banner banner banner
Так уж бывает
Так уж бывает
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Так уж бывает

скачать книгу бесплатно

Так уж бывает
Зяма Портосович Исламбеков

В романе «Так уж бывает» Зяма Исламбеков предпринял попытку увязать множество сюжетных линий в одно целое таким образом, что, даже прочтя половину произведения, читатель мучается в догадках по поводу не только сюжета, но и всего художественного замысла автора. Неожиданный финал, развязка приходят практически в самом конце произведения. После прочтения в первый раз читатель, как правило, возвращается к перепрочтению, т. к. переосмысливать обычно легче, чем «схватывать» всё налету, да ещё и в первый раз.

Воистину роман получился комедийным детективом с мощными философскими сентенциями.

Книга содержит ненормативную лексику

Зяма Исламбеков

Так уж бывает

(роман-байка)

Рассчитана на людей с чувством юмора и «советской родословной». Детям в возрасте от 3 до 7 лет – рекомендуется в качестве книжки-раскраски.

Использовать книжку следует только по прямому назначению. Минздрав России предупреждает: СОДЕРЖАЩИЙСЯ НА КАЖДОЙ СТРАНИЦЕ СВИНЕЦ СПОСОБСТВУЕТ ВОЗНИКНОВЕНИЮ РЯДА РАКОВЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ, ОСОБЕННО ПРЯМОЙ И, МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ ДВЕНАДЦАТИПЕРСТНОЙ КИШКИ. Кроме того, туалетная бумага отечественного и импортного производства в пересчете на погонные метры не намного дороже испачканных свинцом книжных листов.

Совет читателям с буйным воображением, пытливым умом и беспокойными ногами – Не старайтесь найти автора! Ему и самому достаточно непросто живется на белом свете. Вот и пишет он о наболевшем, до боли знакомом и близком… Писал, пишу и буду писать!

В ближайшее время выйдут в Свет и другие шедевры, посвященные простым российским обывателям. Данное произведение не конкурирует с другими шедеврами писателя, но может быть лишь дополнением (в какой-либо части или даже в целом) уже изданных произведений Зямы Портосовича Исламбекова. И не удивительно, если на экранах телевизоров Вы, дорогой читатель, увидите до боли знакомые персонажи этого или других произведений Зямы Исламбекова.

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© М.: Aegitas, 2019

© Текст, художественное оформление и рисунки Зямы Исламбекова, 2005

* * *

От автора

Прощайте годы молодые,

Прощайте юные года,

Когда и силы, и мечты нагие…

И было, и исчезло навсегда?!

    Зяма П. Исламбеков

После того, как были опубликованы некоторые главы романа века «Дела адвоката Монзикова», я встал перед дилеммой – то ли дописывать и срочно издавать третью и четвертую части романа «Дела адвоката Монзикова», то ли заканчивать очередной шедевр мировой литературы – «Так уж бывает…», где Монзиков также является одним из главных героев остросюжетного произведения? Дело в том, что в течение двух недель каждый вечер я пил с Александром Васильевичем. Им было рассказано столько историй, что не хватит и века, чтобы все их «положить» на бумагу…

Достаточно рассказать только об очередном отпуске Александра Васильевича, который он провёл в г. Севастополе – осколке русского могущества на самостийной Украине. Именно эти события и легли в основу романа-байки, который есть ни что иное, как чистая, неприкрытая правда.

* * *

На отдыхе в Севастополе

«А диагноз – опять неважный,

Словно супость вершит судьбу…

На бумаге читать так страшно!

А на слух – ничего не пойму!?»

    http://www.stihi.ru/2018/01/24/1431 (http://www.stihi.ru/2018/01/24/1431)
    Из стихотворения-пародии Диагноз (Зяма П. Исламбеков)

Александр Васильевич в джинсовом костюме шел по городу, ел мороженное и пытался разрешить непростой для себя вопрос: что делать дальше?

