Inhuman beast/ Бесчеловечное животное

скачать книгу бесплатно


И это оказались мои последние слова сказанные ей до сегодняшнего утра, потому что она мне так и не перезвонила! Обладательница такого запредельного эго и мастерства будоражения мужских тел, вероятно искала себе папика по богаче, а ее случайный секс со мной нужен был толь для поддержания профессиональной формы, ну или просто захотелось тела помоложе. Бедняжка наверное уже устала от пузатых стариков с обвисшей кожей и висячим безжиненым хуями, над которыми ей нужно уссерно потрудиться прежде чем пробудить. Если бы она имела хоть малейшие зачатки ума, возможно додумалась бы поискать в интернете данные указанные в моей визитке и тогда бы смогла по достоинству оценить мое состояние. Вероятно, в таком случае, я подошел бы под твои критерии мужчины для обеспечения. Или ты сразу решила сдаться поняв то, что я тебе не по зубам?

Эта лицемерная сука еще поплатится за свою выходку.

Глава 3

180 непроизносимых слов

Беспамятства оказавшись в туалетной комнате, я мысленно поблагодарила бога за то, что в ней не было ни души. Захлопнув за собой дверь, я вставила в замочную скважину ключ, защитив себя, и не позволяя сейчас никому подобраться ко мне близко. Еще ощутимая дрожь, в моих влажных от пота ладонях, заставила их проскользить по охладевшей твердой двери от оловянной ручки до мелкой щели, отделяющею сейчас мой маленький остров безопасности от той арены со зверем, явно нуждающемся в клетке. В первые минуты нашей аварии мне казалось что он… Мое Приключение меня разглядывал, вспоминая моменты нашего маленького, общего, трепетного моему сердцу прошлого. Но когда он открыл свой рот, все мои секундные надежды снеслись гигантской безответной волной, погребая под себя разрушенные остатки моей чести. Униженная и растоптанная его запредельным эго, я скатилась спиной по двери на пол, в немом крике.

Безответно…

– Что за неквалифицированный персонал здесь работает? Вы предлагаете мне выводить эту тонущую посудину из убытков работая с такими… сотрудниками?

Его презренный взгляд, брошенный на меня как на отброс общества, прошелся по мне пренебрежительно, словно мое присутствие в одном помещении с ним отставляли остатки грязи на его безупречном стальном костюме. Но рваную кровоточащую рану внутри создали не эти слова, и не лезвия во взгляде, а сам факт, что он хотел находится как можно дальше от человека, чье присутствие пятнит его достоинство.

Ненавижу…

– Нет. Давайте все документы мне. Для начала я просмотрю их сам, а дальше мы определимся как будем вести встречу.

Его хлесткий язык давал мне увесистую пощёчину, каждый раз имея какой-либо контакт со мной. И даже если он его не находил, то явно искусственно создавал, что бы не упустить не единую возможность вкрутить металлический шуруп в брешь моего сердца. Отталкивающее электромагнитное поле не позволяло мне даже приблизиться к его длинным, знакомым мне до боли пальцам, запечатляя внеочередную ссадину внутри меня. Тонкая полоска сжимаемых им губ, мощная звериная челюсть, спадающие слегка на лоб угольно черные шелковые волосы – заново выжигали пламенем из воспоминаний его образ. Сердце мучительно сдавилось от какой то ноющей боли в нем, а слезы, незапланированно осадком, грохнулись на юбку, вырисовывая мокрый узор.

Поджав ноги к себе, я обвила их руками, в попытки защититься от реальности, и уткнулась влажными щеками в коленные чашечки. Разрушено разрыдавшись на полу, я пытаясь подавить внутреннее содрогание, но холод льдиного камня пролез сквозь ткань моей юбки и захватил в свою власть мои беззащитные ягодицы.

– У вас паралич конечностей или просто временные проблемы с координацией? Мне нужно знать такой нюанс, что бы в случае вашего увольнения вы не обратились в суд на нашу компанию.

