Филипп

скачать книгу бесплатно

Филипп
Витторио Альфьери

«Печаль, боязнь въ душ? моей… н?тъ силъ!

Прочь призракъ соблазнительно-прекрасный…

Супруга я Филиппу, – быть в?рна

Ему должна я даже мыслью самой!

Принцъ – сынъ ему; надъ страстью роковой

Торжествовать во мн? разсудокъ долженъ…

Но для чего донъ-Карлосъ такъ хорошъ,

Что знать его и не любить – н?тъ силы?»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Граф Витторио Альфьери

Филиппъ

Д?йствующiя лица

Филиппъ II, испанскiй король.

Изабелла, его третья жена.

Донъ-Карлосъ, сынъ Филиппа отъ перваго брака.

Гомезъ, Перезъ, Леонардо – придворные.

Члены сов?та.

Стража.

Д?йствiе въ Мадрид?, въ королевскомъ дворц?.

Предисловiе

Итальянской литератур? въ Россiи, какъ изв?стно, почему-то не счастливится. Между т?мъ, какъ наша переводная литература, говоря вообще, далеко не б?дная, сд?лала у насъ едва-ли не своими, не только первостепенныхъ англiйскихъ, французскихъ и н?мецкихъ писателей, но и такихъ, которые и у себя дома не им?ютъ почти никакого значенiя, итальянскiе первоклассные писатели – гордость Италiи – по большей части изв?стны у насъ чуть ли не только по однимъ именамъ. Самая «Божественная комедiя» Данта до сихъ поръ не переведена, если не считать прозаическаго перевода «Ада» Ф. фанъ-Дима да небольшой, весьма удачной попытки въ стихахъ Г. Д. Минаева. Если мы что нибудь знаемъ о сочиненiяхъ Вико, Макiавелли, Боккачiо, Уго-Фосколо, Альфьери, Парини, Леопарди и т. д., то разв? только по французскимъ переводамъ ихъ произведенiй[1 - Въ конц? прошлаго и въ первыхъ годахъ нын?шняго стол?тiя, русскiе писатели довольно д?ятельно занялись итальянской литературой, плодомъ чего, впрочемъ были по большей части неудобочитаемые нын? переводы комедiй Гольдони и либреттъ Метастазiо. (Прим. автора.)]. Нов?йшiе итальянскiе писатели изв?стны намъ еще мен?е; только въ самое недавнее время переведено н?сколько итальянскихъ романовъ (Манцони, д'Азелiо, Гверацци, Руфини, дель Онгаро), и въ журналахъ стали появляться стихотворенiя Джусти, Карло Порта, Меркантини, Филикайя. Современное литературное движенiе Италiи для насъ совершенно чуждо; мн? по крайней м?р? даже не удавалось встр?чаться въ русской литератур? съ именами Гросси, Прати, Джiоберти, Анзонiо Франки, Феррари, Чекони и т. д.[2 - Т? «Исторiи литературъ», которыя у насъ переведены, обыкновенно не доводятъ своихъ изсл?дованiй до настоящаго времени. Въ компилированной В. Костомаровымъ «Исторiи итальянской литературы», вышедшей подъ редакцiею А. Милюкова въ 1863 г., вс?мъ представителемъ нов?йшей литературной эпохи, начиная съ Конти (794) и кончая Мадзини, Канту и Амари (839), отведено всего на все 49 страничекъ разгонистаго шрифта, изданiя въ 16R. (Прим. автора.)] Ч?мъ объяснить такое наше равнодушiе къ итальянской литератур? – для меня р?шительно не понятно.

Проводя конецъ 1863 года и почти весь 1864 въ Италiи, и им?я близкую возможность ознакомиться съ литературными богатствами этой нацiональности, я задумалъ познакомить русскую публику съ старой и новой итальянской драматической литературой, для чего думалъ перевесть хотя по одному произведенiю бол?е зам?чательныхъ писателей (Альфьери, Николини, Чекони, Джiакомети, Паоло Феррари, Кастельвеккiо и т. д.). Начинать, разум?ется, сл?довало съ Альфьери, этого "отца итальянскаго театра". Остановился я на "Филипп?", молодомъ произведенiи его (это всего на все вторая по времени изъ написанныхъ имъ трагедiй) не потому, чтобы это было его лучшее произведенiе (самъ Альфьери въ своих объясненiяхъ съ публикой "Parere", весьма строгъ къ ней), но потому, что им?лъ въ виду близкое знакомство русской публики съ "Донъ Карлосомъ", Шиллера, написаннымъ на тотъ же сюжетъ, и полагалъ, что это поможетъ ей прямо увид?ть вс? особенности таланта Альфьери, мн?нiя о которомъ у насъ тогда были составлены по Шлегелю и Сисмонди, хотя оба эти критика относятся къ нему не особенно безпристрастно: Шлегель пресл?дуя въ немъ защитника независимости Италiи и свободы, Сисмонди, никогда не забывая въ Альфьери автора "Misogallo", жолчной сатиры, направленной на его соотечественниковъ. Кроме того, въ этой трагедiи личность Филиппа II, этого "испанскаго Тиверiя", очерчена поэтомъ, по единодушному признанiю вс?хъ критиковъ Альфьери, съ Тацитовскою правдою. Зам?чательно, что Пушкинъ, кажется, задумывалъ н?когда ее перевести, по крайней м?ре во всехъ изданiяхъ его сочиненiй, подъ заглавiемъ "Съ итальянскаго", пом?щенъ первый монологъ Изабеллы изъ перваго д?йствiя "Филиппа"[3 - Въ посл?дствiи, по возвращенiи въ Россiю, я узналъ, что «Филиппъ» былъ не только переведенъ, но даже ставился и на сцену у насъ, но безъ особеннаго усп?ха. Переведенъ онъ былъ (плохо) Евгениемъ Вороновымъ и напечатанъ въ Пантеон? 1840 г. Въ «Исторiи итальянской литературы» В. Костомарова переведенъ составителемъ ея 2 актъ. (Прим. автора.)].

Предпрiятiе мое однакоже, за разными другими занятiями, не осуществилось и на н?которое время мною вовсе отложено, что все-таки не пом?шаетъ мн? въ сл?дующемъ выпуск? "Невскаго Сборника" познакомить русскую публику съ которымъ нибудь изъ другихъ представителей итальянской драматургiи (напр. съ Николини, изъ котораго, насколько мн? изв?стному, у насъ ничего не было переведено).

Харантеризовать въ немногихъ словахъ значенiе Альфьери вообще и для Италiи въ особенности, д?ло не слишкомъ легкое; для этого надобно было бы написать ц?лую статью, но, чтобы не оставлять въ совершенномъ нев?денiи объ немъ т?хъ изъ читателей, которые вовсе незнакомы съ его деятельностью, я все-таки считаю своею обязанностью сказать н?сколько словъ.

Бiографiя его изв?стна у насъ; ее можно прочитать въ любомъ руководств? исторiи европейской литературы и въ упомянутой мною книг? В. Костомарова, да и кром? того, сколько мн? помнится, въ которомъ-то изъ журналовъ, н?сколько л?тъ тому назадъ, были переведены (кажется въ сокращенiи) собственныя его записки (Vitta di Vittorio Alfieri da Asti, scutta da esso), поэтому я ограничусь только указанiемъ главныхъ фактовъ его жизни, небогатой приключенiями, насколько ими были обусловлены особенности его литературной карьеры.

Графъ Витторiо Альфьери – урожденецъ небодьшаго городка Асти (въ Пьемонт?), родился въ аристократической семь? 17 января 1749 г., а умеръ 8 октября 1803 г.[4 - Итальянцы, чрезвычайно высоко чтущiе его память, похоронили его останки въ Пантеон? Тосканы – въ церкви Santa Croce (Святаго Креста), во Флоренцiи, между гробницами Макiавелли и Микель-Анджело. (Прим. автора.)] Получивъ весьма небрежное и поверхностное воспитанiе, онъ провелъ въ праздности всю свою раннюю молодость и только въ 1774 г., утомленный пустотою своей жизни, созналъ въ себ? призванiе къ поэзiи, первымъ плодомъ чего была трагедiя «Клеопатра», по мн?нiю самого Альфьери «произведенiе чудовищное», им?вшее однако въ Турин? усп?хъ «къ стыду зрителей и автора». Усп?хъ этотъ, впрочемъ, объясняется очень просто. Время появленiя на итальянской сцен? «Клеопатры» – было временемъ окончательнаго паденiя драматическаго искуства въ Италiи. Комедiя въ это время впрочемъ уже стремилась къ оживленiю благодаря Гольдони, изгнавшему со сцены скучныя пошлости аббата Кiари, написанныя невозможно-утомительными александринскими стихами съ рифмами (martelliani), и Карло Гоцци, внесшему въ нее ложное, сказочно-фантастическое направленiе, но проявившему его въ своихъ произведенiяхъ съ такимъ блескомъ, что передъ его, какъ онъ называлъ ихъ, «баснями» (fiabe) меркли самыя комедiи Гольдони, н?сколько сухiя и резонерскiя; но собственно трагедiя была въ положенiи бол?е нежели жалкомъ.

