скачать книгу бесплатно
Гомвуль перевернул содержимое платяного шкафа. Затем пролистал все книги большой библиотеки, вероятно, доставшейся генералу от прежних хозяев. Репо читать умел хорошо, но к книжкам не прикасался. Разве воинственному хряку интересны истории о трёх мушкетёрах или космическая фантастика?
Французская знать, межгалактические суда, далёкие планеты, рептилоиды и прочие зелёные человечки – всё есть в этих книгах, но нет кабанов. Так зачем тратить драгоценное время на больные фантазии? Писатели прошлого ошибались, выдумывая несуществующие истории. Что только не придумано в этих книжках – а свиней там нет, сколько ни листай тонкую бумагу. «Дурачьё, бездельники и свистоплясы!» – думал о писателях генерал Репо, по прозвищу Душман. Возможно, за это он и получил пулю между глаз.
Один за другим Гомвуль открывал выдвижные ящики стола. В первом ящике обнаружил несколько предметов: упакованные в платочек медали, наградной пистолет в коробке и россыпь патронов. Во втором – нашёл пустые папки для бумаг. В третьем – хранился только один лист; один лист, сложенный пополам. На нём нарисовано много корявых цифр, какие-то закорючки и непонятные знаки. Все цифры помещены в квадраты, треугольники или кружочки. В самом центре листа начертана печатная литера «Д». К букве «Д» тянутся стрелки от геометрических фигур с циферками внутри.
– Это не Репо, это художник Репин какой-то. Нарисовал непонятно чего, голову сломаешь. Прямоугольники, треугольники… Чтобы это значило, капитан? – обнюхивал лист Гомвуль.
– Ты не разбираешься в живописи? Ну-ка дай гляну, – выхватил непонятные каракули Зубов.
Капитан внимательно изучил рисунок. Линии фигур были неровные, будто их рисовал маленький ребёнок или пожилой кабан. Вообще, у свиней лапы твёрдые. Секачам бы чёртёжниками работать.
– Знаешь, что это напоминает? – спросил Стас.
– Тетрадь должников, – зарычал волк.
Капитан улыбнулся, по-дружески врезав кулаком в лохматое плечо.
Вчера напарники крепко выпили. Стас никак не мог найти свой бумажник, хотя сам пригласил Гомвуля в «Молоко». Волку пришлось раскошелиться на приличную сумму. За еду и закуску он не выложил ни сибирской монеты, поскольку у парней в кабаке господина Абрамяу безграничный лимит, а вот за двух девиц: волчицу Земфиру и лысую Ольгу беженку из Страны Ленинград – потратил половину недельного жалования.
Оплатив веселье, полицейские вместе с подружками поехали в квартиру Стаса. Там они кувыркались до рассвета. Спали не больше трёх часов. Потом был звонок, сообщивший об убийстве генерала Репо. Пришлось срочно выезжать. И вот они на месте преступления.
Убрав лист бумаги в карман, Зубов продолжил:
– Это не тетрадь должников, это схема атаки. Во всех квадратах цифра 120 – предположительно это количество солдат, то есть роты. Треугольники, это батальоны до 500 бойцов. А кружки, самые настоящие разведгруппы. Чем у нас славен генерал? Правильно – вылазками в тыл врага и диверсиями.
– Хорошо бы знать, что значит буква «Д»…
Полицейские переглянулись, без слов понимая, о чём каждый из них подумал. Они подумали о княжеском дворце, но озвучивать догадку – ни один, ни второй не решились.
– Новость слышал? Сообщили по радио, когда мы в машине ехали, – спросил Зубов.
– Я может быть и животное, но пью меньше твоего. Конечно, слышал. Чай не глухой, – показал клыки волк и негромко рассмеялся.
– А чего здесь смешного?.. разбудили императора, а он не в себе. Типа, он совсем плохой и от еды отказывается, а потом взял и в кому впал. Представляешь, доктор Варакин не смог выспаться за восемьдесят пять лет. Ему всё мало. Теперь неизвестно, когда очнётся.
