скачать книгу бесплатно
Алина, или Сила прощения
Вита Степанчук
О чём эта книга?
Всех чувств и эмоций невозможно передать в коротком изложении сюжета романа. Он не просто о любви и ненависти, о жизни и смерти – он о ГЛАВНОМ. В нём каждый найдёт для себя что-то важное.
Скажу лишь, что события, медленно развивающиеся вначале, как скорый поезд постепенно набирают обороты. И когда этот поезд остановиться на конечной станции – вам не захочется выходить.
Добро пожаловать в жизнь!
Вита Степанчук
Алина, или Сила прощения
Изначально люди рождены светлыми, чистыми душей, и лишь жизненные обстоятельства вынуждают их черстветь, ставать злыми. Но как под полуденным солнцем исчезает тень, так от искренней любви вновь очищается душа.
…Ближайшая аптека находилась на соседней улице. Девушка преодолела это расстояние за считанные минуты, ежесекундно беспокойно оборачиваясь. Чувствуя себя загнанным зверьком, она заскочила в нужное помещение и ещё несколько минут ждала, пока успокоится взволнованное сердцебиение. «Это ни в какие ворота не лезет! Видела бы меня Оксана – хохотала б до истерики. Ерунда какая-то: кому я нужна? Выдумают тоже…» – сердилась она на себя, стоя в очереди.
А приобретя то, за чем пришла, бесстрашно пошла назад, не оборачиваясь, среди бесчисленных прохожих и мимо проезжающих автомобилей. Один из них – чёрный джип – плавно и тихо подъехал сзади, остановившись, выпустил двух молодцев с бесстрашными физиономиями, и поглотил их назад уже вместе с девушкой. Будто появилась чья-то огромная рука с магнитом, выбрала прохожего из людского потока и так же тихо исчезла. Алина и не успела вскрикнуть, как оказалась в тёмном салоне в компании безмолвных лиц. А на тротуаре возобновилось движение, словно ничего не произошло…
Глава 1
«Нет предела человеческому терпению. Все терпят, и я смогу», – убеждала себя девушка, к округлости бедра которой тесно прижалось, казалось бы, бесстыдным образом мужское бедро. А сам хозяин этой толкающейся части тела нависал над ней, тяжело дыша и вытирая со лба пот свободной рукой, другой держась за поручень, чтоб не упасть всем своим весом на незнакомку. Спиной он с трудом сдерживал напористую полную женщину, огромная сумка которой стояла на полу, проходя между его ног, и царапая острым углом стройные ноги девушки. С других сторон не менее удобная ситуация: перед ней сидела молодая женщина в интересном положении, на которую нельзя было упереться. Слева стояла старуха, настолько высохшая от бремени лет, что все люди вокруг неё держались из всех сил, кто за что мог, лишь бы не надавить на это хрупкое создание, уступившее своё место беременной. Все остальные сидячие места были давно заняты другими стариками и молодыми мамами с детьми.
Уже два часа в этом неловком положении, в окружении чужих лиц, тошнотворного, сбитого воздуха, насыщенного запахами пота и щедро нанесённых дешёвых духов, при мерном покачивании рейсового автобуса девушка желала только одного – скорее бы приехать! Скорее бы освободиться из этого тесного плена разнокалиберных тел, вдохнуть свежий воздух, размять свои конечности, вытереть пот с лица и напиться воды. А пока не могла и шевельнуться. Она не думала сейчас ни о цели поездки, ни о своём решении – здесь это было невозможно. Автобусный шум из смеси различных звуков: музыка у водителя, разговоры пассажиров, смех или плачь детей, перекрываемые гулом мотора прерывали любые размышления. К тому же она ненамеренно, но слушала разговор двух попутчиц.
– Что за одна? Ты её знаешь? – обратилась полная женщина к своей знакомой, видимо посчитав рядом стоявшего мужчину отличной шум понижающей перегородкой.
Высокая пассажирка бросила небрежный взгляд через головы в сторону девушки и уверенно ответила:
– Не знаю. Как будто не наша будет. Может внучка бабы Паши: они рядом стоят.
– У бабы Паши нет внуков. Это залётная какая-то. Может в невесты кому из наших метит? – не сдавалась полная, искоса с любопытством разглядывая девицу: – Вырядилась как! Точно за мужиком едет!
