Культ

скачать книгу бесплатно


– Но… – попытался вставить Артём.

– Все вопросы потом! – недовольно заткнул его Серёга, на что тот уважительно кивнул. – Затем эту тему будут поднимать чаще со словами: "Да, мы понимаем, что это невозможно, но раз люди хотят об этом говорить, мы дадим им такую возможность". После этого, вместо фразы "убийство стариков" они будут говорить: "ликвидация нетрудоспособного населения". Эвфемизмы – смягчающие слова, – пояснил он, разглядев в лице Артёма отсутствие понимания происходящего, – как если бы ты наркомана называл "человек с вредными привычками"… бр-р-р! – от отвращения его всего скривило. – Затем отовсюду повылазят эксперты, пытаясь доказать, что не всё так очевидно, как кажется, мол, давайте разбираться и бла-бла-бла! Потом на всех несогласных навешают ярлыков, будут обзывать идиотом неграмотным, деревенщиной, врагом народа, иностранным агентом… экстремистом, не дай бог! И что ты думаешь? А ничего – люди схавают. Отдельные особи будут громче всех орать, что убивали стариков до того, как это стало популярно. И в конце концов, закон будет принят, и ты сам на этом настоишь, – он ткнул пальцем в сторону своего терпеливого слушателя, чтобы подчеркнуть своё умозаключение. – Окно Овертона расширилось.

– Как расширилось, так и сузится. Чёт я сомневаюсь, что это «окно» изначально было об этом, иначе, если все знают…

– Да покуль! – на эмоциях отрезал Серёга. – Десять лет назад никто тоже не думал, что за комментарии в интернете будут сажать! Но вот он я! Сижу! – он ударил себя в грудь, яростно прожигая глазами Артёма.

– Эй, я сказал тихо! – ляпнул в дверь полицейский снаружи, заглянув в глазок.

Серёга хотел ему что-то ответить, но, посмотрев на изнеможённого, испуганного товарища, решил промолчать. Пожалуй, Артём впервые испытывал чувство собственного бессилия перед машиной правосудия, в одной из камер которой он отбывал наказание. "Может отец был прав, и я действительно ничего не умею?.."

– Мда, – протянул Серёга. – Если толпа в масках избивает беззащитного, и остаётся безнаказанной, то, скорее всего, это государственные служащие.

– Прямо-таки беззащитного? Чего ж его избивать, если он ничерта не сделал?

– Молодой ты ещё, Артёмка… Молодой… Кто ж там разбираться будет? Скрутят и пикнуть не успеешь, а статья найдётся. Что называется, – рассмеялся он, – подберут в индивидуальном порядке – вот это я понимаю сервис!

Артём понимал, что дело далеко не в людях, что носят погоны, а в системе, что их выдаёт. Ему ничего не мешало любить и ненавидеть абсолютно каждого представителя власти. Ненавидел – за то, как они с ним обошлись и любил – за то, что сможет откупится, как только подвернётся случай.

– Да ты не древь, Артём, – Серёга по-дружески похлопал его по плечу, – я за тебя отомщу… за тебя, за жену… и за сына.

Он болезненно закрыл глаза, уткнувшись лицом в локоть. Тяжело вздохнув, Серёга разбито прошептал "отомщу".

Они замолчали.

– Вот у тебя есть жена? – внезапно спросил он.

– Девушка, – мрачно нахмурил брови Артём.

– А чего не женишься? Ты, вроде, парень неплохой, – улыбнулся Серёга.

– Мне бы сначала её увидеть… – Артём, подперев голову рукой, прикинул даты в голове, – а то уже почти месяц не виделись.

– По-че-му? – грозно протянул он. – Поссорились? Ушла?

– Да нет, это я ушёл… в запой.

– Ха-ха-ха, кхе-кхе! Во молодой, даёт! Молодец! Но ты это, завязывай, – вдоволь насмеявшись, погрозил пальцем Серёга. – Иначе потеряешь… как я свою…

– А что с ней случилось?

