скачать книгу бесплатно
Сверкающие бездны лабиринтов, или Прикосновение к вечности
Аарон Комель
В книге, написанной в жанре мистического фэнтези, рассказывается об одном из последних возможных представителей Лабиринтарной Цивилизации, существующей параллельно с нашей.
Автор этого неординарного повествования не профессиональный литератор, а неравнодушный, мыслящий и романтичный человек, который с гордостью называет себя Русским Свободным Мыслителем. В своих произведениях он развивает научно-фантастические, эзотерические и интуитивные оригинальные идеи.
Вся жизнь главного героя книги – это постижение и разгадка Тайны Лабиринтов, вечное преодоление самого себя, немыслимые усилия по поиску Правды, Истины, Справедливости и Гармонии, путешествие по лабиринтам мысли и глубинам души, жертвоприношение во имя идеалов Добра, Любви, Достоинства и Человечности.
Аарон Комель
Сверкающие бездны лабиринтов, или Прикосновение к вечности. Мистическое фэнтези
Моим детям Ульяне и Ивану
© А. Комель, текст, 2023
© Издательство «Четыре», 2023
Необходимые пояснения
Выделенные жирным шрифтом или написанные с Заглавной Буквы слова, словосочетания, предложения и абзацы – это то, что названо мною знаково-смысловыми доминантами (далее – ЗСД). В них, по моему замыслу, заключается главная суть книги, главная идея и главный смысл, который сохранится, даже если убрать весь остальной текст.
Это, если говорить образным языком, может быть сопоставимо с мерцанием (сверканием) далеких звезд, которые никогда не горят ровным светом. Звезды подают нам сигналы…
Человеческая жизнь, мысль, душа, Вселенная (космос) – это образцы мерцаний.
В случае с жизнью человека – это мгновения неподдельного человеческого счастья и радости, мгновения вечной любви, мгновения скорби и горя, мгновения преодоления и противостояния, мгновения удовлетворения от полноты жизни, от труда, от физической усталости, мгновения испытаний силы характера и силы воли, мгновения творческого порыва, моменты поэтического вдохновения, мгновения патриотической одержимости и безграничной веры в правоту своего дела, атака в бою, геройский поступок, акты гражданского неповиновения, мгновения восторга, удивления, благоговения перед красотой природы и женщины, открытие родственной души, открытие Бога, акт выбора (политического, социального, психологического), молитва, моменты исповеди, мгновения душевного расстройства и одиночества, смерть…
В случае с мыслью – это крылатое свечение мысли, прорыв, озарение (инсайт), интуитивное прозрение, акт целостного познания и достижения целостности (каталепсия), акт даймонии (обновления мысли), акт рождения новой идеи, момент просветления.
В случае с душой – это полет души, боль души, дыхание и свечение души, прикосновение души к душе; слушание тишины; мечтание; жажда исповеди; приступы сострадания, жалости, нежности, откровенности, искренности, доброты.
В случае со Вселенной – это дыхание (вдох-выдох) самой Вселенной, галактические и космопланетарные циклы, являющиеся причиной солнечной активизации и глобальных земных геологических процессов и катастроф, приводящих к биологическим, психосоциальным и политическим катастрофам и кризисам.
ЗСД – это еще и попытка возбудить интерес к чтению печатных бумажных книг!
Курсивом (тонким и жирным) выделены, преимущественно, дневниковые записи героев, иногда их внутренние переживания, бред, размышления про себя, монологи-исповеди, письма.
В книге (глава XV) процитированы следующие произведения:
• Филип Тосио Судо. Дзен-гитара. Пер. с англ. – К.: «София», 2001.
• Чогъям Трунгпа. Преодоление духовного материализма. Миф свободы и путь медитации. Шамбала: священный путь воина. Пер. с англ. – К.: «София», LTd., 1993.
• Ошо. Абсолютное Дао. Беседы о трактате Лао-Цзы «Дао Де Дзин». Пер. с англ. – СПб.: ИГ «Весь», 2008.
• Ошо. Творчество. Высвобождение внутренних сил. Пер. с англ. – М.: ACT, 2010.
• Томас. Обещание силы. Пер. с англ. – К.: София», 1996.
В главе V использованы графические изображения из книг:
• Родольфо Р. Практический курс медитации: абсолютно новые мандалы для рисования и раскрашивания. Пер. с англ. Д. А. Маркина. – М.: ACT: Астрель, 2009.
• Франсис Дж. Книжка с картинками по топологии. Пер с англ. – М.: Мир, 1991.
• «Иература Прорыва» художника Михаила Шварцмана (по материалам интернет-сайтов).