– Чё, в городе мужиков не хватает, чтоб ей в нашу глушь за ним ехать? – не понимая, пожала плечами высокая женщина, которой было безразлично до незнакомого человека.
– Много ты понимаешь?! Мужик в городе пошёл не тот, на бабу больше схожий стал. А наши настоящие, ещё не обабились, – пояснила свою точку зрения толстушка.
В таком русле текла беседа двух односельчанок, пока редкий в этих местах пригородный транспорт, битком набитый людьми, как консервы рыбой, уверенно полз по узкой дороге, поскрипывая старыми рессорами, терпеливо выполнявшими свою работу. Мимо проплывали бескрайние поля, золочённые колосьями хлеба и манящие пробежаться луга, зеленеющие сочными молодыми травами. Этим ярким природным коврам не позволяли слиться полосы тополевых, берёзовых посадок. Вскоре на горизонте показалась темнота далёкого леса, и чем ближе к нему подъезжал автобус, тем тише велись разговоры, и чаще билось молодое сердце.
Но вот автобус догнал лес и не въезжая повернул вдоль него. Девушка вдруг как опомнилась, зашевелилась и активно стала пробираться через толпу пассажиров к выходу, сопровождая свои действия извинениями и криком водителю:
– Остановите здесь, пожалуйста! – чем вызвала всеобщее молчание и внимание к себе.
Все вежливо уступали ей дорогу. Водитель непонятным образом сразу выполнил её просьбу. Даже две любопытные попутчицы как-то по-другому посмотрели на неё и зашептались:
– Она туда?
– Такая молодая?! Поди, лет двадцать: ещё жизни не видела, и уже отказывается от неё…
А баба Паша, которую все боялись раздавить, коснулась её плеча и негромко сказала:
– Ты только по дороге иди, вглубь леса не сворачивай, дочка.
Девушка непонимающе посмотрела в бесцветные глаза старой женщины, словно надеясь увидеть в них ответ на вопрос – «Почему?», но не нашла. Лишь предупреждение и поддержку, а спрашивать не стала, поспешила выйти, пока водитель не передумал. И множество глаз провожали её: кто с сочувствием, кто с уважением, кто-то с пониманием.
Свобода – был первый крик души, когда она вырвалась из общественного транспорта. Освободив затёкшее от напряжения тело, полной грудью вдохнула июньский аромат, расправила бежевую юбку клёш с ажурной отделкой и батистовую блузочку с маленькими, изрядно помявшимися фонариками, закинула на плечо ремень объёмной вещевой сумки, совершенно не подходящей к этому наряду, и оглянулась. Автобус медленно удалялся от неё, будто давая ей шанс передумать и впрыгнуть в него. Стоило лишь сделать шаг в его направлении, махнуть рукой или позвать, он тут же остановился бы. И такая мысль мелькнула в красивой голове, но она сразу её отбросила, твёрдо сказав себе:
– Я уже решила, пути назад нет!
Звуки транспорта растаяли вдалеке, забрав с собой весь раздражающий шум. Взамен осталась благодатная тишина, по праву нарушаемая природным оркестром: флейтами птиц, стрекотаньем и жужжаньем жучков, сверчков и стрекоз, завыванием ветра и ответным шелестом крон деревьев, подыгрывающей дробью дятла и многими другими звуками, которые сливаются в лучшую в мире музыку. Лишь взмах крыльев бабочек не слышен человеческому слуху – из них вышли бы прекрасные шпионы, если б не красота, которой они так недолго владеют, и которая невольно приковывает к себе внимание всего живого на земле.
Одна такая огненная красавица не побоялась сесть на русую голову, видимо приняв её за прекрасный цветок. Девушка действительно была хороша собой и излучала невидимый человеческому глазу внутренний свет, но для цветка была немного великовата, и приятный запах её волос обманул бабочку, не дав ей ничего из того, что это божественное создание искало. Так же боялась ошибиться в своём решении оставить мир людей и молодая особа, бежавшая от жестокости и несправедливости с которой устала бороться, от боли, которую носила, от человеческой нелюбви, в надежде сохранить последнюю, слабую веру в добро. И сейчас она с волнением рассматривала опушку леса с цветущим шиповником и калиной, приветливо приглашающую заглянуть в его чащу по дороге, ведущей вглубь лесных тайн. Здесь же стоял указатель к женскому монастырю. Последний раз обернувшись на дорогу, которая привела её сюда, будто на жизнь, которую оставляла позади, она с некоторым сожалением мысленно попрощалась с ней и уверенно шагнула в лес.