– Тюрьма нас разлучила, – тяжело выдохнул он, переведя взгляд на дверь. – Меня мусора схватили по беспределу! В городке, в котором мы жили случилась страшная трагедия, даже в телевизоре показывали. Ну конечно, – горько усмехнулся Серёга, – богатых не сажают, а тут как раз я подвернулся… – он склонил голову, помолчал. – Решили меня рецидивистом сделать, а я… Я клянусь, не совершал! – подскочил он к Артёму. – Тогда все всё понимали, даже судья мне между делом сказал, что мне просто не повезло стать козлом отпущения!

Серёга говорил на повышенных тонах, от чего в дверь снова постучали. Короткие, сильные удары намекали на то, что Серёга не на шутку раздражал стражей порядка.

– Здоровье у неё пошатнулось, – разбито продолжал он, – и она на родах умерла. Сын ушёл вслед за ней, – Серёга поднял к потолку уставшие глаза. – Немного позже, но вслед за ней… – его пустые глаза вдруг облились кровью, а на лице вылезла страшная ухмылка, – В неправильном месте в неправильное время… – повторил он. – А кто решает, какое время правильное, чтобы САЖАТЬ НЕВИННЫХ!?!? – одержимо завопил он. – А??! Ублюдки!!! – Серёга кинулся к двери и принялся что было сил лупить по ней.

– Ну всё, животное, – ответил ему голос из-за двери, – ты у меня сейчас кровью ссать будешь! Дежурный! Где ключи от сто шестнадцатой?! Давай неси! Молись, – в двери показался налитый кровью глаз, – покойник, сейчас я научу тебя манерам!

Серёга жестом послал его, на что полицейских что-то злорадно пробурчал и отошёл от двери.

– Ну всё, Артём, теперь я точно не вернусь, – спокойно опустился рядом Серёга, смотря в обезумившие от страха глаза своего сокамерника. – Честно, я особо на это и не рассчитывал. Ты веришь в карму?

– Почему ты спрашиваешь? – перепуганным голосом проговорил Артём.

– Снаружи до них не добраться, а вот изнутри у меня куда больше шансов, да и терять мне больше нечего… кроме молодости, – рассмеялся он. – Шучу, Артём, шучу. Я ведь уже не молод, – на лицо вышла страдальческая улыбка.

– Разве на свободе ты сделаешь меньше, чем взаперти!? – опешил Артём.

– Эх, молодой ты ещё, – положил ему руку на плечо Серёга, – я тебе так скажу: эти мерзавцы, – за дверью слышалась суетливая возня и топот сапог, – чувствуют свою безнаказанность по отношению к нам. Правильно, а чего им париться? Мы же мусор для них, что-то на уровне собаки, которую никому не жалко, – за дверью послышался звон ключей.

В замочной скважину вошёл ключ, заёрзал. Серёга сохранял непоколебимое спокойствие, чего нельзя было сказать про Артёма, который от страха стал бледным, как лист бумаги.

– Ты не тот принёс! – окутанный яростью завизжал полицейский и, вынув неподошедший ключ, убежал прочь, громко отбивая сапогами о пол.

– Все привыкли, – спокойно продолжил Серёга, – что зэки всё время грязные, беззубые, с разбитыми рожами, а вот мусора всегда опрятные ходят, хоть и по локоть в крови. Неправильно это. А вот сломай менту нос и всем сразу видно станет, что он мерзавец. Потому что хорошего человека никто бить не должен.

– И что т-теперь каждому негодяю в морду давать?

– Нет, но стремиться к этому надо, – задорно подмигнул Серёга.

– Тебя же посадят после первой попытки.

– Значит, одна всё-таки есть.

За дверью опять послышалась суетливая возня и нарастающий грохот. Близилось неизбежное, и это не могло не пугать Артёма. Серёга тоже был взволнован, но не подавал виду, чтобы Артёму не было так страшно. Однако последнему почему-то казалось, что за слова своего сокамерника они будут отвечать вместе. Серёга – за слова, а Артём – за то, что не остановил.

