banner banner banner
Дэлл 2: Меган
Дэлл 2: Меган
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Дэлл 2: Меган

скачать книгу бесплатно

Дэлл 2: Меган
Вероника Мелан

Город
Если в некогда счастливых глазах любимого человека поселилась тень, если тот, кто призван защищать, предлагает сделать то, против чего восстает сердце, настало время самому принимать решения. И ничего, что они «спорные», и, что предстоит одному в другой мир. Ведь настоящие друзья – на то и друзья, чтобы в любой жизненный период составить тебе компанию.

Вероника Мелан

Дэлл 2: Меган

От автора: когда вам кажется, что у истории уже не может быть продолжения, поверьте – может. У любой, даже у той, в конце которой стоят слова «Happy End». Да и, в конце концов, что они означают? Что сценарий дошел до определенной точки и дальше может (и иногда должен) совершить некий новый неожиданный поворот. Приятного чтения!

Глава 1

Эта комната звалась «счастливой».

Не помню, кто из нас подал идею украсить стену гостиной на втором этаже нашими фотографиями, но традиция, как и положено хорошим традициям, быстро установилась, и к сегодняшнему дню на стене висело уже двадцать семь разнокалиберных деревянных рамочек.

Раньше я почти не замечала это место – не намеренно игнорировала, но не видела нужды рассматривать наше прошлое «сейчас», когда «сейчас» настоящее ощущалось гораздо привлекательнее. Ведь счастливый человек не ищет подтверждения собственной радости, он ей просто дышит…

Но теперь я приходила сюда все чаще. Каждый вечер. Всматривалась в наши с Дэллом лица, глаза, улыбки – не то искала фальшь, не то пыталась вспомнить «как это» – легко балдеть от жизни вдвоем, не то пыталась напитаться частичкой света, который хранили кусочки фотобумаги.

«Скоро я вынюхаю его весь».

Зябко.

Фотографии были настоящими. Радость на них тоже.

Тогда куда же потихоньку испарялась моя собственная? Почему в последнее время я чувствовала себя так, будто мой магический кристалл гас, с него медленно, но неотвратимо слетала волшебная пыльца, сияние тухло.

Разве можно до умопомрачения, до одури, до состояния «больше жизни» любить кого-то, а потом вот так запросто, с бухты-барахты… взять и разлюбить?

Часть меня – некая очень глубокая часть – знала, что я все еще люблю Дэлла, как раньше, но что-то все равно шло не так – я медленно и неотвратимо «трезвела» от привычных чувств.

«Не спеши с выводами, – благоразумно одергивала я себя, – еще ничего неизвестно».

А что должно быть известно? Почему я теперь вместо теплоты улыбок вижу губы и зубы, вместо нежности касаний – кожу ладоней, вместо знакомого человека ощущаю рядом почти чужого мужчину? Ведь чувства никогда не гаснут просто так – должны быть причины. А мы друг друга даже не обижали – разве что дулись иногда в шутку секунд по пять-десять, ждали, кто первый подойдет целоваться…

Вот мы на островах – уже немного загорелые, но все еще красноватые, – я повисла на спине Дэлла, как пиявка-всадник, а он смеется. Брызги, солнце, море – хорошо было. Вот снимок из любимой кофейни, где мы впервые пили кофе вдвоем, – его сделал по нашей просьбе торопливый официант с торчащими к потолку волосами (до сих пор помню свой вопрос о том, сколько же геля он убил на прическу?). Вот мы, довольные как никогда, на ступеньках новой бани – ох, часто же мы потом в ней парились. И нет, в снег с жару я выпрыгнуть так и не решилась, но, как говорит Бернарда, «какие наши годы…».

Моменты, моменты, моменты.

«Может, он меня чем-то обидел?»

«Может, я его?»

Не хочу быть трезвеющим человеком, хочу быть счастливой, как раньше, ведь это мое право!

Но «право» меня не слушало и с каждый днем все дальше ускользало в небытие.

– Снова тут?

Он привык видеть меня здесь. Иногда подолгу стоял рядом, рассматривал снимки. Теперь взял за руку, и я привычно приготовилась нырнуть в омут ласковой и пьянящей нежности, но ощутила лишь теплые пальцы другого человека. Как студент медицинского вуза.

