скачать книгу бесплатно
– Не делай вид, что ты ничего не знаешь. Я оставил все бумаги на случай, если отец прикажет начинать наступление до моего возвращения, но они исчезли, а Артас не стал слушать моих генералов. Я почти уверен, что ты убедил его действовать по-своему, чтобы проявить себя.
Он сделал шаг к брату, невольно напрягая мышцы спины, превращаясь в оружие, готовое к битве.
– Воспользоваться амбициями Артаса, чтобы избавиться от него, а потом надавить на отцовскую гордость и убрать Эраста, чтобы претендентов на трон стало меньше. Тебе так не терпится стать единственным?
Он заглянул в медовые глаза с явным гневом, впервые в жизни осознав, что перерос старшего брата и заставил его сейчас задрать свой высокомерный острый нос.
– Жить, я смотрю, ты не хочешь, – вместо ответа процедил Эймар, а потом уверенно толкнул Эеншарда в грудь, только чтобы открыть дверь и выйти.
«Никогда не верь Эймару», – говорил Шардар и, кажется, во всем был прав.
Эеншард и не верил, понимая, что если наследник обманул его, надеясь на то, что Эеншард, расслабившись, проиграет – это неплохо, но слишком мелко для Эймара. Если же наследник действительно имел на него планы и хотел сохранить ему жизнь – это было явно недобрым знаком.
Битва за трон началась раньше срока, и в дворцовой тени, а не на арене.
* * *
Когда за Эеншардом пришла стража, он спокойно сидел на полу. Не задавая лишних вопросов, встал и вышел, следуя всем указанием, но на выходе из темницы в последнем коридоре замер, когда к нему навстречу вышел Эмартан. Тот самый младший брат, что примчался к нему с дурными вестями в порт.
– Я хочу пожелать ему удачи, – сказал младший принц стражникам и беспрепятственно подошел к Эеншарду. – Ты можешь победить, я знаю.
Мальчишка обнял брата, привстав на носочки, а Эеншард, понимая, что ему хотят что-то сказать, наклонил голову.
– Я смог накормить одного из них, – едва слышно прошептал Эмартан и тут же отстранился. – Я верю в тебя, – сказал он громко.
– Спасибо, Эрт.
Выйдя на улицу под конвоем стражи, он услышал крик брата, брошенный ему вслед:
– Ты не можешь проиграть, Эеншард! – голос мальчишки надломился. – Ты права не имеешь!
Эеншард же, выходя на свет и поднимая глаза к яркому солнцу, слепящему его до боли, думал о другом. Ему просто хотелось знать, как же так вышло, что, не собираясь участвовать в борьбе за трон, он все равно оказался втянут в эту борьбу?
Проходя по городу, он старался не замечать взглядов прохожих, но все же радовался, что заковывать в цепи его не стали. Для воина с его опытом это было бы страшнейшим позором.
В храм Бога Войны он шагнул, на ходу стягивая рубашку и просто забрасывая ее на плечо. В этом не было никакой ритуальной значимости, просто он знал, что без нее драться будет удобнее.
Он не замечал толпу, собравшуюся в храме и у его дверей, не слышал, что говорили простолюдины и знать, он даже не слушал королевский указ.
Еще в детстве он научился просто выполнять поставленную задачу, не отвлекаясь на глупости. Сегодня его задачей было выжить любой ценой.
Стоя у самого края песчаной площадки на деревянном помосте, которым была закрыта лестница, он просто старался сосредоточиться на ощущениях собственного тела.
Арену уже опустили на уровень вниз. Львы рычали за решеткой. Эеншард мог бы их увидеть, если бы смотрел на них, но он смотрел на отца, понимая, что именно он здесь самый страшный лев.
Дешар Завоеватель восседал на бархатном ложе, установленном на противоположной стороне арены у самых ног огромной статуи Бога Войны. Король буквально опирался спиной на меч божества и гневно скалился, принимая взгляд провинившегося сына.
Видя это, Эеншард не мог не усмехнуться.
Какое ему было дело до формулировок, если отец приговорил его к смерти? Подобное едва ли можно было назвать испытанием, пройти его было невозможно. Легенды гласили, что один воин однажды это сделал, но Эеншард был уверен, что это была не чистая победа.