– Классные котлы, – он вежливо указал на разбитые часы Артёма. – Странно, что они с тебя их не сняли, – подметил Серёга. – Не заметили, что ли. Разрешишь померять?

– Я, конечно, хоть и отвык уже от свободы, но даже я понимаю, что эти, – он подбросил часы вверх, – стоят денег. Не жалко?

– Нет, забирай, – он лёгким движением снял часы с левой руки и протянул Серёге.

– Спасибо, друг, – крепко обнял его Серёга. – Не знаю, почему, но ты мне близок. По тебе видно, что ты не какой-нибудь там буржуй далёкий или идиот высокомерный – нет! Ты именно наш, Артём… – послышался щелчок, ещё пара таких поворотов и дверь будет открыта. – Ну, мне пора, а то засиделся тут с тобой, – сказал он, надев часы на пальцы правой руки. – И это… ты не подумай, я уважаю полицейских, а вот мусор принято жечь.

Скрипнула тяжёлая дверь, обнажив огромного, как космическая станция, полицейского в балаклаве и с дубинкой в руке. Он был так зол, что едва мог дышать. А его садистская улыбка при виде Серёги вышибала на лбу холодный пот.

– Иди сюда, приятель! – сказал он с фальшью так, словно хотел утопить в объятиях. – Погуляй! – приказал он кому-то за дверью, и этот человек удалился.

Не успел он переступить порог, как Серёга молниеносно отпружинил от пола и в полёте выбил бугая из равновесия точным ударом в челюсть. Они оба упали. Артём испуганно забился в угол с ужасом наблюдая, как Серёга разбивает лицо лежащему полицейскому. Он бил с силой заводского пресса. Щелчки от ударов и хрустящие, как сухие ветки, кости эхом отходили от узких стен. Душный воздух наполнился стойким запахом железа и пота. Во все стороны, блестя в свете лампы, разлетались осколки стекла от наручных часов, а на грязные стены брызгала алая кровь.

Артём беспомощно схватился за голову. Страшная картина беспощадной жестокости застыла перед глазами. Тело стало тяжёлым и неповоротливым, внезапно и звуки притихли – реальность покидала Артёма. И лишь только её редкие фрагменты посещали его затуманенный ужасом разум: сначала избивает Серёга, потом его избивают двое других, потом он остался один. Только грязные стены, Артём и холодный блеск мелкого стекла в лужах высохшей крови.

***

Воспоминание унесло его далеко назад. Туда, где он был по-настоящему счастлив. Прохладный вечер цветущей весны. Они сидят на холмистом пригорке, созерцая блестящие звёзды.

– Жаль, что я раньше не был таким смелым… всё-таки у тебя был он… Столько времени потерял.

– Да, решительности тебе явно не хватало, – Соня положила голову к нему на плечо.

– Что, прости?

– Говорю: ничего, наверстаем!

– Всё никак не мог поверить своему счастью, пытался убежать…

– Снимай кроссовки, ты прибежал, – улыбнулась она.

Это позабавило Артёма, и он крепко обнял её.

– Эти звёзды… Этот космос… Эта ты…

***

Течение времени было невозможно отследить в камере без окон, а для Артёма оно и вовсе приобрело свой собственный шаг и всюду обрывки, обрывки, обрывки реальности, пробивающие сумеречное сознание Артёма: вот он неподвижно сидит в камере. Темнота. Дверь открылась. Лицо Гриши, окружённое конвоем. Потом опять темнота. Он потеряно уставился в боковое стекло. До ушей обрывками фраз долетает рассказ:

– … Я чуть с ума не… часов ждал…. Уже не знал… Хорошо, что вы целы, а то… Виновные уже понесли наказа… Врач сказал… Если шок не пройдёт до завтра… – взволнованно делился эмоциями Гриша.

Гриша сам на себя не был похож, от его сдержанности не осталось и следа. Сейчас он говорил звонко, с присущей радостью в голосе и сожалением во взгляде. Он охотно жестикулировал и улыбался. Гриша больше не был обычным водителем – теперь он был другом, вот только Артём в упор этого не замечал.