Он наслаждался моей беззащитность и униженностью. Он наслаждался своей безграничной властью, заставляя меня ставать на колени перед ним. Он удовлетворял свои животные потребности, представляя меня в роли ручной, жалкой игрушки, которую после использования выбрасывают на помойку вместе с мусором. Демонстративно пройдясь длинными пальцами по безупречно сидящему на нем пиджаку, в мнимой попытке очистить себя от моих жалких внутренних страхов, звание конченного урода закрепилось за ним.

Пещерный. Животный. Варварский.

Призираю!

За все!

За то, что смог забыть тот созданный нами хрупкий мир. За поселившую в меня любовь. За ежедневные страдания от потери жизненно необходимого мне твоего запаха. За отсутствие прощания. За то, что что даже не узнал.

Я ненавижу тебя!

Завопив в беззвучном крике я вцепилась зубами в свои оголенные колени, что бы пересилить душевную, раздробляющую боль нанесением себе – физической. Что-то хрупкое и маленькое разорвалось на атомы у меня внутри и удар от взрывной волны был такой сильный, что я почувствовала как он пытался размозжить мою грудную клетку изнутри, вытесняя кости потребительской силой. Огромная, черная, адская дыра требующая только боли.

– Знаете на сегодня вашего присутствия в моем кабинете предостаточно. Будьте любезны покинуть нас и не попадайтесь мне сегодня на глаза, если не хотите стать первой в списке уволенных.

Последний артиллерийский выстрел перед оккупацией. Последняя пощечина. Последнее сказанное слово безвозвратно въевшееся глубоко внутрь.

Запомниться. Приживется. Увековечится.

Этот отпечаток, выжженный его губами на прозрачной материи моей души, будет наскально выбит как история на камне.

Призираю!

Если бы только можно было стереть воспоминания из головы, вытащить память его прикосновений из тела, забыть его лазурные глаза, притягательные губы, ставшие за одну ночь родные руки… Забыть слова, ласкающие пером мое сердце. Забыть прожитую историю и стереть, удалить, все мечты созданные по ночам своим чертовым воображение.

Я забила мокрыми ладонями мраморный пол в истерии осознания неизбежности реальности. Я хочу, что бы боль, причиняемая полом моим рукам, задушила внутреннюю. Он варварски украл у меня мои надежды и иллюзии. Он уничтожил их. Сжег мою маленькую девчачью честь.

Призираю.

Призираю!

Слышишь.. я призираю тебя!

Шевеля губами, я бесшумно заорала, продолжая наносить увечья безразличному властному полу, будто требуя обращения его внимания на меня. Словно я маленькая капризная девочка, просящая помощи, увидевшая в нем источник защиты, за которым я так хочу спрятаться. Укрыться. Но резкая, острая, стремительная как стрела боль подкосила мои упирающиеся в источник защиты ладони и, сдавшись, я приложилась к нему такому холодному добродетелью. Подарив своеобразное подобие тепла, он словил меня в падении и наградил свежим холодом, остужая мою вскипевшую кровь.

Легко.

Просто.

Выдох.

Еще одни.

Давай.

Вот так.

Стоя за моей спиной, он подсказывал мне как привольно. Пропускал через себя мой внутренний разожжённый огонь и вдыхал в меня новый, чистый, не отравляющий душу кислород. Он принял мое, такое не подходящее для него, тело, не требуя взамен ничего, а только наоборот, отдавая себя целиком. Не скрывая и не утаивая всю свою твердость и безразличие.

Маленькие лампы, цвета обожжённой глины, с оранжевым теплом внутри, оценивают меня сверху, посылая мне яркий тыквенный свет.

Мило…

Уставшее размякшее лицо впитало последнюю сырость. Любовь к Нему превратилась в мучительная пытку для меня, которая ощущается в каждой мышце, в каждой косточке, в каждой клеточке моего тела. А вонзившийся сегодня в меня отравляющий яд разносится по артериям заражая кровь, попадая в сердце, в мозг, в легкие. Мое Приключение за мгновение стал мощным, редким, химическим оружием против моего организма.

Против меня…

Инстинктивно свернувшись на родном полу в позе эмбриона, я прикрыла тяжелые от слез веки. Еще чуть-чуть… Пару выдохов и я выйду от сюда совершенно другой. Без булыжника на плечах. Без сожалений. Без единой возможности на каплю тепла к Нему. Никто не узнает о моих похороненных чувствах. Я больше никому не позволю влезть в мой крохотный мир и разрушить его. Никому больше не позволю царски поселиться в моем сердце и трактовать там свои законы.

