скачать книгу бесплатно
Обыкновенная Мемба
Виталий Григорьевич Мелентьев
Трое самых обычных школьников самым необыкновенным образом оказались участниками межгалактических приключений. Кто бы мог подумать, что самый обыденный просмотр телевизора обернется для них интересным путешествием. Воспользовавшись немудреным устройством собственного изобретения, как сказали бы сегодня – «гаджетом», главные герои в фантастическом волновом пузыре преодолели огромные расстояния, познакомились с очаровательными инопланетянами и… инопланетянками и, конечно, своими глазами увидели далекую, невероятную и загадочную планету – Мёмбу.
Виталий Григорьевич Мелентьев
Обыкновенная Мёмба
Мелентьев Виталий Григорьевич
1916–1984
Часть 1
Глава первая
НЕВЕРОЯТНЫЙ СТАРТ
В нашем старом доме Витя Насонов и Валя Наливайко жили на одной лестничной площадке. Они учились в одном и том же пятом классе «Б» и дружили еще с яслей. Их называли «дубль В» или «2Н», потому что они ходили вместе в школу или из школы, в кино или на каток. В остальное время, например на переменках или в выходные дни, они встречались только случайно, и поэтому никто не называл их женихом и невестой и не писал мелом на стене неприятные намеки: «Витя+Валя=любовь!»
В этот вечер они встретились совершенно случайно в булочной. Купили по батону и буханке «Орловского» и тихонько шли на свою лестничную площадку, обламывая краешки буханок.
– Ты что думаешь делать? – спросил Витя после того, как всё, о чем можно было поговорить, они уже обговорили.
– Не знаю… – пожала плечами Валя. – Делать-то нечего.
Делать действительно было нечего. Летние каникулы кончались, учебники для шестого класса, в основном, закуплены, тетради приготовлены, самописки заправлены.
В кино шли те картины, которые каждый уже смотрел и пересмотрел в лагере. Идти на реку купаться было уже поздно – августовское солнце скатывалось в леса. Двинуться в ближайший лес по грибы – бессмысленно, потому что шел воскресный день и горожане наверняка выбрали все грибы еще в субботу.
– Тогда пойдем к нам смотреть телевизор, – предложил Витя.
– Подумаешь! – вскинула голову Валя. – Как будто у нас нет телевизора.
– Так у нас же новый. С большим экраном. И – цветной!
И хотя в то время в нашем маленьком городке еще нельзя было увидеть не то что цветной передачи, но даже третьей программы, не говоря уж об остальных, и все смотрели только первые две, Валя подумала и согласилась. Она положила хлеб на столик в коридоре своей квартиры и пошла с Витей.
Но в Витиной квартире, у его папы, сидели товарищи и ожидали, когда начнется передача футбола. Как только Витя придвинулся к телевизору, папа обернулся и сказал:
– Слушай, парень, дай ты мне хоть в выходной день посидеть спокойно. – И, увидев Валю, добавил: – Вообще, ребята, погода такая замечательная, последние дни каникул, шли бы вы погулять.
Витя и Валя вышли на лестничную площадку. Валя вздохнула и сказала:
– Что ж… Пойдем тогда ко мне.
Но у Валиной мамы сидели соседка по нашему дому и соседка из дома напротив. Витя, конечно, поздоровался и остановился в дверях, потому что сразу понял: здесь тоже толку не жди.
Валя благовоспитанно спросила:
– Мама, можно включить телевизор?
– Не надоело? – спросила Валина мама. – Целыми вечерами торчите у телика, а теперь еще и в воскресенье пристраиваетесь? Дайте хоть поговорить.
– Прямо-таки беда с современными детьми, – сказала соседка из нашего дома. – Они думают только о себе и совершенно не думают о взрослых.
Ее взрослый сын плавал на корабле в далеких морях и почти не бывал дома. Откуда эта соседка знала, о чем думают современные дети – неизвестно.
– Это всё оттого, что мы их балуем, – печально вздохнула соседка из дома напротив, у которой никогда не было детей. – Вот когда мы были маленькими…
Валя переглянулась с Витей и сказала:
– Тогда мы пойдем гулять.