Вскоре Артём оказался на пороге своего дома. Голова неприятно гудела, а в пустых глазах отражалась взбешённая девушка, мечущаяся из стороны в сторону.

– Да как ты вообще мог додуматься!?… Всё залило водой!… Приехали пожарные… Ты вообще меня слушаешь!? – загорелась она и, не получив никакого ответа, ударила его по лицу.

Она была довольно вспыльчивой, а её поступки, порой, были весьма резкими и носили спонтанный характер. Отсутствие у неё критического мышления, а, иногда, и здравого смысла, делали жизнь с ней богатую на сюрпризы. Странно, но крепкая пощёчина почему-то привела Артёма в чувства.

– Очнись, придурок! Это каким надо быть идиотом, чтобы свои дурацкие картинки в интернете под сигнализацию ставить! Зачем!?! Их ведь даже украсть невозможно!

"Ну нихрена себе преображение! – в изумлении подумал он, глядя на свою девушку. – Ещё утром ты была похожа на что-то просроченное с лапшой вместо волос, которыми помыли подвал. А к вечеру, удивительно, уже почти человеком стала… если бы не этот галдёж".

– Да чего ты так завелась? Захотел и поставил, – потирая щёку, мутно ответил он.

– Да из-за тебя и твоих тупых выходок нас милиция три часа опрашивала!.. Господи, мы пока объяснили, что такое NFT… – она утомлённо заслонила лицо рукой.

– Нелегко тебе пришлось, – иронично ответил Артём, направившись к минибару.

– Я вообще-то с тобой разговариваю! Ты куда пошёл? – она поспешила вслед за ним.

– Ты купила новый холодильник? – достав бутылку с виски, удивился он.

– Нет, он просто чистый, – в смятении ответила она, теребя свои угольные волосы.

– Звучит, как реклама…

"Хм, а ведь это идеальный момент, чтобы сломать четвёртую стену, будь я в фильме. Хотя кого я обманываю? Моя жизнь слишком однообразна, скучна и неестественна для широкого зрителя – ни один режиссёр за неё не возьмётся!" – подумал Артём, держась за больную голову. Ему почему-то показалось, что происходящее вокруг обрело откровенно дурацкий и совершенно нелогичный характер и что весь мир вокруг – всего лишь плод чего-то больного воображения.

– Тем не менее ребята из клининга постарались на славу, респект им за это! – он опрокинул бутылку, наполняя свой и желудок жгучей водой с едва уловимым ароматом дуба.

– Завадский, ты совсем обнаглел!? – её светлые глаза молнией бегали по его битому, но довольному лицу.

– Сонечка, – скривившись от крепкого анальгетика, произнёс Артём, – а почему так официально? Даже в момент нашей первой встречи ты не позволяла себе таких формальностей, хотя-я… – задумался он, – до формальностей там так и не дошло: ты сразу перешла к делу.

– Ты просто невыносим! Мало того, что ты шлялся непонятно где, так ещё и шутки свои идиотские шутишь! Такое ощущение, что я с клоуном встречаюсь! – ядовито прошипела она, ткнув в него своим дорогим маникюром.

Артёма это задело.

– Послушай, дорогая, ты разграничивай, что ты несёшь. А, во-вторых, тебя не смущает, что я весь побитый вернулся?

– А мне плевать, с какой лестницы ты опять бухущий свалился, – Соня истерически кружила перед его лицом, словно в движении он понимал её лучше. – Типичный Артём Завадский – пьёт и валяется!

– Удивительно, что, дура, это запомнила.

– Всё! – махнув рукой прямо перед его носом, гневно отрезала она. – Больше слышать ничего не хочу! Поговорю с тобой завтра, когда протрезвеешь, – после этих слов она гордо повернулась и пошла в сторону двери.

– Ты куда?

– К подруге, – грубо выпалила Соня. – Ночью не жди, – злобно крикнула она, показательно хлопнув дверью.

