скачать книгу бесплатно
Давно не дрался вот так экстремально.
Последний раз , опять же из-за нее, лисички рыжей!
Вечно она меня в фигню всякую втравливает….
Усаживаю Лапочку в такси и называю адрес. Не свой. Я, конечно, еще очень не в себе, но все же не дурак.
Потому что, если не на тех людей наехал, то таксиста тряханут моментом. Так что я пару раз машину сменю и пешком до квартиры прогуляюсь. С Ирочкой что не прогуляться? Ей полезно.
А мне уж как полезно… Может, флагшток в джинсах опустится…
В машине Лапочка жмется ко мне, благодарно и доверчиво, что-то , захлебываясь, лепечет. Бессвязно.
Хватаю пальцами её милое личико и направляю к себе. В тусклом свете салона автомобиля явно вижу, как расширены зрачки, как девчонка пытается прийти в себя, что-то мне объяснить, но действие препаратов пересилить не может. Нужно было бы в неё пару литров воды влить, чтобы промыть желудок, но моя задница чует неладное. Вначале в мою безопасную пещеру заберёмся, а потом будем воду пить и выяснять отношения.
Руки чистые, и то хорошо. Значит, не кололи, а в таблетках давали. Или в жидком виде.
Значит, промывание имеет смысл.
Карту видеонаблюдений центра города я знаю неплохо. Выхожу там, где даже на магазинах глазков нет. Ловлю частника через дорогу и еду почти в обратном направлении. Выхожу уже ближе к дому.
Иду широким шагом по тихим улочкам, лисёнка своего несу над землёй. Её мутит, она стонет и жалобно что-то шепчет.
Телефон звонит. «Друг» Митроха меня потерял. Ну-ну, сейчас посмотрим, какой ты друг.
– Демон, ты что, нахуй, творишь?! – Кричит в трубку Митроха. – Я, блядь, с тобой общаться не буду, тебя ни в одно приличное заведение брать нельзя.
– Бля, какое горе! Митроха меня с собой не возьмёт, погоди сопли вытру, – ехидно отвечаю ему. Сука, я так и думал, что крысить будет.
– Смехуёчки тебе? Ты влетел, Демон! Так влетел, что я, пиздец, тебя больше не знаю. Эта шалава…
– За «шалаву», верхние передние на пол…
– … она хозяевам клуба должна. Слышал о Равиле Горце?
– Ебать! Все горцы должны жить в горах! – ржу уже откровенно.
– Ебанат! Равиль – серьёзный чел, он хозяев клуба за эту блядь на счетчик поставил…
– … за «блядь» нижние передние на пол…
–… теперь будешь вместе с ней отрабатывать. Я так и знал, что, уёбище компьютерное, доиграешься однажды.
– Друг, – ласково ехидничаю я. – Ты что звонишь, дорогой?
– Предупредить, что я в такие игры не играю. Либо бабу возвращай немедленно…
– Либо что? – скалюсь я. – Ах ты, сука ссыкушная, ты моё имя им сказал?
– А что мне оставалось? – уже визжит он на истерике, – они нас по камерам пропалили! Теперь проблемы у меня! И у тебя, сука, тоже!
– Ты, главное, жопу потом смажь, стукачок, чтоб в следующий раз легче шло.
Обрываю звонок.
Смотрю на уснувшую прямо во время моего разговора Лисичку.
Маленькая такая, тонет в моем пиджаке. Волосы рыжей волной…
Уже не злость и не похоть руководит мной, когда аккуратно трогаю ее губы, веду пальцами по тонкой коже шейки.
Нет.
Нежность.
Как же так, Лапочка? Как ты так умудрилась?
И как я так вовремя?
Даже думать не хочу, что бы с тобой было, не притащи меня Митроха в этот клубешник. Уже за одно это я ему, пожалуй, прощу стукачество. В конце концов, он всегда был крысой и ссыклом…
Адрес мой просто так не добудешь, родственников трогать – проблем не оберешься, даже такие горцы, как Равиль, это понимают.
Тем более, что и трогать некого.
Мать после приема в Европу улетает, уже, наверно, в аэропорту.
А дядя… Посмотрел бы я на того, кто попробует на него наехать. Может, даже на кладбище пришел, землицу на могилку кинуть.
Так что проблемы, которые я сейчас нажил, вытаскивая Лапочку из притона – только мои. Уже даже не ее.
Мои теперь.
Ладно, домой, Лисенка пристроить в кровать, вызвать врача к ней.
А потом уже выяснять глубину жопы, в которую она меня затащила.
Внезапные родственные связи
Те, кто первый раз слышат мое отчество, очень удивляются. Не могут сдержать лицо, поднимают брови. Самые деликатные еще и вопросы задают. Почему Ольгович? Отца звали Ольга? Обычно сразу после этого деликатные огребают и учатся проявлять свое удивление более корректно.
А я никому ничего не объясняю.
Да это и не интересно, на самом деле.
Банальная, тупая до безобразия история.
Мой папаша, надеюсь ему икается сейчас, подонку, бросил мою мать. Мне было десять.