Из всего многообразия монастырей она выбрала тот, что находится вдалеке от современного мира, в краю дремучих, диких, безлюдных лесов. Зная, что ей предстоит пройти пешком около десяти километров, девушка ускорила шаг, надеясь к темноте успеть добраться до стен обители. Она слишком долго и упрямо считала себя сильной духом, но однажды сдалась, признав свою беспомощность в реке человеческого эгоизма. И теперь, опустив голову, намеревалась круто изменить свою жизнь. Для этого осталось сделать последний рывок.
Полдень – самое время спрятаться от прямых солнечных лучей в лесной прохладе. Держась дороги, девушка шла в тени деревьев, любуясь богатством густой зелени, прислушиваясь к мелодичным приветствиям птиц, встречающих и подбадривающих её. Они весело перелетали с ветки на ветку, с дерева на дерево, шумно оповещая остальных обитателей леса, что к ним пожаловала гостья. Настроение улучшалось: захотелось сорвать голубой колокольчик и вдохнуть его аромат, затем белую ромашку, пурпурно розовый иван-чай, и другие лесные цветы, названия которых даже не знала, но которые отличались от уверенной, яркой красоты городских своей трогательной скромностью. Получился разноцветный весёлый букетик, составивший ей компанию в пути и радовавший женскую душу. В тени ещё не оголились воздушные одуванчики, и девушка не сдержалась, сорвала один, загадала желание и дунула на него, но пушинки не все улетели. Нахмурив носик, потянулась за следующим и увидела маленькие, белые, такие знакомые соцветия лесной земляники. Шевельнув их рукой, кое-где обнаружила прятавшиеся под зелёными листьями созревшие красные бусинки – кто же пройдёт мимо них? «Лес, ты такой щедрый, богатый и я уверена – верный и надёжный! Ты не обидишь, не предашь! Ты только даёшь и ничего не просишь взамен», – были наивные восторженные девичьи размышления, когда ароматные, сладкие ягоды касались губ.
Так отвлекаясь, она прошла совсем не много, и вскоре почувствовала тяжесть сумки, отдавливающей плечо, и уже перекидывание c одного на другое не помогало. Постепенно пропало желание любоваться лесом, к тому же чем глубже она заходила, тем мрачнее он становился. Она чаще с опаской оглядывалась, прислушивалась ко всем звукам: теперь белка, перепрыгивающая с ветки на ветку, или вдруг застучавший дятел пугали её. Поняла, что вновь переоценила своё бесстрашие и выдержку, и вряд ли не то что успеет, а вообще сможет пройти весь этот путь пешком, хотя бы потому, что умрёт от страха раньше.
«И ни одного встречного или попутчика…», – думала она, одиноко шагая по лесной дороге. Комары, которых сразу не замечала, теперь донимали её: пришлось достать из сумки кофточку. Очень хотелось и брюки одеть, чтоб не бить себя по голым ногам, защищаясь от «кровопийц», но с сожалением она вспомнила, что их-то как раз по понятным причинам с собой не взяла. Одела то, что посчитала более приличным из своего гардероба, изобилующего узкими брюками, джинсами, мини юбками или слишком обтягивающими платьями – всем тем, чем полон шкаф любой современной девушки, но что не приветствуется в монастыре. «Хорошо, что нашла босоножки на маленьком каблучке. Конечно не кроссовки, но лучше чем шпильки, и удобные, как тапочки», – отметила она про себя.
Сердито стукнула себя по коленке, прихлопнув комара, и в сердцах произнесла:
– Хоть бы попутка какая-то проехала, иначе, зачем здесь дорога?! – а мысленно продолжила возмущаться: «Смешно получится – убежала из города, чтоб пропасть в дремучем лесу. Я здесь точно умру, если не от страха, то от одиночества. Или от диких зверей: ещё не вечер. Зачем-то же советовала старуха не сворачивать с дороги?!»
Вскоре совсем упала духом, готова была бросить сумку и бежать, чтоб успеть до ночи. Как вдруг, уже привыкнув к мелодии леса, отчётливо различила появившийся вдалеке посторонний звук. Остановилась, прислушалась и обрадовалась – это был нарастающий гул приближающегося автомобиля, и к счастью девушки, не встречного, а догоняющего её. Однако тут же себя осадила: «Нельзя садиться в чужую машину!» Но оглянувшись, сразу передумала: «Что в лесу, что в машине с незнакомцем – одинаково рискуешь. Из двух зол выбирают меньшее».
Старый «опель» выскочил из-за поворота на большой скорости, в мгновенье ока догнал её и пролетел мимо, так что юбочка взлетела, а она едва успела махнуть рукой, и совсем не успела рассмотреть водителя.
– Ну вот, выбор сделан за тебя, а ты боялась, – обречённо сказала себе, опустив руку, и тут же добавила, вспомнив детскую шутку: – Только юбочка помялась, и животик пополнел, – чем вызвала на своём лице лёгкую усмешку.
Но проехавший мимо автомобиль вдруг сбросил скорость и затормозил, остановившись вдалеке. «Передумал или по нужде остановился?» – недоумевала девушка. Из машины никто не выходил, потому она выбрала первый вариант и поспешила преодолеть разделявшие их расстояние, рассыпая лесной букет цветной дорожкой.
Водитель терпеливо ждал, вместо того, чтоб сдать назад, и не вышел, чтоб сумку девушки положить в багажник. Но на всё это она не обратила внимания, а запыхавшаяся и раскрасневшаяся заглянула через опущенное в передней дверце стекло и приветливо спросила:
– Здравствуйте. Вы не подвезёте меня к…
– Садись, – не дал ей договорить грубый голос с хрипотой, обладатель которого даже не взглянул на неё.
Она с подозрением посмотрела на водителя: лет тридцати, худощавый, но широкоплечий, мускулы выступали сквозь тёмную футболку, коротко стриженный, точнее – почти лысый. Одна рука его лежала на руле, другая уже поворачивала ключ зажигания:
– Как хочешь, – бросил он безразличным тоном, собираясь уехать без неё.
Но девушка взглянула на лес и крикнула:
– Сажусь!
В секунду открыла дверцу и плюхнулась на сиденье около водителя, устроив сумку внизу. Модная юбка бесстыдно оголила стройные ноги. Пассажирка поправила её на коленки, не замечая следящей за ней пары глаз. Зато обратила внимание на то, что машина ещё не тронулась с места и с удивлением глянула на незнакомца: ведь он так спешил. Только тогда увидела, как он резко отвернулся, оторвав взгляд от её ног – ей стало не по себе, и она натянула юбку ещё ниже.
Автомобиль рванул с места. Водитель так и не поинтересовался, куда её подвезти. Сама не стала говорить, решив, что и так понятно – здесь одна дорога. К тому же он был грубо молчалив, если можно так охарактеризовать его недоброжелательное настроение. Но попутчице было всё равно: пусть молча подвезёт её и высадит, где высадит, а там уже она сама. А пока украдкой поглядывала на него, пытаясь угадать – кто он, куда направляется, чувствуя, что вряд ли им по пути. Незнакомец же ни разу не повернулся к ней, и вовсе вёл себя так, будто рядом никого не было: то закурит сигарету, со спокойным наслаждением выпуская дым в опущенное окно, то съест леденец из маленькой круглой коробочки, что абсолютно не соответствовало его грубому поведению и внешности. Девушка смотрела, как он бросил конфеты в нишу под панелью приборов, и вспоминала, как в детстве мама покупала такие же для неё, но с возрастом влечение к сладостям исчезло. У мужчины, видимо, нет. Снисходительно подумала: «Подозрительный тип. Ну да каждый имеет право на маленькие слабости. Главное, чтоб мирно довёз меня» Они ехали молча, не обращая друг на друга внимания. Лишь изредка рука водителя тянулась к рычагу переключения передач у её ног, и тогда он бросал на них короткий взгляд.
