скачать книгу бесплатно
В умах уже давно златой телец
В умах уже давно златой телец,
А души извернулись на изнанку,
Сегодня праздник празднует – подлец,
Коррупционную раскинув самобранку.
История написанная кровью
История написанная кровью,
О людях, кошках, псах и лошадях,
Укрыта пониманием и любовью,
И нас питает, глубоко в корнях.
Негармонично идиотов отвергая
Негармонично идиотов отвергая,
Выстраивая стену отчуждения,
Ты лжешь себе, кому-то помогая,
Ведь не уйти, от тени осуждения.
Их путь жестокий был прописан кровью
Их путь жестокий был прописан кровью,
И трупами усеян был простор,
Но до сих пор, мы к ним идем с любовью,
Неся к подножиям, своей судьбы – позор.
Бог есть любовь
Бог есть любовь, таинственность пространства,
Туманом утренним умытые пейзажи,
Сверкание звезд, в границах постоянства,
И мы с тобой, мгновений этих – стража.
В его поступках не звучало зло
В его поступках не звучало зло,
Но и добра не слышалась симфония,
Что в жизни было, все уже прошло,
Осталась только грустная ирония.
Пройдя круги начертанные – ада
Пройдя круги начертанные – ада,
Творения своих безумных лет,
Ты понимаешь, что, наверное, не надо,
В обратный путь приобретать билет…
Приятно слышать бравые слова
Приятно слышать бравые слова,
Сквозит динамика в желаниях изменить,
Построить новое, и чувственность излить,
Пока рождает строчки голова.
Здесь много тех, кто просто не у дел
Здесь много тех, кто просто не у дел,
Убийство времени – достойное занятие,
А обостренное при этом восприятие,
Находит то, что каждый захотел…
Успокоить умы в лабиринтах свободного слова
Успокоить умы в лабиринтах свободного слова,
Может быть и легко, если здесь обитает сей «зверь»,
Но в пустыне из смайлов, это редкость такая, поверь!
Там, где скудость ума, жизнь поэтов довольно – сурова…
Мы – глупы по природе
Мы – глупы по природе, и не чувствуем страшного быта,
Что висит, как чума, убивая стремление жить,
И зависим от слов, воспитание, служба, и – быть,
И латаем края, у разбитого жизнью корыта.
Смотри вперед
Смотри вперед, и дуй напропалую,
Бугры и ямы, только суета,
А окружающая в мире – красота,
Нам не позволит, жизнь прожить – впустую.
Лишь сквозь нее себе построишь ты.
– Гражданские эмоции
Кап, кап
Кап, кап, кап, кап – тикают часы.
Клепсидра жизни слизывает радость,
А суеты, разнузданные псы,
На части рвут, тревога, грусть, усталость.
Что ж этим псам так нужно от тебя,
Чем накормить порочные создания,
Дать им кусочек миропонимания,
Чтоб хоть немножко разгрузить себя.
Или прогнать, свернувшись как кулак,
Так ежик делает, и злобно, и забавно,
Себя колючками, он защищает – славно,
Но для лисы, однако же – слабак.
А радость где, куда она ушла,
Простое чувство светло – ощущения,
Быть может, хочешь заслужить прощения,
За все, когда-то, сотворенные дела.
Все может быть, но так хотел бы я,
Вернуть себе всю радость бытия!
Магистрали
Это вредно, это тоже,
Век нам пользы не видать!
Видно, только врач поможет,
С облегчением помирать.
Что же делать если всюду,
В уши льется негатив.
Даже легкую простуду,
Превратили в креатив.
Нам желают рак, инсульты,
Импотенцию, до кучи,
И, раздув здоровья – культы,
Слепоту, на всякий случай.
Попы в тачки не влезают,
Рожи в складках, а с экрана,
Нас давно предупреждают,
О привычках вредных – рьяно.
Что ж, месить дерьмо лопатой,
Мокрой осенью в канаве,
Им нельзя с такой оплатой,
Да и выдержат едва ли.
Слесарь – смертник, дворник – то же,
И путейцев всех в расход,
Только шеф с блестящей рожей,
Над канавою орет.
Там калорий не хватает,
Здесь возможный сход состава,
Вот браткам и помогает,
Всевозможная отрава.
И вернувшись в раздевалку,
Сняв промокшие портки,
– Наливай чего не жалко,
Грустно требуют братки.
А махнув отравы горькой,
И занюхав рукавом,
Сгорбившись, вечерней зорькой,
Возвращаются домой.
Так несутся магистрали,
Сквозь рекламные плакаты,
В те неведомые дали,
От зарплаты, до зарплаты.
Ты счастлив памятью
Там хорошо, где мы, когда то были,
Воспоминания, тревожат вдохновение,
В глазах печаль, а руки, не забыли,
Очаровательные, прошлого, мгновения.
Душа застыла в сладостной истоме,
И дымка прожитого, затуманит взор,
Ты счастлив памятью, в своем закрытом доме,
С подругой – старостью, зашедшею во двор.
Муж есть фундамент
Муж, почти всегда, лишь заменитель,
Образа, что в ваших жив мечтах,
Не исключение из правил, не смутитель,
И не глоток воды, на сохнущих губах.
Муж есть – фундамент, для твоих успехов,
Тот серый камень, в ворохе из грез,
Скрипучий звук, не смазанных доспехов,
Сосуд, глубокий, безотчетных слез.
Болезнь
Мои глаза, как очи спаниеля,
Тоскливо смотрятся в открытое окно.
Опять прошла тягучая неделя,
И в серых красках, жизни – полотно.
Болезнь, признаться, скучное занятие,
Неспешность стрелок механических часов,
Уколы в графике, лекарств – мероприятие,
И неподвижность капельниц – оков.
И предаваясь грустным размышлениям,
И телом слабым, меряя кровать,
Ты наполняешься крамольным убеждением,
Что сей приют, скорее надо, покидать.
Невыносимо мне
Невыносимо мне не бедность, а презрение,
Глухая чопорность влиятельных бугров,
Их извращенно – молодое поколение,
И состоятельности, тягостный покров.
Мне не приятны изучающие взгляды,
С оттенком прокурорского надзора,
Или, слащавость, брызжущая ядом,
С печатями клеймящего позора.
Мне суждены не высшие блаженства,
Не скука надоевших перемен,
Моя тропа, дорога совершенства,
Свое достоинство, поднятое с колен.
Я удирал
Я удирал от надоевшего мне быта,
От скукоты, навязанных причин,
И обязательств, у разбитого корыта,
И отвратительного общества личин.