Случилось это неожиданно не только для меня, мелкого пацана, но и для мамы. Я кое-как пережил, хотя удивлялся и поначалу задавал вопросы. Недолго, правда. Потом перестал караулить входную дверь и смотреть на экран телефона. Детская психика – вещь гибкая. Нам проще.
А вот мать долго не могла оправиться.
Отец свалил к другой бабе, внезапно и пошло. Просто в один момент пропал, уехал на работу и не вернулся.
Я помню, как мать обзванивала морги и полицию. Потом напрягала своего старшего брата. Он тогда как раз прокурором был еще, не губернатором.
И именно он ей все и прояснил, нашел по своим каналам.
Отец ушел не просто к другой бабе. Он ушел в свою вторую семью, о существовании которой мы и не знали. В этой семье рос сын, на пять лет старше меня.
То есть, получается, что они были первой семьей, а мы – второй…
Короче говоря, можно представить уровень веселья, который мне пришлось пережить?
Мать, последовательно пройдя все стадии, от непринятия до принятия, очень долго задержалась на гневе.
И меня заразила этим.
Да так, что в четырнадцать лет, когда надо было получать паспорт, я заодно и отчество с фамилией поменял, официально отказавшись от всего, что связывало с отцом.
Был Беркутов Игорь Вячеславович, стал – Самойлов Игорь Ольгович.
Новое имя – новая жизнь.
А старую – нахуй!
И потому сейчас мне херово. Очень.
Жжет глаза. Нет, это не слёзы, плакать я не умею. Это что-то глубокое восстает изнутри. Далекое детство дает о себе знать, мерзостью воспоминаний душит.
Обидно, досадно, противно.
Смотрю онлайн трансляцию с камер видеонаблюдения внутри клуба, откуда я Лисенка сегодня утащил.
Смешная, кстати, защита, я за пару секунд подключился.
Ну и вовремя.
Наблюдаю, как моего друга, приятеля моего доброго, Митроху, пиздят прямо в дорогом кабинете директора.
Приятное зрелище.
Высокий мужик, белобрысый, как я. Лохматый, в рубахе белоснежной с расстёгнутым воротом и закатанными рукавами. Это, вероятно, чтоб в кровище не уделаться.
Причем, на дорогое ковровое покрытие, куда Митроха уже внутренности выхаркал, ему явно плевать.
Я внимательно слежу за движениями хозяина клуба, фиксирую интересную информацию. Он хорошо подготовлен. Надо уточнить, каким видом спорта занимается. Резкий, мощный, фигура хоть и стройная, но внушительная.
К тридцати восьми не раскабанел. Но тут ничего удивительного.
В нашей породе все худые и жилистые, словно гончие.
Бабка, мать отца, рассказывала, еще когда мы общались.
Я перестаю смотреть на избиение младенцев, потому что там ежу понятно, что Митроха попал. Так ему, скоту, и надо…
Нехер моего Лисенка обзывать…
Быстро ввожу данные, просматриваю вывалившуюся информацию.
У меня шесть мониторов. Стоят три над тремя. Хорошо расположены, мне удобно. На одном продолжает светиться хозяин клубешника, по совместительству – мой сводный брат, выбивающий Митрохе зубы, как я крысёнышу и обещал, за то что он Лапочку нехорошими словами называл. Ни капли бывшего одноклассника не жалею. Тянет поржать про семейный подряд, но… Нихера не смешно, на самом деле.
На другом мониторе работают по очереди камеры слежения вокруг дома, где у меня квартира. Ещё один монитор транслирует младенческий сон хрупкой девушки из моей спальни. Там камер не было, кстати, я не увлекаюсь хоум-видео, но быстренько вебку настроил, чтобы присматривать. Не стал девчонке желудок промывать, она уснула, вроде, без последствий, но следить нужно. На мониторе справа сверху кручу досье на сводного брата Святослава Беркутова, в народе просто – Славика Беркута.
Вся подноготная, соцсети, связи, количество уголовных дел, заведенных и не закрытых на данный момент, количество уголовных дел, уже закрытых. Сроки заключения. Место заключения. Характеристики. Упоминания в сми. Короче говоря, все. Вся подноготная, до которой мне раньше дела не было совершенно.
Как и до самого братишки. И до папаши моего, и родни с его стороны.
Нахуй – это значит нахуй. Окончательно.
И вот кто ж знал, что в многомиллионном городе нас все же сведет судьба!
Братишка у меня – интересная личность. Не настолько, как папаша, уголовник со стажем, но все-таки. Яблочко от яблоньки.
Это я другой, потому что не Беркутов. И отношения к ним не имею и не хочу.
Но какое, однако, совпадение интересное! Блять!
Братишка похож на меня не только внешне, у нас еще имеются точки соприкосновения!
Муай-тай, тайский бокс.
Охереть можно. То есть, папаша, когда привел меня в секцию, проторенной дорожкой шел…
Ну правильно, а чего напрягаться?
Два сына, оба в один вид спорта, чтоб не путаться…
Не удивлюсь, если и мать Святослава зовут… Да ну нахер!
Ольга!
А почему меня зовут не Святослав?
Вообще папаша, похоже, напрягаться не хотел…
Интересно, а какого хера свалил? Вопрос… Он со мной после того, как исчез, даже не пересекался.
