скачать книгу бесплатно
– А… ну да – Таня. Таня, говорю, вот на гражданку выйду…
– И брата у нее нет! – сипло ржал Ваганов. – Слушай, Казанова командировочный, клеил бы ты баб в другом месте, а? У нас тут контингент… не отмоешься потом.
Но осоловелость в его глазах уже появилась, так что телефон я все равно получу. Сто процентов.
Глава 3. Несчастный случай
Москва
– Пожалуйста-пожалуйста, смотрите! Скрывать мне абсолютно нечего… все по закону. – Хозяйка квартиры торопливо, но вместе с тем как будто обижено отпирала ключом дверь. Замок, наконец, поддался, и хозяйка проскользнула внутрь первая – было заметно, что она все-таки волнуется. Артем прошел следом.
– А квартирантка где?
– А я ж откуда знаю! Я в ее дела не лезу… платит исправно – ничего не могу сказать, соседи не жалуются. А остальное меня не касается. Если у вас к ней какие претензии, то я-то тут при чем?..
Пока хозяйка доказывала, что она «не при чем», Артем, не спеша, оглядывался. Эту квартиру в Филях снимала некая Татьяна Шорохова, только дома она не появлялась уже больше недели. Именно тогда Артем начал разыскивать эту девушку, работающую в ООО «Оникс». На сегодняшний день он знал ее имя, знал, как она выглядит, теперь вот узнал и где она живет. Только поможет ли это? Нет в квартире ни самой Шороховой, ни бумаг! Хотя, поискать все равно стоит…
Однокомнатная квартирка в унылой панельной девятиэтажке была обставлена довольно скромно. Очень по-женски самым любовно обустроенным местом была кухня. Кроме кухни была еще ванная с аккуратно расставленными баночками, тюбиками и прочей женской чепухой и, собственно, комната – чистая и почти безликая. Здесь Артема больше всего привлекал письменный стол с запертым на ключ ящиком для бумаг. Ключ, впрочем, лежал здесь же, в стеллаже, заставленном книгами по юриспруденции и делопроизводству. Но ящик оказался почти пустым – бумага, ручки, незапечатанный конверт с письмом…
«Здравствуй, дорогая бабушка…» – начиналось письмо, написанное ровным убористым почерком. Артем пробежал глазами весь текст, но ничего полезного не увидел. Кроме письма в конверт была вложена фотография – миловидная рыжеволосая девица в пальто на фоне собора Василия Блаженного.
Хозяйка, пока Артем шарил в столе, молчала, но вдруг заговорила, явно волнуясь:
– Так ваши же из милиции… из полиции то есть… сюда уже ходили – перерыли здесь все вверх дном. И чего вы ищете, не могу понять – ничем таким она не занималась. Приличная девушка, ничего не могу сказать… Платила всегда вовремя…
– Я знаю, – как будто извиняясь, улыбнулся хозяйке Артем, – шестнадцатого числа к вам должен был зайти наш сотрудник – Салтыков.
– Да-да! Шестнадцатого числа, майор Салтыков – он мне еще визитку оставил. Позвоните, говорит, если что-то вспомните. А что я могу вспомнить? Я ему, что знала, уже рассказала… да и не знаю я ничего. А Салтыков этот угрюмый такой, все ходил-ходил, на меня и не смотрит – будто нет меня здесь. Ни слова не объяснил, что случилось? Чего Танька натворила… В компьютере ее лазил, из ящика, вон, паспорт ее забрал и письма бабкины зачем-то там читал…
Артем, действительно, обыскав все, что мог, паспорта так и не увидел. Бегло взглянул на письма в почтовых конвертах – обратный адрес везде один: Московская область, Старогорский район, поселок Заречный. Основательно осмотрев и плательный шкаф, Артем обнаружил зажатую между ним и стеной коробку из-под обуви с неожиданным содержимым – пачками стодолларовых купюр. Большая часть банкнот была запаяна в полиэтилен, а значит, появилась в этой коробке вся разом. Это кто же и за что нашу Таню вознаградил такой суммой?
Артем небрежно бросил коробку назад, догадываясь, что цепкий взгляд хозяйки коробку, конечно, заметил, и что-то ему подсказывало, что денежек там вскоре станет меньше. Впрочем, ему не было до этого дела, а вот то, что ничего полезного он в квартире не нашел – после Салтыкова-то, это плохо.
– Что же вы, гражданочка, паспорт чужой кому попало отдаете? – укоризненно вздохнул Артем.
– Я же не кому попало… майор ведь из полиции… – обомлела хозяйка, мгновенно переведя взгляд с ценного шкафа на Артема.
– Из полиции… – скривился Артем. – А то сами не знаете, что в полиции сейчас кого только не встретишь.
Потом он закрыл шкафы и неожиданно улыбнулся:
– Вас… как по имени-отчеству? – Он знал, что обладает на редкость обаятельной улыбкой, которой он вовсю пользовался. Да и сам Артем выглядел очень дружелюбным – всегда приветливый, открытый. Одеваться с иголочки было его жизненным принципом. Он и среди коллег-оперативников резко выделялся этой своей улыбчивостью и стилем.
– Нина… – поспешно ответила хозяйка. Ей вряд ли было больше тридцати пяти, может быть, даже моложе Артема, но – застиранный халатик, неприбранные волосы, наспех накрашенные зачем-то губы – про себя Артем называл таких «баба» и мало чего испытывал, кроме брезгливости. Но на работе нужно улыбаться.
– Нина – такое необычное, редкое имя, сейчас такое и не встретишь.
– Ой, спасибо… – зарделась женщина. – Да это даже не моя квартира! Я соседка хозяев – соседи мои за границей уже года три, квартиру вот сдают, а я присматриваю…А вы скажите, ее в чем-то подозревают, да? – Она старательно выговорила слово «подозревают». – Вот ведь, а! Приличная девушка такая, никогда бы не подумала…
– Можно присесть? – спросил Артем, прежде чем опуститься на диван рядом с ней.
– Конечно!
– Нина, Татьяна ничего не натворила, не беспокойтесь. Но запомните, ей угрожает опасность… – Артем очень любил говорить пафосно-киношными фразами, его это забавляло. – Вы сами видите: дома она не появляется, ее родственница тоже беспокоится – не знает где она. Так что все очень серьезно! Сама она вряд ли вернется в эту квартиру, но кто-нибудь наверняка будет ее здесь искать, тогда вы, пожалуйста, свяжитесь со мной по этому телефону, – он положил перед женщиной визитку с номером, – важно, чтобы вы связались именно со мной – наш сотрудник Салтыков сейчас в отпуске, и это дело теперь у меня.
Женщина послушно и доверчиво кивала после каждой фразы Артема.
***
Зампред комитета Госдумы Левченко появился в кабинете начальника районного УВД Николая Ивановича Синицкого неожиданно. То есть, Синицкому, конечно, позвонили «сверху» и поставили в известность, что дело о недавнем взрыве в квартире у них в районе, берет под свой контроль лично Левченко – но берет и берет… На то он и депутат, чтобы все время что-нибудь контролировать… – подумал Синицкий и, хоть и распорядился дело подчистить, но особенного внимания звонку не придал. Ситуацию со взрывом недельной давности он помнил: взрыв не меленький – кухня выгорела полностью, один труп, больше, слава богу, пострадавших нет. Начальник следственного отдела Исаков, работающий под началом Синицкого, по случайности оказался рядом с местом происшествия, потому прибыл одним из первых и сам же возглавил осмотр места. СК как всегда перетруждаться не захотел и от дела открестился, сославшись на то, что криминала никакого нет, а значит, это подследственность полиции. Так что в итоге Исаков и забрал то дело себе в производство.
Причина смерти хозяйки пострадавшей квартиры – кровоизлияние в мозг, полученное при падении, видимо, когда та надышалась газом. Какие-то претензии были к работникам коммунальных служб, но, в конце концов, Исаков выявил, что хозяйка квартиры виновата сама. Неправильно эксплуатировала газовую плиту. Несчастный случай. Проблем для УВД и для себя лично Синицкий не ожидал.
Каково же было его удивление, когда на следующий день после звонка к нему в кабинет явился сам Левченко – вальяжный, с пухлым лицом и внимательными глазами.
Очень скоро Николай Иванович понял, что допустил ошибку. Возможно роковую. Вообще, сам он считал себя везунчиком: особых проблем со службой не было никогда. Николай Иванович медленно, но верно продвигался вверх по служебной лестнице, хотя карьеристом не был. Как-то само так вышло. Был он человеком достаточно упрямым, грамотным, умел вовремя «прогнуться», но без лишнего усердия и постоянного поддакивания, так что и начальство, и коллеги, и подчиненные Синицкого уважали. Собственно, дослужиться до занимаемого сейчас места он никогда и не рассчитывал, и был уверен, что эта должность – его «потолок». Вдобавок, Николай Иванович давно подумывал, чтобы уйти на покой – устал он. Правда, уйти хотелось все же с почетом, а не с пинком под зад.