Одолеть троих львов? Для Эеншарда это была бы легкая задача, будь у него в руках оружие, а без него…
Эеншард сделал вдох, закрыл глаза и невольно вспомнил Шардара в тот день. Его гнев впервые не ударил в голову злобной мыслью, а разлился жаром в груди, вызывая внезапное приятное предвкушение настоящей схватки.
– Пусть наместники Бога Войны решат его участь, – объявил жрец.
На каменных стенах арены вспыхнуло пламя. Лязгнула решетка, и в затихшем зале послышалось львиное рычание.
Эеншард больше не думал ни о чем, открывая глаза. Только глянул коротко на стражника, который хотел его толкнуть, но, увидев глаза, а главное улыбку принца, быстро убрал руку.
Эеншард спрыгнул вниз сам. Рука машинально дернулась в сторону правого плеча за мечом. Это была уже привычка, часть боевого ритуала. В минуту опасности он всегда хотел выхватить меч, но сегодня меча не было, и рука тут же сжалась в кулак, а взгляд внимательно изучал львов, выходящих из темноты. Черные гривы заиграли переливами от бликов кровавых витражей и утихающего пламени, заставляя мужчину еще больше улыбаться.
Это будет действительно страшный бой.
Первый лев, выйдя, тут же зарычал. Его голодный свирепый взгляд говорил о многом. Эеншард без страха коротко рыкнул зверю в ответ, но не сдвинулся с места. Он просто застыл на полусогнутых ногах, продолжая оценивать врага. Второй лев странно мотанул головой, посмотрел на Эеншарда и криво оскалился, дернув ухом.
«Вот он!» – решил Эеншард, однозначно считая, что если отравленный и есть, то его надо выбивать первым, пока поведение зверя не стало подозрительным, каким бы ни был яд, чтобы никто, даже Эймар, не мог обвинить его в нечестном испытании.
Третий лев чуть ленился и скорее нехотя вышел на арену последним – явно подарок Эрта.
Этих львов с рождения кормили людьми, а значит, Эеншард был для них просто едой, а они для него – просто деталями сложного механизма, который нужно сломать; частью укрепления, за которым скрывалась нужная крепость и больше ничего.
Пару коротких мгновений до первой атаки, а Эеншард успел создать план битвы, продумать несколько вариантов развития и собственные реакции, заранее понимая, что по плану все равно ничего не может пойти с таким врагом.
Первым напал здоровый и голодный лев, это было очевидно, но Эеншард был уверен, что воевать с ним просто рано. Когда зверь бросился на него, принц быстро отскочил в сторону, мгновенно бросая рубашку в морду сытого льва, небрежно отмахиваясь от него, и подлетел к отравленному. Прыжок и тут же удар с малым замахом, но с максимальной силой, прямо в лоб заторможенного зверя.
Глухой удар кулака о череп повис в густой тишине зала.
Мгновение назад толпа что-то кричала, а тут вдруг стихла, наблюдая второй удар в ту же точку.
Что-то надломилось, и животное, не успев осознать что произошло, просто осело.
Второй удар занял слишком много времени. Если людей стоит убивать одним ударом, то львов и подавно.
Здоровый враг бросился на него снова, атакуя со спины, норовя вцепиться в плечо. Принцу не хватило бы времени, чтобы перестроиться, потому он спешно присел, опускаясь на одно колено.
Второй лев рычал слишком близко.
Клыки клацнули у самого уха, а лапы ударили спину. Всем своим весом лев навалился на Эеншарда, запуская когти в тело.
Стиснув зубы и не позволяя взведенным до предела инстинктам утихнуть, принц вцепился зверю в гриву, со всей силы прижимая его морду к своему плечу, а потом дернулся вперед, спешно перехватывая зверя за загривок. Он чуть не вскрикнул, когда львиные когти вспороли плечи, но не позволил себе медлить и перекинул льва через себя, буквально с кровью отрывая от себя хищника.
Лев отлетел и рухнул, зацепив своего ленивого товарища.
Эеншард же, чуть не рухнув следом, оттолкнулся от песчаного пола и вскочил на ноги, тяжело дыша.
Два льва, и он один. Звери, быстро оправившись, оба двинулись в бой. Даже сытый среагировал на запах крови.
– Беги! – крикнул кто-то взволнованно в темноте. Кажется, это был именно Эрт, или Эеншарду лишь казалось, что голос был его.
Он усмехнулся и действительно побежал, только не от львов, а им навстречу, уклоняясь чуть в сторону, огибая сытого льва, не успевшего среагировать на странное поведение жертвы. Принц скользнул по песку, тормозя и ловя зверя за гриву, и тут же запрыгнул на его спину, стараясь не думать о втором, успевшем развернуться.
Зверь под ним дернулся, встрепенулся, попытался сбросить. Эеншард опустил правую руку вниз, огибая по шее морду зверя и цепляясь пальцами в челюсть. Другой рукой он крепко сжал гриву на противоположной стороне и, напрягая все мышцы от плеч до самой поясницы, с громким хрустом свернул зверю шею, но тут же был сбит последним, самым опасным львом.
Хищник ударил Эеншарда в грудь двумя лапами и тут же вжал в песок, собираясь вцепиться зубами куда угодно, но принц подставил пасти правое предплечье. В бою эта часть руки обычно защищали наручи, а сейчас клыки вошли в обнаженную руку, брызгая кровью и слюной.
С глухим стоном, Эеншард вцепился в гриву льва свободной рукой, чтобы зверь не дернулся с куском добычи в зубах.
На долю секунды они застыли, глядя друг другу в глаза. Лев попытался дернуться, но Эеншард только сильнее потянул его на себя и резко ударил коленом в живот.
Лев тут же ответил, ударив человека когтистой лапой по правому боку.
Эеншард понимал, что проиграл. Ситуация была во всем против него, но что-то мешало сдаться. При полном отсутствии плана, с пустой головой, он зарычал в львиную морду, как такой же дикий зверь и сделал все что было в его силах: резко притянул к себе, пиная обеими ногами в живот, и вцепился зубами в щеку в углу приоткрытой пасти, тут же отрывая клок мяса от злобного врага.
Животное дернулось, машинально разжимая пасть. Эеншард тут же освободил руку и, недолго думая, ударил льва двумя кулаками в оба виска.
Крик человека, подобный звериному рычанию, смешался с последним вздохом зверя.
Лев рухнул на Эеншарда, придавив его всем весом. Впрочем, третий принц и сам был достаточно крупным, чтобы даже такая туша не могла его раздавить.
Теперь он снова начал слышать голоса людей.
С большим трудом он сделал вдох, а потом стянул с себя зверя. Череп несчастного треснул и искривился, но человеку было все равно, главное – лев был мертв, а он еще жив.
Эеншард знал, что должен встать на ноги, чтобы испытание завершилось, а те не слушались. Когти оставили раны на груди. Глубокая рана на правом боку сочилась кровью так, что красная струйка, стекая по ноге, падала в песок.
Только гнев не утих, жар в груди становился только сильнее, потому он проклинал Бога Войны и рывком вставал, скалясь.
Крик толпы оказался ликованием.
Арена содрогнулась и начала подниматься.
Эеншард окинул взглядом людей и тут же повернулся в сторону отца, желая поскорее с этим покончить.
Дешар улыбался довольно, это было редким и дурным знаком. Обычно после его улыбки случалось что-то действительно страшное. Именно с этой улыбкой он дал Шардару кнут и велел ударить родную мать.
Только Эеншард не имел право об этом рассуждать. Вздохнув, он преклонил колено, как только арена под ногами перестала подниматься.
– Бог оправдал тебя, сын мой, – провозгласил Дешар.
Это обращение сильно ударило по сознанию, никогда прежде король не называл Эеншарда сыном, а теперь словно старался показать всем, что именно его отпрыск смог пройти испытание Бога.
Это было противно, но это был конец игры.
Король встал, давая понять, что представление окончено, а Эенршад позволял себе закрыть глаза и неспешно опуститься на кровавый песок, чтобы, раскинув руки, болезненно и сладко вздохнуть.
Глава 7. Между севером и югом
Королевство Авелон, столица Авар
Ленкара никому не могла объяснить, что ее тревожит, кроме разве что Снежного Бога. Потому она сидела в храме у самых ног божественной фигуры. Не поднимая глаз, она касалась каменной статуи, отмечая голубоватые проблески, волной возникающие от каждого ее касания.
Она знала, что Бог услышит ее. Бог всегда слышал, но что он мог сделать теперь? Умолять Снежного Бога защитить человека на другом конце света, там, где жар солнца обжигает кожу, ей казалось глупым. Ей было совестно и откровенно стыдно за своего отца, так неблагодарно отплатившего за спасение ее жизни.
Принцесса умоляла короля вернуть письмо, пока тот не признался, что уже отправил его и теперь надеется, что клятва крови погубит наглеца. У Ленкары же все содрогнулось в груди. Она не знала всех тонкостей эштарских традиций, но была знакома с клятвой крови, присягой на верность королю, после которой любое неповиновение могло стать причиной смерти. Ей казалось, что Дешар Завоеватель не мог дать свое благословение на их союз. Да и какой мог быть союз между авелонской принцессой и эштарским принцем? Они были слишком разными.
Ленкара гнала прочь все мысли, все сомнения, но все равно отправила в Эштар гонца с письмом. Ей хотелось предупредить своего спасителя и попросить прощения. Гонец не вернулся. Новостей не было, хотя Фрет уже пал. Ей оставалось только сидеть у ног Снежного Бога и надеяться на чудо.
– Ваше высочество, – обратился к ней внезапно мужской голос.
Девушка вздрогнула и обернулась. В зале на почтительном расстоянии застыл ее жених, Кэрол Леклот, в белоснежном форме адмирала, поверх которой был наброшен плащ с меховым воротником.
Ленкара поднялась, поспешно придавая своему встревоженно-взволнованному состоянию пристойный вид.
– Милорд, что заставило вас прийти сюда? – спросила она мягко.
– Я уезжаю, позвольте мне поговорить с вами, прежде чем я вернусь домой.
Ленкара удивленно посмотрела на мужчину, приближаясь.
– Домой? Разве вы сможете вернуться к назначенной помолвке?
– Нет, ваше высочество, потому я и пришел поговорить с вами.
Ленкара сделала еще шаг, и мужчина несмело коснулся ее руки.
– Вы плакали? – спросил он очень тихо.
Лека испуганно выхватила руку и коснулась своего лица. На ее щеках были мокрые борозды слез. Она даже не заметила, как заплакала на пике отчаяния, а теперь сгорала от стыда, вытирая щеки.
– Простите, я не должен был задавать подобных вопросов. Держите.
Мужчина протянул ей платок, пахнувший цветочными духами. Свежий запах Ленкаре понравился, и она спешно вытерла лицо и мокрые ресницы, а потом все же взглянула на мужчину, прижимая к груди кружевной платок. Она не знала, что говорить и как теперь вести себя.
Кэрол же, заметив замешательство принцессы, заговорил сам:
– Позвольте мне объясниться, владычица Ленкара.
Она кивнула, и мужчина снова взял ее за руку уверенней прежнего и приблизился. Теперь он был слишком близко и пристально смотрел принцессе в глаза, не позволяя тем самым ей ускользнуть.
– Я понимаю, вы переживаете, – заговорил он. – Быть может, я совсем не тот супруг, о котором вы мечтали, но я клянусь быть добрым мужем.
Он говорил, а она понимала, что он весь пах этими цветочными духами, и приятный запах тут же показался ей противным. Этот аромат подошел бы Вивьен, но никак не адмиралу.
– Я убедил вашего отца, – продолжал мужчина, – отложить помолвку на три месяца, сославшись на активность пиратов. Мои люди справились бы и без меня, но я должен дать вам время принять наше общее будущее.
Ленкара невольно вздохнула, глядя на мужчину. Это была еще не свадьба, а только помолвка, но ей уже было тошно, даже сейчас, когда она стояла с этим человеком рядом.
