скачать книгу бесплатно
Непоэмание
Вера Полозкова
Стихи Веры Полозковой – это такое же ураганное и яркое явление, как и она сама.
Неимоверный магнетизм её обаяния и точные ритмы суждений переносятся в книгу, где каждый находит самого себя: окрылённого, расстроенного, обманутого или влюблённого.
Вера Полозкова
Непоэмание
Маме
Йовану
Трёпе
Лене
Косте
Гро
Русу
Бергеру
Лёше
Тиму
Володе
«Губы плавя в такой ухмылке…»
Губы плавя в такой ухмылке,
Что на зависть и королю,
Он наколет на кончик вилки
Мое трепетное “люблю”.
И с лукавством в медовом взоре
Вкус божественным наречёт.
И графу о моем позоре
Ему тоже запишут в счёт.
24 октября 2003 года
Люболь. История болезни
Голос – патокой жирной. Солоно.
Снова снилось его лицо.
Символ адова круга нового —
Утро. Дьявола колесо.
«Нет, он может – он просто ленится!»
«Ну, не мучает голова?»
Отчитаться. Удостовериться —
Да, действительно,
Ты жива.
Держит в пластиковом стаканчике
Кофе – приторна как всегда.
А в ночную? – Сегодня Танечке
Подежурить придётся – да?
Таня – добрая, сверхурочная —
Кротость – нету и двадцати…
Попросить бы бинтов намоченных
К изголовью мне принести.
Я больная. Я прокажённая.
Мой диагноз – уже пароль:
«Безнадёжная? Заражённая?
Не дотрагиваться – Люболь».
Солнце в тесной палате бесится
И Голгофою на полу —
Крест окна. Я четыре месяца
Свою смерть по утрам стелю
Вместо коврика прикроватного, —
Ядом солнечного луча.
Таня? Тихая, аккуратная…
И далекой грозой набатною —
Поступь мерная главврача.
Сухо в жилах. Не кровь – мазутная
Жижа лужами разлита
По постели. Ежеминутное
Перевязыванье бинта
Обнажает не ткань багровую —
Черный радужный перелив
Нефти – плёнкой миллиметровою —
Будто берег – меня накрыв.
Слито. Выпарено. Откачано
Все внутри – только жар и сушь.
Сушь и жар. Горло перехвачено.
Голос как у шальных кликуш.
Слезы выжаты все. Сукровицу
Гонит слёзная железа
По щекам – оттого лиловятся
И не видят мои глаза.
День как крик. И зубцами гнутыми —
Лихорадочность забытья.
День как дыба: на ней рас-пнуты мы —
Моя память – и рядом я.
Хрип,
Стон, —
Он.
Он.
День как вихрь в пустыне – солоно,
А песок забивает рот.
Днём – спрессовано, колесовано —
И разбросано у ворот.
Лязг.
Звон.
Он.
Он.
Свет засаленный. Тишь пещерная.
Мерный шаг – пустота идёт.
Обходительность предвечерняя —
А совсем не ночной обход.
Лицемерное удивленьице:
«Нынче день у Вас был хорош!» —
Отчитаться. Удостовериться —
Да, действительно,
Ты умрёшь.
Просиявши своей спасённостью,
«Миновала-чаша-сия» —
Не у ней же мы все на совести —
Совесть
Есть
И у нас
Своя.
…Утешения упоительного
Выдох – выхода брат точь-в-точь, —
Упаковкой успокоительного:
После вечера
Будет ночь.
Растравляющее,
Бездолящее
Око дня – световой капкан.
Боже, смилостивись! – обезболивающего —
Ложку тьмы
На один стакан.
Неба льдистого литр —
В капельницу
Через стекла налить позволь.
Влагой ночи чуть-чуть отплакивается
Моя проклятая
Люболь.
Отпивается – как колодезной
Животворной святой водой.
Отливается – как в палящий зной
Горной речкою молодой —
Заговаривается…
Жалится!..
Привкус пластиковый во рту.
Ангел должен сегодня сжалиться
И помочь перейти черту.
Пуще лести велеречивыя,
Громче бегства из всех неволь —
Слава, слава, Неизлечимая
Безысходность Твоя, Люболь!
Звонче! – в белом своем халатике
Перепуганная сестра —
Воспеваю – Хвала, Хвала Тебе,
Будь безжалостна и остра!
Пулей – злою, иглою – жадною!
Смерти Смертью и Мукой Мук!
Я пою тебя, Беспощадная
Гибель, Преданный мой Недуг!..
Сто «виват» тебе, о Великая…
Богом… посланная… чума…
Ах, как солоно… Эта дикая
Боль заставит сойти с ума…
Как же я… ненавижу поздние
Предрассветные роды дня…
Таня! Танечка! Нету воздуха!
Дверь балконную для меня
