скачать книгу бесплатно
Ловушка для снов. Новеллы
Андрей Днепровский-Безбашенный (A. DNEPR)
Новеллы российского писателя Андрея Днепровского-Безбашенного не содержат никаких аналитических материалов и выводов, не содержат никаких оценок морального, этического, политического, религиозного и уж тем более мировоззренческого характера в отношении своих героев или событий, эти новеллы просто хороши и прекрасны! Генеральный директор Смоленского телевидения Людмила Шершнёва.
Ловушка для снов
Новеллы
Андрей Днепровский-Безбашенный (A. DNEPR)
© Андрей Днепровский-Безбашенный (A. DNEPR), 2017
ISBN 978-5-4483-8750-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
К лучшему
(репка)
Когда яркое летнее солнышко весело залило своими лучами Московскую квартиру на двадцать восьмом этаже, внук попросил дедушку рассказать сказку.
Интересно, много чего в нашем мире можно измерить деньгами, или просто оценить стоимость… Да, много. Но можно ли оценить тот самый солнечный свет в квартире на двадцать восьмом этаже…? Нет! Нельзя, потому, что это мгновение жизни, а мгновение жизни – бесценно, это так тонко, что нужно ценить просто – бесплатно…
– Деда, а деда, расскажи мне сказку, про репку – дёргая за рукав дедушку, нетерпеливо просил внук. – Ты мне давно обещал…
– Ну, ладно – зевнул дед и глянул в окно, от высоты у него перехватило дыхание, и он молча перекрестился, а внук тем временем стал ковыряться в носу. Дед посмотрел на внука – Не ковыряйся в носу, это неправильно и некрасиво…
– Деда, а что такое правильно? – переспросил внук.
– Видишь ли, в чем тут дело, правильность, это такая штука, удобную степень которой каждый определяет сам для себя – умозаключительно изрёк дед и старательно принялся рассказывать сказку.
– У деда с бабкой выросла большая такая репка, только почва там была каменистая… Ой, ёй! – неудачно повернувшись, схватился старый за поясницу.
– Чего с тобой? – вопросительно посмотрел внук на деда.
– Да поясница проклятая, радикулит, болит она у меня, прямо спасу нет никакого.
– А от чего она у тебя болит?
– От неправильной жизни, наверное… Ну ладно, не перебивай и слушай меня дальше – сморщившись, отпустил дед руки от поясницы.
– Это про ту репку, которую динамитом враги подорвали?
– Нет, про другую. – Поехал я тогда на тройке в Тулу за маленькими бетономешалками, они тогда влёт продавались.
– Деда, поехал на тройке лошадей?
– Да нет… – закряхтел дед.
– На БМВ третьей модели? – продолжал дознаваться внук.
– Да нет. Тройка, это раньше так «Жигули» назывались, третья модель, у меня ещё прицеп был для бетономешалок. Откуда тогда БМВ взяться? От сырости?
– Это было на заре…
– Революции… – перебил его внук.
– Да нет, перестройки…
– А что такое перестройка?
– Перестройка, это последствия революции.
– А причем тут репка?
– Слушай дальше, тогда узнаешь, причем… Репку впереди меня вёз «Камаз». Вот, еду я значит по Симферопольскому шоссе, километров сто пятьдесят уже отмахал от столицы, почти до самой Тулы доехал… – осёкся вдруг дед оттого, что мысли унесли его в прошлое.
Тут внук схватил в руки будильник и начал крутить на нём ручки.
– Внучек, не надо трогать то, что хорошо работает…
Мысли опять унесли старого в память, но на лице не двинулся ни один мускул.
Старче был настоящий перец, прошел огонь, воду и непогоду. Было время, когда сносило его ветром с жизненного пути, он печалился и уходил в настоящий самооттяг. Судьбу как ставку на кон бросал с мыслями – не проиграв, не победишь. Петляла его жизнь по разным путям-дорогам, года катились под гору, всё было по-настоящему. Но сейчас он стал насквозь никудышный, и груши, которыми он приторговывал на рынке, были у него деревянные. Сейчас он весь был разбалансированный и в нём чувствовался какой-то огромный изъян, от которого он просто устал бороться, устал толкаться и доказывать что-то, кому-то, зная ровно столько, сколько ему было положено. Превозмогая боль, дед решил продолжить рассказывать сказку, но делал это без радости, отключив какую-то часть самого себя, экспрессия у него осталась, а души не хватило…
– Так, на чем мы с тобой остановились…? – тряхнул он головой.
