыкантом.Учите его изобразительному искусству.
– Он любит чтоб ему рисовали, сам не очень.
– Научится, просто еще маленький.
– Но так болтаемся уже четыре года – они там, мы тут. Старший уже без мамы вырос – со мной. Это, конечно, не самый худший вариант в жизни. Но вот я страдаю за своим маленьким принцем, – лились из меня страдания.
И я накидала ещё фоток малыша.