Что-то надо было делать, т. к. адвокатский отпуск начинался с полного безденежья. Купив путевку по льготной цене в ведомственный санаторий Федеральной службы налоговой полиции России «Прогресс», Александр Васильевич решил сэкономить на билетах, взяв «туда и обратно» в плацкартном вагоне. Поезд на Адлер отправлялся с Московского вокзала Санкт-Петербурга в 1830. До отправления оставалось чуть более 3-х часов. Было жарко и душно. Очень хотелось пива. И Александр Васильевич, услышав чудесный запах шавермы, двинул к ларьку, где незамедлительно и одномоментно проглотил две двойных шавермы под три литра пива. Пиво было так себе, а вот шаверма ему очень понравилась. Неожиданно к Александру Васильевичу подошел мужчина лет 40–45, который узнал в нем своего давнишнего сослуживца-подводника. Дело в том, что к моменту встречи оба «приятеля» были уже «навеселе». Встречу обмыли, как положено, с водкой, чипсами, крабовыми палочками. Витек, именно так звали сослуживца Монзикова, сказал, что ждет Славика, славного, но слегка бесшабашного додика, который тоже едет с ним в Севастополь.

– Этот додик, чтоб ему пусто было, купил два билета в разных вагонах, чтобы я у него не отбивал его баб! Ха-ха! – Витек отпил немного водки из пивного стаканчика, и задумчиво посмотрел в голубые с поволокой глаза Монзикова.

– А если он не придет? А? – Монзиков преданно, как полуголодная сторожевая собака, ждущая очередной подачки от хозяина, посмотрел в осоловелые глазки Витька.

– Кто не придет? Славик не придет? Славик придет! Давай лучше выпьем за Славика?

И приятели приняли «на грудь» еще чуть-чуть.

Так они разговаривали часа полтора-два, когда к ним, изрядно уставшим ждать третьего, подошел Славик.

Это был амбал ростом под 190 см и весом далеко за 130 кг. На интеллигентном лице красиво сидели очки в золотистой оправе. Именно такие очки носят классические профессора. Из-под жилетки слегка выпирал аккуратный животик. Моментально Монзикова осенило, что Славик с физическим трудом последние лет 30 связан не был. Скорее всего, это был интеллектуал, который делил человечество на мужиков и женщин, а досуг планировался в основном вокруг дивана, пивка и чего-то ещё, что хорошо идёт в качестве перекусончика. Последние, как потом выяснилось, интересовали Славика только в теоретическом аспекте. А вот мужики для Славика в жизни значили практически всё.

– Ну что, коллеги, грустим? – Славик достал из своего видавшего виды портфеля бутылку водки и крупно нарезанные кусочки красной рыбы. Хлеба не было.

– А мы вот с Санькой… Кстати, это – Санька! – представил Витек своего однокашника. – А это – Славик.

– Очень приятно, – Славик протянул Монзикову здоровенную лапищу.

Александр Васильевич хоть и был уже «готовеньким», но сообразил, что искреннее рукопожатие с бугаем Славиком может закончиться как минимум переломом пальцев. Рука его хлопнула по ладони Славика и подлетела к правому виску. Жест – отдание чести без головного убора – получился эффектным и неожиданным. Все трое сразу как-то оживились, и беседа пошла как по маслу. Литровую бутылку раскатали очень быстро и непринужденно. Затем водочку палирнули пивком.

Нет смысла описывать это привокзальное застолье в деталях, достаточно вспомнить фильм «С легким паром», т. к. в конце концов, в «Прогресс» в плацкарте поехал Славик, а Витек и Монзиков в разных вагонах отправились в Севастополь.

Поезд до Севастополя шел почти 40 часов. В продолжение всего пути Монзиков спал на нижней полке. Его попутчики – молодые офицеры, получившие назначение на базу Российского Черноморского флота, всю дорогу играли в карты, пили водку и гоняли сальные анекдоты. Когда Монзиков просыпался, то ему наливали полный граненый стакан водки и говорили, что это – штрафная. Александр Васильевич залпом выпивал водку и через пять минут падал обратно на свою нижнюю полку.

По прибытии поезда в Севастополь, Монзиков имел двухдневную рыжую щетину, мятые брюки, одутловатое лицо и тяжелейшее похмелье. Выйдя на перрон, Александр Васильевич решил узнать у военного патруля дорогу к санаторию «Прогресс», где ему предстояло провести 21 день отдыха.

– Эй, военный! – обратился Монзиков к капитан-лейтенанту, старшему патруля, – А как пройти к «Прогрессу»?

– Здравствуйте! Покажите, пожалуйста, Ваши документы. – На Монзикова внимательно смотрели три пары глаз патруля. Недолго думая, Монзиков достал из внутреннего кармана своей джинсовой куртки паспорт и небрежно протянул старшему патруля.

