скачать книгу бесплатно
– Рейс задержали. Ты же видишь, какой снегопад в Москве.
У Жени дрогнули губы, а глаза заблестели:
– Что-то точно случилось, – снова прошептала она.
А Клавдия ее тут же увела на воздух, не переставая утешать. В зале и правда было невыносимо душно, хоть Сергей и был уверен, что не о Женькином самочувствии она заботится, а просто хочет, чтобы разговору между ним и ее мужем никто не мешал.
Удивительная женщина! Мужа своего Клавдия Александровна чувствовала, как саму себя – точно знала, чего ему в данный момент нужно. Словно между ними установилась телепатическая связь. Почему у них с Женей не так?
Левченко тоже, наверное, об этом подумал, потому что, чуть улыбаясь, смотрел на удаляющихся жену и молодую женщину. Вряд ли они договорились с ней заранее. За пару секунд, что Левченко смотрел на жену, Сергей успел его разглядеть – едва ли не в первый раз за все время знакомства – было в его фигуре что неуловимое и обманчивое. Левченко всегда казался внушительным, хоть на самом деле был очень небольшого роста, полного, даже рыхлого телосложения, но в идеально сшитом черном костюме с темно-серым галстуком. Волосы у него были густыми и все еще темными, и морщины на мясистом лице не читались. Само лицо было красноватого цвета, что выдавало в Вячеславе Петровиче гипертоника. Левченко вообще не отличался здоровьем: гипертоник, сердце больное и отдышкой, конечно страдает. Проблема здоровья – обязательная тема в беседе с Левченко-страшим – рассказывает он много и подробно, однако, вот что странно: на отдых он практически не ездит, и в больницах не отлеживается. А лет ему уже немало.
– А что же Ольга Дмитриевна – так и не приехала? – неожиданно спросил Левченко. Сергей ответил не сразу – Левченко сам его рассматривал со скрытым интересом, и это отвлекало, к тому же он задумался, что отвечать. Это Женька поверит, что погодные условия не подходящие, а если и не поверит, то все равно проверить не сможет. Женя даже телефон аэропорта узнать не в состоянии – не только из-за смерти сестры, просто она никогда такими вещами не занималась. А Левченко, конечно, знает, что самолеты из Мале прибывают регулярно.
– Она не приедет пока. Вы же знаете, у Ольги проблемы с сердцем, а когда я ей сообщил – стало совсем плохо. Она хотела прилететь, но я ее отговорил.
– Да вы что! – воскликнул Левченко. – Конечно, такая беда. Может быть, нужно что-то?
– Нет, там хорошие врачи. Вы только Жене этого не говорите, она и так еле справляется.
– Конечно-конечно… – Левченко пожелал пройти к гробу и положил шесть голландских бордовых роз, а потом замер, разглядывая Катину фотографию в траурной рамке: на фото она была моложе – только-только окончила университет. Рука подпирает подбородок, россыпь медно-золотых волос занимает добрую часть фото, и сияют две звездочки глаз. И улыбка. Открытая, ничем не омраченная. Катя нечасто так смотрела или улыбалась – просто фотографу она очень доверяла. А фотографом в тот раз был Сережа. Черт дернул Женьку выбрать именно эту фотографию! Сергею захотелось оставить Левченко в покое и уйти, но Вячеслав Петрович негромко произнес:
– Надо же, даже гроб закрыт…
– Там ведь пожар был! – раздраженный дядиной непонятливостью, бросил Левченко-младший.
– Я знаю… но неужели так сильно?.. – смущаясь, спросил Левчнко у Сергея. «Играет, – подумал Сергей. – Смущаться Левченко не умеет». А тело действительно обгорело очень сильно, Сережа на опознание ездил вместе с Женей, для ее нервов это, конечно, было испытанием. Сергей ее бы и вовсе не повез, но Женька единственная родственница. Когда откинули простыню – с ней случилась истерика. Судебный медик утешал, говорил, что Катя умерла, ударившись головой при падении: надышалась просачивающимся из трубы бытовым газом и упала. Обгорело тело уже потом.