– На мясе… – попытался сбить с толку внук дедушку.
– На каком мясе?
– Когда ты не мог определить, что было с ним до того, когда оно бегало, мычало оно или хрюкало… – заразительно захохотал внук.
– Ах ты, озорник, мы же с тобой остановились на репке.
– На «Камазе» – удерживал тонкую нить малый.
– Ах, да… – Вот, отмахал я сто пятьдесят километров в морозную такую ранищу… В ноябре это было, мороз придавил, как сейчас помню – закручинившись, замолчал дед.
– Деда, ну а дальше-то что было, дальше…? – от нетерпенья прямо сгорал внук, от чего глаза у него просто светились. – «Камаз» вёз репку, которую вы с бабушкой выдернули…?
– Да нет, не мы с бабушкой, а колхозники. Полный «Камаз» репок надёргали и даже с верхом его нагрузили, будь они трижды неладные с этими репками. И зачем они только столько репки в него нагрузили аспиды окаянные… – снова схватился старый за поясницу. – «Камазов» тогда видать не хватало, что ли, или репка через край уродилась, раз они её столько напёрли? – задумчиво почесал старче затылок.
– Ну, а дальше-то что, дальше? – никак не умолкал внук.
– Ну, а дальше, догоняю я этот проклятый «Камаз», а его как бросит на кочке, мороженные репки из кузова падают, на асфальте, как мячики скачут, каждая килограмма так на четыре с лихвой из них тянет… – дед сначала жестом показал репку, а потом как они скачут. – Ну, думаю, дай-ка я его обгоню, устал я от этих репок за рулём уворачиваться, думаю, неровён час, подпрыгнет какая упавшая репка, отскочит от асфальта, да залепит мне прямо в ветровое стекло. Быть беде тогда думаю… – пасмурно замолчал дед, погрузившись в дремучие воспоминания, из которых голосом его снова выдернул внук.
– Деда, ну, обогнал «Камаз» – то?
– Слушай да-ль-ше… – на распев протянул дед.
– Слушаю дедушка, а почему колхозники трижды неладные…?
– Почему, почему? Потому… Потому, что «Камаз» доверху нагрузили. – Ну, притопил я и только поравнялся с «Камазом»… – перекрестившись, тяжело вздохнул дед.
– Деда, а что такое – притопил…?
– Нажал на газ до упора и скорость, стало быть, увеличил…
– Ааааааа… – открыл для себя новую тайну мира маленький человек.
– Но тут меня иномарка догнала и давай фарами как оглашенная сигналить, да так прямо не вовремя, чтобы тому водителю пусто было!
– А почему пусто? Дедушка… – никак не утихал внук.
– Потому, что дорогу я ему уступил и снова сзади «Камаза» пристроился, а «Камаз» в это время как раз сильно тряхнуло, и с него такая репка упала… – схватился старый за голову. – Один раз от дороги спружинила, второй раз как теннисный мячик подпрыгнула, а третий…
– А что третий-то дедушка, что третий…?
– А третий раз мне прямо в ветровое стекло кэ-эк дала…!!! Как звезданула! Как кувалдой по «Жигулям» стукнуло, еле за руль успел спрятаться – снова замолчал старый.
– Ой, ёй! – закрылся руками внук. – А дальше-то что? Что дальше-то было, дедуся…?
– Дальше включил я аварийку и стал останавливаться. Стекла нет, ветер ледяной прямо в морду мне хлещет и насквозь продувает. Остановился я, хорошо выматерился от души. «Камаз» с иномаркой уехали – махнул в сторону дед – и даже не притормозили. А мёрзлая репка у меня на заднем сиденье лежит, не шевелится. Стою я и думаю, как быть и что делать…? Постоял, покумекал и стал назад в Москву разворачиваться. А до столицы, сам понимаешь, целых сто пятьдесят километров! Нашел я в вещевом ящике старые солнцезащитные очки, поднял воротник и назад потихоньку поехал. Целых пять часов ехал, промёрз, как собака, по дороге измаялся. Салон весь в грязи и в снегу, морда красная, хоть прикуривай, пальцы окоченели… Да пропади оно всё пропадом! – в досаде стукнул дед кулаком себя по коленке. Зуб у меня заныл, язви его холеру, хоть лез на стену, хоть не лезь… Приехал домой, ванну горячей воды налил, чтобы, стало быть отогреться, залез, а температуры воды не чувствую, бутылку коньяка прямо в ванной на грудь принял, пол часа-то и посидел, даже и не согрелся… И тут! – округлились глаза у рассказчика. – Представляешь, у меня камни из почек пошли! – скривившись дед глянул на внука, как на врага народа.