– И ты веришь, что он заблудился в лабиринтах разума?
– Княжеская волна никогда не врёт, – подмигнул Зубов
– Вот и я о том же, – широко оскалил пасть Гомвуль.
У Зубова зазвонил телефон. Он принял вызов. Лицо его скривилось, словно Стас вспомнил своё детство, когда однажды, гуляя с гибридным волчонком, он разжевал только что наваленные, ещё тёплые комочки, собранные в траве.
– Что-то случилось? – перестал веселиться Гомвуль.
– Не поверишь, – спрятав телефон, сокрушался Зубов. – На пересечении улицы Ярославского и Кирова в машине нашли труп тигра. Три выстрела в сердце и до свидания.
– Пизда тигрёнку! Ну и дела! – присвистнул волк. – Думаешь, убит наш стрелок, отработавший по генералу?
– А ты сомневаешься?
Волк покачал головой и сказал:
– Ладно, пойду на чердак дома напротив – гильзу поищу. Вдруг валяется в пыли, меня ждёт. Ведь надо работать по протоколу…
– Нет там гильзы. Я знаю место поинтереснее чердака, – оценил волчий юмор Стас, предлагая, срочно убраться из квартиры убиенного генерала.
***
Громоздкий джип, прозванный в народе «Козёл», стоял с заглушённым двигателем у светофора. На водительском сиденье развалился труп тигра. Глаза большой кошки открыты. Чёрная футболка окровавлена. Три пулевых отверстия зияли пробоинами на груди.
Версия убийства была таковой. Снайпер, то есть тигр сработал по генералу Репо, затем спрыгнул с крыши пятиэтажки в тихий двор. Пока все жильцы спали, он спокойно сел в свою машину и скрылся с места преступления. Но всего через полчаса киллер сам превратился в остывающий труп.
В то время когда убивали тигра, Гомвуль и Зубов уже работали в квартире генерала. Пока они искали улики, прозвучали три выстрела на перекрёстке. Кто-то очень влиятельный убирал свидетелей. Убить ликвидатора, это сильный ход, а скорее, безумие.
Тигр – существо редкое. Каждый боец на счету. Хищник весил под восемьсот килограммов. Огромный экземпляр. Такой воин мог спрыгнуть и с четырнадцатого этажа, – и машина у него вместительная – зачётная тачка! О такой машине мечтает каждый медведь, но не у каждого косолапого есть права; а мечтать никому не вредно.
– Он остановился на «красный»… – изучал изумлённую морду трупа Гомвуль; тигр даже мёртвый продолжал удивляться наглости своего палача.
Полицейский волк отвёл взгляд от тигриных усов, толщиной с бельевую верёвку, и продолжил описывать вероятную картину убийства:
– Он остановился на «красный», как добропорядочный гражданин и опустил боковое стекло, а неизвестный выстрелил три раза в грудь убийце убийц и скрылся с места преступления. Это просто фантастика, Стас! С таким я сталкиваюсь впервые.
– Тот, кто стрелял небольшого роста. Быстрый, наглый, бесстрашный, – размышлял в унисон с напарником Зубов.
Гомвуль вспомнил происшествие в школе и два пучка шерсти из вентиляционной вытяжки: один чёрный, другой рыжий.
– Опять коты, – зарычал волк.
– У тебя аллергия на мурзиков, что ли? Чуть что, сразу коты! – пошутил Стас.
Зубов смотрел в холодные глаза мертвеца. Тигр был просто громадиной – больше трёх метров в высоту. Стас всегда удивлялся, как такой огромный гибрид остаётся незамеченным на поле боя. Диверсант размером с танк, а никто его не видит. Как так?
Капитану хотелось погладить тигриную шерсть. Он дотронулся до мясистой лапы, свисающей из окна автомобиля.
