banner banner banner
Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола
Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

скачать книгу бесплатно

Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола
Василий Иванович Седугин

Русь изначальная
НОВЫЙ роман от автора бестселлеров «Князь Рюрик» и «Князь Игорь»! Исторический боевик о великом переломе, предопределившем будущее Русской Земли на многие столетия.

Призвание Рюрика не обошлось без смуты и крови – против него поднял мятеж новгородский посадник Вадим, не желавший уступать власть и не признавший Князя-Сокола законным наследником престола. Почему «честно?й муж» и отважный боец, заслуживший почетное прозвище Вадим Храбрый, оказался дурным посадником, перессорившим новгородцев и настроившим против себя полгорода? По чьей вине династический спор перерос в жестокую смуту? Кто был прав в этой беспощадной схватке? И отчего за власть и великое будущее всегда приходится платить большой кровью?..

Василий Седугин

Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола

Славене сидели около озера Илмеря, прозвалися своим именем и сделали град и нарекли его Новгород.

    Лаврентьевская летопись

863 год. Того ж лета оскорбишася новгородцы, глаголющее, яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его. Того ж лета уби Рюрик Вадима Храброго, и иных многих изби новгородцев съветников его.

    Новгородская 1-я. 16

I

Масленица, по обычаю, начиналась с воскресенья. Первыми изгнание ненавистной зимы-Мораны начинали дети, которые вставали с проблесками утренней зори, высыпали на улицу и принимались строить снежные горки. Наиболее бойкие из них, выучив со слов своей бабки стародавний причет к боярыне Масленице, кричали на всю округу:

– Душа ль ты моя Масленица, перепелиные косточки, медовые твои уста, сладкая твоя речь! Приезжай к нам в гости на широк двор на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться. Уж ты ль, моя Масленица, касаточка, ласточка, ты же моя перепелочка! Прибывай в тесовый дом душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться!

В ту долгую зиму Вадим почти никуда не выходил, а все время проводил с отцом в кузнице. Работы подвалило невпроворот: кому подкову изготовить да коня подковать, кому лемех или сошник выделать, а другие хотели получить изделия по мелочи: ножи, стамески, долота, шкворни, штыри… Работа силовая, все больше молотом колотить да клещами тяжести тащить, ухайдакаешься за день так, что не только пойти на гулянье, а как добраться до дома силы бы нашлись.

Но вот, вволю отоспавшись, вышел он в первый день масленичного гулянья на улицу. Погода выдалась под стать празднику, на чисто-голубом небе ярко светило солнышко, ослепительно блестел снег, легкий морозец сковал проталины. Вадим удовлетворенно щурился, с наслаждением глотал прохладный свежий воздух. Не верилось, что целых две недели будет свободен от работы, что можно, не спрашивая разрешения у отца, пойти куда захочется. От всего этого – и от наступившего праздника, и от морозного утра, и от нежданно свалившейся свободы – у него легонько кружилась голова.

Увидел кучкой стоявших друзей, направился к ним. Подойдя поближе, удивился, какими они стали маленькими и хиленькими. И что с ними такое стряслось?

Друзья повернули к нему головы, послышались удивленные возгласы:

– Это Вадим, что ли, идет?

– Да его не узнать! Во вымахал!

– За зиму такой здоровенный стал!

Смущаясь, Вадим протягивал тяжелую руку с толстыми негнущимися пальцами, боясь пожать худенькие, тонкие ладони сверстников. Пробасил:

– Здорово, братцы. Ну что, на санках пойдем кататься?

– Какое катание? Да ты санки-то раздавишь, медведь такой!

Вадим огляделся, удивленно хмыкнул:

– И правда, ваши санки мне не подходят. Не умещусь в них!

– Новые покупай.

Рядом мужичок, у него санки на любой вкус.

– Сколько просишь? – обратился к нему Вадим.

– Зря, наверно, торгуешься! Монеты нужны!

– Скуем! Дело нехитрое, – улыбнулся Вадим. – Я же кузнец!

– Ну коли так, по две ногаты[1 - Ногата – самая маленькая монета на Руси.] штука. Выбирай!