Всего этого Сергей рассказывать Левченко, конечно, не стал, а только кивнул. Вскоре, попрощавшись с Женей, супруги Левченко уехали. Дмитрий тоже хотел убраться, но согласно своему правилу, остался. Остался он аж до конца церемонии – держался зажато, потому что ни с кем из Катиных коллег или Жениных подруг не был знаком. С Сергеем же вступать в разговоры и не думал – антипатия их была взаимной. Церемония закончилась в два часа дня, к пятнадцати минутам третьего все машины с территории кладбища разъехались.
Сергей уходил от могильного холмика последним. Памятников на небольшом участке земли теперь было два: «Астафьев Андрей Михайлович» и новый, но уже слегка припорошенный поздним мартовским снегом, с высеченным на камне именем «Астафьева Екатерина Андреевна».
Глава 2. Адвокат
Старогорск
Полосатая красно-белая лента тянулась вдоль трассы Москва-Старогорск метров на двадцать, огораживая проезжую часть от обочины. Автомобилисты, издалека завидев посты ДПС, сбавляли скорость до километров в час, указанных на придорожных знаках, и пролетали мимо, мельком отметив странное скопление служебных машин на обочине. Машин, собственно, было пока не много – вот когда подъедет следственная группа, здесь будет настоящее скопление, а пока только дежурные – «Жигули» ДПС и два УАЗа Старогорского райуправления. Ну и моя «Бэха» с вашим покорным слугой. Был март в самом разгаре, но весны не чувствовалось. Снег только полчаса назад перестал падать, изо рта шел пар, а дэпээсник, охраняющий место, пританцовывал и косился на нас с «Бэхой». Подойти не решался. От посторонних, явившихся на место происшествия, всегда ждут только плохого, поэтому и право общаться с их владельцами предоставляют начальству. Кто их знает – спросишь у такого деятеля документики, а он тебе ксиву[3 - Удостоверение (жарг.)] Московского ГУВД… Ну их… пусть начальство документы спрашивает…
У меня гувэдэшной ксивы не было, у меня было только скромное удостоверение адвоката. Светить своим удостоверением я пока не спешил, решил дождаться Юрку – адвокатов менты не любят… да и правильно, за что же им нас любить? А вот и микроавтобус с дежурным следователем и экспертом подкатил. Юрка вылетел из машины, конечно, первым, пружинистой походкой направился под откос трассы, куда уже была протопана тропинка. Про меня он вспомнил только когда дэпээсник снова начал на меня коситься:
– А, Никитин, хорошо, что приехал. Это со мной, – кинул он дэпээснику, и тот суетливо отодвинул ленточку ограждения для нас. Следом за нами в сосновый лесок вереницей потянулись практиканты, эксперты, следователь. Юрка Ваганов уже года полтора, как занимал должность заместителя начальника местного СК[4 - Следственный Комитет РФ], выезжать на место преступления вообще-то прерогатива дежурного следователя – что заставляло Ваганова мотаться почти на каждый труп лично – загадка.
Учитывая, что сегодня суббота, вытащили его, скорее всего, прямо из дома, а потом уже он вытащил из гостиницы меня – звонком по телефону. Сказал, что за городом нашли труп, возможно мой. В смысле, не мой, но тот, который я разыскиваю. В смысле, я разыскиваю не труп, а живого человека, но… всякое может быть.
– Стой! – Юрка резко остановился и, натыкаясь на спины впередиидущих, притормозила вся наша вереница. Ваганов присел на корточки и погладил ствол сосны у протоптанной тропинки. Это он не природу так любит, это он заметил клок черной шерстяной материи, приставший к шершавой коре. – Овцын, зафиксируй! – крикнул Юрка эксперту-технику, шедшему где-то позади.
– Это мы что, идем той же тропой, по которой его сюда тащили? – уточнил я.
