скачать книгу бесплатно
Сова и жаворонок. Любовно-фантастическая повесть
Василий Карасев
Время не есть река, время есть пашня. Оно подобно большому полю, поделенному на части. Переходя межу, человек забывает все, что было с ним прежде и все, что случится с ним в будущем. Ибо будущее уже было, а прошлое еще не случилось.
Сова и жаворонок
Любовно-фантастическая повесть
Василий Карасев
© Василий Карасев, 2017
ISBN 978-5-4485-3056-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Маленький пролог
Книга была старая, изданная еще на заре книгопечатания. Переплет потемнел от времени, буквы на обложке совсем стерлись. А корешок и вовсе не имел тиснения, ведь первоначально он считался тыльной стороной, и книги ставились на полку корешком к стене. В те далекие времена печатники и переплетчики были двумя разными цехами. Заказчик получал у печатника кипу пахнущих свежей краской листов и нес переплетчику, заодно и сам переплет выбирал согласно собственному вкусу и толщине кошелька. На этот денег явно пожалели…
Но внутри бумага почти не пожелтела. И крупные силуэты буквиц по-прежнему грозно нависали над абзацами, сгоняя стайки букв в слова и предложения. Чья-то рука – крупная, мужская – вела пальцем вдоль строки, и тихий голос медленно по слогам разбирал старинные письмена:
«Судьбою правит Случай. Но человек слишком слеп, чтобы его предсказать и слишком слаб, чтобы с ним справиться»
К неспешному речитативу голоса добавился тонкий комариный писк.
«Ему не дано постичь язык Солнца, как не дано комару предсказать свою смерть»
Маленький длинноносый комарик приземлился на раскрытую страницу книги – в самое начало строки – разочарованно потыкал хоботком в букву «Аз» и уже собирался взлететь, как руки читающего резко захлопнули книгу. А когда раскрыли ее обратно, одним маленьким длинноносым комариком стало меньше.
«Время не есть река, время есть пашня. Оно подобно большому полю, поделенному на части. Переходя межу, человек забывает все, что было с ним прежде и все, что случится с ним в будущем. Ибо будущее уже было, а прошлое еще не случилось…»
– А прошло еще не случилось, – прочитал голос и задумчиво повторил, – прошлое не случилось…
Обычное утро
Нет ничего проще, чем напугать муху. Особенно муху, зачем-то севшую на будильник, который вот—вот взорвется своей противной утренней трелью. Хотя почему «трелью»? Что он соловей что ли? Старый, ободранный, дребезжащий…. Ну вот зазвонил! В шесть утра! В субботу! Муха от неожиданности даже подпрыгнула. Или мухи не умеют прыгать? Значит, это была первая муха, научившаяся прыжкам. И тут же в окне появился маленький смешливый солнечный зайчик. Появился и забегал по комнате, с любопытством изучая, как живут молодые красивые девушки в 21 веке. Да—да. Вот, кстати, и сама девушка: приоткрыла глаза, пытаясь разглядеть эту безразмерную сволочь, которая все трезвонит и трезвонит. Но трудно что-то увидеть, если еще не проснулся. А солнечный зайчик все прыгал и прыгал по комнате: с чашечки недопитого кофе на пыльный экран монитора, затем на большие красочные фотографии на стенах. Природа, животные, горы, люди в желтых спасжилетах, сплавляющиеся по горной речке. Хорошие фотографии, ничего не скажешь. Как картины! Да что там – лучше картин. Особенно тех, что современные художники рисуют. А вот лимон в кадке не полила. Непорядок это!
Глаза девушки, наконец, сумели разглядеть будильник, и она, что-то неразборчиво бормоча, нажала на большую белую кнопку. Звонок смолк, и наступила желанная тишина. Лишь далеко на кухне неисправный кран тихо жаловался на судьбу, роняя в большую нержавеющую мойку свои прозрачные холодные слезы. Но эта спасительная тишина длилась лишь несколько мгновений. Собравшись с силами, будильник зазвенел еще более пронзительно, словно хотел разбудить не только Алену – так звали его молодую хозяйку – но и весь девятиэтажный панельный дом на окраине города.