Основные идеи книги почерпнуты из источников:
• Комелягин А. И. Жажда Исповеди. Опыт свободомыслия. – Абакан.: Издательство Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2005.
• Комелягин А. И. Лабиринты Вечности. Автобиография в стихах с комментариями. – СПб.: На правах рукописи, 2014.
• Комель А. Мыслеобраз Новой Вселенной. Каталепсия – жизнь в Новой Вселенной. Манифест Свободомыслия. Каталепсия: новая боль души; патология мировосприятия. Трактаты. – СПб.: На правах рукописи, 2014.
О, как близка и недоступна сердцу!..
О, как таинственно чиста и животворна!..
Как целостно пуста и до безумия понятна!..
Бесчувственна до боли! Бездыханна!..
О, как смертельно притягательна она —
Зияющая бездна мирозданья!..
Между Бытием и Вечностью существует «зазор», который позволяет им дышать, изменяться, превращаться в совершенно противоположное самим себе (Небытие) и даже в Иное (Инобытие), т. е. творить себя. Этот «зазор» и есть сама Жизнь.
Бытие от Вечности, в человеческом измерении, отделено одним прикосновением («броском в неизвестность»), которого бывает достаточно для того, чтобы Жизнь продолжалась вечно…
«Откровение, пророчество, Бог, молитва, храм, поэзия, музыка, душа, исповедь… Придуманные и сотворенные людьми, они не нуждаются ни в оправдании, ни в утешении, ни в оценке, ибо они принадлежат не людям, а Вечности».
Разве ты не знаешь?
Не хочешь, или не желаешь знать? – Война:
За каждый вздох, за каждый взгляд,
За каждую живую душу – Священная война…
Бой длиною в жизнь…
Глава I
Скулд
…На Земле было холодно, неуютно, неприкаянно, враждебно.
Но могло ли быть иначе, если на небольшом, крохотном в масштабе планеты клочке Земли шла война?.. Это была не просто война – узаконенное убийство людьми друг друга. Гражданская война – это необъяснимое ни с какой точки зрения братоубийство. Самое страшное, что может случиться с государством, с нацией.
По понятным причинам никто не называл подавления кучки сепаратистов гражданской войной, но по сути дела это и была самая что ни на есть настоящая гражданская война.
…Холода в этом году пришли слишком рано. Казалось, наступивший сентябрь принес с собой еще неистраченное за лето тепло. Но не прошло и десяти дней, как на землю свалился холод, а вместе с ним явились колючий снег и пронизывающий ветер.
…Первый клин журавлей неспешно проплывал по небу, что-то курлыкая.
И этот не то прощальный, не то призывный крик летел по-над землей, поднимая в душе вихрь необъяснимых и неизведанных ощущений.
…Обо всем происходящем в городе с красивым названием Эвриз кладбищенский смотритель Скулд узнавал из уст приходивших к нему людей.
…После того как ажурные железные ворота и часть железной ограды были срезаны и куда-то увезены, а деревья спилены на дрова, домик Скулда стал хорошо виден с дороги. Очень быстро люди окрестили сторожку смотрителя кладбища «Домом для бродяг».
…Один из снарядов упал в метрах двадцати от железной ограды, образовав в земле глубокую воронку диаметром пять метров и около двух метров глубиной.
Скулд первым делом начинал осмотр своих владений, подходя к этой единственной воронке: всматривался вглубь нее, словно пытался отыскать там что-то. А потом садился на один из многочисленных пеньков, оставшихся после варварской валки деревьев, и смотрел на раскисшую и разбитую дорогу, по которой длинной вереницей шли беженцы – в основном это были женщины с детьми и старики.
Это унылое и душераздирающие зрелище: передвижение людей, пытающихся спастись бегством… в никуда. Особенно было жаль женщин с младенцами на руках. И таких было немало.
…Мог ли он еще вчера думать о том, что так долго вынашиваемая в душах, так длительно зревшая в умах ненависть и злоба вырвались из плена заскорузлых, сморщенных мозгов, совсем недавно уверенных, что война в принципе невозможна?..
Война всегда принадлежит к разряду феноменов – возможных невозможностей.
Вот так неожиданно на маленьком клочке земли развернулось темное кровавое шоу с душещипательными аттракционами – убийствами, беззаконием, мародерством, экзекуциями.
Столь долго томящиеся внутри людских душ злоба и ненависть вырвались наружу и расцвели пышным цветом вооруженного противостояния.
«Я так и знал, что это случится», – думал Скулд, сидя долгими вечерами на лавочке возле своего жилища, плотно укутавшись в меховую куртку.