– Ну да. Этот спуск с дороги как раз самый удобный. Только ни следов, ни отпечатков ботинок все равно уже не найдешь: наши все вытоптали, да и снег припорошил. Если только… Стой! – он снова резко присел на корточки и хмыкнул. – Если только опера заранее не побеспокоились.
Опера побеспокоились. Чуть с краю от тропинки аккуратно был расчищен от снега небольшой клочок земли, и четко виднелся глубокий хороший отпечаток подошвы. А рядом воткнута сосновая ветка, для приметы.
– Овцын, зафиксируй! – снова распорядился Юра и двинулся вперед.
Сам труп лежал чуть дальше, рядом с поваленной большой елью. Здесь же в стороне курили и негромко переговаривались оперативники. Максим Федин – невысокий и щуплый, с вечно торчащими огненно-рыжими волосами и маленькими колючими глазками – его я немного знал. Хоть я и пребывал в Старогорске всего второй день, но уже понял, что навестить местное РУВД и не познакомиться с лейтенантом Фединым невозможно.
Второй опер – бритый затылок, кожаная с поднятым воротником куртка. Сидя на корточках, он курил и пустым взглядом смотрел в пространство.
– О! Ваганыч, какие люди! – Резво двинулся навстречу к нам третий, заставляя вздрагивать лесную тишину от звуков своего голоса.
Этот был немного старше своих коллег, к тому же одет в форменную зимнюю куртку министерства внутренних дел, а на погонах его была изображена майорская звездочка, из чего я сделал вывод, что это начальник местного уголовного розыска. Он сиял и радовался, но радовался слишком делано. Сдается мне, что на самом деле он был доволен встречей с Вагановым куда меньше, чем показывал. Хотя, может быть, я не прав.
– Вот я умиляюсь, Ваганыч, – снова заговорил майор, – в разных конторах с тобой вроде служим, у разного начальства, ты сам начальник большой, я обратно – вошь мелкая… А сидим—то все равно в одном здании, в одних коридорах толкаемся … На заяву как не явишься – обязательно на тебя нарвешься! Уже за город, за тридцать километров нас с Соколком угнали, так нет – опять ты! До скольких лет собираешься по выездам мотаться?
– Кто бы о возрасте говорил, – огрызнулся Ваганов. – Самому пора давно помидоры на даче выращивать… Думаешь, мне твою рожу шибко приятно каждый день видеть?
Они остановились в двух шагах, недоверчиво друг на друга покосились, усмехнулись и приятельски пожали руки.
– Ты, кстати, можешь, порадоваться, – добавил Юрка, – я так, за компанию, как надзирающий орган, а работать тебе непосредственно вон с тем фраерком…
Молодой парень в кителе – сразу видно, что из очень интеллигентной семьи – с выражением лица «куда я попал?» оттирал что-то с рукава.
– Следак? – уточнил опер. – Практикант, что ли?
– Какой там… уже полгода в штате числится. Дела подшивать все учится.
– Какой-то он малахольный, по-моему?
– Зато с высшим образованием.
– С филологическим? – хохотнул майор.
– Типа того… Кончай базар, где жмур-то?
– Да вон под елкой лежит, что ему теперь сделается. А эт кто? – едва заметно опер качнул головой в мою сторону.
– Адвокат… – ответил за меня Ваганов. Только слепой бы не заметил, как внутренне подобрался майор. – Из Питера. Похоже, его клиент у вас лежит. Это начальник уголовного розыска майор Русаков.
Майор снова расслабился, но пожал мою руку неохотно:
– Можно просто Алексей, – насколько мог приветливо улыбнулся я.
– Можно просто майор Русаков, – с вызовом заявил тот.
Знакомство оказалось неудачным, хотя мне дружба с местными органами нужна была позарез.
– А сейчас, господа полицейские, гражданин адвокат будет нам труп опознавать, – сказал Ваганов в своей обычной мрачно-насмешливой манере. – Прошу…
Федин, как самый молодой, сорвался с места и, будто занавес, приподнял ветви ели, скрывающие лицо мертвого мужчины.
