Внимаем пристально: Четыре применения памятования

скачать книгу бесплатно


Явления, происходящие в уме, несомненно можно наблюдать. Но когда мы пытаемся наблюдать за умом, наше внимание обычно колеблется между гиперактивным возбуждением и вялой притупленностью. Можно ли так усовершенствовать и сделать устойчивым умственное восприятие, чтобы оно превратилось в полноценный исследовательский инструмент, позволяющий получать надежные результаты наблюдений? Среди шести видов восприятия только умственное восприятие можно заметно и быстро улучшить – и у такого улучшения нет пределов.

Например, человеку, проведшему пять тысяч часов строгих исследований в медитативном ретрите, может открыться истина о природе ума и сознания, происхождении умственных явлений и связи между телом и умом. Кто-то, возможно, окажется способен повторить эти открытия и тем самым вдохновить других последовать примеру – и так может продолжаться сотни поколений подряд. Благодаря разработке полноценных методов исследования и общего языка описания, об этих открытиях можно сообщать, их можно воспроизводить, анализировать, уточнять и углублять. Можно выдвигать, проверять и оспаривать теоретические объяснения. В точности это и происходило в буддизме последние двадцать пять веков.

Интроспективный режим исследования – преобладающая задача методов памятования, поскольку это единственный способ наблюдать умственные явления. Когда речь заходит об изучении ума, иногда складывается впечатление, будто у всего мира синдром дефицита воображения. Наука достигла невероятных успехов в наращивании новых знаний, сил влияния и технологий, а вот философия такими достижениями похвастаться не может. Есть ли у философов XXI века согласие хоть в чем-то за вычетом того, что касается отсутствия такого согласия? Часто создается впечатление, будто мнений столько же, сколько самих философов, и каждый отстаивает превосходство собственных воззрений. Между наукой и философией отсутствует полемика, опирающаяся на полученные согласованные знания и их практические применения.

Теология остается на далеком третьем месте. Атеисты убеждены, что богословы изучают то, чего не существует. Даже в рамках одной религии – например, христианства, – существует бесчисленное множество конфессий и сект, и каждая настаивает на своем толковании. А если включить в список другие авраамические религии – ислам и иудаизм, не говоря о даосизме, индуизме и буддизме, то на какое согласие теологов можно рассчитывать? Сколько богословов продолжает верить в то, что именно их религия единственно верная, хотя фундаментальные догматы их веры были однозначно опровергнуты научными объяснениями?

Кажется, будто ученые выиграли четырехсотлетнее состязание за право описывать и объяснять действительность. За то же время богословы и философы не добились соизмеримых результатов. Для большинства людей знание там, где наука, – вот и все, чем мы богаты. Скептику религия кажется перегруженной суеверными догмами, многие из них неубедительны и противоречивы. Философы тем временем нескончаемо спорят между собой и никаких свежих открытий не совершают. Если тебе нужна истина – опирайся на науку; все остальное – пустая трата времени.

Но у невероятного успеха естественных наук есть обратная сторона: ученые смотрят только вовне. Даже ум изучается исключительно внешними методами: опросом испытуемых, сбором анкет, количественными оценками поведения и изучением нейрофизиологических коррелятов. Эти попытки научно понять природу ума, опираясь на измерения физических процессов, фундаментально ограничены своей методологией. Она гарантировано ведет к выводу, что ум есть побочный продукт физических явлений. Этот вывод заведомо предопределен.

Дополняющее понимание

Созерцательная наука не соперничает с методологиями, ориентированными вовне, а предлагает глубинно дополняющий подход к пониманию действительности. Научная точность, строгость и скептицизм применяются, когда мы всматриваемся внутрь и непосредственно наблюдаем интересующие нас предметы – умственные явления. При должной подготовке ум становится надежным и точным инструментом для интроспективного исследования природы самого же ума и тела во взаимоотношениях с окружающей средой и другими людьми. Созерцательная наука предоставляет действенные средства для открытия, проверки и передачи знания.

Наука невероятно преуспела в изучении физического мира и совершила захватывающие дух революционные открытия, но при этом она обременена тяжелым метафизическим багажом. В любой области знания фундаменталисты настаивают, что их путь – единственно верный. Если ограничивать себя лишь изучением физических явлений, мы неизбежно придем к выводу, что одни лишь физические явления и существуют. Дополняющий метод созерцательного исследования природы действительности позволяет изучать события, происходящие в уме, впрямую наблюдая за ними. Посредством тщательных наблюдений с хорошо настроенным инструментом полноценная наука об уме способна собирать точные данные и выдвигать проверяемые теории.

Созерцательная наука революционна – и это не религия. Сам я человек религиозный, люблю и философию, однако речь о науке! Она начинается с прямого наблюдения за предметами исследования, затем складывается гипотеза, и ее далее проверяют на опыте. Мы идем по стопам исполинов прошлого, глубоко изучивших эти вопросы и предложили свои выводы – как предположения, которые следует проверить. Есть ли более значимое и осмысленное начинание, чем открыть истину нашего собственного существования во взаимосвязи с нашими собратьями и со всем миром в целом?

Этот поиск начинается со взгляда внутрь. Существует ли иной способ познать мир таким, как мы его в действительности переживаем? Любые догматические допущения в этом вопросе в сути своей ненаучны. Необходимы честность, открытость ума, здоровый скептицизм, на какие только мы способны, – и особенно присущий Уильяму Джеймсу дух радикального эмпиризма: ум наблюдателя нельзя полностью отделить от наблюдаемого и добыть абсолютно объективный результат. Давайте исследуем природу опыта и познаем ее до конца, ведь жизнь коротка. Мой герой Генри Дэвид Торо (1817–1862) хорошо сказал об этом: