скачать книгу бесплатно
Юрий осторожно подхватил с полочки всё тот же белый стакан с тонкими стенками. Но на этот раз в нём действительно вода, обычная вода. Юрий моментально осушил стакан. Просто вода без какого-либо вкуса. Ну и слава богу.
– А теперь тебе нужно помыться. Вон там, – строгий мужчина махнул в противоположную сторону, – душ.
– А что такое душ? – Юрий поставил пустой стакан на полку.
– Евгений Палыч, он же недобиток из леса дремучего. Откуда ему знать, что такое душ? – мужчина по имени Игорь мелко-мелко затрясся от смеха.
– Иди, иди, – Евгений Палыч не обратил на молодого мужчину внимания, только ещё раз махнул Юрий рукой. – Я включу воду на комфортную температуру. Что такое мыло и мочалка знаешь?
– Да, – Юрий сердито насупился.
Пусть он и в самом деле понятия не имеет, что такое душ, но это ещё не значит, что он никогда не слышал о мочалке и мыле. Сам господь требует, чтобы рабы его каждый субботний день приводили тело своё в порядок. Дабы в день воскресный они могли предстать перед ним с чистой душой.
В противоположной стене и в самом деле нашёлся ещё один проход. Признаться, душ Юрию очень понравился. Кажется, будто обильный дождь льёт прямо с потолка, но вода тёплая. Рядом, на полке, нашлись мочалка и кусок мыла. Только они совсем не такие, какими Юрий привык пользоваться у себя в бане. Мыло белое и пахнет очень приятно. Мочалка хоть и небольшая, зато ворсистая и мягкая. Основательно, и с большим удовольствием, будто завтра ему предстоит прислуживать отцу Кондрату на воскресной службе, Юрий намазался мылом и ополоснулся под тёплым обильным дождиком.
Чистый и довольный Юрий вернулся в комнату с большим мягким стулом, то есть, креслом.
– Отлично, – глаза Евгения Палыча смотрят куда-то вниз. – Санитарная обработка закончена. Вон там халат и тапки. Одевайся.
Юрий проследил глазами в указанном направлении. Пока он мылся, на мягкой скамейке появился новый свёрток приятного серого цвета. Юрий развернул его. В руках и в самом деле оказался просторный халат с большими белыми пуговицами, а на пол шлёпнулись тапочки.
Невероятно, Юрий застегнул последнюю пуговицу на животе. Тонкая ткань необычайно приятная на ощупь. Ни одна женщина в Вельшино ничего подобного соткать не может. А, ну да, Юрий наклонился.
– Крестик оставь, – поспешно произнёс Евгений Палыч.
– Как это оставь? – Юрий растерянно уставился на обоих мужчин за стеклом. – Это же нательный крестик.
В свою очередь Евгений Палыч в растерянности обернулся к мужчине по имени Игорь.
– Оставь крестик здесь, – Игорь махнул рукой. – Тебе его вернут, потом. И одежду вернут, потом. Всю вернут. Вот увидишь.
В словах мужчины по имени Игорь кроется что-то странное и непонятное. Юрий положил нательный крестик обратно в ящик поверх портков. Вроде и правду сказа, а кажется, будто пытается обмануть. Впрочем, ладно. Ноги подцепили мягкие тапочки, Юрий распрямил спину и расправил плечи. Хилая обувка для работы не годится вовсе, но ходить в этих тапочках по гладкому полу одно сплошное удовольствие.
– Вы свободны. Вас проводят. Всего доброго, – на прощанье пожелал строгий мужчина по имени Евгений Палыч.
– Знай, парень: самое интересное только начинается, – мужчина по имени Игорь махнул рукой.
– До свидания, – в свою очередь вежливо попрощался Юрий, хотя больше всего ему хотелось узнать, когда же его покормят.
Чудно всё это. Юрий вышел в коридор, дверь мягко закрылась за ним. Ещё только сегодня утром он отправился с родителями на самую обычную, нудную и скучную воскресную службу. А вот о чём он никак не думал, так это о том, что уже днём его жизнь круто переменится, закрутится и завертится самым невероятным образом. Вон, Юрий бросил взгляд на закрытую дверь, его очень вежливо, но настойчиво, попросили оставить нательный крестик. А он и в самом деле оставил свой самый главный оберег. И это в месте, где, по словам отца Кондрата, полно бесовских машин.