Я вгляделся. Для верности даже достал фотографию моего «клиента» и начал сравнивать. Убитый был довольно высокого роста, в джинсах, черном вязаном свитере и распахнутой кожаной куртке. На вид около сорока. Повреждений на теле совсем не видно, а если его и убили, то явно до того, как притащили сюда, потому что снег и на нем, и рядом с ним – совершенно белый.
– Не он, – я спрятал фото и потерял к трупу всякий интерес. Зря сюда тащился, только время потерял.
– Жмур-то криминальный[5 - Здесь: погибший насильственной смертью] хоть? – недоверчиво спросил Юрка. – Полпрокуратуры сюда приперлось, а сейчас выяснится, что это пьяный на морозе замерз…
– Мы его особо не трогали, пока эксперт не смотрел, Юрий Николаич, – раскрыл, наконец, рот Бритый Затылок, – … а нож – вон, под картонкой лежит. Нож, кстати, десантный, интересная вещица. И паспорт есть на имя Каравчука Виктора Андреевича.
– Прописка?
– Прописка местная, – он назвал адрес. – Еще сотовый телефон нашли. Мы тут с Фединым номера уже посмотрели – последние звонки были сделаны вчера. Два входящих – с таксофона звонили, и один исходящий – на телефон, установленный в квартире. Адресок пробить?
– Еще спрашиваешь? Конечно, пробивай, и кто там есть в адресе – тащи в отдел.
– Прямо сейчас?
– Нет, блин, завтра! – огрызнулся Ваганов.
Бритый Затылок нехотя, однако, без выражения недовольства поднялся и, сгорбившись, побрел по тропинке к трассе.
Я очень хотел удрать вместе с Затылком, но у меня к Ваганову было дело. Конфиденциальное, конечно. А около него все время кто-нибудь толкался, поэтому я дождался, когда техник все отснимет, а опера снова разойдутся курить. Ваганов, между тем, не жалея брюк, встал коленями в снег и чего-то там высматривал на теле убитого. Следак из интеллигентной семьи отошел, чтобы не мешаться под ногами. Я присел рядом с Юркой – типа мне интересно:
– Ваганов, ты мне обещал телефон газетчика, – напомнил я.
– А? Подожди…– отмахнулся он. – Я чего-то не пойму: если били ножом, то где кровь? При ножевых кровищи сам знаешь сколько бывает! Он весь должен перепачкаться и на метр вокруг все залить, а я даже раны не вижу… Люсь! – наконец-то подошла судмедэксперт – симпатичная толстушка лет тридцати и, разложив складной стульчик, присела рядом с нами. – Люсь, а где рана?
Докторша Люся долго надевала перчатки, потом сноровисто осмотрела труп, задрала на нем свитер – ничего.
– Мальчики, переверните-ка его на живот, – велела Люся.
Ваганов с готовностью начал его ворочать, помог и я – как будто мне больше всех надо… Но перед докторшей лицом в грязь ударить не хотелось. На спине снова ни единой кровинки, но зато на шее, чуть ниже затылка имелось это самое ранение. Небольшая продолговатая ранка, перепачканная кровью. Если бы обследуемый не был трупом, можно было бы подумать, что это безобидная царапина.
– Интересно, – прокомментировала Люся. – Профессиональный удар в основание черепа. При таком ударе, Юрочка, крови почти нет, и смерть мгновенная… интересно…
Ваганов почему-то повеселел. А я уже на этот труп смотреть не мог. Отвык.
– Ваганов… – хрипло позвал я. Он не расслышал.
– Федин, а кто тело нашел?
– Дэпээсовец нашел. Тут недалеко поворот в поселок – знак на снижение скорости стоит, вот они и сидят «в засаде» как раз недалеко. Нашел вот… Говорят, максимум со вчерашнего дня лежит, потому что позавчера они здесь опять сидели – никого не было.
