скачать книгу бесплатно
– Ну, мистер Хёртли, думаю, по нашим глазам вы видите, как нам понравилось это место. Кое-что мы бы, конечно, изменили, но в целом…
Хёртли взглянул на меня. Я откашлялся.
– Итак, как вы, должно быть, догадываетесь, есть несколько покупателей, весьма заинтересовавшихся этим поместьем, – солгал я без зазрения совести. – Полагаю, если вам оно действительно нравится, следует как можно скорее оформить сделку.
– Вы же не собираетесь продать его кому попало, правда? – сказал полковник.
– Разумеется, нет! – солгал теперь уже Хёртли, стараясь вернуть себе кураж, немного подувядший во время эпизодов с лабиринтом и бренди.
– Ну, юридическую сторону дела можно будет уладить довольно быстро, когда придет время. Но сначала, с вашего позволения, мы хотели бы почувствовать дух этого места, изжить ощущение новизны.
– Да, конечно, безусловно, – сказал несколько озадаченный Хёртли.
– Ну, тогда, если не возражаете, мы немного погуляем вокруг, как будто это уже наш дом.
– Нет, то есть да, конечно, гуляйте, пожалуйста.
И Пекемы отправились на прогулку. Я остался нервничать в гостиной, а Хёртли заперся в кабинете. Всю середину дня они ходили по дому, кормили морковкой лошадей, рыхлили землю у корней растений в оранжерее, нежились на солнце возле бассейна.
Раза два я попытался к ним присоединиться, чтобы показать им то одно, то другое, но они реагировали на меня, как на назойливого дворецкого, и я сдался.
В четыре часа они попросили горничную подать чай и получили его – с маленькими пирожными. В пять Хёртли вышел из кабинета, обнаружил, что они все еще здесь, умело скрыл свое удивление и сделал всем коктейли.
Полковник сообщил, что всегда требует от своей прислуги натирать изнутри бокалы для мартини чесноком, и поинтересовался, есть ли поблизости хорошее поле для игры в поло.
Миссис Пекем затронула тему парковки автомобилей при большом съезде гостей и спросила, нет ли в здешнем воздухе чего-нибудь вредного для масляной живописи.
В семь Хёртли, подавляя зевоту, извинился и, сказав, чтобы Пекемы продолжали чувствовать себя как дома, отправился ужинать. В восемь, помелькав мимо ужинавшего Хёртли по пути туда-сюда, Пекемы объявили, что собираются уезжать, и попросили меня довезти их до лучшего городского ресторана.
– Как я понимаю, вы заинтересовались? – спросил я по дороге.
– Мы бы хотели кое-что обсудить, – ответил полковник. – Цена, разумеется, не проблема. Мы дадим вам знать.
– Как мне связаться с вами, господин полковник?
– Я здесь на отдыхе и предпочитаю хранить свое местопребывание в тайне, если не возражаете. Я сам вам позвоню.
– Прекрасно.
– Скажите, а чем мистер Хёртли зарабатывает на жизнь? – поинтересовалась миссис Пекем.
– Он крупнейший в этой части штата торговец подержанными автомобилями.
– Ага! – сказал полковник. – Я так и знал! Вокруг поместья витает дух новых денег.
– Означает ли это, что вы передумали? – спросил я.
– Нет, не совсем. Просто нам нужно немного поразмыслить, чтобы понять, что с этим можно сделать – если можно.
– Не могли бы вы сказать мне конкретно, что именно вас не устраивает? – спросил я.
– Если вы сами этого не видите, – ответила миссис Пекем, – никто вам этого объяснить не сможет.
– О!
– Мы дадим вам знать, – повторил полковник.
Прошло три дня. Как обычно, я звонил Делаханти, и мне звонила миссис Хеллбрюнер, но от полковника Пекема и его супруги не было ни звука.
На четвертый день, когда я уже закрывал офис, позвонил Хёртли.
– Когда, черт побери, эти Пекемы уже дозреют? – воскликнул он.
– Бог его знает, – ответил я. – У меня нет возможности связаться с ними. Он сказал, что позвонит сам.
– Вы можете связаться с ними в любое время дня и ночи!
– Как?
– Просто позвонив мне. Они пасутся здесь последние три дня, «изживают ощущение новизны», видите ли. При этом они чертовски успешно изживают мои запасы спиртного, сигар и продуктов. Мне вычесть стоимость всего этого из ваших комиссионных?
– Если будут комиссионные.
– Вы хотите сказать, что сделка под вопросом? Он расхаживает тут повсюду с таким видом, как будто деньги лежат у него в кармане и он только ждет момента, чтобы мне их отдать.
– Ну, поскольку со мной он говорить не желает, может быть, вы на него надавите? Скажите ему, что я только что сообщил вам, будто некий ушедший на покой пивовар из Толедо предлагает семьдесят пять тысяч. Это должно заставить их действовать.
– Ладно. Только придется подождать, пока они наплаваются в бассейне и явятся пить коктейли.
– Позвоните мне, когда будет ясна их реакция, и я тут же явлюсь с нужными документами.
Он позвонил через десять минут.
– Ну, умник, догадайтесь, что случилось.
– Он клюнул?