«Бред какой-то…»

– Спать пойдем? Темно уже…

Я улыбнулась, но не повернулась – неладное он заметит быстро. Ни к чему выяснять то, что совершенно не выяснено – к тому же, может статься, что мне все это просто кажется. Полоса белая, полоса черная – говорят, так у всех.

– Я хотела еще почитать перед сном.

– Как знаешь.

Он не добавил ни «я буду тебя ждать», ни «спокойной ночи» – вообще ничего. Просто развернулся и ушел тяжелой, неуверенной походкой. Как будто не своей.

* * *

Я мучила собственный телефон под сводом шкафов темной библиотеки – здесь всегда было тихо, и стояло самое удобное кресло. Свет мне не нужен, заглядывающей в окно луны и яркого экрана достаточно.

Сумасшедший хирург, полосующий себе ладони скальпелем, вероятно, чувствовал бы меньше, нежели я, бесконечно задаваясь вопросом «что с нами случилось?» И, главное, когда? Ведь уже не первый год вместе и всегда радовались. До сегодняшнего дня.

Вот снимки почти месячной давности – поездка в Картин. Там все было, как обычно: двое влюбленных, походы в горы, экскурсии, рестораны местной кухни. В моих собственных глазах ни тени дискомфорта. Значит, позже. Две с половиной недели назад, дома – мы вешаем новые шторы. Оба смешливые, дурашливые. Тоже «чисто». Вот мой неудавшийся пирог по рецепту Райны – шоколадный бисквит получился слишком плотным, хоть им о стену колоти…

И я вдруг вспомнила.

Да, точно, две недели назад Дэлл даже не стал пробовать тот пирог. Обычно он всегда все пробовал, даже если не был голоден – просто делал мне приятное, – а тут пробубнил «не хочу» и ушел. Я подумала – настроение. Тем же вечером спросила его, собирается ли он делать на новый год «залп» и услышала то, чего не ожидала услышать никогда:

– Скучно. Каждый год одно и то же. Давай просто купим в магазине?

В магазине?! Его любимые «петарды»? Да он за право быть устроителем светового шоу каждый год ругался с друзьями – мол, какие покупные, если свои красивее? Они отговаривали – много работы, он упрямился как бык – любил свое занятие.

А тут в магазин предложил сам…

Одна вытянутая на поверхность странность тут же потянула за собой и другие: Дэлл стал часто смотреть вечерами телевизор. Никогда не смотрел, а тут на тебе – сидит по часу, щелкает пультом, ворчит, будто пытается забыться. Бывает, что и с виски. Несколько раз поднимался в спальню с заплетающимися ногами, заваливался спать прямо в одежде – как будто пытался от чего-то сбежать. Он стал смотреть мимо меня – как будто на меня, но в то же время мимо. Взгляд рассеянный и чуть растерянный, как у человека, частично потерявшего память. А потом еще мой вчерашний вопрос о том, доделал ли он «Мишек?»

«Мишками» мы называли подвижные бомбы «М6С» – заказ сделали ему уже давно, собирались через несколько дней забрать, он сам рассказывал.

И Дэлл почти минуту вспоминал, «какие такие Мишки», хотя сам же выдумал это слово.

Вспомнил. И отчего-то стал недовольным, как будто я, как сварливая жена, наступила на больную мозоль.

Опять настроение?

А, может, это не он, а я? При угасающих чувствах люди любят на кого-нибудь перекладывать ответственность – мол, все стало в тебе раздражать: крышку от зубной пасты завинчиваешь не так, вилками в раковине гремишь, волосы твои по всей ванной собираю…

Но Дэлл меня не раздражал, он просто… как будто больше не был моим прежним Дэллом.

Разве так бывает? От отчаяния хотелось грызть локти.

В спальню я вошла в начале первого – мой возлюбленный уже спал. Прямо поверх одеяла, на животе, почему-то в одном носке.

Я вздохнула.

* * *

(Sirius Eyes – Loneliness)

– Стивен, он как будто болеет…

– Как будто? Или болеет?

Что на это ответить?

В гостиной Лагерфельда я сидела сутки спустя, и за последние двадцать четыре часа не случилось ничего нового, только старое – Дэлл ощущался все более чужим. За окном пасмурный и чистый, похожий на аккуратную старушку в кружевах зимний день, но праздничного настроения ноль – не хочу встречать Новый Год, делая вид, что все в порядке.

Док уловил мое шаткое настроение и попросил:

– Расскажи мне, что именно навело тебя на мысли о его болезни?