На этот раз бормотание девушки было более разборчивым.
– Выброшу… Сегодня же выброшу…. На свалку… Отвезу и закопаю…
Белая кнопка была нажата еще раз, но тишина не наступила. То есть будильник-то замолчал, даже замолк, словно оскорбился в своих лучших чувствах. Зато соседи сверху – и что им не спится в такое время! – врубили свой новый музыкальный центр на полную катушку.
– И я спою те этот гангстер—рэп,
и я спою те этот гангстер—рэп
возле дома твоего…
– Ну пожалуйста!! Хотя бы в субботу! – голос Алены был настолько жалобным, что случилось невероятное – музыка оборвалась.
– Спасибо…
Но спасибо оказалось преждевременным. Нет, музыка не заиграла вновь. Зато на лестничной площадке раздалась возмущенная перебранка, а затем – буквально через несколько минут – резкий настойчивый звонок в дверь. Алена зарылась с головой в подушку, но звонок не смолкал, требовал: открой, открой! Скинув легкую простыню —даже утро не спасало город от свалившейся 30—градусной жары – девушка села на диване и потерла глаза.
– Кого там черт принес… – она накинула халат и направилась к входной двери.
Оказалось, что черт принес Розу Львовну с шестого этажа. Причем самого черта видно не было. Наверное, успел смыться.
Роза Львовна, женщина перед юбилеем, то есть совсем чуть—чуть не дотянувшая до пятидесяти, была страстно влюблена. В СССР. Все советское у нее вызывало неподдельное умиление и даже восторг. Будучи женщиной активной, она уже лет двадцать бессменно занимала важный пост старшей по подъезду, чем невероятно гордилась. Впрочем, Роза Львовна не была чужда и новых веяний: современной косметики, обильной украшавшей ее лицо, ярких тряпок, купленных на распродажах и стремления ввернуть в свою речь словечко «помоднее». Смысл «помоднячих слов», однако, понимался ею весьма приблизительно. Примером тому служило имя ее маленькой тонконогой шавки, не понятно по каким признакам относимой к роду собак. Шавку звучно звали Бройлером – Розе Львовне это слово казалось ужасно романтичным.
Не смотря на столь ранний час, а может именно благодаря ему – Бройлер требовал прогулки – реакция старшей по подъезду на вопиющий факт музыкального нарушения тишины и порядка была быстрой и решительной. Она не только устроила громкое выяснение отношений, но и приступила к сбору подписей под обращением не то в домоуправление, не то в органы правопорядка – Роза Львовна сама еще не знала где пригодится ей столь важный документ.
– Вас тоже разбудили эти негодяи? – громким голосом возмутилась она, увидев заспанную Алену. – Нет, какая все—таки наглость! Какое индафу… индифу… индифурентное отношение к окружающим! Нет, в СССР такого никогда не было! Никогда! Весь дом поднять на ноги в шесть утра! Кончилось наше терпение! Вот подпишите!
Листок бумаги послущно скользнул в руки Алены, словно был предметом одушевленным и более того, сам страстно ненавидел нарушителей утренней тишины. А Роза Львовна уже звонила в соседнюю квартиру, ни на минуту не прекращая свой монолог:
– Как же вы выглядите ужасно, Алена! Опять всю ночь за книжками просидели? Бросьте, бросьте вы эти ужасные книги! Все равно уже никто не напишет, как Александр Сергеевич Лермонтов! Приходите ко мне вечерком, у меня есть замечательное средство для усталой кожи. Нет, ну это же нужно! Перебудить весь дом! Петровы! Петровы, хватит спать! Срочно подпишитесь, что вас разбудили!
Небрежно поставив свою подпись – даже не подпись, а какую-то полусонную закорючку, Алена с облегчением захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Солнечный зайчик вынырнул откуда-то из-под коробки дверного звонка и заиграл в ее волосах. И тут же Алена окончательно проснулась.