Машина на большой скорости плавно скользила по дороге, оставляя за собой километры пути. Вдруг девушка заметила впереди медленно перемещающийся серый комочек, невольно воскликнула:
– Ёжик!
Мужчина никак не отреагировал, всё также гнал вперёд. Пассажирка напряглась, не сводя с него глаз:
– Вы же не раздавите его?
И вновь он не удостоил её ответом, и не мигнул, когда автомобиль налетел на беззащитное животное.
– Что вы сделали? – вскрикнула она, вцепившись в руль и пытаясь повернуть, когда это уже было поздно.
Несколько секунд мужчина от неожиданности боролся с ней за руль, но потом жёстко толкнул её одной рукой на своё место и резко затормозил, чтоб не влететь в ближайшее дерево. Машину она всё же развернула на 180 градусов.
– Вы – Чудовище! Как вы могли убить маленькую невинную жизнь? – кричала на него, держась за ударенное о дверцу плечо. – Кто дал вам право? Бесчувственный чурбан! Я ни на секунду не останусь в этой машине!
Схватила сумку, и хотела было выйти, как её взгляд скользнул через лобовое стекло на дорогу, по которой мирно продолжал свой пусть тот самый ёжик. Она замерла, теперь почувствовав себя совсем неловко. Медленно повернувшись к хозяину машины с кающимися глазами уже тихо произнесла:
– Ой… Простите, я подумала, что вы… Что он… – пыталась теперь оправдаться, но безжалостный взгляд незнакомца красноречиво говорил о том, что он готов убить, или, по крайней мере, выкинуть её из машины.
С трудом сдержав себя, вновь завёл двигатель, развернул автомобиль и двинул вперёд уже на меньшей скорости. Девушка заметила его взгляд и, не понимая, зачем так сердиться, продолжила свои объяснения:
– Да, я не должна была хвататься за руль. Но и вы меня поймите – бедные животные не заслуживают такой участи. Ведь не сложно водителю постараться объехать их. Возможно, где-то этого ёжика ждёт семья: он деткам еду на иголках несёт. Люди забывают, что их тоже где-то ждут, и если они не доедут, больно будет многим. Кто сказал, что у животных нет чувств? Ведь они так же как мы радуются, когда встречают своих близких и плачут, когда их теряют. Просто мы не знаем их язык, не понимаем его, и от того считаем нам неровней…
Она говорила, говорила, говорила, а он молча смотрел на дорогу и непонятно, слушал ли её нравоучения или думал о своём, но усердно что-то впереди высматривал. И вот увидел поворот, незаметный среди густых лесных зарослей и плавно съехал на примыкающую лесную дорогу.
– Куда это мы? Мне не сюда, – забеспокоилась, закрутилась на своём месте пассажирка.
– Будет сюда, – услышала ответ, а посмотрев на мужчину, заметила презрительную усмешку на его лице и её сердце похолодело.
– Что вы делаете? Куда меня везёте? Остановите, я выйду! – запаниковала она, – Да кто вы такой?
– Ты была права: я Чудовище, бесчувственный чурбан, – холодно произнёс незнакомец, не собираясь останавливаться.
– Нет, вы не можете быть бесчувственным, вы оставили жизнь маленькому животному. Отпустите меня, пожалуйста, – просила, – Я сама отсюда дойду, а вы езжайте своей дорогой.
– Ошибаешься. Села ко мне в машину – принадлежишь мне.
– Я никому не принадлежу, и вообще, я выпрыгну! – она бросилась открывать дверцу машины, но мгновенно почувствовала оглушающий удар по голове. Звёздочки мелькнули и исчезли, погрузив её в темноту…
– Нет без тревог ни сна, ни дня. Где-то жалейка плачет.
Ты за любовь прости меня, я не могу иначе.
Я не боюсь обид и ссор, в речку обида канет
В небе любви такой простор, сердце моё не камень… —
звучал вдалеке тихий, мелодичный, до боли знакомый голос. Приблизившись, он ласково сказал:
– Вставай милая, нельзя так надолго засыпать.
– Мама, мамочка, это ты? – потянулось всё её естество навстречу голосу, – мамочка, как я по тебе скучала!
– Вставай, мой ангел, тебе пора.
– Нет, мама, я никуда не хочу. Я здесь, с тобой. А где я? Нет, это не важно, главное – с тобой! Я так люблю тебя! Мне так тебя не хватало.
– И я люблю тебя! Но пора.
– Куда? Зачем? Я не хочу.
– Очнись, милая. Очнись… – исчезал любимый голос, унося последние ласковые слова, – Очнись же! – голос стал грубым, мужским, а жёсткая пощёчина вернула девушку в сознание.
Она приоткрыла голубые глаза и увидела размытый силуэт, склонившийся над ней, совсем близко его озабоченное лицо с карими глазами. Глаза обычного, чувствующего человека, которые казались встревоженными, но как только они заметили открывшуюся навстречу бездонную глубину её взгляда, сразу вновь посуровели. Он отстранился от неё, холодно сказав:
– Выходи.
Всё ещё не понимая, что происходит, девушка медленно повела головой по сторонам, при этом почувствовав боль в затылочной части. Вокруг был сплошной лес. Он словно прилип к окнам машины своими ветками, не пропуская в неё солнечный свет. Только с её стороны, в открытой дверце стоял незнакомый мужчина, от которого пахло дымом сигарет вперемешку с мятой. Она мгновенно вспомнила всё, что произошло, а тот нетерпеливо схватил её за руку и грубо вытащил из автомобиля.
Неуверенно стоя на ногах, смотрела, как он, закрыв дверцу, прикрывал её сломанными зелёными ветками, и теперь вся машина исчезала в зелени. «Вот как лес облепил окна машины», – подумала и вдруг до неё дошло: «Что же я стою? Бежать надо, пока он занят!» И подалась вглубь леса, как могла, пошатываясь, совершенно не зная, куда бежать, лишь бы затеряться среди деревьев, но не тут то было. Не дав преодолеть и трёх метров, её будто дёрнули за пояс и остановили. Она обернулась и только сейчас увидела верёвку, обвязанную вокруг её тонкой талии, да так туго и надёжно, что ни через грудь, ни через бёдра её снять было невозможно. Другой конец находился в руках незнакомца. Тот молча обвязал его вокруг себя, легко надел большой рюкзак на спину и, не глядя на свою заложницу, направился в ему одному известном направлении.
Пленница стояла, как вкопанная, не собираясь идти за ним, пока верёвка не натянулась и не повлекла её за собой. Тогда она упёрлась, обхватив ближайшее дерево руками, отказываясь двигаться вовсе.
Мужчина грубо выругался, но вынужден был к ней вернуться:
– Какова… уцепилась за берёзу, как обезьяна за пальму?
– Я никуда не пойду, отпустите меня!
– Пойдёшь, если не хочешь, чтоб я сделал из тебя Венеру Милосскую, – он мгновенно достал из-за пояса большой охотничий нож и приложил его к горлу упрямой пленницы.
Почувствовав холод стали, она замерла, а вспомнив безрукую статую – ужаснулась. Её бросило в холодный пот. Страх парализовал всё тело. Но ненадолго: юность и жизнелюбие сопротивлялись предательскому чувству трусости и бессилию.
– Вы не можете… Вы же не… не маньяк… убийца? – с трудом пролепетала, при этом последние слова еле слетели с губ.
Похититель схватил её за длинные русые волосы, и проскрипел на ухо:
– Могу. Прими к сведенью и не ломайся. Не то познакомишься с одним из них поближе, – резко отпустил волосы и также ловко как достал, спрятал нож обратно.
Девушка в испуге оставила дерево. Он связал ей руки, чтоб больше не цеплялась ни за что, и укоротил между ними верёвку.
– Теперь ветки украсят твоё личико. Сама виновата.
– А мои вещи? – тихо спросила, не беря во внимание его слова: ей стоило огромного труда, пока похититель был занят, подавить в себе панику, страх и трезво оценить ситуацию, в которую попала.
– Будешь тащить сама, – указал он на женскую сумку, валявшуюся под кустом.
Она подняла её за ремень связанными руками, с трудом накинула на плечо и почувствовала, как тело дёрнулось вперёд. Нехотя поддалась рывку верёвки, но в мыслях уже обдумывала план побега. Обернувшись на замаскированную машину, постаралась запомнить это место, понимая, что где-то рядом есть дорога, ведущая обратно.