Вадим сунул мужичишке мелочь, ухватился за веревочку, которая была привязана к санкам.

– А теперь на берег Волхова!

Всей ватагой двинулись вдоль улицы. А из изб румяные, с утра хмельные молодушки зазывали:

– Зайдите, съешьте по блинчику, со сметаной, маслицем и медом!

– Блинчик круглый, что солнышко! Поторопите светило, чтобы прогнало стужу постылую!

Мимо промчались сани с разнаряженными цветными лентами конями и развеселыми седоками, начавшими праздновать с самого утра:

– Гей, честной народ, освободи дорогу! Семья Вавулы гуляет!

На берегу Волхова столпотворение, высыпала, кажется, вся молодежь Новгорода. С криками восторга, визгом и смехом скатываются с высокой кручи на речной простор, покрытый льдом и снегом. Вадим пристроился на санках, оттолкнулся ногами:

– Помчались, милые!

Навстречу упругий морозный ветер, колючая снежная пыль, а санки несутся так быстро, что дух захватывает. Кто-то поднимался на гору, оказался на пути.

– Эй-эй-эй! – только и успел крикнуть Вадим, как врезался в санки, послышался треск, перед глазами закружилось, завертелось, глаза закрыла белая муть.

Встал, стер с лица снежную пелену, огляделся. На него смотрели испуганные девичьи глаза, пухлые губки шевелились, он услышал робкий голосок:

– Ух, страху нагнал, медведь неуклюжий…

Вадим с удивлением смотрел на девушку. Одета она была в шубенку из овчины, на голове пуховой платок, на ногах – валенки; а лицо круглое, с курносым веснушчатым носом и синими глазками. Раньше к девчонкам относился он почти равнодушно. Считал их аккуратными, спокойными и прилежными существами, которые осуждали их, ребят, за шалости и озорство. А сейчас вдруг почувствовал в груди теплоту и нежность, ему захотелось прокатиться вместе с ней. И он предложил:

– А давай спустимся вместе!

Она некоторое время колебалась, испытующе глядя ему в глаза, потом кивнула:

– А что ж, можно и вместе!

Он поставил ее санки впереди своих, сжал их ногами, девушку взял за плечи, и они кинулись в снежную пропасть. В лицо ему бил воздушный вихрь, а в груди его пело и ликовало, он испытывал сладкое упоение.

Когда санки остановились, Вадим некоторое время восторженно глядел на девушку. Ему хотелось взять ее, маленькую, хрупкую, в свои могучие руки и унести на самый верх… Он потоптался, несмело улыбнулся и, прихватив санки, попёр на кручу; она еле успевала за ним. Снова понеслись вниз, а потом снова и снова… Он узнал, что зовут ее Любавой и что она часто бывает на берегу Волхова. Расстались, договорившись завтра встретиться вновь.

После обеда народ стал собираться на главной площади города. Предстояла всеобщая потеха – кулачный бой. Бились между собой улицы ремесленные и торговые. Так повелось с незапамятных времен. Участвовали в сражениях все желающие – от мальчишек до зрелых мужиков. Бились отчаянно и самозабвенно, как если бы сражались против неприятельских войск. Дрались по определенным правилам: нельзя было наносить удары ниже пояса и ногами, а также применять «заложки» – деревянные или железные штуки в рукавицах; если кого-то ловили, били смертным боем как чужие, так и свои, а потом с позором выгоняли из круга.

Вадим подошел к сверстникам, подросткам пятнадцати-шестнадцати лет, вместе с которыми дрался в прошлый год. Но сегодня он был встречен ропотом:

– Тебе нельзя среди нас!

– Вон какой вырос, иди к старшим!

– Погляди на себя: ты – мужик!

Он смущенно повел плечами, сгорбившись, отошел в сторонку.

Бой начали мальчишки. Вот один из них встал в боевую стойку и стал задиристо потряхивать кулачками, вызывая на бой сверстников. Ждать пришлось недолго. Почти тотчас из противной стороны к нему выбежал юркий мальчишка, они схватились, закрутились на месте, нанося друг другу частые удары. К ним кинулись их товарищи, кулачный бой закипел на большом пространстве.