– Если убийца не кот, значит, кто-то из соболей. Только дерзкие парни способны на безумные поступки, – рассуждал волк. – Но я всё-таки склоняюсь к котам. Зачем соболям или куницам проблемы с армейским спецназом? Нет… здесь что-то личное.
Зубов присел на пассажирское сиденье рядом с трупом. Он казался крохой в сравнении с хищником, ощущая человеческой кожей бессилие перед сильным зверем. Капитан незаметно потрогал пушистое тело великана, почесав тому живот.
– Гнилое это дело, старина. Именно что гнилое. Вляпались мы по самые булки. Я тебе точно говорю, – расстроился Зубов.
Волк заглянул в окно. Лапой качнул морду тигра. Показалось, что труп удивился ещё больше, оттого что даже после смерти ему не давали покоя. Кому понравится, когда его гладят без спроса и постоянно хлещут по щекам?
– Стас, мы полицейские. Ты сам учил меня, никогда не сдаваться. Серьёзно говорю: мне плевать, кто заказал генерала и этого в машине. Я откопаю убийцу из мерзлоты; всё сделаю, чтобы найти преступника! А если ты сдался, то верни мне долг за вчерашнюю ночь. И знаешь, кажется, я вшей от Земфиры подцепил, – поднял лапу Гомвуль и щёлкнул зубами, будто ловил паразитов.
Стас потрогал сухой нос мертвеца, улыбнулся и сказал:
– Не обращай внимания, друг. Это обычная человеческая слабость, которая быстро проходит. Даю тебе слово, что тоже не сдамся.
Глава 9. Жуй сухари, пей иван-чай – гимн кабанов не умолкай.
Западная линия фронта застыла у Красноярска. За последние пять лет она не сдвинулась ни на метр. Лобовые атаки случались крайне редко. В основном происходили перестрелки и ленивые бои, чтобы кабанов держать в тонусе. Тактика окопной войны приносила очевидную пользу, поскольку бойцы погибали исправно, обеспечивая сывороткой тысячи человек в мирных городах. Такая компания могла продолжаться вечность. Страна Сибирь воевала с Красноярском, Бурятией, Читой и с гибридами лошадей из Монголии, которые быстро бегали и метко стреляли из лука, точно как кентавры в незапамятные времена.
Были у Сибири и настоящие враги, – и это совсем не Москва. С Москвой сибиряки сражались экспедиционным корпусом, помогая Свердловским и Магнитке. Вялотекущее сражение с Москвой было перманентным, а вот со Страной Китай шла настоящая Отечественная война. Армия Сибири успешно держала Южный и Восточный фронта, но с каждым годом становилось всё сложнее противостоять агрессору.
Три медвежьих полка и двадцать семь тигров-снайперов поддерживали ратный дух кабаньих дивизий. Порой косолапые сами вступали в бой с китайскими секачами. Однажды у озера Далайнор случилась битва медведей с низкорослыми вепрями и целой ротой китайских панд. Это было настоящее рубилово.
Сибирские топтыгины шли в атаку навеселе – в полный рост. Медведи – отменные бойцы, но солдаты из них, как из котов полицейские, а из свиней бухгалтера. Медвежья дисциплина и субординация на нуле – зато всегда много выпивки. Потому заградотрядами командовали только люди. Но в тот день мишки не подчинились человеку. Они не слушали приказы капитана Кантемирова и шли в бой напролом. Зачем понадобилось геройствовать, до сих пор неизвестно.
Сначала погиб один пьяный буян, за ним второй, третий. Когда намолотило до четверти личного состава, медведи взбесились. Не замечая минных полей, они ворвались в китайский окоп, где их поджидали не только желтобокие кабаны, но и отборные части пекинских панд… Возможно, в учебниках истории ещё опишут тот бой, как апогей антропоморфного героизма и пик откровенной глупости медвежьего племени.