– Юрий Сварин, следуйте за мной.
Да чтоб тебя, Юрий дёрнулся в сторону. Говорящая машина с тонкими руками и длинной шеей будто выпрыгнула из засады. Та самая, что привела его сюда? Или другая? А кто их разберёт. Юрий мысленно махнул рукой.
Говорящая машина повела Юрия дальше по коридору. Поворот. Ещё поворот. Вдоль стен тянутся всё те же безликие двери с непонятными надписями.
– Вам сюда.
Говорящая машина резко остановилась, Юрий чуть было не врезался в неё. Спрашивать, уточнять – бесполезно. Всё равно эта жестянка ничего не скажет. Юрий молча вошёл в распахнутую перед ним дверь.
Новая комната ещё чудней предыдущей. Вроде как, раза в два шире и длиннее, зато вся заставлена странными машинами. Каждая чем-то смахивает на длинную бочку на подставке, и, одновременно, выпуклый сундук. Да, именно сундук, ибо верхняя часть поднимается словно крышка. Но это точно машины, у каждой из них горят разноцветные огоньки, а изнутри доносится басовитое гудение. Хотя, что странно, ни колёс, ни железных рук нет.
– Сюда проходи, сюда, – нетерпеливый женский голос оторвал Юрия от созерцания.
Женщина. В дальнем конце комнаты стоит женщина в белом платье с тонким кушаком на талии. Из-под подола выглядывают гладкие ноги в чёрных башмаках. У женщины длинные светлые волосы с завитушками. Можно подумать, будто ей нет и двадцати. Однако, Юрий подошёл ближе, становится понятно, что перед ним взрослая женщина, только очень усталая. Глаза опухли, кончики рта изогнулись вниз.
– Сюда ложись, – ладонь женщины с красными ногтями хлопнула машину с поднятой крышкой.
Юрий заглянул во внутрь, сердце на миг сжалось от страха. Неужели гроб? Да нет, не должно. Никаких грубо сколоченных досок или хотя бы гладкого лежбища. Зато внутри будто намалёван силуэт человека. Руки разведены в стороны и приподняты. Да и под головой что-то вроде подушечки. И зачем сюда ложиться?
– Халат сними, – потребовала уставшая женщина.
– Но, это…, – неуверенно было забормотал Юрий.
Раздеваться догола перед женщиной, даже ещё незнакомой. Это, вообще-то, очень неприлично.
– Делать мне больше нечего, как на тебя голого любоваться, – женщина будто прочитала мысли Юрия. – Сегодня много вас тут таких стеснительных ходит.
Пальцы сами принялись торопливо расстёгивать белые пуговицы. В голосе уставшей женщины дрожит и бурлит едва сдерживаемая злость. Того и гляди, кулаком в ухо даст. Юрий сбросил халат и голым полез в машину. Женщине действительно делать больше нечего, как любоваться на голого парня. Для неё это работа, каждодневная и набившая оскомину. Она устала, хочет есть и уйти домой. А вот что она точно не будет делать, так это сплетничать с бабами у колодца. Юрий устроился поудобней, руки и ноги легли как раз на рисунок человека.
Выгнутая крышка мягко опустилась. Что-то щёлкнуло. Вместе с темнотой и басовитым гудением Юрия вновь обнял страх. А вдруг? Паническая мысль стрельнула в голову. Он попытался было дёрнуться, но тут сознание погасло, словно свеча, что шлёпнулась на пол.
Так же стремительно Юрий пришёл в себя и распахнул глаза.
– А? Что? – Юрий резко сел прямо.
Вздох облегчения красноречивей кучи слов. Юрий нервно улыбнулся. Страхи развеялись. Крышка поднята, приятный мягкий свет будто обнял его. Следом пришло любопытство: а что это было?
– Очухался? Вылазь, свободен, – раздался рядом женский голос, но уже другой, не такой злой и усталый.
Юрий послушно выбрался из тёмного нутра машины. Ноги сами подцепили тапочки, а руки накинули на плечи мягкий халат. Другая женщина? Юрий развернулся.
Прежней злой и жутко уставшей женщины больше нет. Вместо неё в комнате со странными машинами Юрию приветливо улыбнулась другая. Она тоже взрослая, хотя, Юрий машинально застегнул все пуговицы, вернее будет назвать её старушкой. Да, на ней такое же белое платье, а на талии тонкий кушак, однако морщинистые руки, лоб и седые волосы выдают её далеко не юный, и даже не зрелый, возраст. Зато она вся такая подтянутая, моложавая и весёлая. Последнее особенно приятно.
– А где, это, – Юрий растерянно оглянулся.
– Оделся? Тогда иди, – торопливо произнесла старушка. – Много вас сегодня, много. Тебе всё объяснят.
С этими словами старушка замерла у бока другой машины. Её длинные белые пальчики принялись барабанить по тёмному боку то ли длинной бочки, то ли выпуклого, словно раздутого, сундука.
И вновь расспрашивать бесполезно. Юрий послушно поплёлся в сторону выхода. Удивительно! В Большом внешнем мире даже машины умеют говорить, однако живые люди почему-то не любят болтать. Вот и сейчас моложавая старушка в белом платье уже забыла о его существовании. Юрий грустно глянул на хмурое в задумчивости лицо старушки. И когда же, наконец, ему всё объяснят и покормят?
Кстати, Юрий остановился, руки пощупали живот. Странное дело – кушать больше не хочется. Вообще не хочется. Даже пить. Руки вновь пощупали живот. Кажется, будто он только что весьма основательно перекусил. Да, разве, может быть такое? И это ещё не всё. Юрий потянулся всем телом. А ещё упорно кажется, будто он весьма и весьма основательно выспался. Продрых целый день, не меньше. А это уже вообще полный бред, Юрий тихо рассмеялся. В той странной машине он пролежал всего ничего. От силы можно было бы раза три прочитать «Отце наш». Какое там выспался.
– Юрий Сварин, прошу следовать за мной.
За дверью та же самая, или очередная, говорящая машина с тонкими руками и длинной шеей повела Юрия по широкому коридору. Только сейчас он заметил, что окон нет. Впрочем, под потолком во всю сияют те самые квадратные рамы. Интересно, Юрий поднял глаза, что в них горит, раз получается такой сильный и красивый свет? Но, опять же, спросить не у кого.
– Прошу вас, присаживайтесь сюда. Ждите. Вас позовут, – произнесла говорящая машина.
– Спасибо, – Юрий послушно опустился на мягкий стул, руки сами легли на широкие подставки.
Говорящая машина лихо укатила на своих колёсиках. Взгляд лениво скользнул по сторонам, ещё одна просторная комната. Внешне она похожа на ту, где Юрий очутился, когда вошёл в этот высокий дом с пятью этажами. Впрочем, одно очень серьёзное отличие всё же имеется: полатей нет совсем. Не только у стены, но и по середине просторной комнаты тянутся ряды мягких стульев с широкими подставками для рук. Хотя, окон здесь тоже нет. Впрочем, они и не нужны. Многочисленные квадратные рамы на потолке заливают просторную комнату мягким светом. Одно плохо – пусто. Юрий устроился на мягком стуле поудобней. Не то что поговорить, поглазеть не на кого.
Чудный день, ещё более чудный и неожиданный Большой внешний мир. Сидеть на мягком стуле очень удобно, Юрий закрыл глаза. Он увидел столько всего разного и чудного, что устал удивляться. Даже хуже – устал задавать самому себе вопросы, а потом маяться из-за отсутствия ответов. Это просто бесполезно. Единственное, что он понял, так это то, что Большой внешний мир гораздо более сложный, трудный, даже запутанный, чем он мог себе представить. Здесь всё другое, здесь всё иначе. Дойти своим умом – не стоит льстить самому себе. Только и остаётся что ждать, плыть по течению, да ещё надеяться на лучшее. А пока ему опять предстоит маяться от скуки.
Яркий свет и тишина… Тишина и яркий свет… Юрий встал, прошёлся туда-сюда, сел на прежнее место. Потом снова встал, погулял ещё, пересел на другой мягкий стул. Как же скучно быть одному. Как же медленно тянется время. «Благодатный мир» – само название внушает надежду и даже радость. Интересно, как скоро его и прочих односельчан переселят туда?
В третий раз Юрий поднялся на ноги. Особенно интересно, это как же их будут переселять? Что-то не похоже, что его собрали в дальнюю дорогу. Да, халат и тапочки весьма удобные, мягкие и тёплые, но для путешествия, особенно далёкого, явно не годятся. Да и нательный крестик ему ещё так и не вернули. И, вообще, когда вернут?
Грустно всё это, Юрий резко развернулся в проходе между рядами мягких стульев. Он чувствует себя безвольной щепочкой, которую звонкий весенний ручеёк тащит неизвестно куда. Беспомощность, вот что он чувствует. Грустно понимать, что здесь и сейчас от него ничего не зависит. Вообще ничего.
Усталости никакой, Юрий плюхнулся на мягкий стул. Однако он всё равно чувствует себя так, будто ему пришлось раз пять вычистить хлев из-под коров и овец. Труд – это радость. Ожидание – это мука. А это что такое? Пальцы нащупали странное утолщение на шее. Юрий тут же сел прямо. Нет, не показалось. Это не шишка, на синяк тоже не похоже. Однако на шее, почти под самым затылком, что-то появилось, что-то круглое и твёрдое на ощупь. Но шея, почему-то, не болит. Совсем не болит. Юрий задумчиво пошевелил пальцами. Если бы он не маялся от скуки, то ещё нескоро заметил бы эту…, эту странную штуку на шее.
Глава 8. Поздняк метаться
– Юрий Сварин, следуйте за мной.
Холодный стальной голос будто разбудил посреди ночи, но на этот раз Юрий просто поднял глаза. Перед ним всё та же, или очередная, говорящая машина с тонкими железными руками и длинной шеей. Похоже, эти машины только тем и занимаются, что указывают людям куда идти и что делать. А тонкие руки, пусть даже железные, только и годятся, чтобы ими махать. А какая разница? Юрий послушно поднялся на ноги. Поскорей бы всё это кончилось.
Через ещё одну дверь говорящая машина вывела Юрия из просторной комнаты на улицу.
– Уже ночь? – от удивления Юрий остановился.
В это трудно поверить, но снаружи день давно закончился. Пусть улица на чудо ярко освещена необычайно сильными светильниками на высоких столбах и крышах, однако над головой всё равно отлично видно тёмное небо с редкими тусклыми звёздами и рваными тучками. Да и воздух по ночному времени прохладен и свеж.
– Пожалуйста, не останавливайтесь, – всё тем же холодным голосом произнесла говорящая машина.
Юрий послушно тронулся с места. Холодный ветерок обдувает ноги и лезет стылыми руками за шиворот. Особенно неприятно себя чувствует стриженная голова. Впрочем, Юрий поёжился, сейчас лето. Даже глубокой ночью он не замёрзнет. Если только простынет. Хотя и это вряд ли.
В ярком свете уличных светильников Юрий без труда разглядел просторную площадь. Под белыми тапочками шуршит всё та же твёрдая и пыльная корка. За спиной возвышается громада того самого пятиэтажного дома. В некоторых окнах горит свет, но в остальных царит темнота. Похоже, ему довелось пройти его насквозь. Площадь с железными заборами, где приземлился пузатый летун, должна быть на той стороне.
– Сюда, пожалуйста.
Тонкой железной рукой говорящая машина указала на другую машину. Ну, вообще! Юрий вновь остановился. Новая машина очень похожа на те две, что привезли сильно загорелых людей с красными точками на лбах. Тоже четыре колеса, широкая дверь, а по бокам сплошные стёкла. Хотя размерами она заметно скромнее, короче и ниже. Юрий поднялся по чёрным ступенькам. Внутри, вдоль стен, два рядя мягкий скамеек с наклонёнными чуть назад мягкими спинками. Юрий тут же присел на ближайшее. Взгляд сам собой уставился в окно.
Говорящая машина уже лихо покатила обратно к дому в пять этажей. И что? Опять ждать? Эта машина нужна, чтобы возить людей, только пока она будто мёртвая, даже не гудит. Через распахнутую дверь во внутрь залетает прохладный ветер. И что дальше? Ответ нашёлся тут же.
На улице светло, как днём. Это только небо тёмное. Юрий сразу заметил, как в большом доме в пять этажей распахнулась ещё одна дверь. Точно такая же говорящая машина с тонкими руками и длинной шеей выкатилась наружу. А за ней потянулась толпа людей. Все как один стрижены наголо. Все как один в таких же, как у самого Юрия, серых халатах и тапочках. Лишь по росту и фигурам худо-бедно можно отличить взрослых от детей и подростков, а мужчин от женщин. Неужели это односельчане?
Увы, радоваться довелось недолго. Едва люди подошли ближе, как Юрий сразу узнал в них тех самых сильно загорелых людей. Вон, даже красные точки на лбу можно хорошо разглядеть. Хотя без своих странных одежд они уже не кажутся такими чудными. Сильно загорелые люди чувствуют себя очень неуютно, нервно дёргаются, растерянно поглядывают по сторонам и друг на друга. Даже дети, и те растеряли былую беззаботность. Однако, не смотря ни на что, все как один послушно зашли в машину и расселись по мягким скамейкам.
Дверь тихо закрылась, прохладный ночной ветерок тут же перестал обдувать голые ноги. Машина мягко тронулась с места. Сперва сильно загорелые люди молча пялились на Юрия, пока мужчина рядом с ним не заговорил. Но, увы, из его рта полилась какая-то тарабарщина. Юрий пытался, честно пытался, найти, угадать в его словах хоть какой-нибудь смысл. Но! Бесполезно. Всё бесполезно.
– Не понимаю. Не понимаю, – Юрий бессильно развёл руки.
Ещё несколько сильно загорелых мужчин и одна женщина попытались было заговорить с ним. Юрий вновь честно попытался уловить в их словах хоть что-то, но только вновь бессильно развёл руки. Скоро внутри машины на колёсах повисла тяжёлая тишина. Впрочем, это даже к лучшему, Юрий вновь уставился в окно.
Ого! Оказывается, кататься на машине тоже приятно, хотя и не так интересно, как летать. Впрочем, Юрий опёрся ладонями о стекло, и сейчас есть на что посмотреть. Даже не верится, что ночь может быть такой светлой, ну или так хорошо освещённой.
Не то, чтобы Юрий привык, а принимал как само собой разумеющееся, что ночью темно. Время от времени ему приходилось ходить по деревне после заката. Обычно, едва Солнце скрывалось за горизонтом, как землю окутывала тьма. Ладно, если на небе яркую Луну и звёзды не закрывали толстые тучи. А так гораздо чаще приходилось брести по улице едва ли не на ощупь. Лишь в окнах соседских домов можно было заметить тусклые огоньки. Единственное, что выручало, так это смоляная лучина, ну или хороший факел, если ему нужно было добраться до противоположного конца деревни.
Здесь и сейчас Юрий сделал ещё одно потрясающее открытие. Оказывается, Большой внешний мир ярко и щедро освещён. Именно так, ярко и щедро. Машина на четырёх колёсах бойко катит прочь от дома в пять этажей, однако темней не становится. Те самые длинные и высокие дома с жёлтыми воротами на торцах тоже очень даже хорошо освещены. Квадратные светильники на крышах и стенах буквально заливают белым сиянием дорогу и редкие зелёные лужайки. Светло настолько, что под колёсами машины можно разглядеть даже самую маленькую и коварную ямку или камень. Впрочем, как раз камней на дороге нет совсем. Пыльная твёрдая корочка сама как камень, хотя во многих местах её пересекают трещины.