– Господи! Уже седьмой час! Меня же сегодня Варька с утра ждет!
Солнечный зайчик весело хихикнул, но так тихо, что его никто не услышал… А затем пробежался от двери на кухню и исчез за окном.
Необычное утро
Нет более глубокой пропасти, чем пропасть между совами и жаворонками. Совы – дети заката, они ненавидят утро. Даже теплое летнее утро, когда солнечные зайчики через толстые стекла окон заглядывают к ним в дом, чтобы пожелать Доброго дня. Крепкий утренний сон для совы важнее, чем назойливый кусочек солнца… Время сов начинается после полудня. Именно они придумали уличные фонари, философию и романтический ужин при свечах. Жаворонки – дети рассвета. Несмотря на ранний час, жаворонок уже давно встал, умылся, надел тренировочный костюм и совершает ежедневную утреннюю пробежку. Ведь это он выдумал утреннюю гимнастику, контрастный душ и бег трусцой.
Молодой человек двадцати семи лет был типичным жаворонком. Сейчас он завершал свою ежедневную пробежку, осталось лишь свернуть за угол да пробежать мимо хлебного магазина, затем под арку длинного панельного дома, прозванного в народе «китайской стеной», через небольшой уютный дворик – и вот он уже дома. Солнечный зайчик, вылетевший из окна Алены, попал под ноги бегущему, испуганно шарахнулся в сторону, но затем приспособился и стал весело скакать впереди, уворачиваясь от кроссовок. Так они и добежали вместе – человек и солнечный зайчик – до подъезда, затем на второй этаж, открыть дверь, войти в прихожую… А вот дальше их пути разошлись. Человек, тихонько насвистывая, двинулся принимать душ, а солнечный зайчик предпочел прогулку по квартире. Очень любопытное оказалось путешествие! Вместо фотографий – огромная, на всю стену таблица с заголовком «Почасовой план работы и отдыха на 200…год» На книжных стеллажах аккуратные закладки по темам книг. К кадке лимона у окна приклеен яркий стикер: «Поливать вторник, четверг, суббота. Подкормка удобрениями раз в неделю». Между кадкой и диваном маленькая табуретка с надписью «Место для тапочек (ночь)». А на клаве компьютера «список сайтов для просмотра в субботу». М—да, а господин молодой человек кажется зануда, однако…
Анатолий – так звали предполагаемого зануду – вышел из душа, вытирая голову полотенцем, и тут же заиграла мелодия звонка на мобильнике.
– Слушаю, – голос у Анатолия оказался неожиданно мягким. Но, впрочем, ненадолго. Уже через несколько секунд в нем звучало неподдельное возмущение. – Что значит уехал? В какую Вологду? Мы же с ним обо всем договорились! Кто мне фоторепортаж делать будет?! Что он забыл в этой Вологде?? Нет, ну это не серьезно! Какая девушка, дьявол его побери?!! Какая может быть девушка в Вологде?!
Полотенце полетело обратно в ванную, а Анатолий продолжал возмущаться:
– Да нету в городе Макрушина, нету! Он в отпуске на Алтае. Какие-то пещеры фотографирует! И Егорова в городе нету! Его какой-то саудовский шейх берет с собой в космос! Да, на МКС летит, кучу баксов выложил! Да не Егоров выложил! Шейх! Да откуда я знаю, где он с этим ненормальным шейхом познакомился! Говорит, что на зимней рыбалке!