Долго не было перевеса ни на одной стороне. Но постепенно торговые стали теснить своих соперников. Когда преобладание стало явным, в схватку вмешались подростки; мальчишки при их появлении разбежались в разные стороны.

Но и подростки сражались недолго. Охваченные азартом, к ним с обеих сторон рванулись мужики. Закипел настоящий кулачный бой. Мелькали кулаки, летели шапки, слышались громкие выкрики, но все звуки перекрывали дробные удары, будто молотило множество цепей. Толпа бьющихся мужчин колебалась то в одну, то в другую сторону, из нее порой выходили бойцы с окровавленными лицами и порванной одеждой, жадно хватали снег, умывались, засовывали в рот и вновь кидались в кучу. Вокруг стояли зрители, в основном женщины и малышня, охали и ахали, поддерживали криками своих, уводили в сторону пострадавших, вытирали кровь, давали глотнуть хмельного.

Но вот торговые стали теснить ремесленных. Напрасно мастеровые, чуть отойдя, кружковались, собирали силы и вновь кидались на противника; те встречали их плотной стеной, отбивали нападение и вновь упорно и настойчиво продвигались вперед. Уже оставлена позади площадь, сражение переместилось на одну из улиц, что было позором для ремесленной стороны.

Это видел и Вадим. Он никак не мог определиться, когда ему вмешаться в сражение. Со сверстниками, понятно, нельзя, а взрослые для него были недосягаемой высотой… Он отступал вместе с другими зрителями, и азарт и злость все больше охватывали его. Ему казалось, что бьются мужики сегодня плохо, что он мог бы драться по-настоящему. Вот ремесленные совсем прекратили сражение и медленно, молча, позорно отступали, не решаясь на новую схватку. В какой-то момент кровь ударила в голову, мутя сознание, и Вадим, не помня себя, растолкал людей и кинулся навстречу бойцам торговой стороны. Первого он сбил с одного удара, второй сумел устоять, но напасть не смел и замер в нерешительности: это Вадим увидел мельком, в мгновение оценив, что он не опасен для него, и тотчас повернулся к двум, нападавшим слева. Те перли со всей силой и яростью, но он увернулся от их ударов и одного двинул под дых, второго ткнул в скулу. Оба кувыркнулись в снег. Тогда на него хлынула вся стена противника, но на помощь уже подошли свои. И тогда, чувствуя поддержку с обеих сторон, Вадим стал бить тяжелыми кулаками по головам и телам попадавших ему на пути мужиков, прорубая себе коридор в толпе торговых. Его несколько раз сильно били в разные места. Он чувствовал эти удары, но не ощущал боли, а только, сжав толстые губы и набычив крепкий выпуклый лоб, упрямо ступал и ступал вперед…

Наконец он увидел перед собой пустоту. Остановился, огляделся. Торговцы отошли от него, и вся стена их медленно пятилась назад. Вадим вдруг почувствовал, что устал. Он оглянулся на своих, сказал спекшимися губами:

– Ну что, отдохнем?

Такие перерывы в кулачном бою делались часто, поэтому его предложение тотчас поддержали:

– Надо, надо… Выдохлись совсем.

В кулачном бою обе стороны – непримиримые противники, а в промежутки между схватками – почти приятели. Сходились, хлопали друг друга по плечам, спинам, толкали в грудь, хвалили:

– Ну ты крепко стоял!..

– Ты меня так хватил, небо с овчинку показалось!

Окружили Вадима, восхищенно глядели на него, возвышавшегося над всеми чуть ли не на голову. Говорили с неподдельным восторгом:

– Умеет драться, чертяка!

– Быка ударом свалит!

– Против него не устоять!

Вадим молчал, вытирая пот с лица. Он был немного смущен и растерян от успешного боя и похвалы. Ему даже не верилось, что с ним такое случилось.