Потому на свой прокол он отреагировал болезненно… Покойная Астафьева – та самая, единственная погибшая – приходилась невесткой зампреду Левченко. Впрочем, настроен враждебно Левченко вроде бы не был.
– Вы уж поймите меня, Николай Иванович, – говорил зампред, – Катенька ведь мне как родная была, а теперь раз – и нет ее! Что случилось, кого винить?.. Говорят, несчастный случай, только положа руку на сердце, – депутат запальчиво приложил ладонь к груди, – не верю я! Решил сам лично явиться и все разузнать…
Подоспевший начальник следственного отдела Владислав Исаков начал излагать Левченко детали дела, а Синицкий тем временем вздыхал и думал о том, что не видать ему почетной пенсии. Зампред вел себя странно: косил зачем-то под простачка, но глаза выдавали – слишком внимательные. И в район к ним сам явился, и ничего вроде бы не требует, наказывать никого не рвется… зачем ему это все?
– Но как она вообще оказалась в квартире в это время?! – покраснел от натуги и несогласия Левченко. – Катенька ведь работает! В это время она никогда не бывает дома!
Следователь отвечал ему подробно, не спеша. Было видно, что пытается он вести себя уверенно, но непроизвольно у Исакова даже язык заплетался:
– Я разговаривал с ее коллегами: Астафьева плохо себя чувствовала в тот день – только что вернулась из командировки, ночью не выспалась. Ей даже предложили взять отпуск. В таком состоянии, к сожалению, подобные несчастные случаи не редкость. К тому же неполадки с газовым шлангом в плите – в шланге была трещина, причем экспертиза показала, что испорчен шланг по вине хозяйки. В итоге газ выходил несколько часов. Ну а потом… вы же понимаете, достаточно небольшого огня, даже искры, чтобы прогремел взрыв. А Астафьева как раз курила…
На мягком, словно надутом лице выступали капельки пота. Он вздохнул:
– И что же, вы исключаете всякую возможность предумышленного убийства?
Синицкий, угрюмо молчавший до этого, вопросительно взглянул на следователя. Тот тоже молчал, но несколько рассеяно. Вопрос и правда был странноват: с чего Левченко взял в голову, что Астафьева могла быть убита? К тому же складывалось впечатление, что подобное заключение устроило бы его намного больше.
Исаков, опомнившись, забеспокоился еще сильнее – заизвинялся и принялся промокать свой вспотевший от волнения лоб платком:
– Екатерина Андреевна была адвокатом, специализировалась на уголовных делах – я тщательнейшим образом рассмотрел все ее последние процессы, но пришел к выводу, что в профессиональном плане у нее проблем не было. – Синицкий сильно сомневался, что Исаков так серьезно занимался этим делом, но преподносил тот свою работу в выгоднейшем свете. – Год назад, вы знаете, наверное, был застрелен в своем офисе Андрей Астафьев – ее отец. В том случае, конечно, было заказное убийство в чистом виде, но опять же ничто не указывает на то, что эти две смерти взаимосвязаны. – Николай Иванович отметил, как Левченко поднял беспокойный взгляд на следователя при упоминании Астафьева-отца. – А самое главное, Вячеслав Петрович, в квартире так и не было обнаружено следов умышленного поджога. Это указывает, что взрыв был все-таки несчастным случаем. Мне очень жаль…
Последняя фраза показалась Синицкому двусмысленной: то ли следователь сочувствовал горю Левченко, то ли сочувствовал, что надежды депутата на то, что смерть была именно убийством, не оправдались. А что Левченко сожалел почему-то, что это не убийство было видно сразу.
***
Вячеслав Петрович и сам понял двусмысленность фразы и еще раз поднял взгляд на следователя – этот Исаков… фамилию упоминали лишь раз, но Левченко все же запомнил – этот Исаков явно не договаривает чего-то. Возможно, и понимает, почему ему так важно, чтобы смерть Астафьевой оказалась действительно несчастным случаем. Вот только верилось в этот несчастный случай Вячеславу Петровичу с трудом.
Все, кто знал чету Салтыковых более-менее близко, не могли не отметить, насколько супруги разные. Не внешне – внешне как раз они прекрасно подходили друг другу: оба высокие, русоволосые, сероглазые. Но характеры… Насколько Женя была тонкой и впечатлительной, настолько же Сергей был циничным и жестким. Но, говорят, противоположности сходятся – так думала и сама Женя. По крайней мере, была уверена до последних событий. Ей всегда казалось, что они с Сергеем будут прекрасно друг друга дополнять, а наиболее «острые» углы во взаимоотношениях сгладятся с годами. Салтыковы были женаты уже третий год, но компромиссы все еще не были найдены. Наоборот, Жене казалось, что чем дальше, тем больше они с мужем не понимают друг руга. Мало того, в последнее время Женя стала находить у мужа такие черты характера, от которых ей становилось даже страшно.