Вся трагическая литература итальянцевъ XVIII стол?тiя, до появленiя Альфьери, была скучнымъ, вялымъ и хододнымъ подражанiемъ французскому псевдо-классицизму, до того набившимъ публик? оскомину, что самыя либретто оперъ Метастазiо, представлявшiяся безъ музыки, по поэтичности своего языка, были для зрителей чуть не желаннымъ отдыхомъ, а холодная трагедiя Сципiона Маффеи: "Меропа", написанная правильнымъ и строгимъ языкомъ, посл? напыщенности вс?хъ прежнихъ трагедiй, казалась чуть не генiальнымъ произведенiемъ и производила р?шительный фуроръ. Усп?хъ "Клеопатры" заставилъ Альфьери серьезн?е взглянуть на себя и онъ почувствовалъ себя трагикомъ или, какъ говоритъ самъ, "заключилъ съ публикой и съ самимъ собою уговоръ, по крайней м?р?, стремиться къ тому, чтобы быть трагикомъ". Для этого онъ сталъ усердно изучать классическихъ писателей и отечественныхъ поэтовъ, и такъ какъ зналъ даже плохо итальянскiй языкъ, то особенно налегъ на выработку себ? языка, для чего съ 1777 года н?сколько разъ ?здилъ въ Сiенну (гд? говорятъ самымъ чистымъ тосканскимъ нар?чiемъ), и оставался въ ней по н?скольку м?сяцевъ. Около этого же времени онъ окончательно поселился во Флоренцiи, изъ которой предпринималъ только время отъ времени путешествiя, къ которымъ у него была страсть. Зд?сь онъ сошелся съ изв?стной Луизой Альбани, урожденной графиней Штольбергъ, бывшей въ замужеств? за Карломъ Эдуардомъ (посл?днимъ изъ Стюартовъ), и съ этого времени окончательно посвятилъ себя драматической поэзiи, такъ что въ 1783, 1784 и 1785 годахъ усп?лъ издать 3 тома своихъ трагедiй (9), а къ 1787 году переработалъ, какъ эт? 9 трагедiй и "Клеопатру", такъ и издалъ 9 новыхъ, изъ которыхъ одну: "Bruto secondo", посвятилъ будущему свободному народу итальянскому (Al popolo Italiano futuro libero). Въ начал? 1789 года, онъ, вм?ст? съ графиней Альбани, по?халъ въ Парижъ, но засталъ тамъ революцiю, по поводу которой сначала написалъ оду "Parigi Sbastigliato", на ужасы которой и тяжкiя потери, понесенныя имъ при этомъ, поколебали н?сколько его уб?жденiя: онъ сд?лался ненавистникомъ французовъ, такъ что возвратясь въ 1792 году въ Италiю, написалъ свою сатиру "Misogallo". Съ эт?хъ поръ, онъ всец?ло посвятилъ свое время тихой жизни и умственной работ?, сталъ учиться по гречески[5 - В. Костомаровъ говоритъ, что по гречески учиться Альфьери сталъ 84 л?тъ отъ роду. Такой фактъ возможенъ только въ русской компиляцiи, такъ какъ Альфьери умеръ 54 л?тъ. (Прим. автора.)] и изучать снова древнихъ классиковъ. Въ уединенiи своемъ онъ очень много писалъ и переводилъ, написалъ трагедiю «Алчестъ» и полу-трагедiю, полу-оперу «Авеля», перевелъ стихами «Персовъ» Эсхилла, «Филоктета» Софокла, «Лягушекъ» Аристофана, всю Энеиду, вс? комедiи Теренцiя и «Катилину» Саллюстiя, написалъ 17 сатиръ, зам?чательныхъ по своему безотрадному направленiю и по безпощадному презренiю ко вс?мъ сословiямъ гражданскаго общества, шесть комедiй (неудачныхъ) политическаго направленiя, свои записки и множество мелкихъ стихотворенiй и статей, изъ которыхъ особенно зам?чательны «Della Tirannia» (о тиранiи), «Panegirico di Plinio a Trajano» (похвала свобод?) и «Del Principe e delle Lettere» (о процв?танiи поэзiи и искуствъ въ республикахъ, а точныхъ наукъ – медицины и права – въ монархiяхъ).