Нет!

Раньше, когда мне было девять лет, я спрашивала маму, что такое любовь? Что я должна чувствовать к мальчику, который понравится мне? Как я пойму, что влюблена или люблю? В чем разница между влюбленностью и любовью? На мои выпытывающие вопросы она отвечала вкрадчиво, стандартно, наверное где-то даже по учебнику или из всеобще созданных мифических фраз. И я всегда жила со страхом в сердце, что повстречав того единственного, я могу его не узнать. Просто упустить свою судьбу. Но сегодня я чувствую, что могу дать сама себе ответ.

Когда ты видишь того самого, посланного кем-то или чем-то, чувства, вызванные им в твоей плоти, невозможно описать, ощутить или увидеть. Это нечто, названное в природе “любовью”, просто непосягаемо человеческими органами чувств. Оно за гранью нашего понимания и сознания. За гранью логических умозаключений. За гранью природного естества. Но если опуститься до физических процессов во вселенной – это когда за секунды тучи расступаются и выпускают на волю лучи парящего в небе солнца. Когда все жизненные процессы замедляются. Останавливаются. Когда земля больше не вращается. Когда песчинка замирает в воздухе. И глоток кислорода тебе больше не требуется. Есть только твое Я и его Я. Ваши сущности отрываются от земли. Выходят, переступают, рушат твое теперь уже не контролируемое поле. Назло всем законам физики и математики, соприкасаясь с невидимыми волнами, таким же родным по духу и виду, противоположного пола.

Вы – две половинки одного целого. Вы – два однополярных магнита, вопреки законам вселенной притягиваетесь, создавая единый нерушимый союз. Вы – два небесных тела. Два массивных шара. Две излучающих свет звезды в одном необъятном, не постижимом миром космосе, с одинаковыми параметрами, внутренним давлением и климатическими условиями.

Не смотря на спровоцированную им в моем сердце черную дыру, я все еще чувствую это – необъяснимое притяжение. Может природа специально посмеялась над людьми даря дар любить и влюбляться людям, не созданным быть друг с другом: в силу социального статуса, возраста, расстояния разделяющего их друг от друга на несколько сотен тысяч километров. Или это испытание? Испытание, данное одному или двоим? Что им нужно преодолеть? Себя? Или что-то? С кем им нужно бороться ? С кем-то? Или с самим собой?

Нас оставили без карты, без компаса и подсказок. Нет ни правильно ответа, ни правильного решения. Ты делаешь выбор по внутренним ощущениям, советам друзей или родителей, статей из журналов или опыта старших. Но нет ни схемы, ни формулы, ни шпаргалки объясняющей что необходимо сделать, чтобы быть любимым и любить. По мне так, это вечная внутренняя борьба с самим собой. Совладать над неистовым притяжением к объекту, укравшему твою душу и завоевавшему твое сердце. Пропускать его через себя, но не сохранять. Всегда стирать и удалять.

Смирись.

Опершись на левую локтевую кость, я перенесла свой небольшой вес на коленки и встала на неудобную мне обувь. Второе я, резко отразившееся в зеркале, смотрелось, если честно, жалко. Развалившиеся локоны, помятая блузка высвободившаяся из юбки и опухшее раскрасневшееся лицо – не так пугали меня, как мертвые глаза. Остатки туши чернильными потеками размазались, доходя плавными линиями до висков и зарисовывая спиралевидные волны на щеках.

Повернув металлический вентиль, я настроила оптимальную температуру воды. Теплая, обволакивающая жидкость окутала мои кисти рук, от чего у меня появилось неистовое желание встать под согревающий душ. Промыв ладони, я поднесла набранную ими воду к лицу и покрыла его полностью, решив окончательно смыть остатки косметики. Растирая кожу ладонями, я усиленно пыталась вывести контрастный цвет с моего лица. Я несколько раз повторила обряд, после чего окинула взглядом еще раз свое отражение. Было гораздо лучше, но без косметики я выглядела, в лучшем случае, лет на двадцать. Вечная моя проблема.

Ориентироваться в маленькой пространстве было не сложно. Быстро найдя взглядом сушилку для рук, я решила ей воспользоваться. Легкое, точечное покалывание в икроножных мышцах затрудняло мое передвижение. Не знаю сколько времени я провела в уборной, но видимо, этого хватило, что бы ввести мышцы ног в пред судорожное состояние.

Заправив блузку обратно в юбку, я оглядела себя в зеркале еще раз. Локоны окончательно потеряли форму, натянуто спадая волнистыми прядями на плечи. По возращению в приемную мне стоит собрать их шпильками во что-то приличное. Помню, пару штук я оставила в косметичке, на всякий критический случай. Кто бы мог подумать, что сегодня окажется именно такой день. В остальном, я выглядела почти так же, как до незапланированной аварии в кабинете Мистера Энтони. Пора возвращаться. Теперь. дорогое мне прежде место и любимая работа превратятся в преисподнею во главе с дьяволом…

Фрэнк Винстент.

Фрэнк… Мой язык оценивающе продегустировал каждую букву в его имени, пока вкусовые рецепторы на моем языке не почувствовали вкус изысканного виски с горьким шоколадом и перцем чили. Сглотнув его наркотическое, для меня, имя, отравившее мою слюну, я мысленно понадеялась, что это не будет меня пьянить постоянно. Согревшимися пальцами я пригладила небольшой хаос на голове и стряхнула невидимые крошки с юбки, пытаясь оттянуть хоть на пару секунд свое возращение обратно в приемную.

Не хочу.

Уже в третий раз осмотрев себя, я убедилась, что лицо приобрело оттенок одинаково сочетаемый с моим типом кожи.

– Вот так то.

Защита, вставленная в замочную скважину от посторонних, все так же меня охраняла. Если Мистер Энтони или кто-либо из присутствующих в его кабинете не обнаружили меня в приемной или, еще лучше, я могла им понадобилась пока пропадала здесь, то сегодня, я потеряю работу. Провернув ключ дважды, я покинула необитаемый остров и направилась прямо в сторону приемной, по освещенному светом солнца коридору. Было так тихо словно наш офис покинули все сотрудники компании. На всякий случай, я спонтанно соорудила легенду о том, что магнитные бури сильно влияют на меня в виде головной боли. Это поможет мне перекрыть факт отсутствия макияжа на моем лице, если вдруг понадобятся объяснения. Я делала такой маленький трюк в университете, не показывая на самом деле друзьям, что я расстраивалась из-за балла не хватившего чуть-чуть до отличной оценки.

Оказавшись на месте, я не услышала никаких звуков, что кто-то вообще присутствует в кабинете мистера Энтони. Увидев на панели селектора ярко мигающую красную кнопку, я догадалась, что мне оставили голосовое послание. Надеюсь, что еще сегодня распоряжения издает не новый босс. Почти без страха в сердце, я указательным пальцем нажал на кнопку, что бы прослушать сообщение.

– Мисс Брейтхер сообщите Маилу Николсону, что завтра в десять утра Мистер Винстент будет ждать его в своем кабинете. На сегодня вы можете быть свободны.

Голос Мистера Энтони был слегка взволнованным и отдавал хрипотцой. Мне все таки нужно было принести ему стакан воды. Заглянув в его кабинет, я окончательно убедилась, что вторая часть переговоров пройдет уж точно не здесь. Слава Богу, что никто не заметил моего отсутствия, а то с новой властью моя голова полетела бы уже сегодня, при этом получив бонус в виде хамского отношения от мистера… Винстента. Так мне к нему теперь обращаться. Мистер Винстент. Фрэнк Винстент. Господи! Анна, не произноси так часто его имя. Внутренний голос подсказывал моему искалеченному сердцу.

Достав пару шпилек из косметички, я по памяти собрала уставшие волосы в небольшой пучок на затылочной части, оставляя по одной короткой пряди по обе стороны лица. Всегда убираю волосы, если знаю что их распущенный вид меня не устраивает. Заложник привычек. Открыв румяна, я решила придать моему лицу немного теплого оттенка и в привычном для моей руки жесте, кистью прошлась по скулам. Этого будет достаточно, что бы просто не быть бледной. Мой взгляд встретился со стрелками на часах: 12:30. Оставшееся свободное время, данное мне мистером Энтони на последок, рассматривается мной как глоток свободы перед рабством.

Проверив перед уходом корпоративную почту и написав письмо Маилу Никольсону, я собрала сумочку и неспешно прошагала к лифту. Будет хорошей идеей взять сладкие вафли с карамелью и грецким орехом у Джеки. Обожаю ее вкусные штучки. Ванильные эклеры с мелкой стружкой черного шоколада и посыпанной сверху сахарной пудрой с корицей – мой любимый завтрак по воскресеньям. Вечные эти ограничения в сладком. Единственный плюс сегодняшнего дня – это послабления в десерте. Плевать! Возьму еще ведро шоколадного мороженного с тягучей нугой внутри.

Спустившись вниз на подземную парковку, я покинула так ненавистный мне сейчас офис. Видеть никого не хочу, и Генри тем более. Попрощавшись дежурной улыбкой с молодым, лет двадцати двух, охраником, я не задерживаясь проследовала к машине. Его шаловливые глазки, трахующие все подряд, добавили еще пару капель в мою, и без того переполненную, чашу терпенья. Мысль о том, что он пялится на мою задницу, каждый раз когда я разворачиваюсь к нему спиной и представляет бог знает что – бесит меня не меньше моего кота уничтожителя.

Боже!

Но никто так не будет сильно меня бесить как…

Не произноси это имя!

Бросив на пассажирское сиденье сумку конверт, я завела машину и выехала из здания, построив маршрут сначала до вафель, а потом до шоколадного мороженного. Снимать лишний стресс радуя свой желудок, я приучилась с первого курса института, когда полузащитник футбольной команды Тейлер, красавчик имеющий ирландские корни и, как мне казалось на тот момент, обворожительные карие глаза, бросил меня после двух месячного встречания.

Тем июльским летом, моя мама уехал к своей сестре в Чикаго на выходные, в честь рождения первенца в семье Браунов. А я, как наивная дура, решила воспользоваться случаем и позвала к себе домой этого придурка, что бы пообниматься, узнать друг друга по лучше и посмотреть фильм “Унесённые ветром”. Такой был у меня план. Но просто решив исправить зуд в своем члене, Тейлор трахнул меня, как ему было удобно, через пять минут после прихода, апеллируя это тем, что он и так потратил на меня слишком много времени, и по скотски лишил меня девственности прямо на кухонном столе. Тем же вечером. на организованной его лучшим другом Питером, студенческой вечеринке, он в пьяном бреду прокричал во все услушание, что он меня бросает, потому что я скучная и трахать меня ему больше не хочется. Но для удовлетворения своего эго, ему потребовалось большего. На следующее утро в мужской раздевалке, он рассказывал о своих подвигах на моем теле, включая в пересказ мою постанывающую аранжировку. Этот придурок поселил во мне кучу комплексов и страхов, от которых я избавлялась потом не один год. И как оказалось зря. В мире нашелся еще один такой же урод.

Притормозив на противоположной стороне дороги от прилавочной Джеки, я достала коралловый кошелек и вышла из машины, поставив ее на сигнализацию. Легкий, прохладный ветерок приподнял в невесомость мои пряди и спокойным потоком поиграв с ними, вернул их моему лицу. Торопливо перейдя дорогу с небольшой толпой студентов и пожилым мужчиной в гигантской ковбойской шляпе, я оказалась еще на пару метров ближе к цели. Воспоминания о моей униженной в первый раз чести, меркнут со вторым. Хватит Анна! Сжав до предела в кулак свободную от кошелька руку, я сконцентрировалась на еде и сократила в секунды дистанцию до полу метра.

Набрав у Джеки полный бумажный пакет сладкого, я прижала его к груди. На автомате повторив путь обратно до машины и обозначив в своей голове красным флажком пунктик по поводу шоколадного мороженного, я спроектировала путь до места назначения, как вдруг мой телефон завибрировал. Джейн. Вызов от абонента нещадно давил на меня, пока я укладывала лучшую свою покупку за неделю на заднее сиденье машины. Расправившись с пакетом, я решила ей ответить, зная что все может кончится для меня не очень хорошо.