Я занервничала. Мы сидели за пустым столом, и комкать пальцами было нечего, кроме ремня собственной сумки.

– Он… не такой, как раньше. Рассеянный, вспыльчивый. Стал выпивать перед телевизором вечерами.

– Пока не вижу ничего криминального.

– Он часто смотрит не на меня, а мимо.

– Мег, – оборвали меня мягко и смущенно прочистили горло, – может,… это личное?

«Мол, может, у вас полоса «охлаждения»? Или просто поссорились?»

Сам того не подозревая, Стивен задел за живое – за те самые мои собственные саднящие мысли о том, что это возможно «личное».

– Может быть. Вот только мы не ссорились.

Теплые глаза цвета древесного меда смотрели внимательно. Лагерфельд всегда оставался доктором и не отправлял «пациентов» восвояси лишь потому, что те что-либо не могли объяснить внятно.

– Еще симптомы?

– Он стал забывать некоторые вещи…

– Какие?

– Например, о том, что ему срочно нужно доделать заказ с «Мишками».

– Да? Уже интереснее.

– Он даже не сразу вспомнил о том, что это такое – «Мишки». И еще предложил купить фейерверк для Нового года в магазине…

Теперь Док смотрел на меня так, будто я рассказывала сказки.

– Наш Дэлл?

Как будто уже «не наш».

Мой протяжный вздох вместо ответа.

– Знаешь, если все так, как ты говоришь, я не могу понять одну вещь – почему Одриард не пришел ко мне сам? Ведь Дрейк всех нас научил самодиагностике, и уж минимальные отклонения от нормы мы заметить способны.

– Он не замечает.

– И как же ты предлагаешь заметить их мне? Мне пациент нужен под пальцами, а не на расстоянии трех метров. Положим, я зайду к вам в гости и даже смогу снять минимальную информацию, приобняв его у порога, но этого мало, сама понимаешь. Для полного сканирования…

– Давай просто сходим к ним в гости, – мягко прервала Стивена Тайра, которая в этот момент вошла в гостиную – щеки с улицы розовые, с шапки на пол каплями срывались талые снежинки. – Выпьем чаю, посмотрим.

– Издалека?

Ему в ответ мягко улыбались. А я увидела, что Тайра ощутила мой самый главный позыв – «помогите, я не знаю, что мне делать».

– Мы придем к вам часов в шесть, хорошо?

Я выдохнула с облегчением.

– В шесть. Отлично! Куплю конфет.

И оставила за спиной двоих, умевших переговариваться (и договариваться) без слов – пару, у которой все до последнего микрона, до самой дальней пылинки Вселенной было хорошо. Совсем не как у меня.

Ступив на хрусткое крыльцо, я натянула на голову шапку. Снег оседал на землю осторожно и совершенно неслышно. Вокруг стоял красивый, спокойный и умиротворенный декабрьский Нордейл.

* * *

Вечер.

Для чаепития я достала лучший фарфоровый сервиз и разложила в вазочку заблаговременно приобретенные трюфели. Еще выставила на стол низкие граненые стаканы и коньяк – подумала, вдруг мужчины решат расслабиться, поговорить по душам.

Но пока гости, как и Дэлл, ограничивались чаем.

Диван, два кресла, стеклянный столик; щебетала Тайра:

– Меган давно звала меня посмотреть на Тайланские лилии – жаловалась, что не цветут. А я подумала, почему бы не позвать Стивена? Ведь мы совсем не часто собираемся вместе…

«Умница», – думала я с благодарностью. Она нашла благовидный предлог, избавила меня от необходимости объяснять Дэллу наличие внезапных гостей и отвечать на вопрос, «почему это старина Лагерфельд натужно сверлит меня взглядом?»

А Стивен сверлил. Даже я ощущала ту невидимую руку, которую док протянул к «пациенту».

Дэлл делал вид, что все в порядке, кивал. Улыбался, где нужно, «присутствовал», а не отсутствовал мысленно, как часто случалось в последнее время, и вообще вел себя обычно. Я горемычно вздыхала – тяжесть на моих плечах росла. Док скажет – «все хорошо».

– А еще знаете? Ведь я сейчас веду курсы по круглогодичному цветению домашних растений, ко мне уже записалось двадцать три человека. Всего один час в день. Даже журнал «Сад на окне» заинтересовался, приезжали корреспонденты, брали интервью, делали фото…