Водворив брошенное полотенце на положенное ему место, Анатолий зашел на кухню, открыл холодильник, достал два куриных яйца, поставил на плиту сковороду и принялся готовить омлет. Тут же на кухне возник еще один житель этой необычной квартиры. Житель зевнул, потянулся и громко мяукнул. Познакомьтесь: сиамский кот по имени Максимилиан, или сокращенно Макс. Максимилиан посмотрел на Анатолия, потерся о его ногу, а затем важно прошествовал в самый угол к личной пластмассовой миске и странному механическому устройству над ней. Недовольно покосился на солнечного зайчика, стремительно пролетевшего мимо к окну, а затем уставился в ожидании на часы. Часы показывали 6.08. А надпись на аккуратном клочке бумаги, приклеенная к странному устройству гласила «Суббота. Завтрак 6.10» Устройство представляло собой металлический ящик, нависавший над миской: нажимаешь педаль – открывается дно и в миску шлепается долгожданная еда.
– Маргарита Петровна?! – продолжал кричать в трубку Анатолий. – Побойся Бога! Ей в прошлом месяце 70 стукнуло, я же ее до зоопарка не довезу! Она от одного вида павиана в ящик сыграет! Маргарита Петровна…
Анатолий случайно коснулся раскаленной сковороды и обжег палец.
– … зараза такая! Да нет, я не о ней – я о сковородке! Да ни причем тут сковородка! Обжегся я о нее! Да не о Маргариту Петровну! Маргарита Петровна – айсберг! Наверное, тот самый, на который «Титаник» напоролся!
Максимилиан попробовал нажать лапой на педаль, но обмануть хитрый механизм ему не удалось, часы показывали лишь 6.09.
– Да нет никого больше. Понимаешь: не—ту! Ни—ко—го! А мне материал на конкурс отсылать нужно! Такой шанс!
Наконец, странное человеческое изобретение сжалилось над голодным котом, и стрелка встала на нужное деление. Максимилиан тут же нажал лапой на педаль и получил увесистый кусок печени. Его хозяин выложил свой омлет на тарелку, отключил телефон и, тяжело вздохнув, взял вилку. Доели они также одновременно. После чего кот прошествовал мимо еще одного стикера с надписью «Убедительная просьба закрывать за собой дверь туалета» в этот самый туалет, а Анатолий принялся мыть посуду. Посмотрел на часы, тщательно протер тарелку, прислушался к шуму смывного бачка, проследил как кот неторопливо выходит из санузла и тут же сделал замечание:
– А дверь?! Сколько раз тебе повторять?!!
Максимилиан недовольно мяукнул, но все—таки вернулся и лапой притворил дверь….
[Из записной книжки Анатолия]
Меня всегда интересовал вопрос: почему наше настроение меняется порой безо всякой причины. Когда причина есть, это понятно. Но почему беспричинно? Разве настроение – это нечто независимое от нас? Оказалось, это действительно так! Некто (не важно каким термином его называть) направляет нас через наши настроения. Хорошее – пряник, плохое – кнут.
Но что же от нас хочет этот таинственный Некто? И как его понять?
Не претендуя на истинность, выскажу одно предположение: плохое настроение – это несделанные дела. Этот Некто – жуткий бюрократ! На каждый день он составляет нам план дел, которые необходимо выполнить. Вы замечали, что после сделанной работы, даже если она была очень тяжелой, и ты устал, как последний илот, настроение все равно хорошее? Иногда даже замечательное! И наоборот, если ты что-то не сделал, тебе в сердце вонзается тонкая ноющая иголка и мешает спокойно пить пиво, кушать вяленую корюшку и смотреть канал Animal Planet? Это он, бяка этакая, не дает нам спокойно наслаждаться жизнью…
Как человек недоверчивый, я долго и терпеливо проверял эту мысль на практике. И оказалось – да! Как только беспричинно возникает плохое настроение, надо срочно подумать: какое такое дело я не сделал сегодня? Или даже вчера? Или в начале года? И тут же приниматься за работу. Все равно этот Некто ни за что не отстанет… Зато от плохого настроения не останется и следа.]
Страсть истинного коллекционера
Дверь подъезда резко распахнулась, и на пороге показался Анатолий в белоснежной рубашке, отутюженных брюках и модным вместительным кейсом в руке. Удостоверился, что солнце по-прежнему на месте, окинул внимательным взглядом двор и чуть улыбнулся, увидев соседа, согнувшегося под капотом старой «Волги» ГАЗ—21. Шагнул навстречу, отпустив громко хлопнувшую за спиной дверь:
– Добрый день, Вилен Валентинович!