Воздух был наполнен ненавистью, и он чуял, что какая-то тяга к смертоубийству крепла в людях, некая вера в то, что только война может решить все проблемы.
Ах, с каким удовольствием, наслаждением люди, еще вчера мирно жившие по соседству, убивали друг друга!.. Смертоубийство заманивает, как азартная игра.
Сначала все шло по неписаным, интуитивно улавливаемым правилам: на любой гражданской войне бедный убивает богатого, ученик – ненавистного учителя, работяга – работодателя-душегуба, сын – отца, брат – брата, бандит – миллионера.
Но скоро все начали убивать всех. Просто так, ради интереса.
Скулд просыпался каждое утро с мыслью-предчувствием, что это последний день его жизни. Руки слабели, зрение ухудшалось, что уж говорить о негнущихся ногах, которые он еле-еле переставлял по полу, – каждое движение давалось ему с большим трудом.
И Скулд каждый вечер перед сном, сидя в тишине перед свечой, радовался как ребенок: вот и еще один день прожит…
…Каждый день Скулда начинался с обхода кладбища, с осмотра могил. Даже сейчас, в столь смутное время, старик с сознанием дела выполнял свой долг, ибо считал, что в чем бы то ни было где-то всегда должен быть порядок. И этот порядок впоследствии может оказаться опорой – точкой отсчета, начиная с которой люди смогут перейти от разрушения к созиданию, от само-развращения к само-сотворению и само-воскрешению.
Завершался каждый день… звездным небом.
…Скулд устремлял взгляд в бездонное черное небо, полное сверкающих точек.
…И небо падало к его ногам…
Скулд был неисправимый, неистовый мечтатель! Эти сохраненные в глубине души детскость и непосредственность поддерживали его и вдохновляли к жизни.
Он запрокидывал голову до предела вверх и так шел к своему жилищу – шел по небу. И слезы, скопившиеся в уголках глаз, высыхали, постепенно теряя силу, горечь иссякала, ком в горле начинал таять.
По натуре своей Скулд был мыслитель – вечный искатель правды. Несмотря на свой возраст (семьдесят три года) у него был свежий, подвижный ум.
…Вечером двадцатого сентября Скулд записал в своем дневнике:
«Долго смотрел на беженцев. Прошло около тысячи человек. Никто ко мне не подошел. Видимо, не внушил я им доверия».
У Скулда была собственная теория насчет возникновения гражданских войн. Он ее для себя придумал на второй день после вооруженного столкновения.
Скулд, сколько себя помнил, вел дневник. Все возникающие мысли он тут же превращал в строчки своего дневника, которому изливал свою душу. Таких тетрадей за всю жизнь накопилось около пятидесяти штук.
Скулд любил иногда перечитывать свои дневники. Человек он был сентиментальный и от этого часто плакал над своими записями.
Из дневника Скулда:
«Гражданская война всегда неожиданность для тех, кто начинает убивать друг друга. Помимо там разных причин, как-то: нищета, резко-контрастное расслоение общества на бедных и богатых, экономическая зависимость государства в целом, религиозная нетерпимость, этническая чересполосица, идеологические распри – главной и основной причиной является борьба капиталов, подогреваемая еще и страшной местью отдельно взятых олигархов (финансово-могущественных персон). Это ведь ясно: какому-то богатому человеку с амбициями тирана, задатками властелина, способностями вождя и привычками дерзкого подлеца захотелось иметь во власти не только деньги, людей, заводы, машины, но и целое государство. И, конечно, центральной власти не могло понравиться то, что во вновь организуемом государстве должно быть всё по-другому: общественное устройство, система власти и все законы, и другой уклад, и религия, и наука, и искусство, и воспитание, и идеология. Другое – значит лучшее. Когда-то обиженный официальной, как говорят законной (легитимной) властью, на его взгляд, незаслуженно, олигарх сколотил вокруг себя оппозицию, захотел взять реванш за прошлое поражение, оскорбление, обиду. Да попросту решил отомстить.
Одной мести, конечно же, мало. Для любой гражданской войны как минимум необходимы два лагеря воюющих. Чтобы их получить, следует как можно больше людей обработать идеологически, т. е. нужна какая-нибудь (любая: плохая ли, хорошая) доселе неизвестная идеология (фактор новизны для мыслящих существ – главный). Идеология – система взглядов, придерживаясь которой человек сможет обеспечить себе достойную жизнь.