– Товарищ капитан первого ранга! Разрешите Вам помочь донести вещи до машины? – Старший патруля стоял на вытяжку перед капитаном первого ранга Сусликовым, начальником службы флота РЭБ.

– Ну, давай. Только ты, это… Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков сам не знал, что следовало делать в подобной ситуации, но интуитивно чувствовал свое превосходство над военными. Он и не предполагал, что там, на Московском вокзале в Санкт-Петербурге, сидя за столиком с Витьком и Славиком, он по-пьяне поменялся не только билетами на поезд, но и всеми своими документами. Именно теперь он был в джинсовой куртке Сусликова Вячеслава Дмитриевича, которая ему была великовата как минимум размеров на десять-двенадцать. Однако молчание затягивалось, и Монзиков вдруг выпалил – давай, только быстро!

– А Вы сегодня на волге или на козле?

– А ты как думаешь? А? – Монзиков сощурил правый глаз и пристально посмотрел на капитан-лейтенанта.

– Вячеслав Дмитриевич! Что же Вы так шутите? Нам ведь еще ходить и ходить сегодня. Ведь, вот, на часах только десять, а уже ведь почти… – и военный достал носовой платок не первой свежести, которым хотел вытереть проступивший со лба пот, но в последний момент передумал.

По дороге к привокзальной площади Монзиков раскрутил молодого офицера на мороженное. И когда матрос принес четыре мороженных, то Монзиков, не задумываясь, взял себе все четыре трубочки.

– Ну, ладно, молодец! – похвалил Монзиков матроса, взял из рук другого свою дорожную сумку и неторопливо направился в тень здоровенного платана, где красовалась старая, полусгнившая, грязная скамейка.

– Разрешите идти? – уже в спину адресовал свой вопрос капитан-лейтенант.

Ответа не последовало. Через десять минут Александр Васильевич Монзиков стоял посреди привокзальной площади города-героя Севастополя, с липкими от мороженного руками, весь потный, с каким-то беспокойством глядевший на здоровенную надпись на крыше здания железнодорожного вокзала города-героя Севастополя.

Итак, Александр Васильевич шел по городу в джинсовом костюме, безобразно висевшем на его усталом теле, ел очередное мороженное и пытался разрешить непростой для себя вопрос: Что делать дальше? Идти ему, собственно говоря, было некуда. Узнав, что в кармане его новой безразмерной куртки находятся только ключи от чужой квартиры, да какая-то мелочь, Монзиков попытался выработать план своих первоочередных действий.

Уже через 40 минут Александр Васильевич позвонил в дверь своей квартиры, точнее сказать, квартиры Сусликова. Однако на звонок никто не отреагировал. Достав из кармана ключи, Монзиков обнаружил, что ни один из них не подходит хотя бы к одному из двух замков. Его вдруг пронзила оригинальная мысль, что это – ключи не от этой квартиры.

С третьего этажа спускался соседский мальчик, который обратил внимание на дяденьку, ковырявшегося большим ригельным ключом во французском замке.

– Дяденька! А у Вас ключи, наверное, от гаража дяди Славы? – мальчугану на вид было лет шесть, хотя соображал он на порядок шустрее и качественнее Александра Васильевича.

– А ты, это, не знаешь, где гараж Славика? А то я чего-то не пойму, как оно того! Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков по-доброму подмигнул пацану и достал ластик жвачки из правого кармана своих джинсов.

Как только Монзиков развернул жвачку, так мальчишка решил, что его сейчас угостят.

– А гараж совсем рядом. Хотите, я покажу где…

Но закончить фразу он не успел, т. к. адвокат Монзиков на глазах у мальца сунул пластинку в рот, смачно разжевал жвачку и теперь тужился выбрать место, куда бы ему бросить фантик от резинки. Увидев удивление и разочарование на лице ребенка, Монзиков протянул скомканный фантик мальчугану и сказал: «Ну, давай, пошли!»

Мальчишка стоял как вкопанный. Обида его переполняла скорее больше, чем любопытство. Но вдруг раздался громкий женский крик: «Денис! Ты идешь со мной в магазин или подождешь меня на улице?»