Но гулять они не пошли, потому что оба, как считали их родители, обладали очень неприятными характерами: оба были упрямы. «Если уж решат, что делать или не делать, так хоть кол у них на голове теши, – так говорил Витин папа, – а всё равно настоят на своем». Поэтому они поднялись на второй этаж к своему соученику Андрею Антонову или, как его называли в классе, «А в квадрате». С ним они дружили с детского сада. Именно из-за него эта троица из нашего дома алгебраически выглядела так:
2Н+А
= 7Х
Невероятный результат объяснялся невероятным характером Андрея. Он всегда чем-нибудь увлекался, и всегда его увлечения кончались либо печально, либо смешно, но он не терял ни бодрости духа, ни уверенности, что все неудачи проходящи, а успех когда-нибудь да появится. Нужно только искать и дерзать. С таким характером можно было попасть и на седьмое небо, но можно было провалиться и в седьмые тартарары.
Деятельный характер Андрея имел свои объяснения. Его отец и мать были очень добрыми людьми и ни в чем не стесняли своих детей. Наверное, поэтому у Андрея имелся старший брат, который служил в армии, старшая сестра, учившаяся в самой Москве, сестра поменьше и брат постарше – самый лучший человек на свете, потому что он умел делать приемники величиной с почтовую марку, ездить на мотоцикле по спортивному бревну, великолепно танцевать и петь. Он был уже почти взрослый – на его подбородке росли три золотистых волосинки в шесть рядов и очень много рыжего пуха.
Когда Витя и Валя появились у Антоновых, Андрей лежал на тахте закинув ногу на ногу и крутил одной ногой обруч. Последнее время он очень любил цирк. Обруч крутился сам по себе, а Андрей читал вслух. Он всегда читал вслух, считая, что так лучше запоминается прочитанное.
Его сестра поменьше гладила белье и пела. Старший брат – тот, что помладше, – возился у телевизора и свистел. Так что всем сразу стало хорошо и весело.
– А-а, – засмеялся брат. – Академики пришли! Скоро в школу? Надоело гулять? Ну ладно… Я тут одну приставку к телевизору придумал, если получится, так мы будем смотреть даже Америку, а если нет – так… Москву по «Орбите» увидим.
И все стали ждать, пока Андреев брат приладит приставку к приемнику.
– Ты что читал? – спросил Витя у Андрея.
– Так… Кое-что научное…
– Интересно? – спросила Валя, чуточку потупилась и подалась к Андрею.
– Конечно! – Андрей крутнул обруч последний раз, он сорвался с ноги, упал на стол и сбил стакан с водой, которой сестра вспрыскивала белье. Сестра привычно сказала:
– Дурак. Ненормальный.
– Наплевать! Высохнет! – махнул рукой Андрей, вскочил с тахты и стал ходить по комнате, размахивая руками. – Ты только представь, – обратился он к Вале. – Оказывается, свет, а также радиоволны распространяются в пространстве со скоростью триста тысяч километров в секунду…
– Жуть! – передернула плечами Валя.
– Конечно! А в такси написано: «Скорость не свыше шестидесяти километров в час». Представляешь? – спросил Андрей, останавливаясь возле Вали.
– Не-а, – помотала она головой. – Не представляю.
– Так это же очень просто. Это значит, что радиоволна… ну, вот хоть до этого нашего телевизора летит в… – Андрей запнулся и посмотрел на свою сестру. Но она уже не слушала младших, сушила утюгом мокрое пятно и пела. – В… в…
– Мы же этого всё равно еще не проходили, – сказала Валя. – И, значит, я этого не пойму и не представлю.
– Ну всё равно. Там написано, что до Луны – представляешь? – радиоволна или свет летит всего несколько секунд. Раз, два, три – и ты на Луне. Ходишь… прохаживаешься… А потом раз… два… три – и ты уже на Земле.
– Нет, – почему-то упрямо и обиженно сказал Витя. – Нет. Этого не может быть.
– Чего не может быть? – спросил Андрей.
– Прогуляться по Луне.
– Почему?
– А там воздуха нет.
– А… А зачем нам воздух? Ведь когда мы ныряем и плаваем под водой, мы можем не дышать по целой минуте! И мы можем ходить и даже бегать не дыша! – почти закричал Андрей и, увидев, что ему не очень верят, предложил: – А вот давайте попробуем. Ленка! – крикнул он сестре. – Считай!
Он вздохнул поглубже и, надутый и красный, стал расхаживать по комнате. Валя рассмеялась:
– Ой, какой ты чудной! – но тоже надулась и зашагала вслед за Андреем.
Вите не хотелось отставать, он тоже набрал воздуха и, стараясь не дышать, стал ходить за товарищами.
Минуту, конечно, они не продержались, но Лена все-таки досчитала до сорока пяти.
– Вот! Видите! Так это без тренировки! А потренировались и минуту походили б не дыша. А это значит, что если бы мы оседлали радиоволну или свет, то могли бы побывать на Луне, походить на ней и вернуться домой на одном дыхании.
Они потренировались еще пару раз, чтобы, в случае нужды, отправиться в путешествие на Луну хорошо подготовленными, но в это время Андреев брат крикнул:
– Ну вы, мастера безвоздушного спорта, садитесь к аппарату! Сейчас буду включать.
Ребята расселись у телевизора, а Лена сказала брату:
– Ты на всякий случай выключи люстру, а то опять все пробки пережжешь.
– Если перегорают пробки, то люстрам от этого ничего не делается. И потом, она выключена. Физику нужно учить, а не одни песенки.
Андреев брат включил телевизор. Он загудел, и экран озарился странным, неестественным светом: зеленым, оранжевым и голубым.
– Гм… – сказал Андреев брат. – Что-то не так… Вероятно, не хватает энергии… Впрочем, все включают телевизоры – скоро футбол.
И он нагнулся к регулирующему напряжение трансформатору и повернул ручку…
Что произошло в следующее мгновение – ни в тот момент, ни в последующие годы никто из троих толком рассказать не мог. Вокруг все завыло страшными, электронными голосами, заплясало ужасными земле– или, скорее, воздухотрясениями. Андрея, Витю и Валю подхватила какая-то огромная, сверхракетная сила, вынесла из окна второго этажа и понесла прямо над городом, в небо.
А небо это оказалось тоже странным: только что было голубым и уже чуть розовым – приближалась вечерняя заря, – но вдруг превратилось в фиолетовое, потом черное, и на нем проступили огромные и очень яркие звезды с очень длинными, мохнатыми лучами. Эти лучи трепетали и переливались.
Но не это оказалось самым главным. Впереди, перед ребятами, мчался переливающийся всё тем же невероятным – оранжевым, ослепительно белым, голубым и зеленым – светом огромный пульсирующий шар. От него во все стороны, вверх и вниз, расходились странные, трепещущие, похожие на звездные, лохматые лучи. Они обтекали ребят со всех сторон, образуя прозрачную розоватую стену.
Таким образом, ребята оказались как бы в огромной светящейся бутылке. Пробкой этой бутылки оказался светящийся шар. От него вдоль стенок иногда проплывали переливающиеся пузырьки, как газ в прозрачной бутылке с вишневым напитком. Только газ в бутылке с вишневым напитком двигался обычно со дна к горлышку, а тут всё происходило наоборот. Пузырьки двигались от горлышка к донышку, хотя самого донышка никто так и не увидел.
Сзади курилось и переливалось нечто совершенно непонятное. Черно-светло-фиолетовое в зеленую и белую крапинку.
Всё в этой прозрачной бутылке было наоборот. От ее стенок веяло жаром, и ребята даже вспотели. Вернее, это, может быть, не был пот, а всего лишь испарина. Причем испарина довольно странная. Такая, какая бывает, когда крепко испугаешься. И всё, что заключалось в этой бутылке с гибкими розовыми стенками, не стояло на месте, а медленно передвигалось и как бы переливалось. Даже внутри у ребят тоже всё как будто переливалось, и сами они всё время медленно переворачивались и кружились.