В новом образующемся государстве людям всегда обещают райскую жизнь, безмерное благополучие. Новая власть всегда сначала берет инакомыслящих в свои ряды, под свое крыло, практически опираясь на идеи и энергию этих мыслителей, совершающих прорыв, а потом этих Инаков уничтожают. Почему инакомыслящих? Да потому что творение нового – удел инакомыслящих. Только инакомыслящие способны взглянуть на старое по-новому. Без этой способности мы всего лишь «подделываем» старое – делим, переставляем его, но толку нет. Новое – это всегда прорыв! Прорыв – это что-то необъяснимое еще».
Отдельная запись: «Меня посетила странная мысль: я жил в Новом времени».
…Вот уже как два дня беспрестанно моросил унылый, монотонный, сплошной дождь. Поток ручья, стекающий с небес, своим заунывным звучанием успокаивал душу и одновременно тревожил. Дождь приносил тоску…
Скулд стоял у окна, курил, глубоко затягиваясь, смотрел на одинокую дорогу. Так он мог стоять долго, до тех пор, пока засевшая в голове мысль не побудит его в резком порыве схватить дневник и начать выплескивать на бумагу наболевшее, изрыдавшееся…
– Чего стоит моя жизнь? Вся жизнь моя – кладбище, – Скулд ухмылялся. – Пятьдесят лет! – подумать только! Пятьдесят лет рядом с покойниками. Да ведь они мне как родные!
Здесь, рядом с прахом умерших, думы о смысле жизни и смысле смерти – чуть ли не главные задачи бытия. С поиском ответа на эти извечные вопросы смотритель и засыпал, и вставал. Видимо, энергетика кладбища так сильна, что волей-неволей подчиняешься ритму этих вопрошаний.
– Что стоит жизнь? Вот жил, жил человек – и не стало. А для чего жил?..
Он постоянно начинал свои длинные, утомительные размышления-путешествия с этого вопроса. И без оглядки бросался в неизвестность!
– А если задать вопрос иначе? Не так – «зачем, для чего?» А может, «для кого?» Тогда это тупик. Вот для кого я жил?.. Для покойников?.. Одинокий, бездетный, заброшенный, покинутый и оставленный всеми. Кому я был нужен?.. Родственникам умерших?.. Или душам усопших?..
Последние года два-три Скулда стали навещать разного рода кочевые люди: бродяги, странники, путешественники, пилигримы. Число их за последнее время стремительно росло. Люди пытались спастись бегством. Бежали от всего: от себя, от нужды, от неразрешимых проблем, от болезней, просто от нечего делать. В последние шесть месяцев, естественно, – от войны.
…Скулд всегда был рад встрече с путниками и скитальцами, ибо был в вечном восхищении перед мужеством отважных, молчаливых, суровых и угрюмых людей, рискнувших, бросив всё, отправиться в неведомый путь – не в поисках приключений, а скорее в поисках себя.
Сухонький, со впалыми щеками, с худым, морщинистым продолговатым лицом, с болезненными, слезящимися глазами немного навыкате, с дряблым, изможденным, сгорбленным телом, едва носившем себя… Таким представал перед приходящими людьми кладбищенский смотритель Скулд Раппэ. Одетый в замусоленный, потрепанный балахон, свисающий до колен, драные, заштопанные во многих местах штаны и шапку-колпак, смятую в гармошку; обутый в огромные башмаки – все это могло вызвать только смех, не более. Но здесь, среди великолепных могущественных склепов и памятников, – фарс, да и только!
…Когда раздавался глухой, тяжелый стук в дверь, Скулд стряхивал с плеч усталость и принимался хлопотать по хозяйству, как всегда, бурча что-то неразборчивое себе под нос.
Порой Скулда охватывало неодолимое, нестерпимое желание отправиться в дорогу вслед за путником – испытать себя! Но ноги отказывались его слушаться, и он сидел возле окна, утирая слезы и, раскачиваясь взад-вперед, стучал ладонью о колено. Так он обычно подавлял смятение и взволнованность.
«На всё воля Божья… На всё воля Божья», – приговаривал про себя.
Корза?инское кладбище (в народе «Корза?иха») – элитное. Не каждому было суждено быть похороненным здесь.
Когда-то, лет сто пятьдесят назад, основал его первый богач и промышленник этого еще небольшого тогда городишки, первый управляющий Денфир Корза, – человек, который начинал свою карьеру, играя шутов и паяцев в бродячем цирке, и ставший впоследствии самым влиятельным и богатым человеком во всем государстве – Федеративной Республике Америнии.
Вся династия Ко?рзов покоилась здесь. Последний из этой влиятельной семьи – внук Денфира Корзы Артунс – умер пятьдесят лет назад. В своем завещании он велел установить в часовне электроорган, дабы провожать умерших грандиозной, величественной музыкой.