Вилен Валентинович, мужчина чуть за пятьдесят, был страстным киноманом. Вся его квартира за номером 54 (кстати, не поленитесь – запомните, еще пригодится) утопала в киноафишах, постерах актеров и актрис и толстенных кинематографических энциклопедиях. Но подлинным шедевром этого самодельного музея кино была коллекция вещей, когда—либо заснятых в отечественных и мировых шедеврах.
Перепачканная физиономия Вилена Валентиновича показалась из-под капота и расплылась в широкой улыбке:
– Здравствуйте, Анатолий!
Анатолий критически посмотрел на старенький автомобиль.
– У вас же вроде «копейка» была? – полюбопытствовал он.
– Поменялся! – радостно сообщил Вилен Валентинович. – Очень удачный обмен! Вы не поверите – это та самая «Волга», которую Смоктуновский угнал у Миронова в «Берегись автомобиля»!
– Вилен Валентинович! Про свою «копейку» вы говорили тоже самое! Мол, именно на ней Яковлев к Барбаре Брыльской в «Иронии судьбы» приезжал. А оказалось, что с ближайшего разбора и принадлежала спившемуся сантехнику из соседнего ЖЭУ.
Но Вилен Валентинович лишь отмахнулся от такого вопиющего заявления:
– Ну что вы, Толя! На этот раз никакой ошибки! Видите вмятина на заднем крыле? Это случилось, когда снимали третий дубль и случайно въехали в сигаретный киоск… там еще сигареты «Друг» продавали…
Но Анатолию уже все было ясно.
– Извините, Вилен Валентинович, спешу! – молодой человек показал на часы, и, отвернувшись, торопливо зашагал в направлении ближайшей станции метро. Поэтому и не обратил внимания, что в открытом окне второго этажа выставлен большой лист картона, на котором крупными корявыми буквами написано «Не забудь купить рыбы!». И своего кота Максимилиана рядом с листом не заметил. Сильный порыв ветра, неизвестно откуда прилетевшего в эдакую жару, подхватил картонку, закружил ее и, не выдержав тяжести, уронил на землю.
УстанавлЯть!
Большой лист картона, лежащий на земле, пах чем-то особенным. Незнакомым, но приятным. Да и вообще казался местом вполне приличным для совершения нехитрого собачьего дела.
– Бройлер, фу! Фу, я сказала!
Бройлер с неудовольствием оглянулся на хозяйку: вечно она не вовремя! Но спорить не стал, отошел в сторонку. Тут как раз палочка удобная в землю воткнута. С нее эту картонку ветер, видимо, и сорвал. А что, кстати, вполне так ничего палочка. Удобная.
– Бройлер! Да что же это такое!
Роза Львовна величественно подошла к собаке и накинула на нее поводок. Остановилась, задумавшись… Подняла картонку, поставила рядом со столбиком. Неожиданно спохватилась, будто что-то припомнив. Вытащила из кармана очки и листок бумаги с подписями жильцов, стала внимательно изучать. А Бройлер, наконец, исхитрился поднять ногу. Хорошо получилось: и картонка, и столбик одновременно. На картонке, кстати, что-то написано, жаль, что он читать не умеет. Да это и к лучшему, зачем бедной маленькой собачке знать, что «Выгул собак запрещен. Штраф 200 руб.».
– А Потаповы-то так и не подписали! – сообщила псу Роза Львовна. – Какая все—таки несознательность!
– Тяв!
– Совершенно возмутительно! Антиобщественный инди… идна… индифурентный поступок! Алена, вы представляете, Потаповы игнорировали общественный самосуд!
Вышедшая из подъезда Алена, услышав голос Розы Львовны, невольно споткнулась на ровном месте и, не удержавшись, чертыхнулась:
– Чёрт! Ну что за паршивое утро!
– Что вы сказали, Алена? – недослышала Роза Львовна
– Я спрашиваю… э… сколько подписей собрали?
– Подписей достаточно! Из нашего подъезда лишь Потаповы так и не проснулись! Ну мы им это припомним! Ох, припомним! В СССР, Алена, не было такого безобразия! Чтобы все подписались, а Потаповы – нет! Сусликов! А ну—ка стой! Деньги на домофон кто за тебя сдавать будет?
Субтильный мужичок лет сорока, в выцветшей бейсболке московского «Спартака» и сандалиях на босу ногу испуганно замер у дверей подъезда. Больше всего на свете Сусликов боялся милиционеров и женщин. А уж Розу Львовну, в молодости пару лет проработавшую в детской комнате милиции, страшился больше, чем кого—либо. Он даже в окно всегда выглядывал, прежде чем выйти из подъезда. И тут на тебе! Проморгал, как есть проморгал. Мужичок вытащил из заднего кармана несколько мятых купюр и обречено побрел к Розе Львовне.
– Сегодня устанавлЯТЬ будут! – сообщила она, тщательно пересчитывая деньги.
– УстанавлИВАТЬ, – решился поправить ее Сусликов.
Роза Львовна грозно посмотрела на него и уверенно заявила:
– Молодой человек! Это раньше двери устанавлИВАЛИ, а теперь устанавлЯЮТ!
Странные игры
Странные времена, однако, наступили на Земле. Начать с того, что мой вполне приличный наряд – светлая фетровая шляпа, серые в крупную полоску брюки и вполне добротная домотканная косоворотка вызывали здесь ироничные улыбки и даже смешки. Ну, положим, с ручной кладью я перестарался – фанерные вместительные чемоданы здесь были явно не в моде. Но что смешного в брюках на подтяжках?! Ума не приложу. Лучше бы на себя посмотрели! Своих женщин и то не могут одеть как следует, так и норовят на величине наряда сэкономить. Скупердяи! Две узких полоски ткани вокруг груди и бедер здесь считаются достойным нарядом. Тьфу! А сережки почему-то носят в пупке, а не в ухе. Правда, кое—что мне понравилось. Например, поезда, загнанные в подземные норы. Они называют это метрополитеном и украшают входы в них большой красной буквой «М». Вот возле одной из таких букв я сейчас и стоял…
Банкомат у метро – место популярное. Да и вообще штука удобная. Подошел, вставил карточку, получил деньги. Кто-то делает это быстро, автоматически: шлеп—шлеп по клавишам, и энное количество купюр исчезает в кармане. Вон студент какой-то – подбежал, скоренько набрал пин—код, выдернул несколько сторублевок и побежал дальше. А кто-то совершает сие действие обстоятельно и неторопливо, сверяясь с записью на бумажке и подолгу раздумывая над каждым действием. Например, мамаша с коляской, что подошла вслед за студентом. Или бабулька с палочкой, нервно оглядывающаяся по сторонам. Боится, видимо, что каверзная банковская техника обязательно обманет. А то и кто-нибудь отберет ненароком. Она ж не милиционер, что спокойно стоит вслед за ней. Вытащил пистолет из кобуры, снял с предохранителя – попробуй отбери кровные.
Подошедший к банкомату Анатолий явно принадлежал к первому типу: торопливо постукал по клавишам, сложил в модный кожаный бумажник деньги и двинулся мимо странно одетого господина с фанерным чемоданом к спуску в метро.
А вот Алена, появившаяся спустя несколько мгновений только пин—код набирала раза три, все путаясь в цифрах и не решаясь нажать на заветную клавишу «Ввод». За ней даже небольшая очередь образовалась, нетерпеливо посматривающая на часы. Алена, наконец, справилась с банкоматом, спрятала в сумочку деньги и уже было направилась в метро, как ее, смущенно кашлянув в кулак, остановил господин с фанерным чемоданом.
– Э… Барышня!
– Я вас слушаю!