– Деда, а это больно?
– Ой, блинннн…! Больно, это, не то слово… Это – круто, меня всего таким страшным винтом прямо в ванной скрутило. Скорую вызвал, которая ехала целую вечность, насилу дождался, чуть не родил… Вот, привезли меня в госпиталь, что на Яузе, я там было издох. Три дни по потолку лазил, три дни ужом извивался, пока камни не вышли, настоящие лыжники-булыжники оказались, а тут зуб зараза ещё душу всю вымотал…
– Ой, деда…, ну ты попа-а-а-а-ал… – вдруг округлились у внука глаза.
– Вот такая вот получилась у меня репка.
– Деда, а репка потом куда делась?
– Бабушка из неё салат сделала…
– Деда, а с репкой, и вообще всё, что так получилась, это к лучшему, или к худшему…?
– К лучшему мой золотой, к лучшему мой касатик, а то, как мне доктор сказал, операцию бы пришлось делать и с ножом булыжники доставать – трогательно и заботливо погладил по голове дедушка внука. – Говорят, всё, что не делается в нашей жизни, всё к лучшему… – ласково посмотрел старый на внука и понял, что тот рассказом остался доволен. Внук всей душой оценил эту сказку, он, маленький человек оценил это маленькое мгновение жизни, правда для внука это была сказка, а для дедушки – быль.
Жизнь, как полотно, сотканная из мгновений тем временем стремительно шла вперёд, а солнышко по-прежнему заливало своими игривыми тёплыми лучами квартиру на двадцать восьмом этаже…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
(A. Dnepr) http://proza.ru/avtor/091062
4 ноября 2007г
Кабриолет
(автомобиль с открытым верхом)
«А я сяду, в кабриолет, и уеду, куда-нибудь…» (слова из песни)
Он отзывался на имя Григорий. Жил с интересом и был, как говорится – сам себе рулевой. Склада характера слыл трудного и даже чуть-чуть чувствительного, а может быть где-то даже ранимого, с основами заложенными ему ещё в школе, призвание которых было – оберегать гармонию со вселенной и довольствоваться настоящим. Специалистом своего дела он был хорошим, посему недостатка в клиентах не испытывал, а иногда, так и совсем «зашивался». Григорий не относился к той категории людей, которые каждый день только и делали то, что сожалели, что мимо них, сверкая фарами, стремительно проносится торопливая жизнь.
– Мужчина должен уметь делать что-нибудь и руками… – с улыбкой любил шутить он.
– Скажите, пожалуйста, мастер, какое время займёт ремонт моей разбитой машины? – бывало, спрашивал его кто-нибудь из клиентов, которому, без машины было просто невмоготу.
– Да, какое-то…, знаете ли, займёт. Ведь ремонтировать автомобиль дело нелёгкое, долгое и трудное. – Вот «убить» машину – это да! Это быстро! Трах-бах! И готово. А сделать, как было – так это долго… – вслух рассуждал мастер. Если сказать честно, то он не знал, что ему отвечать на такие вопросы.
Он был частным автомобильным мастером. Мастерская у него находилась в большем гараже прямо во дворе дома. А напротив его дома стоял другой дом, соседа Залупина, который занимался малым бизнесом, чего нельзя было сказать о его доходах. Дом у соседа был покрыт красной черепицей с пропаносинкой, в отличие от дома автомобильного мастера, ютившегося под старой проломанной шиферной крышей, которая того и гляди обвалится.
Жена соседа Залупина управляла банками. Но банками, это будет сказано слишком громко, она была заведующей районной сберкассой с одним единственным филиалом, который находился под вывеской с величавым названием «Сбербанк», представляя собой ветхое деревянное заведение. Правда, жена Григория тоже банками управляла – огурцы там, помидоры в банки закатывала. Но разница межу женами, управляющими банками – была налицо, она была просто огромная. Их различали такие противоположные качества, как степенность и озабоченность.
