скачать книгу бесплатно
– Отпечатки пальцев, может… – опустила голову девушка.
– Ишь ты… Вот здесь ты правильно поступила, Богданова, ничего не скажешь. Только какая тут дактилоскопия, если у нас самой захудалой фотографии и картотеки еще нет… Ладно, туда спать не возвращайся, в дежурной комнате доспишь эту ночь. Потом ордер в общежитие получишь. И опиши подробно их портреты, да и разговоры, представляющие определенный интерес…
Кира с виноватым видом кивнула и выпита из кабинета. Железнов подошел к окну, одернул штору. За окном разгоралась заря нового дня.
Глава IV. О ТОМ, КАК КОМПАНЬОНЫ ОКАЗАЛИСЬ НА КРАЮ СВОЕЙ ГИБЕЛИ И ОКАЗАЛИ УСЛУГУ ГПУ
На заре компаньоны и выехали из Симферополя в Севастополь. В машине сидели как уже было заведено. Балаганов в роли запасного бортмеханика-шофера сидел рядом с Козлевичем. А на заднем сидении, с неизменной картой на коленях и путеводителем, удобно расположился великий предприниматель.
– Как я и говорил, камрады, примерно семьдесят километров отделяют нас от Севастополя, – сказал Остап, когда они ехали по пустынным улицам города и солнце еще не поднялось над его ракушечными домами. – Впереди будет знаменитый Бахчисарай…
– А почему это он знаменитый, командор? – спросил Балаганов.
– А потому, Шура и Адам Казимирович, что там находится дворец хана Хаджи-Девлет-Гирея с фонтаном, который воспел Пушкин.
– Интересно… – Козлевич бросил на Бендера уважительный взгляд.
– Интересно, – повторил и Балаганов, зевая. Он с удовольствием поспал бы еще, если бы не такая ранняя побудка, сделанная его предводителем.
Дорога была безлюдна. Почему-то навстречу им не катились телеги татар, огородников и садоводов, везущих свой товар на базар. И Остап отметил:
– Едем как по пустыне. Ни людей, ни телег…
– Вот только стадо овец… – затормозил автомобиль Козлевич и остановил его, ожидая, когда гурт перейдет дорогу под крики татар-погонщиков.
– Все почему-то с ружьями… – промолвил Козлевич.
– Поскольку, как я понимаю, ехать нам долго, то завтракать будем в колыбели Черноморского флота, – сказал Остап, когда после встречи с овцами поехали дальше.
Балаганов ничего не ответил, а Козлевич, сосредоточенный на поворотах дорога, буркнул в свои усы:
– Так и решили, Остап Ибрагимович. – А затем спросил: – А зачем нам нужна эта самая горничная графского имения?
– Как зачем, Адам Казимирович? От нее мы узнаем фамилии и адреса слуг и служанок графских владений. С каждого по крупице информации – и составим для себя определенную картину о бегстве последней наследницы графа Воронцова – Воронцовой-Дашковой. Так сказано в бумагах, попавших в руки Стратиона Карповича, отец которого был поставщиком целебного меда царскому наместнику Таврии графу Воронцову и его наследникам.
– Допустим, – кивнул Козлевич. – А знаете, Остап Ибрагимович, я человек суеверный. Прошлой ночью мне снился очень плохой сон. Он беспокоит мою душу.
– Ну, Адам, гоните все сны побоку. Мне тоже иногда снится. Помните мой вещий сон, когда мы решили избавиться от «изотты-фраскини»?
– А мне ничего не снится, друзья, – тряхнул головой пробудившийся как будто от сна Балаганов. – Я сплю крепко.
– Это подтверждает ваше богатое здоровье, Шура, – определил Остап. – Так, переезжаем речку, которая… – посмотрел в карту предводитель искателей сокровищ. – Кача называется…
– А Бахчисарай, командор? – спросил Балаганов. – Фонтан?
– Вы спали, когда Бахчисарай стороной проезжали, дорогой рыжик, – ответил Бендер. – Это речка Бельбек, и начинаются Мекензиевы горы, за ними, можно считать, уже Севастополь, камрады… – через некоторое время пояснил Остап.
– Смотрите, брошенная телега перекрывает нам путь, – указал Козлевич, затормозив ход автомобиля.
Все трое увидели обыкновенную телегу, сиротливо стоящую поперек дороги. Людей возле нее не было, как и лошадей. И не только возле нее, но и вокруг. Козлевич остановил машину перед преградой и Остап сказал:
– Бортмеханик, надеюсь, у вас хватит сил откатить ее в сторону?
– Сейчас, командор…
И не успел Балаганов ступить на землю, чтобы выполнить указание великого предпринимателя, как вдруг из придорожных кустов возникла группа людей. В руках одних были винтовки, в других – наганы. А плечистый и стройный, по-видимому, их старший, держал прицельно маузер в руке.
– Выйти всем из машины! – приказал он.
Бендер, Козлевич и стоящий одной ногой на земле, а другой на подножке машины Балаганов, замерли от такой неожиданности, смотря на окруживших их людей.
– Выходите из машины, кому я сказал! – повысил голос старший с маузером в руке.
Компаньоны вынуждены были подчиниться и, выйдя из машины, стояли в испуганном недоумении от такой встречи.
– Кто такие, куда едете?
– Извините, товарищи, мы археологи, едем в Севастополь по делам службы, – ответил Остап.
– А-а, службы, – загадочно усмехнулся старший. – Документы.
– Слушай, Барсуков, машина та, а седоки не гэпэушники, – сказал стоящий рядом с ним Сопов, держа наган в руке.
– Что же, по-твоему в Симферополе две такие машины? Одна у ГПУ, а другая у этих?… Документы! Ты главный? – Барсуков грозно ткнул дулом маузера в грудь Бендера.
Остап подал свое удостоверение председателя ДОЛАРХа. Козлевич и Балаганов тоже протянули свои удостоверения.
– Какие же вы археологи, когда вид у вас нэпманов, сволочи? – усмехнулся зло Барсуков и приказал: – Обыскать!
Двое бандитов с рвением приступили выполнять его указание. Все, что было в карманах компаньонов, вскоре оказалось на обочине дороги.
Неожиданно на пригорке показалась женщина. Это была любовница Барсукова Любка. Она, держа бинокль в руке, прокричала:
– Несколько военных конников на дороге!
– Все в машину! – приказал барсуков, приставив дуло маузера к груди Козле-вича. – Садись и веди, если жить хочешь.
Бендер, совершенно подавленный происходящим, сел в машину, а по бокам его, теснясь, уселись трое. Еще двое пристроились позади них. А Барсуков, сдвинув Балаганова к Козлевичу приказал:
– Сворачивай влево и по тропе гони вверх. Кому сказал! – снова ткнул он маузером Адама Казимировича.
«Майбах» свернул влево и, натужно урча от навалившегося на него груза, пополз по склону вверх.
– Товарищи, это недоразумение, уверяю вас, может быть…
– Молчи, археолог, нэпман или кто ты еще, – прикрикнул на Бендера Барсуков. И когда автомобиль взобрался по склону, а затем выехал на поляну, окруженную соснами, Барсуков приказал:
– Остановись. Здесь продолжим разговор. Выходи.
Компаньоны подчинились приказу и, с вывернутыми карманами, стояли у машины в окружении бандитов.
– Так. Первый вопрос, – прошелся Барсуков мимо задержанных. – Какое вы имеете отношение к начальнику Симферопольского ГПУ?
– Никакого! – горячо выкрикнул Остап. – Мы его даже и не знаем!
– Не знаем, товарищи! – молитвенно сложил руки на груди Козлевич.
– Никакого отношения, дорогой товарищ, никакого! – затараторил убежденно Балаганов.
– Никакого? – прищурил глаза Барсуков. – Что же он так просто дал вам свой автомобиль, чтобы вы поехали в Севастополь? – снова ткнул он маузером Бендера. – С какой это стати, а, господа-товарищи? – усмехнулся главарь. – Вы слышали? – посмотрел он на своих головорезов. – Главный гэпэушник дает им для поездки свой служебный автомобиль, а они его даже и не знают.
Послышались смешки, хохоток бандитов.
– Шлепнуть их, Вадим, и точка, – сказал один из них.
– Это успеется, Гриша. Вначале пусть они нам все расскажут, как там с нашими ребятами в ГПУ, а потом…
Компаньоны все больше и больше осознавали, в какой переплет они попали, слушая такие слова под наведенными на них стволами винтовок, наганов и маузеров.
– Так вы, выходит и не гэпэушники, – рассмотрел Барсуков удостоверения и содержимое карманов путешественников.
Бендер уже давно понял, что эти люди не являются представителями власти, а скорее всего бандиты. О бандитских нападениях в Крыму писалось в газетах, которые он читал.
– Я же говорю, товарищи, что к ГПУ мы не имеем никакого отношения. Кля нусь. Мы сами обходим их седьмой дорогой, уверяю вас, уважаемые, господа хорошие. Вы же видите в документах, что мы из Киева.
– И машина наша, а не гэпэу – взмолился Козлевич. – В Харькове куплена, есть документ…
– И едем в Севастополь, чтобы почтить память морского офицера, вот его отца, – указал Остап на Балаганова, – капитана второго ранга, верой и правдой служившего своей родине… А заодно поинтересоваться и археологическими находками тамошнего музея, господа хорошие, уверяю вас, – горячо говорил Бендер.
– Уверяй, уверяй, не то время, чтобы верить каждому. Но тому, что вы не гэпэушники, можно поверить, – согласился Барсуков. А вот где начальник ГПУ? У него ведь точно такая машина, и он должен был сегодня утром ехать. Вот ребус… Что скажешь, Сопов?
– Что-то мадам Баранова часто начала карты путать, – ответил тот.
В это время, запыхавшись от быстрого подъема к поляне, появилась Любка и сообщила:
– Барсуков, только что такая же машина проехала в Севастополь.
– У-у сволочи, какого черта вы взялись впереди нее! Опять упустили гада! – не говорил, а шипел Барсуков. – Накладка получилась непредвиденная! – И подойдя к Сопову не очень громко сказал ему: – А ты говорил, что мадам Баранова не точно информирует. Ну?
Эти слова он сказал своему подручному, который стоял рядом, но они были услышаны Бендером, стоящим ближе всех.
– Забирайте свои шмотки и марш отсюда! – приказал Барсуков. Козлевич понял эту команду по-своему и сразу же вскочил в машину к рулю.
– Вон! Ты куда? Ножками спускайтесь к дороге. Ясно? Машина конфискована.
– Как?! – это был вскрик Козлевича, как человека, раненного в самое сердце. – Господа хорошие, господа хорошие, не забирайте, нам надо ехать, прошу вас! – запричитал со слезами в голосе Адам Казимирович.
Но Барсуков, хмуро глядя на него, подошел и прошипел:
– Так, ты еще и… – грязно выругался главарь шайки и рукояткой маузера двинул Козлевича по голове так, что славный автомеханик упал в сторону и безжизненно повалился на землю.
– Не смейте, за что вы?! – вскричал Балаганов. – Мы будем жаловаться…
– Ах ты, быдло, так еще жаловаться? – подошел Барсуков к нему и рванул его рубашку так, что она выдернулась из-за пояса брюк, расстегнулась на две половины. Главарь бандитов и его подручные увидели матерчатый пояс вокруг талии рыжеволосого компаньона Бендера.
– А это что такое? Как же вы обыскивали его? – бросил Барсуков осуждающий взгляд на своих головорезов. Рванул Балаганова за пояс и хохотнул: – О, тут есть кое-что…
Сопов и еще один бандит подскочили к отступающему Балаганову и скрутили ему руки. Адругой бандит, стоящий позади него, финкой разрезал завязки пояса.
– Ха-ха, ха, как я понимаю, приличная сумма у господ археологов, а? – захохотал довольный Барсуков, рассматривая снятый пояс.
– Это наши сбережения. Нам надо построить памятник его отцу-капитану, начал уговаривать Бендер, шагнув к нему, стремясь вырвать богатство компаньонов из рук Барсукова.
Но один из бандитов прикладом винтовки ударил потомка янычаров по голове так, что тот, охнув, в беспамятстве повалился наземь, рядом с Козлевичем.
Балаганов, понадеявшись на свою молодецкую силу, тоже попытался вырвать свой пояс – дарственное наследство бывшего миллионера одиночки, Кавалера ордена Золотого Руна. Но Барсуков ударом маузера оглушил его, и Шура распластался в стороне от поверженных своего командора и Козлевича.
– Прикончить гадов? – спросил Сопов, взглянув на главаря.
– Оставь. Пусть очухиваются. Всем в машину, – приказал он, садясь за руль. Поехали.
Банда набилась в машину так тесно, что Любке пришлось сесть на колени Сопову. «Майбах», взревев через силу мотором, все дальше и дальше начал взбираться по горному подъему.
Рев мотора пробудил на какое-то мгновение Козлевича, он поднял голову, мутным взором посмотрел вслед уезжающему своему детищу, попытался встать, но, застонав, снова повалился на землю.
А в это время в стороне, куда уехал автомобиль, затрещали выстрелы и даже громыхнули взрывы гранат. Но этого он не слышал, а когда пришел в себя, то перестрелка уже значительно отдалилась. Адам Казимирович оглядел опустевшую поляну и подполз к Бендеру. Приподнял его голову и на своих пальцах увидел кровь.
– Остап Ибрагимович, Остап Ибрагимович, это я, очнитесь, сейчас перевяжу вас… – промолвил он.
– Ой, Адам, – простонал великий искатель сокровищ. Приподнял голову и оглядел поляну, где совсем недавно стоял их автомобиль.
– Бандиты… А где Балаганов?
– Я здесь, Остап Ибрагимович, – плачущим голосом промолвил Балаганов. Цепляясь за кусты, он поднялся и, шатаясь, подошел к своим пострадавшим, как и он, друзьям.
– Увели машину, бандиты, – рыдающим голосом промолвил Козлевич, делая из двух носовых платков перевязку головы своего предводителя.
– Не только машину, а все, что у нас было, командор, – всхлипнул Балаганов.
– Это ничего, это ничего, – только и выдавил из себя Остап.
– Да, важно, что мы живы, братцы, – всхлипнул и Козлевич. – Машину жалко, – не сказал, а проплакал эти два слова он.
– Что машина, Адам. Автомобиль будет, – уверенно заявил Остап. – Осмотрите все, что осталось из наших вещей. И давайте убираться отсюда, спускаемся к дороге.
– Когда я очнулся, то там, – указал Козлевич в сторону, куда уехали бандиты, – были слышны выстрелы, командор.
– Тем более, давайте отсюда, детушки вы мои, – заторопился Бендер.