Женя знала Сергея с детства. В середине девяностых Андрей Михайлович Астафьев как раз перешел из разряда просто успешных юристов в «высшую лигу». Кто-то из его знакомых открыл юридическую контору, и отца пригласили на место управляющего. Вскоре появилось большое количество лишних денег, на которые, продав старое жилье, родители и купили роскошную трехкомнатную квартиру в высотке у метро Сокол.
День переезда в новую квартиру Женя помнила как сейчас. Они с матерью и младшей сестрой приехали на такси вслед за грузовой машиной, перевозящей мебель. Отец как всегда пропадал на работе, а мама мужественно руководила командой грузчиков. Когда те взялись за новенький немецкий мягкий уголок «Клара», к маме присоединилась и одна из будущих соседок. Теперь они на пару давали грузчикам суперценные советы и настырно рвались сопровождать аж до самой квартиры.
– Ой, с кем я дочек-то оставлю?.. – лишь на мгновение отвлеклась мама от «Клары».
– Сережа! – крикнула вглубь двора добровольная помощница. – Сынок, присмотри за девочками, мы скоро.
Сережей оказался рослый парень с чуть отпущенными по последней моде волосами, лет шестнадцати-семнадцати – Жене он тогда показался ужасно взрослым и важным. До окрика матери он общался с такими же старшеклассниками, как и он – немного в стороне от подъезда. На сестер он посмотрел явно читаемой на лице тоской, покидать веселую компанию ему не хотелось.
Двенадцатилетняя Женя, перехватив взгляд, важно отвернулась: вроде как ей и самой не очень нужна была нянька. Но тут же ее толкнула в бок сестра:
– Смотри, какой парень! Вылитый Патрик Суэйзи в «Грязных танцах»!
Отец девочек был большим любителем голливудского кино, несколько лет назад у Астафьевых одних из первых, среди всех знакомых, дома появился видеомагнитофон – громоздкий и тяжелый, и целая стопка американских фильмов. «Грязные танцы» Катька засмотрела до дыр. В результате, она была влюблена в актера Патрика Суэйзи и твердо заявила, что хочет быть артисткой кино.
– И ничего не похож… – тайком бросив взгляд на нового соседа, отозвалась Женя, но сестра ее уже не слышала. Она, одиннадцатилетняя шмакодявка, уверенно направилась к группе старшеклассников.
Женя по сей день не знала, что сказала им ее сестра, только в ту компанию Катька, несмотря на возраст, на удивление легко вписалась. А в квартире Салтыковых она и вовсе пропадала теперь часами. Это у нее называлось «заниматься с Сережей математикой».
– Сережа, ты вчера вернулся поздно, я не успела тебе сказать. Я звонила в аэропорт – самолеты из Мале, оказывается, прилетают регулярно, – вдруг сказала Женя за завтраком.
Сергей хоть и понимал, что когда-нибудь жена об этом узнает, но новость преподнесена была все равно неожиданно. Женя, по всем правилам ведения допроса, выждала время, усыпляя бдительность мужа и раскладывая в тарелки омлет. Когда потенциальная жертва приходит на водопой, даже хищник в дикой Африке ее не тронет. Женя же «добивала» жертву прямо во время водопоя… Ее ошибкой было только то, что она даже сейчас, по сути, ничего не спрашивала.
– Хорошо. Наверное, Ольга скоро приедет, – безразлично пожал плечами Сергей.
Женя помолчала.
– Я знаю, что ты от меня что-то скрываешь. Ты меня жалеешь, да? – видно было, что она очень хочет говорить холодно и спокойно, но голос ее все равно дрогнул: – или ты считаешь, что грохнусь в обморок, услышав дурные вести?
Сергей не потрудился ответить, а для Жени это было главным доказательством того, что она права. И еще она просто не выносила эту манеру мужа не отвечать на ее вопросы – просто не отвечать, будто не слышит. Или слышит, но считает их такими пустыми, что им и внимания уделять не стоит. И снова заговорила сама:
– С мамой что-то случилось, да? Она этого не вынесла, да?..
– Ну что ты такое говоришь! – поморщился Сергей. – С Ольгой все хорошо.