Въ чемъ же собственно заключались его заслуги въ драматическомъ искуств?? Заслуги эт? двоякаго рода: онъ изм?нилъ трагедiю внутреннимъ и вн?шнимъ образомъ. Онъ первый (если не считать попытки Маффеи) поставилъ итальянскую трагедiю на нацiональную почву; подобно Шиллеру онъ, по зам?чанiю одного н?мецкаго критика (Поль Гейзе 1857 г.), "задумалъ посредствомъ своихъ трагедiй начать политическое и соцiальное перевоспитанiе своего народа[6 - Нельзя не обратить вниманiя на сходство его съ Шиллеромъ и въ томъ отношенiи, что оба они, одинаково увлекаясь новыми идеями конца XVIII стол?тiя, оба отстранились отъ осуществленiя ихъ, при условiяхъ революцiи, Шиллеръ считая себя неподготовленнымъ, Альфьери обвиняя французовъ вь легкомыслiи (см. статью, пом?щенную въ этомъ том? «Невскаго Сборника»: «Объ исторической драм?»). (Прим. автора.)]." Кром? того, онъ совершилъ р?шительную перестройку внешней формы трагедiи (что было чрезвычайно важно въ его время). Трагедiя, по его словамъ «должна, на сколько возможно, исключительно заниматься своимъ предметомъ (сюжетъ, фабула); въ ней должны являться только д?йствующiя лица, а не простые зрители и безц?льные наперсники; ходъ пьесы долженъ быть вытканъ изъ одной нити и, на сколько это позволяетъ изображенiе страстей, быть быстрымъ и простымъ, ужаснымъ и потрясающимъ, не становясь отвратительнымъ и неестественнымъ; наконецъ, поэтъ долженъ возбудить себя вс?мъ вдохновенiемъ, на какое онъ только способенъ.» (Отрывокъ изъ письма Альфьери къ изв?стному критику Кальзабиджи).

До какой степени Альфьери былъ искрененъ въ своихъ стремленiяхъ, которымъ посвятилъ всю свою жизнь, могутъ служить доказательствомъ его слова, въ которыхъ онъ описываетъ впечатл?нiя, производимыя на него чтенiемъ Плутарха, любимаго его писателя[7 - См. Histoire de la litterature italienne, per F. T. Perrens, Paris, 1867. (Прим. автора.)]: «Я перечитываю, – пишетъ онъ, – въ четвертый или пятый разъ жизнеописанiя Тимолеона, Цезаря, Брута, Пелопида, Катона и н?которыкъ другихъ мужей древности, и всякiй разъ восторгъ мой выражается неудержимыми криками, слезами, доводящими меня чуть не до безумiя, такъ, что еслибы кто нибудь увидалъ меня въ такое время изъ другой комнаты, то нав?рно принялъ бы за сумасшедшаго. При разсказ? о доблестяхъ этихъ великихъ людей, я просто выхожу изъ себя: слезы отчаянiя и досады текутъ изъ моихъ глазъ, едва я только подумаю, что я рожденъ въ Пьемонт?, въ такое время и подъ такими несчастными политическими условiями, которыя не позволяютъ мн? ничего д?лать, которыя сковываютъ мой языкъ и при которыхъ, можетъ быть, даже безполезны всякiя высокiя чувства и мысли.»

Оканчиваю на этомъ, такъ какъ мн? остается сказать н?сколько словъ о моемъ перевод?. Я знаю, что многiе найдутъ его не в?рнымъ, такъ какъ я переводилъ не слова, а мысли, стараясь придавать имъ обороты, наибол?е свойственные русскому языку. По моему мн?нiю, всякiй переводъ, если только д?ло идетъ не о такомъ классическомъ произведенiи, гд? важно сохранить каждое выраженiе писателя именно такъ, какъ онъ его высказалъ – долженъ прежде всего не казаться переводомъ и быть по возможности русскимъ. Усп?лъ ли я въ этомъ, переводя «Филиппа», не знаю, но оговариваюсь заран?е потому, что знаю, что существуетъ другое мн?нiе, совершенно противоположное мною сейчасъ высказанному.

Актъ I

Сцена I

Изабелла (одна).

Печаль, боязнь въ душ? моей… н?тъ силъ!
Прочь призракъ соблазнительно-прекрасный…
Супруга я Филиппу, – быть в?рна
Ему должна я даже мыслью самой!
Принцъ – сынъ ему; надъ страстью роковой
Торжествовать во мн? разсудокъ долженъ…
Но для чего донъ-Карлосъ такъ хорошъ,
Что знать его и не любить – н?тъ силы?
Зач?мъ такою св?тлою душою
Онъ одаренъ въ такомъ прекрасномъ т?л??
Зач?мъ такъ сердце н?жно въ немъ, и умъ
Такого преисполненъ благородства?
Но, горе мн?! – достоинства его
Припоминать я не им?ю права,
Я ихъ забыть должна, чтобы заглохла
Въ моей душ? преступная любовь!
О, еслибъ я хоть скрыть ее съум?ла,
Такъ глубоко, чтобы объ ней никто
Не могъ узнать… чтобъ онъ не догадался
И чувствъ моихъ гр?ховныхъ не проникъ!
О, еслибъ подозр?нiй я печалью
Своей не возбудила во дворц?!
Вс? видятъ, что я принца изб?гаю,
Вс? видятъ, что разрушенъ мой покой…
Вс? видятъ, но… чужаго сердца тайны
Читать не могутъ люди; – я одна
Объ этой страсти знаю, но когда бы
И я сама могла объ ней не знать,
Иль зная, уб?жать отъ ней далеко,
Чтобы дышать свободно я могла!..
Н?тъ, только слезы мн? одн? остались,
Хотя, едва ль, и слезы не преступны!
Уйду отсюда – плакать на свобод?…
Но что я вижу? Карлосъ, – прочь скор?й!
Боюсь я съ нимъ желанной сердцу встр?чи,
Меня предать и взглядъ, и р?чи могутъ.

Сцена II

Изабелла и донъ Карлосъ.

Донъ Карлосъ.

Что съ вами, королева?.. вы бл?дны,
Встревожены, какъ будто… удалиться
Стараетесь посп?шно… неужель
Своимъ я огорчилъ васъ появленьемъ?
Ужель и вы, какъ вс?, меня б?жите?..

Изабелла.

Принцъ…

Донъ Карлосъ.

Знаю хорошо я, что ко мн?
Весь дворъ отца и короля враждебенъ,
Что отъ меня, какъ отъ чумы б?гутъ…
Что въ каждомъ взор? прочитать могу я
Къ себ? вражду, и ненависть, и злобу,
Что зависти исполнены ко мн?
Вс? приближенные Филиппа – явной…
(Скрывать ее имъ даже н?тъ причины:
Вс?мъ ненависть отца ко мн? изв?стна);
Но въ васъ я чувствъ такихъ не ожидалъ,
Вы доброты исполнены, не злобы,
Родились вы не подъ суровымъ небомъ
Испанiи… и воздухъ нашъ тлетворный
Души прекрасной вамъ не отравилъ;
Мн? странно непривычную холодность
Въ васъ видеть эту…

Изабелла.

Вы неправы, принцъ,
Такая какъ всегда я… если можно
Зд?сь только неиспорченною быть!
Но родины живыя впечатл?нья,
Развившiя мне душу на добро,
Здесь надо мной не потеряли власти:
Он? живутъ въ душ? неизгладимо,
И заглушить ихъ – навсегда безсильны
Обычаи суроваго двора!
Я знаю все донъ-Карлосъ: ваше горе,
Страданья отъ обидь незаслуженныхъ,
И къ вамъ полна сочувствiемъ, скорблю я
За васъ душой…

Донъ Карлосъ.

Что слышу?.. Св?тлый мигъ!
Вы за меня скорбите, королева?
Какъ счастливъ я! Какъ щедро я судьбою,
За б?дствiя свои вознагражденъ!
Но, если такъ… то знайте жъ, королева,
Что я свои тяжелыя страданья
Безропотно съум?лъ бы перенесть,
Когда бы мысль мою не отравляло
О вашей горькой участи сознанье!
Вотъ, что меня несказанно терзаетъ
И мучаетъ, хот?лъ бы я…

Изабелла.

Я жду,
Что время участь нашу перем?нитъ?
И будущее станетъ намъ сносн?й…
Я не могу себя назвать счастливой?
Но? для чего вы за меня скорбите?
Вамъ больше горя выпало на долю,
Ч?мъ мн?, донъ-Карлосъ…

Донъ Карлосъ.

И обидно вамъ
Незваное, безсильное участье,
Тогда какъ ваши теплыя слова,
Одн? мирятъ меня съ моей судьбою…

Изабелла.

Значенiя придать моимъ словамъ
И чувствамъ вы хотите слишкомъ много…

Донъ Карлосъ.

О н?тъ! не много! – н?тъ въ душ? людей
Свят?е чувства – къ ближнимъ состраданья!
Сочувствiе – высокiй даръ небесъ,
Скорбящихъ душъ живительное благо!
Оно всесильно! въ радость обратить