скачать книгу бесплатно
– Да, – кивнула дежурная по питанию.
– А почему тарелок-то шестнадцать?!
Еще раз пересчитали. Да, одной не хватало.
– Так и человека нет, – заметила Надя, – смотрите, все сидят с едой. Всем хватило.
– Значит, кто-то не пришел.
– Георгия нет!
– Опять забыл.
– А номер у кого-нибудь есть? Напишите ему. Надя?
– У меня нет.
– Ладно, ждем. Я пока ему порцию возьму.
И Сылу Саматовна полезла в гущу старшеклассников, старавшихся выбить себе еду, но вскоре вернулась к классу разочарованная и опустошенная. Повар порцию не выдала.
– А Гоша-то вон там сидит! – вдруг крикнул один из учеников 8Б.
Сылу Саматовна обернулась и увидела своего растяпу в другом таком же переполненном углу столовой, где всегда обедал 8В. Рассекая толпу, учительница быстро добралась до Геогрия. Такая злая была.
В классе мальчика обзывали соней. Всегда медлительный, тихий, учебник на нужной странице откроет не сразу, из кабинета уходит последним, в столовой всегда потеряется.
После сумасшедшей перемены 8Б поднялся на урок биологии вместе с Сылу Саматовной. Пока дети вытаскивали письменные принадлежности, искали учебник, думали о несделанной домашней работе, к учительнице подошла Алиса и шепотом поведала:
– Вы уж на Георгия не ругайтесь. Он иногда свою порцию отдает другу из 8В.
Начался урок. Ничего необычного. Передние парты старательно записывали каждое слово учительницы, зарисовывали схемы с плакатов, которые Сылу Саматовна выводила на экран, перелистывали страницы учебника в поисках ответов на вопросы. Последние парты старательно делали вид, что тетрадь по биологии раньше не служила тетрадью для математики и других предметов, что слова в параграфе вызывают только доброе удивление, а не смертную скуку, что простым карандашом, служившим шестерым, вырисовывали иллюстрацию с экрана, а не очередной танк.
Снова прозвенел звонок. Теперь уже на перемену. Последние парты не смогли сдержать возглас удовольствия и облегчения. Домашнее задание записано, дети отправлены на следующий урок. И вот тишина. Впереди окно – урока нет. Это можно расценивать по-разному. Это и радость: всё-таки свободное время, и наказание: нужно столько дел переделать – и проверить лабораторки, и дописать отчёт. Но делами заняться Сылу Саматовна не сможет. Назначила встречу одной родительнице по ее просьбе. Тут и дверь распахнулась, только это оказалась коллега из начальной школы.
– Привет! Не видела Исмагила Халиловича? – запыхалась та, видимо, набегалась по школе.
Физика Сылу Саматовна не видела: у него же методический день.
– Понятно, – пробурчала Наталья Степановна, – не могу до него дозвониться, а с женой говорить бесполезно. Придется через директора его вызывать.
Сылу Саматовне очень хотелось просветить коллегу в том, что Исмагил Халилович сегодня преподает в университете, но не успела. Шустрая учительница началки испарилась так же быстро, как и появилась. Только биолог успела закрыть рот от удивления, как дверь ее кабинета снова открылась. Сылу Саматовна доброжелательно улыбнулась. Да, это была мама одного из учеников 8Б. Мария Владиславовна громко поздоровалась, не улыбнувшись, широким шагом прошла к первой парте перед столом учительницы, отодвинула низкий деревянный стул, села, сложила руки на парте и внимательно посмотрела на классного руководителя своего сына. Говорят, эта женщина когда-то держала парикмахерскую.
– Спасибо вам за время, которое вы нашли для меня. Давно к вам собиралась, Сылу Саматовна. Да, я думаю, вы и сами видите, что с Георгием неладно. Я каждый день проверяю его оценки в электронном дневнике, по утрам проверяю портфель на наличие всех учебников и тетрадей по тем предметам, которые должны быть по расписанию в этот день. Дома у него сидение за компьютером по времени ограничено: ровно 35 минут. По вторникам и четвергам Георгий посещает бассейн, а по пятницам у него шахматная школа. Я не понимаю, почему у него одни тройки? Домашние работы мы делаем вместе. Он у меня твердым хорошистом был в пятом и шестом. Да, в седьмом классе успеваемость снизилась, но мы тогда переехали, стали жить с родственниками, новая обстановка, люди и тому подобное. Я тогда решила его не трогать, дать ему освоиться. Все, конечно, было соблюдено: и проверка домашнего задания, и ограничение времени за компьютером. Год уже прошел, как мы переехали, а успеваемость всё такая же низкая!
– Когда вы делаете домашнее задание по предметам, Мария Владиславовна, Георгий её сам выполняет или же вы ему стараетесь что-то объяснять? Особенно по математике и русскому языку?
– Сам, конечно, сам! Я так… слежу за его вниманием, могу ошибки в словах исправить.
– А что Георгий говорит про школу? Нравится ли ему в школе? Как обстоят дела с одноклассниками: с кем дружит, с кем трудно наладить отношения? Как он себя чувствует в коллективе? А предметы? Какие уроки нравятся, какие вызывают затруднения?
– Ничего.
– Простите?
– Георгий ничего не говорит. Он со мной почти не разговаривает.
– А вы, – на секунду замялась Сылу Саматовна, – спрашиваете Георгия о чем-нибудь?