Он остался один во всём доме, и это натолкнуло его на мысль: "Мда, ещё ночью здесь было куча веселых и незнакомых лиц, а теперь снова пусто. От такого контраста и застрелится можно! Одиночество после пьянок – бич современного общества. Обязательно хочется вернуться обратно в шумную компанию – вот так мы и ходим по кругу. Так, кажется, сам Будда говорил…"

– Так выпьем же за друзей! – крикнул он в пустоту и опрокинул стакан.

Артём допил воски и, любуясь идеальной чистотой и порядком, побрёл спать на второй этаж. Поднявшись по незамысловатой лестнице из красного дерева, Артём зашёл в свою просторную спальню, обнеженную тёплым светом тлеющих ламп.

Он был пьян, но даже в таком состоянии тяжёлые мысли не давали ему покоя. Ему вспомнились слова Серёги, произнесённые с несвойственным для тюрьмы теплом. "Наш. Кто это «наш»? И почему он посчитал меня своим? Оттого, что я был в рванье или оттого, что я морально разложился не меньше его?"

Затем он вспомнил избиение полицейского и ему опять стало плохо, во рту появился привкус рвоты.

– Ай, твою мать! – крикнул Артём, споткнувшись о бледно-жёлтое полотенце с полукруглым капюшоном в виде радостного ананаса. – Чтоб ты здо… а, это ты, Жёлтый – разглядев полотенце, виновато произнёс Артём, – извини меня, – он упал на колени перед ним. – Толь-й-ко ты меня понимаешь, и никто другой!.. А знаешь, ложись-ка ты сегодня со мной, – Артём, одним резвым взмахом скинул одеяло с кровати. – Вот так, ты ляжешь слева, а я рядом.

Он заботливо уложил Жёлтого головой-капюшоном на мягкую подушку, а сам, скрутился рядом. Что-то ему мешало. Подушка стала определённо жёстче и неудобней обычного, ещё и свет глаза мозолил. Артём не стал это долго терпеть и швырнул подушкой в выключатель. Свет погас.

"Другое дело – обрадовался он. – Странно, что с первого раза".

– Спокойной ночи, Жёлтый, – едва шевеля губами, пробормотал он.

3

После долгой бессонной ночи Артём проснулся только ближе к обеду, причём проснулся уставшим. Утро выдалось ленивым, нерасторопным, впрочем, как и любое другое утро Артёма. Солнце стояло высоко, но в комнате не было жарко. Артём подолгу не вылезал с кровати штудируя соцсети, лениво переваливаясь с бока на бок. Вдруг он обнаружил под собой Жёлтого, который, проведя всего одну ночь с Артёмом, выглядел хуже, чем если бы об него вытирали ноги.

– Добро утро, Жёлтый, – заспанным голосом прохрипел Артём.

Затем он неторопливо поднялся с кровати и, потирая глаза, спустился вниз. Сегодня Артём был настроен крайне решительно, тем более, когда вопрос стоял о наследстве в целое состояние! Эти деньги нужны были ему по той простой причине, что собственные счета не могли похвастать внушительным запасом.

Артём первым же делом направился в ванную, чтобы как следует поправить свой внешний вид, а на нём буквально не было лица, ввиду последних событий. Пурпурный синяк над глазом, царапины, пересекающие нос и у виска – с таким набором он и сам выглядел, как синяк.

Около часа ему потребовалось, чтобы проститься с образом грязного маргинала. Это было крайне нелегко, ему даже пришлось воспользоваться средствами по уходу за собой с Сониной полки, благо она этого не видела. Дыша чистотой и свежестью, Артём любовался результатом перед зеркалом: "ну, – приблизившись к зеркалу пришло ему в голову, – зубы я, конечно, не отбелил, но, по крайней мере, я их почистил". С этой мыслью он пошёл одеваться, и вскоре уже красовался перед зеркалом, укомплектованный чёрными дорогими туфлями, такими же чёрными и дорогими брюками и, разумеется, белой рубашкой, сшитой на заказ. Он едва ли не лишился рук, завязывая галстук, поэтому решил обойтись без него.