Когда ребята стали приходить в себя от неожиданности и, главное, от очень трудного и потому страшного переливания чего-то в самих себе, Валя крикнула:
– Ой! Мне страшно!
Валин голос показался глухим и расплывчатым, словно это кричала не Валя, а кто-то другой, чей голос был записан на граммофонную пластинку или магнитофонную ленту. И вот когда эту ленту или пластинку запустили, радиолу или магнитофон вдруг заело, и вместо обычного звонкого Валиного голоса прозвучал басовитый, утробный мужской голосище, да еще и странно растянутый.
Вот почему такой голос заставил мальчишек вздрогнуть и оглядеться. А когда они огляделись, то тоже испугались.
Оказывается, они плавали и кувыркались, как будто соринки в наполненной розовым бутылке. Андрей попробовал схватиться за Витю, но Витя, увидев, как плавает и кувыркается Валя, прежде всего попытался помочь ей. Он поймал ее за самый краешек юбки и потянул. Втроем они опять закувыркались и поплыли к розовым стенкам гигантской бутыли, вдоль которых всё так же проплывали разноцветные пузырьки.
Розовые, вздрагивающие стенки показались очень недобрыми, даже опасными, и ребята, усиленно работая руками и ногами, отплыли к противоположной стенке. Но и эта стенка тоже была не лучше, и потому они поплыли назад.
Так повторялось несколько раз, пока, наконец, ребята не остановились как раз посреди бутылки и впервые за всё время вздохнули: от страха и неожиданности они сдерживали дыхание. И в этом, видимо, им помогала тренировка.
Воздух внутри бутыли оказался приятным, острым, как газированная вода или как воздух в лесу после грозы. Он пахнул озоном и еще чем-то, слегка горелым, но тоже приятным.
Валя посмотрела на ребят, и глаза у нее стали круглыми.
– Ой, какие вы страшные!
Мальчишки посмотрели друг на друга и промолчали. Они поняли, что красивыми их назвать, наверное, нельзя.
Круглое лицо Андрея вытянулось, стало неприятно розовым. Нижние веки и нижняя губа оттопырились и опустились. А вот темные, почти черные волосы, всегда тщательно прилизанные, почему-то встали торчком, и потому довольно симпатичное лицо Андрея показалось и Вале и Вите не слишком приятным.
В обычное время несколько вытянутое лицо Виктора теперь стало приплюснутым, отчего скулы на нем выступили острыми треугольниками, а глаза – серые, твердые – показались всем неестественно огромными и, главное, не серыми, как обычно, а розовыми, как у белых кроликов.
И даже Валя оказалась не красивей ребят. Ее очень милое, овальное лицо перекосилось куда-то на сторону, как в кривом зеркале, глаза превратились в узенькие щелочки. Уголок одного глаза смотрел вниз, и потому эта сторона Валиного лица казалась печальной. А уголок второго глаза подался вверх, и потому перекошенное лицо с этой стороны приняло надменное выражение.
Андрей похлопал верхними веками и прошепелявил:
– Я всё понимаю. Это у нас от космических перегрузок. Мы – в невесомости.
Он мог так говорить, потому что у него был очень умный брат и очень добрые родители. Они всегда покупали для него умные книжки, и он их постоянно читал.
Однако Витя тоже кое-что знал. Он смотрел взрослые телепередачи, ходил в кино и слушал радио. Кроме того, он читал книги и «Пионерскую правду» даже тогда, когда был еще октябренком. Вот почему он усомнился.
– Как же так? Если у нас перегрузки, да еще космические, так тогда не может быть невесомости. Одно из двух.
– Правильно! – сразу согласился Андрей и зашепелявил точно так, как только что шепелявил Витя. – Ты говоришь правильно. Что-то одно из двух. Либо космические перегрузки, либо невесомость.
– И потом, – басом шепелявил Витя, – откуда мог взяться космос? Мы ведь сидели на Земле.
– Верно говоришь, – кивнул Андрей и покрепче ухватился за Витю.