– А почему тогда она не приехала? Ты что считаешь, что это нормально: ее дочь погибла, а она даже не приехала на похороны… Мама не могла так поступить… – и, хоть и обещала самой себе, что больше не будет ни слезинки – не выдержала. Резко встала из-за стола и отвернулась к окну, пытаясь подавить рыдания.
Только тут Сергей посчитал нужным отложить вилку, подойти и хоть как-то проявить сочувствие.
– Ну, Женька, что ты, в самом деле? – он обнял ее сзади и легко поцеловал в висок. – Ты всерьез думаешь, что Ольга про тебя забыла? Оставила тебя и никогда не приедет? Ты сама знаешь, что это не так… Ни о чем не думай, все будет хорошо, – словно гипнотизируя, прошептал он Жене на ухо.
Как же Женю злило это его спокойствие! Для нее происходящее было каким-то сюрреализмом, а у него «все будет хорошо»!
– Да что же здесь может быть хорошего…
Трель сотового Сергея перебила ее, не дав сказать. Конечно же, муж снял трубку и перестал ее слушать вовсе.
* * *
Номер был Сергею незнаком.
– Сергей Викторович? – голос был мужским, неуверенным, совсем молодым и, судя по всему, звонивший Сергея тоже не знал. – Я хотел бы поговорить с вами о Татьяне Шороховой, это ведь вы ведете дело об ее исчезновении?
– Исчезновении? Я даже не знаю, кто это.
Не слушая больше всхлипываний Жени, Сергей вихрем пронесся в комнату и прикрыл дверь за собой. Мужчина на другом конце провода явно ждал другого ответа и, волнуясь еще больше, начал уточнять:
– Вы ведь Сергей Салтыков, работаете в УБЭП? Вы приезжали осматривать квартиру Тани, забрали ее паспорт…
– Вы ее родственник, – перебивая, резко спросил Сергей.
– Нет. Не важно… я просто друг.
– Друг? Боюсь, ничем не могу вам помочь. Ели хотите подать заявление о пропаже человека, обратитесь в районный ОВД. Хотя, сомневаюсь, что его у вас примут – вы ведь даже не родственник.
– Но… вы ведь забрали ее паспорт!
– Вы что-то путаете, – сдержанно ответил Салтыков, – я не знаю, о ком вы говорите.
Пока мужчина не сказал еще что-то, Сергей попрощался и нажал отбой. Только запоздало подумал, что не плохо было бы выяснить личность звонившего. Впрочем, его номер сохранился, так что личность можно установить и позже.
Женя была спокойна – по крайней мере внешне. Она стояла у раковины и ополаскивала тарелки после завтрака. Но его легкие шаги в сторону прихожей все равно расслышала:
– Ты куда?
Муж чуть замешкался с ответом, но Женя и так поняла, куда он спешит.
– Сегодня же воскресенье! Катьки больше нет, а тебя ничего не интересует кроме твоей чертовой ментуры! – дрожащий от рыданий голос все больше переходил в крик.
– Жень, я сегодня дежурю, – еще пытаясь вернуть уют сегодняшнему утру, – мне действительно нужно ехать.
– Сейчас десять часов утра! Какое дежурство? Тебе всегда лишь бы сбежать, а на то, что творится в доме – плевать! Я еще могла мириться с этим раньше, но сейчас! Хотя бы сейчас!..
– Жень, мне правда нужно на работу. Я служу в государственной организации – я не могу просто так не приехать, ты это понимаешь? И давай на этой почве не будем ссориться…
– Давай! – истерично выкрикнула Женя. – Действительно, было бы из-за чего ссориться! Все ведь хорошо, все нормально! Еще скажи, что я скандал устраиваю на пустом месте… Слушай, может это я уже сошла с ума? Может, давно уже считается абсолютно нормальным, что молодая женщина – моя сестра и твоя бывшая любовница – заживо сгорает в своей квартире, а все говорят: ну и что? И бегут на свои дежурства!
– Женя… – сморщился Сергей.
– Что – Женя! Ты не согласен со словом «любовница»? Или со словом «бывшая»?
– Ты соображаешь, что говоришь! – гаркнул Сергей – Женя замолчала на полуслове. Кажется, она и правда в этот раз перегнула палку.
– Я уже ничего не соображаю, Сережа… – едва слышно закончила она и поплелась в комнату, не обращая больше внимания на мужа.
Она слышала, что некоторое время в прихожей было совсем тихо. Видно, муж раздумывал – кинутся за ней или просто уйти. А потом негромко щелкнул замок входной двери.
Глава 4. Полицейские
Старогорск