Только, куда его везут? Юрий нахмурился. Переселение уже началось? Или ещё нет? Мимо плавно проскочил один торец длинного дома, следом ещё один. А там, дальше, третий. С небес, из брюха летуна, они кажутся большими, а с земли так вообще огромными и очень странными. Исполинские окна по бокам сверкают словно вода в полнолуние. Серые стены сложены из невероятно длинных и широких кирпичей. И как только люди построили эти, эти, Юрий на миг замялся, эти громадины. Все эти огромные серые кирпичи даже на вид очень тяжёлые.
Интерес к чудесам за окном вновь улетучился, Юрий тихо вздохнул. Его опять куда-то везут, только всё равно не верится, что это и есть обещанное переселение в какой-то «Благодатный мир». В одном халате на голое тело и в тапочках? Юрий расстегнул верхнюю пуговицу. А ещё ему так и не вернули нательный крест. Будто и этого мало, с соседями не поговорить. Сильно загорелые люди с красными точками на лбах о чём-то в полголоса говорят друг с другом. Смешно даже: до этого дня, точнее, до этой ночи, Юрий даже не подозревал, что на свете живут люди, которые не говорят на русском языке. Вообще не говорят.
Плавно, но всё равно достаточно резко, машина свернула в сторону. От неожиданности Юрий ткнулся лбом в стекло. Неужели приехали? Очень похоже на то. Машина подъехала к торцу очередного длинного дома и остановилась. Жёлтые ворота в одну створку не распахнулись, как было ждал Юрий, а с лязгом отъехали в сторону. Машина без остановки вкатила во внутрь.
Ну это вообще ни в какие ворота не лезет. Лениво и про себя отметил Юрий. Но тут машина плавно развернулась и остановилась. Далеко-далеко, к невидимой с этого места задней стене, тянутся высоченные и широкие штабеля… Юрий замялся. Это не дрова и не брёвна. Это нечто похожее на толстые и длинные бочки из железа, что сложены штабелями до самого потолка. Между ними оставлены широкие проходы.
– Юрий Сварин, – упал с потолка холодный металлический голос, – пожалуйста, выйдете наружу.
Ему выйти? Юрий поднял глаза на серый потолок. Но зачем? Что он здесь забыл? Здесь даже не видно мягкий стульев с подставками для рук, на которых ему приходилось сидеть и чего-то ждать. Впрочем… Юрий послушно поднялся с мягкой скамейки и вышел из машины.
Все тот же холодный металлический голос с потолка машины на колёсах прогоготал что-то ещё. Юрий не понял ни слова. Зато машину на колёсах прекрасно поняли сильно загорелые люди с красными пятнами на лбу. Следом за Юрием они все вышли наружу. Дверь захлопнулась, машина плавно развернулась и укатила прочь. Последнее, что Юрий успел заметить, как жёлтая створка ворот задвинулась обратно.
И что теперь? Понятно что, Юрию стало грустно. Не прошло и минуты, как откуда-то из-за штабелей железных бочек выскользнула говорящая машина с тонкими руками на длинной шее.
– Юрий Сварин, прошу следовать за мной, – произнесла говорящая машина и тут же загоготала на непонятном языке.
От толпы сильно загорелых людей отделился мужчина. Явно старик, лицо всё в морщинах, а некогда красное пятно на лбу сильно полиняло. Юрий едва сдержал неуместную улыбку. Борода и волосы не так давно делали его очень важным и солидным, теперь же он похож на испуганного ребёнка, несуразно высокого, бритого и лысого. Мужчина напряжённо озирается по сторонам, того и гляди даст стрекоча. Ничего подобного. Как и Юрий, давно немолодой мужчина явно предпочёл покориться судьбе. Хотя, возможно, он знает, куда попал и что будет дальше.
Между тем говорящая машина покатила вперёд. Первым с места тронулся немолодой мужчина. Юрий мысленно махнул на всё рукой и пошёл следом за ними. Толпа сильно загорелых людей осталось на месте. По гвалту легко догадаться, насколько же они все взволнованы. На миг Юрий обернулся, однако тронуться следом так никто и не решился. Обернулся и немолодой мужчина. Удивительно, Юрий торопливо отвёл глаза. Этот сильно загорелый человек по-русски ни бельмеса не понимает, однако он всё равно похож на старосту Немеева, второго по важности, после отца Кондрата, человека в Вельшино.