– Мама! Я пока погуляю немножко. А через полчасика приду домой, хорошо? – мальчуган, мамаша которого хотела нагрузить, теперь даже слегка обрадовался нежданной встречи со знакомым дяди Славы.

– Ну, пошли! – Монзиков направился к выходу из подъезда первым.

– А Вас как зовут? – поинтересовался Денис у мужчины, на котором свисала до колен джинсовая куртка с подвернутыми рукавами.

– Дядя Саша. А как зовут тебя, Денис? – и Монзиков достал из кармана еще один ластик жвачки, который на этот раз протянул мальчугану.

– Денис, дядя Саша. А Вы давно видели дядю Славу?

– Позавчера, на Московском вокзале в Санкт-Петербурге. Понимаешь мою мысль, а? Догнал?

– На каком вокзале? – переспросил Денис.

– На Московском, – ответил Монзиков, – там, где шаверма классная. У меня, кстати, так башка от пива болит. А ты пиво с водкой когда-нибудь пробовал?

– Нет, я еще маленький. А что такое шаверма? – Денис то и дело забегал вперед, показывая дорогу к гаражу своего соседа дяди Славы. По дороге в гараж он рассказал Монзикову, что его родители дружат с Сусликовыми и что Игорь Сусликов ходит в первый класс с Денисом, и их мамы пока нигде не работают.

– Шаверма – это такая херня, которую готовят только черножопые и которая хорошо идет с пивом или водкой. Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков вдруг остановился, чтобы перешнуровать кроссовки.

– А из чего делают эту самую шаверму, а? – Денис хотел выяснить поподробнее о новом для себя слове. Ведь шаверму нигде в Севастополе не делали.

– А хрен его знают, из чего!? Понимаешь, ее делают абреки, а жрут все. Очень вкусно, особенно с пивом или с водочкой! – Монзиков даже крякнул от удовольствия.

Так за разговорами о шаверме они и не заметили, как подошли к гаражу дяди Славы, который примыкал к гаражу родителей Дениса. Монзиков очень быстро справился с замками, открыл ворота и увидел сияющий, с виду очень новый – немецкий автомобиль белого цвета Опель-Омегу. В замке зажигания торчали ключи, а под козырьком находились права и техпаспорт на машину. Недолго думая, Монзиков завел двигатель, выехал из гаража, закрыл ворота и поехал отвозить Дениса к дому, то и дело, расспрашивая его о дороге, по которой он ехал впервые. Дело в том, что к гаражу они шли пешком через какие-то дворы, палисадники, одним словом срезали путь как могли.

Добравшись до дома, Монзиков попрощался с Денисом и поехал в сторону пляжа «Омега», до которого, по словам Дениса, было рукой подать.

Времени было 12 часов дня. В кармане у Монзикова денег практически не было. Бензина в баке было литров 20–25. Было жарко и безветренно. Добравшись до пляжа, Монзиков припарковал машину в тени большого платана и через 2 минуты уже купался в Черном море, радуясь тому, что жизнь прекрасна и хороша.

Однако, была одна маленькая проблемка – где жить и на что, т. е. на какие шишы? Но и это его не тревожило. Поплавав в море минут 20, Монзиков решил осмотреться по сторонам. И, о чудо! Рядом с ним стояли четыре двенадцатифутовых бильярдных стола под здоровенным брезентовым навесом. Там же торговали пивом и жарили шашлыки.

– Ну что, сыграем? – к Монзикову обратился щупловатый на вид дедок с шоколадным загаром.

– В «сибирку»? – Монзиков в молодости неплохо играл на бильярде.

– А по чем будет шар? – спросил дедуля.

– Можно по пять, можно по десять. Мне все равно, – Монзикову действительно было все равно, т. к. денег у него не было и взять с него было нечего.

– Тогда по десять. А Вы, молодой человек, откуда? – поинтересовался дедуля.

– Из Питера! – не без гордости ответил Монзиков.

– Ну, тогда разбивайте! А то могу разбить я? – и дедуля посмотрел на Монзикова из-под своих элегантных, в тонкой золотой оправе очков.