Гигантскими когтями медведи рвали свиней. Панд в плен не брали. Чёрно-белые гибриды могли запросто расправиться с кабанами, но противостоять сибирской моще бурого антропоморфного медведя, они не в силах. На беду китайских в роте панд оказались особи женского пола: медицинское отделение, восемь девчонок небольшого росточка в голубых касках с красной гвоздикой вместо звезды. Возбуждённые резнёй медведи изнасиловали восьмерых санитарок, а затем вытащили из них кишки.
Захватив вражеский окоп, косолапые требовали поддержки. Им грезилось захватить следующий рубеж, за ним следующий и следующий – и так дойти до Пекина. Но капитан Кантемиров приказал отступать.
Медведи роптали, не желая слушать своего начальника из людей. А когда командир пригрозил трибуналом, тогда мишки напали на человека. Кантемиров сдержал первые удары, после чего впал в «ярость». В порыве бешенства он убил пятерых медведей и семерым нанёс смертельные увечья, от которых они скончались в течение суток.
Итог бездумной атаки весьма печален. Линия фронта прорвана, но паритет сил быстро восстановлен. Со стороны китайских погибло до двух сотен опытных вепрей и три взвода отборных панд. Сибиряки тоже понесли потери: рота медведей расформирована, а капитан Кантемиров отправлен на пенсию, чтобы скучать в Тындинском военном училище, обучая боевым искусствам гибридных новичков.
***
Тёплый сентябрьский вечер. На передовой западного фронта тишина. Солдаты только поужинали, готовясь встретить ночь. В блиндаже пили чай три офицера: командир батальона, майор Чуки – здоровенный боров весом за триста кило, ротный капитан Сыч и молодой взводный, вчерашний подросток – лейтенант Сашка.
– Красноярские нам неровня, – рассуждал майор Чуки. – Я воевал в Забайкалье, сражался с казанским ханом на Волге, гонял панд за Амуром и могу ответственно заявить: лучше сибиряков никого нету!
– А как же московские? – тихонько хрюкнул лейтенант Сашка. – Московские, вон какие сильные: они под себя всю планету подмять хотят.
– Согласен-согласен! – махнул рылом майор. – Армия у них огромна, это факт. И воюют они смело, потому что идейные. Есть у них высокая цель, и идут московиты к этой цели уверенно.
– А что значит, идейные? – не унимался лейтенант.
Проявляя политическую подкованность, капитан вставил свои три сибирские копейки:
– У московских мировоззрение имперской. Они глобально мыслят. Широко… за горизонт… понимаешь? Считают себя светочами на земле. Хотят захватить всю планету, чтобы построить рай для свиней. Для нас, то есть. Но по факту работают против себя, потому что большой кусок в горле застрянет, – важно сказал капитан Сыч и, взяв со стола краюху чёрного хлеба, которая весила грамм пятьсот, запихнул её себе в пасть.
Лейтенант подлил кипятку в кружку капитана и спросил:
– А светоч, это кто такой?
Сыч задумался, подбирая верное определение. Ничего не придумав, решил пошутить, но совсем примитивно:
– Да чучело одно! Хочешь, скажу, что такое чучело?
– Я знаю, – немного обиделся лейтенант. – Но всё-таки непонятно, почему московская армия берёт город за городом, а мы стоим на месте. И получается, что сражаются впустую сибиряки… и ничего у московских в горле не застряло.
Майор хлебнул чайку, прищурился и похвалил молодого.
– Ты хоть и салага, но нормально соображаешь. Хотя совсем не в ту сторону. Опыта бы тебе поднабраться, чтобы стать такими, как мы.
Лейтенант вытер ладонью вспотевший лоб. Напиток был горячим, продирающим до костей.
– А ещё… объясните мне, товарищи офицеры, почему люди всегда в сторонке. Когда они впадают в «ярость», то могут с тигром справиться или даже с двумя тиграми, но всё равно сидят в тёплых домах и не высовываются. А мы в окопе год за годом. Люди даже оружие в руках не держали, только ложки и вилки. Жрут, спят, по телевизору свинофутбол смотрят и не воюют. Почему так, мне не понятно?