После короткого отдыха сошлись вновь. Но теперь картина стала совсем другой. Перед Вадимом противная сторона отступала, редкий из бойцов выходил против него и, сраженный, отползал в сторонку; другие бились в стороне, а он шел вперед, заставляя пятиться всю стенку. Миновали площадь, вошли в улицу торговой стороны. Тогда на помощь пришли дружинники князя, кинулись на Вадима. Дюжие воины сумели сбить его с ног, перешагнули через него и погнали ремесленников опять на площадь. Там и закончился кулачный бой в первый день Масленицы.

Вадим стал знаменитостью в Новгороде. Его наперебой звали в гости, предлагали самые вкусные блюда, наливали вина и пива. Однако он хмельного не любил, из вежливости выпивал несколько глотков, а на еду налегал. Аппетит у него был на зависть одним и на удивление другим. Сытый и довольный, вернулся вечером домой.

На другой день снова отправился с санками на берег Волхова. На пути встретились три девицы, одетые очень богато: в песцовых и соболиных полушубках, шапках, и сапожках из мягкой кожи, отделанных тесьмой и полосками яркой ткани. Он сразу догадался, что они или из боярских, или из купеческих семей.

– Кого мы видим! – с восторгом произнесла одна из них, самая красивая. – Это идет Вадим, лучший боец города!

– Скажи нам, Вадим, – обратилась к нему другая, – как тебе удается управляться с такими крепкими драчунами?

Поскольку Вадим молчал и только смущенно улыбался, третья сделала предположение:

– Потому что он самый сильный в нашем городе!

Девушки переглянулись между собой, явно потешаясь над застенчивостью парня. Они были старше и опытнее, им нравилось подшучивать и разыгрывать его.

– С кем ты собираешься кататься с горки? Со своей девушкой?

Вадим вспомнил Любаву, но ответил:

– Нет, один.

– Может, возьмешь нас с собой?

– Да я разве против?

– Девушки, выходит, он нас приглашает на горку! – весело проговорила самая красивая. – Не будем отказываться?

– Не будем, не будем, – защебетали две другие.

Они отправились на берег Волхова. Вадим вышагивал, очень довольный собой. Еще бы, он привлек внимание самих боярышень!

На краю берега девушка, которую, как услышал из разговора, звали Велижаной, сказала задорно:

– Чур, я первая поеду с Вадимом!

Она уселась на санки спереди, он сзади. От ее волос, волной спадавших на спину, исходил дурманящий запах, плечики, которые он обхватил своими ручищами, были узкими и трогательно беззащитными, от умиления у него замирало сердце.

– Ну что, поехали? – спросил он.

– Помчались! – задорно выкрикнула она.

Он оттолкнулся ногами, и они ринулись с крутизны, подпрыгивая на неровностях и набирая все большую и большую скорость. «Схватить ее в охапку, свалиться в снег и покувыркаться в свое удовольствие!» – мелькнула шальная мысль, но он тут же оставил ее. Это не с ровесницами с улицы, все-таки рядом сидела боярышня!

Когда санки остановились, Велижана вскочила первой и радостно засмеялась, глядя на него синими лучистыми глазами.

– Ни с кем я так быстро не ездила! Повторим еще раз? – сказала она.

Он молча кивнул.

Натешившись, пошли на улицу. Народу было много, большинство находилось под хмельком, они пели, плясали, веселились. Вадим рядом с девушкой почувствовал себя сразу повзрослевшим, зрелым человеком. Кем он недавно был? Так, сопливый мальчишка, на которого никто не обращал внимания. А теперь идет с боярышней, от которой, наверно, многие парни сходят с ума. А вот он ей нравится, и она с ним провела целых полдня! В то же время он видел, что она старше и опытнее его, многое в ее поведении он не понимал, и это его настораживало и даже немножко страшило: вдруг она что-то выкинет такое, неожиданное и поставит его, Вадима, в смешное положение? А может, он делает что-то не так, и она втихомолку смеется над ним?.. Он с опаской посматривал на нее, но ничего подозрительного в ее поведении не замечал. Решил: будь что будет, семь бед, один ответ!

Они шли и разговаривали о пустяках, а потом Велижана спросила, лукаво взглянув на него: