скачать книгу бесплатно
48 листов в клетку
Валерий Качаев
Повесть о дружбе, любви и предательстве.
1 августа.Суббота… После игры решили обойти полигон – бывший дом отдыха какого-то бывшего оборонного предприятия. Место мне очень понравилось. Единственный минус – добираться долго. Но этот самый минус сущая мелочь в сравнении с явными преимуществами. Самое главное – удачное расположение: с одной стороны детский летний оздоровительный лагерь, владельцы которого возвели высоченный забор, отмежевавшись от соседей, с тыла река, с другого бока – глубокий овраг, так заросший, что не проберешься. Ну, а с дороги территория огорожена металлической сеткой. К тому же КПП осталось практически нетронутым. Его просто подкрасили, вокруг убрали мусор, поставили передвижной модуль, где хранится амуниция с расходниками, вот и все вложения. А больше, в принципе, ничего не нужно. Какие еще плюсы? Если вы никуда не торопитесь и у вас предостаточно свободного времени, здесь можно будет задержаться на денек-другой. Есть пара корпусов, не разграбленных мародерами. В окнах стекла, в комнатах стоят кровати. Правда, без матрацев, но для привыкших к полевым условиям людей это не бог весть какая проблема. Важно другое: над головой крыша, а в мангальной зоне можно приготовить что-нибудь перекусить, администрация разрешает. Хотя, наверно, не всем. Макса просто в этом клубе хорошо знают. Он, в отличие от меня, гиперобщительный. Язык что помело. Повсюду друзья. Порой кажется, нет человека в городе, который бы не был с ним знаком.
Очень впечатляет вид старой базы на закате – город-призрак с послевоенной архитектурой, затерявшийся в дебрях кряжистых деревьев. Разоренный и практически поглощенный надвигающимся лесом, в приглушенном свете опускающихся сумерек, он определенно волнует, пробуждает фантазию и немного пугает своим настороженным безмолвием. Мы неторопливо прошлись по его тихим, затерявшимся в густой траве аллеям, вдоль которых еще кое-где можно было встретить покалеченные временем и людским невежеством полуразрушенные статуи. Человеческие фигуры стоят на небольшом отдалении друг от друга, возникая из полумрака в просветах среди разросшегося кустарника
серыми призрачными тенями. Лишенные кто рук, кто ног, они, кажется, корчатся от боли и невыносимых страданий, навечно пригвожденные ржавой арматурой к обвалившимся кирпичным постаментам. Мы шли по тропинкам и заглядывали в их изуродованные лица, а те с нескрываемой грустью смотрели на нас сверху, провожая холодным безжизненным взглядом. Солнце уже скрылось за деревьями, когда, сделав по территории круг, мы вышли на поляну, заваленную разным хламом. Среди груды выброшенных за ненадобностью вещей, неожиданно для себя, мы наткнулись на странную семью. Это не были люди. Это были манекены. Три манекена – мужчина, женщина и ребенок. Максим вскинул свой маркер и с ходу, почти не целясь, выстрелил в «главу семьи», который восседал на пластиковом ящике из-под пивных бутылок, и точно попал тому в лицо. Манекен пошатнулся и опрокинулся вместе с импровизированным табуретом на спину.
– Зачем?! – спросил я Макса.
Тот, не задумываясь, ответил:
– Напугал, зараза. Сердце до сих пор колотится. Фу… черт.
Мы подошли поближе. Странное чувство, но мне почему-то стало жаль, что так получилось. Выпущенный из пневматического ружья пейнтбольный шарик разбился, залив желтой краской лицо искусно изготовленной куклы.
– Прикольно, – сказал Максим. – Выглядят ну совершенно как живые. Сейчас таких уже, сто пудов, не делают, – он постучал костяшками пальцев по лбу розовощекого мальчишки, улыбающегося нарисованным ртом. ?– Из чего он, интересно? Знаешь, у меня появилась кое-какая идея…
– Пойдем уже, – я подтолкнул Максима рукой, и мы покинули поляну…
2 августа.Воскресенье. Проснулся утром весь покусанный комарами. Максим тоже не был ими пропущен ?– кровопийцы здорово поработали ночью над его лицом. В ?волдырях и с опухшей губой Усольцева было трудно узнать. От привычной внешности моего друга остались только очки и знакомый щенячий взгляд. Мы вышли из пропитанного сыростью корпуса на белый свет и одновременно сделали глубокий вдох. Боже! Какой здесь восхитительный воздух! От обилия кислорода даже голова кружится. Коренным горожанам, наверно, никогда не понять, что они теряют, проживая в отравленных выхлопными газами безликих микрорайонах… Девятый час – время, когда начинают подъезжать автомобили с любителями активного отдыха. Потихоньку площадка у КПП стала наполняться легковушками. Оставаться еще на день мы с Максимом не собирались. Хорошо выспаться на пленэре в эту ночь не получилось. Измученные комарами и продрогшие до костей, мы ждали, когда из обхода территории вернется старший по клубу, чтобы выразить свое
почтение за радушный прием и попрощаться с гостеприимными хозяевами до следующих выходных. Смена в «Атаке» заканчивалась и Григорий – ответственный за порядок на полигоне, вместе со своим напарником ушел на обход окрестностей бывшего профилактория. К ?счастью, томиться в ожидании не пришлось. Облаченные в камуфляж, с маркерами в руках, они вышли из зарослей боярышника, хихикая и что-то громко обсуждая. Подойдя к нам поближе, Гриша еще пуще залился смехом. Выставив вперед указательный палец, он долго не мог остановиться и все тыкал им в лицо Максима.
– Что это с тобой? – спросил Усольцев.
– Ты себя в зеркало видел? – немного успокоившись, ответил Григорий.
– Хорош издеваться. У меня, может, аллергия на комаров. Гриш, извини, мы домой поедем.
– И что?
– В общем… Хотел у тебя попросить одну вещь. Мы вчера на свалке манекены нашли. Они вам сильно нужны?
– Хочешь забрать?
– Ага, – Максим кивнул головой.
– Да ради бога. Как тебе откажешь?!
– Отлично! А что веселые-то такие? На коноплю набрели?
– Не угадал. На грибника.
– Неужели сам мистер Бин?
– Типа того. – Григорий нахмурил брови, – Пока грибы не появились, все было спокойно… Через полчаса народу – не протолкнешься… приедут за тридевять земель! Для того чтобы с грибниками в чехарду играть?
– Так поставьте таблички. Знаки какие-нибудь.
– По всему периметру натыканы. Без толку.
– А что смешного-то, не пойму?
– Обходили территорию с Жекой. Идем себе, идем, а из кустов задница. Не поверишь, такая, – Григорий для образности выпучил глаза, – что палец сам на курок нажал! Богом клянусь! И прямо в яблочко! Мужик вскочил, за булки держится, шары навыкат…
– Ну и че?
– Да ниче. Показали ему, в какую сторону двигаться, чтобы выход найти.
– В суд же могут подать.
– В суд? Я вас умоляю! Не то что в суд, перестрелять всех и спалить уже сто раз обещали. Скажи лучше, зачем тебе манекены? Муравьев дома разводить собрался? А может, ты извращенец?
– Сам ты извращенец.
– Ладно, ладно. Забирай. Все равно бы сожгли…
После крепких рукопожатий мы расстались. На поляну, заваленную хламом, подъехали уже на «мазде».
– Слышь, Макс, – спросил я, – а по чесноку, зачем они тебе?
– Хочу ролик постановочный сделать. По дороге все расскажу.
Мальчишку засунули в багажник. На заднем сиденье, с горем пополам, у нас поместилась неподатливая женщина.
– Какие они все-таки тяжелые. Куда мужика?
– Положим в колею.
– Зачем?
– Проверить кое-что хочу.
– Что именно?
– Да насчет муравьев. Может, на самом деле в них жуки какие-нибудь водятся.
Мы положили манекен в рытвину, оставленную на дороге грузовиком. Максим сел за руль и переехал куклу. Я слышал, как под тяжестью машины у болвана лопнула грудная клетка. Тот дернулся, словно живой, его крашенные в телесный цвет руки конвульсивно вздрогнули, под колесом что-то затрещало.
– Давай посмотрим, – разглядывая сквозь толстые стекла очков содержимое рубашки манекена, произнес Максим. – Похоже, он был слеплен из опилок или стружки. Из чего-то такого. Муравьев вроде не видать. Ладно, тронулись. Солнышко пригревать стало. Как бы за рулем не уснуть.
Пока ехали, я задремал. Проснулся уже у въезда в тоннель.
– Выдрыхся? – заметив, что я зашевелился, спросил Макс. – Спи дальше, сейчас свет выключат, – произнес он, и тотчас нас накрыл сумрак подземелья.
Этот небольшой отрезок дороги мне всегда нравился больше, чем весь остальной путь. Не знаю почему. Может, из-за его необычности. Каждый раз, когда проникаешь внутрь холма, начинает играть воображение, оживляя почти утерянную связь с незаметно ускользающим детством. И каждый раз ждешь чего-то, прекрасно понимая, что ничего интересного здесь никогда не произойдет, видишь только скучные стены, и проложенные вдоль них коммуникации: провода, трубы, вентиляционные каналы.
– Зачем тебе манекены? Можешь объяснить? – спросил я Максима.
– Сделаем с ними ролик и выложим в интернет.
– Что за ролик?
– Ролик жутко страшный. Народ любит такие. Где смерть и реки крови. Сценарий в моей голове возник мгновенно, как только увидел нашу семейку. То, что фильм будет постановочным, никто даже не поймет.
– Суть-то в чем?
– Суть в следующем. Съемка идет на видеорегистратор. Автомобиль, в котором он установлен, медленно движется по дороге вдоль домов спального района. На лавочках сидят пенсионеры, на детской площадке бегает ребятня. Мир и благоденствие. И тут… Бах! Откуда-то сверху, прямо под колеса машины падает человек. Разбивается в лепешку! Мозги летят повсюду, в разные стороны, и забрызгивают лобовое стекло машины!.. Ну, как?
– Да ну тебя.
– Это тебя да ну.
– А если кукла дрябнется на машину? И кто ее кидать будет?
– Скидывать манекен с крыши будешь ты.
– Я?
– А кто еще? Насчет того, что можно не рассчитать, тут ты прав. Пусть падает немного поодаль. Получиться еще интересней; мозги как бы преодолеют какое-то расстояние, а уже затем попадут на стекло.
– Что за дикие фантазии?
– Нормально, нормально. Когда увидишь, что получилось, о той паре минут, что ты потратил, никогда не пожалеешь.
– Тебе надо было на режиссера идти учиться, а не на химика. Какой талант пропадает! Ну, а та, что на заднем сиденье развалилась, тебе зачем?
– Если с пацаном выйдет какая-нибудь осечка, она его заменит. В наше время трудно найти актера, который бы согласился участвовать в таком кино.
– Со сценарием понятно. Съемку где собрался делать?
– Возле твоего дома.
– Возле моего?!
– Конечно. Я все уже придумал. Поверь, если бы я жил не на третьем, а как ты, на девятом этаже, даже разговора бы не было. Снимали бы в моем дворе. Сейчас я тебя завезу домой, а сам поеду в гараж. Как стемнеет, мы словимся и, пока никто не видит, поднимем манекены к тебе в квартиру. А оттуда на крышу. Оставим их там до завтрашнего утра. А уже завтра все и снимем. Ты скинешь куклу и тихонько спустишься к себе. Будешь выглядывать из окна, как и все зеваки, чтобы соседи на тебя не подумали.
Тоннель остался где-то позади, за разговором мы незаметно добрались до города…
Вечером, как и договаривались, Макс привез манекены. Доставили их в квартиру без особого труда. А вот подъем на крышу занял у нас довольно много времени. Мы кое-как втащили туда мальчишку, даже выбились из сил, пропихивая в люк его формованное тело – то руки цеплялись, то ноги не лезли. А он, словно издеваясь, продолжал улыбаться своим нарисованным ртом, все больше и больше нас раздражая. Пока дотащили его до края крыши, даже чуть не поругались.
– Бабу я не потащу, – сказал я, немного отдышавшись. – На фиг вообще повелся на твою авантюру! Тут и ежику понятно, что у меня сил не хватит толкнуть его так, чтобы он долетел до асфальта. Ничего не получится, только время зря теряем!
– Ладно, не кипятись! Сегодня бабу трогать не будем. Пусть у тебя немного погостит.
– А она мне нужна? Вези ее к себе.
– Да успокойся ты уже! Вещь стильная, можно сказать винтажная. Ни у кого такой нет. Постоит у тебя пару дней. И заберу.
– Завтра Вика придет. Что я ей скажу?
– Придет и придет. Скажешь все как есть. Ты что, перед ней отчитываешься?
– Нет… Слушай, в отличие от тебя, у меня всего лишь одна комната, и та съемная. Места лишнего нет. Если завтра что-то пойдет не так, меня вышвырнут из квартиры, как вшивого котенка. Это ты понимаешь?! И никакие выглядывания в окно мне алиби не сделают, потому что дома у меня стоит еще одна, точно такая же, кукла!
– Все будет нормально. Давай выберем место, где никому не помешаем. И тогда никто ничего не поймет. Вот здесь. – Максим перегнулся через невысокое ограждение. – Хороший участок. Прекрасно видно дорогу и от подъезда не так чтобы сильно близко, и вроде не далеко.
– С тобой бесполезно о чем-то спорить. Хоть кол на голове теши.
– Да расслабься ты. Ты же в отпуске!
Мы спустились ко мне в комнату.
– Ну, погляди, разве не чудо? – сказал Усольцев, с улыбкой разглядывая изящный женский манекен. – Даже менять или добавлять ничего не надо. Через пару дней я тебя от нее избавлю…
3 августа. Понедельник. Первый день отпуска. Несмотря на установившуюся жару, сезон совершенно провальный для завода. Прошлые годы в это время конвейер работал как сумасшедший, не останавливаясь ни на минуту круглые сутки. Пиво лилось рекой. Нынче словно что-то сломалось, и отлаживаемый годами механизм дал сбой. Антиалкогольная программа все-таки сделала свое дело. Трудно ответить на вопрос, плохо это или нет. Но по этой самой причине меня так легко отпустили в отпуск. Я нахожусь в отличном настроении и даже в какой-то эйфории от еще не проведенных в безделье дней. Утром, один за другим, появились Максим и Вика. Первым был Макс.
– Ну что, готов? – протискиваясь в дверь, спросил он.
– Нет, – ответил я. – Может, отложим затею?
– Брось. Мужики так не поступают. Как спалось-то? Никто ночью не приставал?
Максим хихикнул, и тут же позвонили в дверь. Пришла Вика.
– Привет честной компании, – поздоровалась она.?– Что мальчики замышляют?.. А это еще кто у нас? – Виктория прошла в комнату и, не скрывая удивления, ставилась на манекен.
– Это Макс подружку привел, – ответил я.
– Максим, у тебя отличный вкус! И как зовут очаровашку?
– Все случилось так быстро, я даже не успел спросить.
– Классная вещь! Чем займемся?
– Короче, – оживился Усольцев, – предлагаю Витальке ролик прикольный отснять, а он че-то тупит.
– Ерунду потому что ты выдумал.
– Что за ролик?– заинтересовалась Вика. – Что-то с этой Барби? Неприличное, поди?
– Нет. У нас есть еще одна кукла. Она сейчас на крыше.
– Уже интересно! – Вика округлила глаза.
(Какие они все-таки у нее красивые!)