И чем дальше текла жизнь, тем больше обогащался сосед Залупин, тем сильнее он разворачивался, богатея прямо на глазах всего маленького районного городка. Хотя и дружили Залупины с Григорием, и выпивали иногда вместе, но вот беда, приумноженное богатство Залупиных с каждым годом всё больше и больше не давало покоя жене мастера, всё больше увеличивая пропасть взаимоотношений между супругами. Последней каплей послужило то, что Залупины как-то по случаю приобрели, совсем недорого (умел сосед копейку беречь) импортный автомобиль «Понтиак кабриолет». После покупки соседи пришли хвастаться с бутылкой к Григорию. Глянул Григорий на кабриолет беглым и опытным взглядом… Так, металлолом металлоломом, хоть и сохранился ещё ничего для своих лет с прошлого века. Староват был кабриолет, староват, рессоры у него что-то вовсе просели, и кузов дышал на ладан.
– Достанет сосед со своим ремонтом – тяжело вздохнул Григорий, бросив ненавистный взгляд в сторону старой машины. – Ведь и не буду знать, как от него отделаться.
Вообще, у Залупиных больше было спеси и куражу, чем сам кабриолет того стоил.
А дальше всё получилось так, как и предполагал Григорий… На следующий день к нему пришел сосед и сказал, что двигатель у кабриолета веблирует, посмотри мол, пожалуйста. А чего там было смотреть, если ему прямая дорога на свалку. Да и не по нашим морозам на кабриолете кататься, но Залупины твёрдо стояли на своём, дескать, будем ездить на кабриолете и точка.
И сколько мастер не объяснял супруге, что у Залупиных за автомобиль, она понимать ничего не хотела, а всё пилила и пилила по ночам своего мужа.
– Вона, Залупинша теперяча, на кабриолете импортном ездит, язвит теперь промеж баб в магазине, зазнаваться совсем стала, мол, не за тех вы дуры замуж повыходили, не видать вам кабриолета как своих ушей, а ты всё на «Волге» отечественной перебиваешься – гудела по ночам супруга на мастера.
Но кончилось лето, стало потихонечку холодать, и очередная поездка на кабриолете для обоих Залупиных закончилась плохо, они попали в больницу. Разом заболели гнойной ангиной и лежали теперь в терапевтическом отделении с высокой температурой и крепко хворали. Видать протянуло их сибирским ветерком в кабриолете.
Но, даже такой исход дела, который Залупины старались сохранить в тайне, никак не повлиял на жену мастера. Видать, слишком высок был авторитет соседки в глазах женщин этого небольшого районного городишки, где многие сильно завидовали Залупинше черной пречерной человеческой завистью. А Елена всё пилила и пилила своего мужа. И сколько Григорий не объяснял ей, что кабриолет – это всего лишь тип кузова автомобиля с открытым верхом для стран с жарким климатом, а не показатель благосостояния личности на предмет зависти – толку всё равно не было.
Последний раз жена на Григория зыркнула таким ненавистным взглядом, что у него напрочь отбило весь сон. Неловко ему стало и даже обидно. Замутилось озеро его души от такого неслыханного непонимания, закручинилось.
– Ну, ётыть… – ворочаясь, в сердцах долго плевался и матерился мастер.
А сна, как и кабриолета, у него по-прежнему не было. Он ещё полежал немного, помучился, дождался, пока супруга уснёт, потом встал и решительно отправился в гараж-мастерскую.
В гараже он достал из покрышки валявшегося баллона бутылку водки, премированную ему за ремонт, и махнул её разом. И тут вспомнились ему с новой силой былые обиды супруги, и потекли рекой, всплывая на поверхность сознания большими воздушными пузырями.
– Наверное, моя жена сильно хочет, что бы у нас тоже кабриолет был? – подумал Григорий, и решил – де быть посему, если женщина просит. – Всё равно доставать будет, и любимые котлеты последнее время что-то совсем перестала готовить, один суп «рататуй» варит, где по краям капуста, а по средине… так и вовсе ничего нет.
Закурил сигарету Григорий и призадумался, сел на краешек баллона, обнял буйную голову руками, и ещё раз крепко задумался.
– Да что же это за напасть такая у баб с этим кабриолетом, что же за лабуда в их голове происходит? – недоумевал он.
Потом встал, решительными движениями размотал шланги от автогена, зажег горелку и стал срезать крышу у своей «Волги». Дым из гаража повалил столбом…