– Смерть наступила не более суток назад, – подтвердила докторша, заботливо укладывая в чехол ректальный термометр.
– Ясно…
– Ваганов… Ты мне телефон дашь? – уже в полный голос спросил я.
Ваганов сдался, выбрал из своей папки какой-то пустой бланк и по памяти нацарапал номер телефона и имя журналиста:
– Вот, скажешь, что от меня – отдашь ему фотку, текст он сам напишет, не в первый раз.
– Спасибо.
– Иди уже!
И я помчался в редакцию газеты.
К семи часам я уладил все нужные и не очень нужные дела: договорился с журналистом, сделал приписку в отчете для начальства и даже позвонил маме в Петербург. И опять не придумал лучшего развлечения, чем посетить местную достопримечательность – так называемую Пиццерию. Тем более что находилась она через дорогу от здания Следственного комитета. Пиццерия, конечно, слова доброго не стоила, но комитетские здесь постоянно обедали, может быть, и я не отравлюсь.
Да… город этот мне не нравился – я этого и не скрываю. Люблю вкусно поесть в комфортной обстановке, а какой уж тут комфорт, если стульев в заведении меньше, чем столиков, следовательно, за стульями идет постоянная охота. Музыка орет так, что оглохнуть можно. В меню только два блюда: пельмени, которые я вообще-то не пробовал, потому что их запах отбивает всякий аппетит и, собственно, пицца – резиновая настолько, что после обеда сводит челюсти …
В общем, описания одного пищеблока достаточно, чтобы стало понятно, что я в этом Старогорске не по своей воле. Беда моя в том, что неделю назад в нашу питерскую адвокатскую контору «Фемида-гарант» обратился очередной клиент – бизнесмен средней руки, которого наш питерский Следственный комитет подозревает в убийстве компаньона. Клиент же клянется, что убили компаньона хоть и на его глазах, но убил совершенно посторонний человек. Описал, как полагается, его приметы, составил фоторобот, и даже заявил, что это убийство видел не только он, но еще и его шофер – Геннадий Севухин, который после произошедшего не стал дожидаться, когда его обвинят в убийстве или в соучастии, а предпочел просто смыться из города. Следователь моему клиенту попался такой, какого врагу не пожелаешь – не в том смысле, что дотошный, типа Ваганова, а совсем наоборот – пофигист полный. В общем, следователь, не желая ничего слышать ни о каких свидетелях, строчит обвинительное заключение, опера радуются, что быстро раскрыли дело, а адвокат, то есть ваш покорный слуга, хоть из-под земли (чего вообще-то не хотелось бы) должен достать свидетеля Севухина.
Дело, правда, не совсем глухое: выяснилось, что у Севухина есть сестра, и живет она в Старогорске, что в Московской области. Я посчитал, что большая доля вероятности, что именно туда наш герой отправился. Взял с клиента предоплату на мелкие расходы и своим ходом отправился в этот богом забытый Старогорск.
Может быть, и я преувеличиваю – не такой уж он богом забытый. Маленький, конечно: два района, по одному проспекту в каждом, проспекты пересечены ухоженными чистыми улочками. Зато городок был вполне развитый: автомобили здесь вполне конкурентоспособны с моей «Бэхой», здания рядом со Следственным комитетом современные, презентабельные – особенно выделялась аккуратная двухэтажка с мраморным фасадом, огороженная замысловатым литым заборчиком и с полуметровыми, светящими в ночи буквами над входом «Старогорск-тур».
Впрочем, наверняка это лучшее, что есть в Старогорске – этакий негласный центр. Еще я слышал, что здесь даже университет свой имеется, а рестораны и кафешки – по крайней мере, внешне – очень приличные. И зачем я уже второй день обедаю в этой Пиццерии, чтоб она провалилась?!
В сердцах я бросил кусок недоеденной пиццы, придавил тарелкой деньги за обед, и пулей вылетел на улицу. Ни ногой больше в это заведение!