Говорящая машина свернула в ничем не примечательный проход между высоченными и длиннющими штабелями железных бочек. Юрий окончательно растерялся. Куда их ведут и что будет дальше – ни малейшего представления. С каждым шагом происходящее всё больше и больше кажется бредом, дурным сном. Однако, Юрий ущипнул себя за нос, проснуться упорно не получается.
Вблизи удалось несколько лучше разглядеть те самые железные бочки, что сложены громадными штабелями. На самом деле они не круглые, будто стёсанные по краям, зато плотно прилегают друг к другу. У каждой дверца, чем-то похожая на поддувало печи. Или даже на выдвижные ящики, если скобки и есть ручки, за которые их вытягивают наружу. И огоньки. На торце каждой бочки разноцветные огоньки.
Юрий поднял глаза, голова едва не закружилась. Кажется, будто он угодил в невероятно огромную и не такую уж и широкую канаву. Лишь сверху видна крыша длинного дома, да яркие светильники, что не дают здесь воцариться вечной тьме. И зачем, спрашивается, всё это великолепие? А ведь можно предположить, что и прочие длинные дома с жёлтыми воротами в одну створку на торцах так же под самую крышу заставлены подобными штабелями железных бочек.
Юрий настолько устал удивляться, настолько устал ломать голову над необъяснимым, что не сразу заметил, как говорящая машина с длинными руками на тонкой шее привела их к ещё одной чудной машине. На этот раз она чем-то похожа на горку со стёсанной вершиной. Наверно, для полной несуразицы, сверху установлен хилый забор из тонких железных прутиков. На вершину машины ведёт широкая лестница.
А это, Юрий сощурился… Да, глаза его не обманули. На стёсанной вершине машины-горы уже знакомые машины с четырьмя железными руками и четырьмя ногами. Именно такие таскали бесчувственных односельчан в Вельшино. Да ещё одна машина несколько меньше первых двух. Сколько у неё пар рук и зачем она вообще – не понять.
Машина-гора полностью перегодила проход между штабелями железных бочек. Да, по бокам остались щели, но в них едва ли можно просунуть руку. Два больших чёрных колеса впереди намекают, что эта машина-гора умеет ездить. И зачем? Зачем всё это? Язык аж горит от желания спросить, только Юрий всё равно промолчал.
Говорящая машина с тонкими руками и длинной шеей загоготала. Юрий бросил на неё взгляд. Это она о чём? Однако немолодой сильно загорелый мужчина её понял и тут же послушно принялся взбираться по широкой лестнице на машину-гору. Чувствуется, за версту чувствуется, как этот человек жутко взволнован. Его ноги будто ватные и едва не ломаются на ходу, а руки дрожат. На загорелом лице проступили красные пятна. Кажется, будто и без того немолодой мужчина враз превратился в дряхлого старика.
И что дальше? Юрий повернулся к говорящей машине. И ему подняться следом по лестнице на машину-гору? Однако болтливая машина молчит, да и вообще замерла на месте, будто сдохла. Юрий пожал плечами. Раз никто ничего от него не требует, значит, пока нужно стоять на месте, молчать и смотреть.
– Во дают! – от удивления Юрий подался назад.
Оказывается, стёсанная вершина с хлипким железным заборчиком подвижная. Едва немолодой мужчина забрался на неё, как машина-гора тихо загудела. Вершина тут же устремилась вверх. Блестящие металлические столбы, которые непонятно каким образом становятся длиннее, толкают вершину с хлипким железным заборчиком всё выше и выше. Чудеса, да и только. Хотя, конечно, Юрий лишь качнул головой, он просто понятия не имеет, как всё это работает.
Стёсанная вершина улетела едва ли не под самый потолок. Юрий задрал голову, но, увы, что там происходит, разглядеть снизу никак не возможно. Не стоит даже пытаться.