Майор с капитаном переглянулись.
– Когда я был юнцом, таким как ты, то бегал с автоматом, кричал ура и не о чём не думал… а ты другой. Новое поколение ещё покажет себя. Точно тебе говорю. Так держать, сынок! – подбодрил Сашку комбат, поражаясь сообразительности паренька.
Капитан прожевал хлеб, глотнул горячей водички, настоянной на иван-чае, и положил лапу на плечо лейтенанта.
– Значит, хочешь стать таким, как мы?
– Таким, как вы? – переспросил молодой и почувствовал дрожь в коленях.
– Избранным кабаном, знающим правду о войне и мире, – гордо произнёс капитан и покосился на вход в блиндаж.
С улицы послышались слова любимой солдатской песни, давно ставшей непризнанным гимном кабаньей армии – почти молитвой. Её пели утром, днём и вечерами.
Мы ка-абаны-ы, мы ка-абаны-ы.
За спиной автоматы, на рыле клыки.
Мы ка-абаны-ы, мы ка-абаны-ы.
Мы соль и перец сибирской земли…
Других слов в песне не было, а те, что имелись, повторялись снова и снова. Мотив был примитивен, если его вообще можно найти.
В каждой роте служил барабанщик – он же трубач. Выбивая ритм, музыкант всегда затягивал первым, выступая в роли запевалы. Песня нравилась боевым свиньям. И молодые, и старые бойцы знали наизусть нехитрые строчки, подтверждая суждение, что в простоте сила. Нужен лишь десяток горлопанов, и окопный хор оживал. Во время исполнения кабаньего хита вепри переставали стрелять и не жевали сопли. Все пели от души, не жалея связок.
Сегодня орали не долго. Раз пять прогнали по кругу и заткнулись. Или барабанщику лень было дубасить палкой по мембране (возможно, сделанной из кожи его товарища), или кого-то пристрелили, сбивая с такта хрюкающих вокалистов.
Когда хор стих, офицеры продолжили беседу. Старшие многозначительно задирали пятаки, смущая молодого. А Сашка немного испугался, услышав о правде – потому что, зачем её знать? Есть правила, устав, есть мифы, придуманные людьми специально для душевного спокойствия. Нужно повторять заученные заповеди и всё будет прекрасно – это ведь и дурной свинье ясно. В конце концов, если совсем хренова, можно с фронтовыми товарищами спеть гимн: кабаны-кабаны и всё такое…
Юношеское любопытство распирало. У лейтенанта перехватывало дух от мысли, что существует какая-то секретная организация, в тайну которой его посвятят, – и он тоже станет особенной свиньёй.
– Я хочу быть, как вы! Расскажите мне правду, – попросил молодой хряк и потянулся за куском хлеба.
Слово взял майор Чуки:
– Пока мы здесь в окопах помираем, в нашей столице творится заговор против боевых офицеров, генералов и любимого вождя. Во как, салага! Ты слышал о Роберте Варакине, Сашка?
– У меня по истории всегда были «пятёрки». Я знаю, что он создал гибридных животных и сварил лекарство для людей. Император для кабанов, как неземной Творец, – сказал лейтенант и, задрав рыло, посмотрел в бревенчатый потолок, словно на небо, усыпанное яркими звёздами; его взгляд был полон любви и надежды.
– Вот тут ошибочка, салага, – хрюкнул майор. – Император свиньям не брат. Когда вождь проснётся, его закроют в лаборатории, и станет он придумывать разные гадости, чтобы нас боевых секачей извести. У него знаешь, какая башка и сколько там мыслей разных?
Сашка, затаив дыхание, заинтересовался ещё сильнее.
– Да неужели? И что же он хочет сделать?