…По приезду в Старогорск меня ждало разочарование: севухинская сестра из города, оказывается, давно уехала, и где искать ее я не представлял. Но и Севухин этого тоже не знал – видно общался с родственниками нечасто. Соседи Севухиной подтвердили, что мой «клиент» квартиру сестры навещал, даже с ними разговаривал – и было это утром того же дня! Я сообразил, что из города Севухин вряд ли успел уехать, значит, я еще мог его задержать. И я побежал к Юрке Ваганову, который в ситуацию быстро въехал и по старой дружбе решил кое-что сделать: фотографию моего Севухина распечатали и раздали всем постам ГИБДД в городе, также его «фейс» оставили в транспортном отделе полиции – на единственном вокзале. Таким образом, риск, что Севухин уедет из города, стал минимальным. Хотя и был.
Вчерашние сутки я ждал, что где-нибудь да объявится Севухин, но этого так и не произошло. Тогда Юрка придумал другую штуку: нашел какого-то приятеля-газетчика, фотографию «клиента» поместили в газету и написали, что «Разыскивается особо опасный преступник», а ниже мой телефончик. Мы справедливо рассудили, что газеты читает практически все население города, а рубрики типа «Ужасы нашего городка» с перечислением количества пожаров, ДТП, несчастных случаев и прочего вызывает у публики особый интерес. На фотографию «особо опасного преступника» внимание, конечно, обратят – глядишь и вспомнят, что видели где-нибудь эту «бандитскую рожу». В общем, жуя резиновую пиццу, я в мечтах уже пообщался с этим Севухиным, тот моментально согласился давать показания и…я уже был дома.
Но это в мечтах. В реальности же мне предстояло снова ехать в гостиницу, а там было скучно, хоть вешайся. Проверить бы, насколько приличны рестораны изнутри, но что я буду, как дурак сидеть там в одиночку? А так как других знакомых кроме Юрки Ваганова у меня здесь не было, я направился в СК.
– Леша, у Ваганова допрос – нельзя к нему. Нельзя я говорю! – Наташа-секретарь уже крутилась перед зеркалом, поправляя прическу – собиралась уходить, но, дабы защитить кабинет от посторонних, готова была, похоже, ночевать под дверью. Пришлось мне дать ей честное слово, что в кабинет раньше времени я не ворвусь, и не нарушу тем самым хрупкий контакт, установившийся между следователем и… кого он там допрашивает. Подперев затылком косяк двери с табличкой «Заместитель начальника следственного отдела СК Ваганов Ю.Н.», так как сидеть здесь было не на чем, я принялся ждать.
С господином замначальника я знаком ещё с тех времен, когда он был простым следователем, а господа полицейские назывались попросту ментами. Года два назад он приезжал к нам, в Питер в командировку по поводу одного довольно громкого дела. Тогда-то мы и познакомились.
Стоять под дверью было скучно, да и бас у Юрки такой, что только глухой подслушать его не смог бы. И я начал прислушиваться.
– …Значит, с Каравчуком вы знакомы не были? – спросил голос Юры.
– Этого я не говорила! – раздраженно ответил женский голос. – Я не отрицаю знакомства.
– Когда и при каких обстоятельствах вы встретились впервые? – монотонно голосом говорил Ваганов. Чувствовалось, что спрашивает он это уже не в первый раз. Это довольно распространенная практика: допрашиваемый начинает нервничать, в пятый раз отвечая на один и тот же вопрос, а раз нервничает, значит может выдать то, что тщательно скрывает. Если есть, что скрывать, конечно.
– Господи, я уже тысячу раз вам объясняла. Я снимаю у него квартиру…
– У Каравчука?
– Ну да… но свою фамилию он мне не называл.
– Не называл… – устало повторил Юрка, и я как будто сам увидел, как он со вздохом отодвинул дело, как подпер рукой подбородок и душевно заговорил с девицей: – и как же, милая моя, он тебе представился?..
– Я попрошу вас мне не «тыкать», я с вами «на брудершафт» не пила, и не собираюсь.