– Конечно! – недовольно воскликнула мама восьмиклассника. – В школе ел? Сколько уроков задали? Что делали на занятиях по шахматам? На что потратил деньги?
– Понятно.
– Почему у него такая успеваемость?
В начале разговора Сылу Саматовне хотелось поведать этой женщине о том, как Гоша делится едой со своим другом. Ей хотелось похвалить Марию Владиславовну: «Смотрите, какого сына вырастили!» Но теперь у нее было такое чувство, что, если она расскажет об этой семнадцатой порции, которую они всем классом искали, мальчика дома будет ждать серьезный разговор.
– Сылу Саматовна! Что делать с Георгием?
На перемене Мария Владиславовна поймала сына на четвертом этаже. Поймала, конечно, неверно сказано, ибо мальчик никуда не бежал, а тихо себе стоял у стеночки и листал учебник по геометрии.
«А! У них же сегодня зачет по теоремам», – вспомнила женщина.
– Георгий! – позвала она сына.
Мальчик отделился от класса и подошел к матери.
– Я тебя предупреждала. Вот разговаривала с Сылу Саматовной, с сегодняшнего дня ты наказан. После уроков пойдешь к классному руководителю, она тебе все объяснит, только потом домой. А вот и Славик!
Племянника трудно не заметить: высокий рост и густая копна темных кудряшек сразу выделяли его из толпы.
– Славик!
Георгий тяжко вздохнул. Сейчас и брату влетит.
– Славик! – и тут женщина увидела прожженную дыру на пиджаке племянника.
Тут Славик наконец-то обернулся, узнав голос тети.
– Славик?
Племянник посмотрел на друга в замешательстве.
– Привет, Мария апа!
– Здравствуйте, – поздоровался его друг.
– Славик? – все никак не могла понять Мария Владиславовна, почему у ребенка случился пожар на спине.
Георгий, наблюдая за этой сценой, все думал о том, почему брат не согласился выбросить пиджак и сказать тете, что потерял его.
– Румиюш, – тянула Ляля из параллельного класса, – я не смогла прочитать твою книгу. Она о войне. Это грустно.
– Но тебе же понравилась повесть «Адам и Мириам»?[4 - Повесть «Адам и Мириам» – произведение Дины Рубиновй.]
– Да, но там больше о любви!
– Не знаю, что тебе посоветовать. Я даю тебе свои любимые книги.
– Ну, Румиюш, – еще сильнее тянула Ляля, как и рукав своей аквамариновой куртки, – что-нибудь другое!
– Ты еще захнычь! – появился в раздевалке Газ.
– Я думаю, тебе не стоит вмешиваться в разговоры о литературе. Это высокое искусство, а не трактат о строении лягушки, – строго посмотрела на него Румия.
– Да? Вот только человечеству трактат о строении лягушки помог больше, чем ваши любовные истории на четыреста страниц.
– «Адам и Мириам» – это не просто любовная история. Это история о том, как Великая Отечественная война искалечила судьбы миллионов граждан Земли.
Газ примирительно поднял руки вверх.
– Попробуй почитать книгу «Медея и ее дети»,[5 - Книга «Медея и ее дети» – роман Людмилы Улицкой.] – обратилась Румия к Ляле.
– Ок, – сразу же утихомирилась та, – это из мифологии?
– Нет, это Улицкая. История огромной семьи.
– Ок, – замок на аквамариновой куртке с треском застегнулся.
– Ну что, по домам? – Славик вынырнул откуда-то слева, – или дальше будем слушать консультацию от Румии Хасановой?
– Ха. Ха. Ха.
– По домам, – согласился с другом Газ, – семь уроков – это слишком. «Человеку мало надо: лишь бы дома кто-то ждал». Погнали, Славик, а то Румию-ю-юш тебе устроит репетицию по всему Пушкину.
– Ха. Ха. Ха.
– Ну, здравствуй еще раз, Георгий, – улыбнулась Сылу Саматовна.
– Здравствуйте, – мрачно ответил ученик.
– Садись. Нет, вот сюда, поближе ко мне. Мама с тобой говорила? Теперь ты каждый день, учебный, конечно, будешь приходить ко мне после уроков и рассказывать пять хороших новостей и три плохих.
В кабинете воцарилась тишина.
– А наказание?
– Что наказание? А! Это и есть наказание.
– Какое наказание?
– Рассказывать новости, Гош.
– И все?
– И все.
– Это наказание?
– Это наказание.
И снова тишина.
– И вы будете просто слушать? – решил Георгий нарушить ее после нескольких минут раздумий.
– Иногда буду задавать вопросы, Гош.
– Вопросы?
– Вопросы.
– Это такое наказание?
– Это такое наказание.
– Еще раз можно? Я цифры забыл.
– Пять хороших, три плохих.
И снова тишина.
– Ну, не знаю, – мальчик внимательно разглядывал свои руки, – день как день.
– Он же был длинным, Гош, целых семь уроков и столько же перемен. Что тебе запомнилось?
И снова тишина.
– Ну, не знаю, – мальчик пожал плечами, на учительницу он не смотрел, – геометрия вот была. Писали теоремы на оценку.
– Тебе понравился этот урок?
– Не знаю.
– А сколько ты получил за эту работу?
– Четыре.
– Это же хорошая новость, Гош!