В правой руке дедуля держал трехколенный складной кий, турняк[1 - Прим. авт.: Турняк – толстая часть кия (на сборном кие доходит до винтового соединения). Шафт – противоположный (ударный) конец кия, на который крепится наклейка.] которого ничем особенным не выделялся. Шафт кия был изготовлен из грабового дерева. На левую руку дедуля шустро натянул перчатку и глазами начал искать мелок, чтобы помелить наклейку. Монзиков понял, что его хотят опустить на большие деньги. Но ведь никто из присутствовавших не знал, что 22 календарных года Монзиков провел в бильярдных. Так иногда, можно даже сказать, крайне редко случается, что неказистый, на первый взгляд даже придурочный мужик, вдруг оказывается классным игроком. Монзиков знал толк в игре на бильярде. Он прекрасно понимал, что от его первой игры будет зависеть очень многое. Надо было завлечь деда и раскрутить его как можно сильнее.

– Ну-с, молодой человек, выбирайте кий и разбивайте! – на лице у дедули плохо скрывалась саркастическая улыбка.

– Да мне – все равно, какой палкой играть. Деньги-то небольшие?! – Монзиков взял первый попавшийся на глаза кий и сразу же обратил внимание, что наклейка «Мастер» была на нем свежая. Кий был хорошей длины, т. е. почти доставал от пола до кончика носа.

Монзиков среди большей части игроков-профессионалов отличался нестандартной позой и манерой игры на бильярде. У него не было каких-то любимых ударов: сильных, средних или слабых. Он одинаково блестяще забивал свояков и чужих шаров.

Александр Васильевич недолго целясь, почти небрежно нанес очень сильный удар по битку, который ударил по вершине пирамиды и разбил ее таким образом, что оба крайних шара с треском влетели в угловые лузы. При этом биток откатился обратно в дом. Удар был таким сильным, что игроки за соседними столами даже приостановили игру и стали подходить к Монзикову.

Это было нечто! Рыжеволосый с ярко выраженными лобными залысинами и пшеничными усами дядька в мокрых семейных трусах, держал кий так, как держат скорее стакан. Левая рука все время почесывала то живот, то шею, то, извините, задницу. После каждого удара Монзиков кряхтел и громко сопел. А когда шар влетал в лузу, он радовался как ребенок, все время повторяя: «Надо же, повезло!»

Дедуля в первой партии успел ударить дважды. Оба удара были нерезультативными. Итог – восемь: ноль. Когда дедуля достал 100 баксов и спросил сдачу в 20 долларов, то Монзиков удивленно спросил: «А какая сдача? Ведь мы еще не сыграли четыре партии!»

– Видите ли, молодой человек, я здесь на отдыхе и мне деньги очень нужны! А Вы, я вижу, на работе?! Надо было сразу же предупредить, что Вы – профессионал, а не лох какой-нибудь! Старость надо уважать! – дедуля оставил на столе купюру и стал расставлять шары.

– Дедуля! Ты не переживай! Я сейчас точно проиграю! Давай, разбивай. – Монзиков взял мел и начал мелить сначала левую руку, а затем наклейку на кие.

– Хорошо, но играем последнюю партию, если я проиграю! – и дедуля произвел свой коронный удар.

Биток по всем канонам должен был аккуратно войти в лузу, отскочив от вершины пирамиды в правый угол. Такие удары достаточно эффектны и удаются профессионалам, как правило, в 7 случаях из десяти. К сожалению, это был тот самый случай, когда биток лишь поцеловал губы, но в лузу не вошел. Более того, он разбил пирамиду таким образом, что три шара стояли у лузы и Монзиков без труда положил в правую лузу подряд все три шара. Но еще удивительнее было то, что при этом влетело два фуксовых[2 - Прим. авт.: Фуксовый шар – шар, упавший в лузу непредвиденно.] шара. Понимая, что если игра будет столь же быстрой, как и предыдущая партия, Монзиков решил подыграть сопернику и промазать. Ему даже интересно было понаблюдать, как поведет себя соперник. Монзиков «на-шару» никуда не целясь, сильно, очень сильно, ударил в сторону одиноко стоявшего, достаточно далеко от центральной лузы, шара. Биток, сделав шесть отскоков от бортов, причем ни разу не задев ни одного из стоявших на поле шаров, а их было много, завершил свое движение ударом на предельной резке[3 - Прим. авт.: Удар на предельной резке – удар на чрезвычайно тонкой резке, когда биток едва касается прицельного шара.]. Вокруг играющих уже стояло человек 25–30 зрителей.