– Придется мне нанимать нового агента.
– О?
– Да, именно. Потому что я послушался совета предыдущего, и уже готовенький покупатель с женой удалились, гордо задрав носы.
– Не может быть! Но почему?
– Полковник и миссис Пекем велели вам передать, что их не может заинтересовать нечто, привлекательное для отставного пивовара из Толедо.
Поместье у него на самом деле было паршивое, поэтому я весело посмеялся и переключил внимание на более существенные дела, такие как дом миссис Хеллбрюннер. Я дал в газете набранное жирным шрифтом объявление, живописующее радости жизни в укрепленном замке.
На следующее утро, подняв голову от письменного стола, я увидел свое объявление, вырезанное из газеты, в длинных, с ухоженными ногтями, пальцах полковника Пекема.
– Это ваше?
– Доброе утро, полковник. Дассэр, так точно.
– Похоже, это – то, что нам нужно, место именно для нас, – послышался у него из-за спины голос миссис Пекем.
Миновав фальшивый подъемный мост, мы прошли под ржавой опускающейся решеткой и оказались в «месте именно для них».
Миссис Хеллбрюнер с первого взгляда прониклась к Пекемам симпатией. Хотя бы потому, что они были первыми – готов поклясться – за много поколений людьми, которых это место восхитило. Более того, они всячески дали понять, что готовы купить его.
– На его восстановление потребовалось бы около полумиллиона, – сказала миссис Хеллбрюннер.
– Да, – восхищенно произнес полковник, – теперь таких домов уже не строят.
– Ох! – задыхаясь, воскликнула миссис Пекем, и полковник поймал ее, падающую, у самого пола.
– Быстро! Бренди! Или хоть что-нибудь! – закричал полковник Пекем.
Когда я вез чету Пекемов обратно в центр города, они пребывали в чудесном настроении.
– Почему, черт возьми, вы не показали нам это место первым? – спросил полковник.
– Оно появилось на рынке только вчера, – соврал я, – и при той цене, какую за него просят, думаю, долго на нем не задержится.
Полковник сжал руку жены.
– Я тоже так думаю, дорогая, а ты?
Миссис Хеллбрюнер по-прежнему звонила мне каждый день, но теперь тон у нее был бодрый и довольный. Она докладывала, что Пекемы приезжают каждый день вскоре после полудня и что, судя по всему, с каждым визитом дом нравится им все больше.
– Я отношусь к ним совсем по-родственному, – сказала она с хитрецой.
– Отлично. Это то, что нужно.
– Я даже купила для него сигары.
– Продолжайте в том же духе. Это расходы, исключаемые из суммы, облагаемой налогом.
Четыре дня спустя она позвонила мне снова и сообщила, что Пекемы придут к ней на ужин.
– Почему бы вам, якобы случайно, не заглянуть тоже чуть позднее и, якобы случайно, не иметь при себе нужные документы?
– Они упоминали какие-нибудь цифры?
– Только мимоходом: удивительно, мол, что все это можно приобрести за сто тысяч.
Тем вечером после ужина я вошел в музыкальный салон миссис Хеллбрюннер и, поставив на пол портфель, сказал:
– Добрый вечер.
Сидя на банкетке для пианино, полковник взбалтывал лед у себя в стакане.
– Как ваши дела, миссис Хеллбрюннер? – поинтересовался я, хотя одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что дела – хуже некуда.
– Прекрасно, – ответила она осипшим голосом. – Полковник только что рассказывал интересные вещи. Государственный департамент посылает его в Бангкок распутывать какие-то там дела.
Полковник грустно пожал плечами.
– Еще раз послужить родине, на сей раз в гражданском статусе, – пояснил он.
– Мы отбываем завтра, – сказала миссис Пекем, – нужно еще закрыть наш дом в Филадельфии…
– И закончить со сталелитейной промышленностью, – добавил полковник.
– А потом они улетают в Бангкок, – дрожащим голосом закончила миссис Хеллбрюнер.
– Дело мужчин – работать, дело женщин – плакать, – изрекла миссис Пекем.
– Ага, – подтвердил я.
На следующий день телефон уже трезвонил, когда я еще только открывал офис.
Это была миссис Хеллбрюннер. Она визжала. От родственной расположенности к Пекемам не осталось и следа.
– Я не верю, что он едет в Бангкок, – бушевала она. – Все дело в цене. Он слишком благовоспитан, чтобы торговаться.
– А вы возьмете меньше?
До того момента она решительно настаивала на сумме сто тысяч.
– Меньше? – В ее голосе послышалась мольба. – Господи! Да я и пятьдесят возьму, чтобы избавиться от этого чудовища! – Она помолчала. – Сорок. Тридцать. Только продайте его!
Я отправил телеграмму полковнику, адресовав ее в Филадельфию, в Управление сталелитейной промышленности.
Ответа не последовало. Тогда я решил позвонить.
– Управление национальной сталелитейной промышленности, – ответил женский голос.
– Полковника Пекема, пожалуйста.
– Кого?
– Пекема. Полковника Бредли Пекема. Который работает у вас.
– У нас есть один Пекем, Би Си, в чертежном отделе.
– А он входит в руководящий состав?
