banner banner banner
Под солнцем Африки. Военные и охотничьи приключения, описания туземных племен
Под солнцем Африки. Военные и охотничьи приключения, описания туземных племен
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Под солнцем Африки. Военные и охотничьи приключения, описания туземных племен

скачать книгу бесплатно

Под солнцем Африки. Военные и охотничьи приключения, описания туземных племен
Уильям Ансордж

В данной книге автор повествует о тревожном для британцев начальном периоде колонизации Кении и Уганды. Ему приходилось командовать фортами, участвовать в сражениях с разбойными племенами и пособниками работорговцев, конвоировать свергнутого короля Уганды с его гаремом, организовать эвакуацию оружия и боеприпасов из охваченных мятежами фортов. Наряду с этим Ансордж с юмором описывает комические ситуации в его встречах с правителями Восточной Африки и простыми туземцами.

Под солнцем Африки

Военные и охотничьи приключения, описания туземных племен

Уильям Ансордж

Переводчик Анатолий Павлович Смирнов

© Уильям Ансордж, 2018

© Анатолий Павлович Смирнов, перевод, 2018

ISBN 978-5-4490-4391-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«ПОД СОЛНЦЕМ АФРИКИ: ОПИСАНИЯ ТУЗЕМНЫХ ПЛЕМЕН УГАНДЫ, ОХОТНИЧЬИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ И ДРУГИЕ ПРОИСШЕСТВИЯ»

АВТОР: УИЛЬЯМ ДЖОН АНСОРДЖ

ПЕРЕВОД АНАТОЛИЯ СМИРНОВА

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

В настоящем издании я предлагаю свой перевод книги «Под солнцем Африки» английского путешественника Уильяма Ансорджа, который в период с 1895—1898 г.г. совершил шесть походов-экспедиций от Занзибара до Уганды. Эта книга до сего времени НЕ ПЕРЕВОДИЛАСЬ НА РУССКИЙ ЯЗЫК.

В Уганде Ансордж занимал различные должности в британской колониальной администрации. Имея медицинское образование, он в качестве военного врача участвовал в боевых действиях против африканских племен, занимавшихся разбоем и работорговлей, а также способствовал подавлению мятежей среди туземных контингентов в британских колониальных войсках. Несколько раз он в тревожное для англичан время назначался на должность командующего британскими военными фортами.

Автор в увлекательной форме повествует о своих военных и охотничьих приключениях. Очень интересны его нередко ироничные описания туземных племен, их нравов и обычаев, зачастую вызывающих недоумение европейцев. При этом Ансордж демонстрирует незаурядное чувство юмора.

А. Смирнов

ГЛАВА I. Вступление

Мое первое путешествие в марте 1894 года в Уганду было завершено за несколько дней до провозглашения британского протектората над этими регионами. Транспортировка, независимо от характера товаров, зависела от эффективности туземцев, отобранных из смешанных береговых народностей, известных в совокупности, как суахили.

Теперь маршрут каравана из Момбасы в Порт-Алис на расстояние 800 миль, стал практически простой дорогой. Ранее приходилось сталкиваться с трудностями и опасностями там, где теперь путешествие считается сравнительно легкой прогулкой. Всего три года назад две караванные партии были уничтожены враждебными туземцами, теперь некоторые джентльмены хвастаются, что могут пройти 800 миль без оружия, имея только трость. Ранее требовалось восемьдесят три дня для путешествия из Момбасы в Кампалу (Уганда, северный берег озера Виктория); теперь – едва половина этого времени. Раньше путешественник проводил в пути восемнадцать дней, чтобы пересечь пустыню Тара и лихорадочный пояс за ней; теперь он садится в поезд в Момбасе и через день находит себя в безопасности за пределами этого зараженного района. От Кикуйи (19 км к западу от Найроби) до Кабраса (северо-восток озера Виктория) тогда подразумевалось путешествие в двадцать один день, за которые не встретишь другого человека, за исключением какого-либо бродячего воина масаи, носящего прическу из косичек и вооруженного копьем с длинным лезвием. Теперь три правительственные станции на озере Найваша, Эльдома Равине и Нанди завершают цепь фортов. Там, где епископ Ханнингтон не смог пройти и потерял свою жизнь, миссионеры теперь путешествуют безопасно и комфортно. В Кикуйе, где нас предупреждали, чтобы мы не удалялись за пределы видимости форта, и никогда не выезжали из него без оружия или без вооруженного эскорта, три семьи английских поселенцев построили себе дома и появились три пухлых младенца, первые европейцы, рожденные в этом далеком регионе Африки,.

Занзибар тоже почувствовал эффект от этих изменений. Раньше это был великий торговый центр, а Момбаса – просто географическое название ничтожной важности; теперь, когда прибрежная железная дорога выросла до 200 миль, Момбаса, как ее береговая линия, с каждым днем становится все более важной, а Занзибар постепенно погружается в тень.

Старый караванный маршрут предлагал путешественнику интересные вариации в пейзажах: Момбаса с ее какао-ореховыми пальмами и манговыми деревьями; безводная пустыня Тару с ее кустами шиповника; холмы Маунгу, Ндара и Нди, с жирафами и прилегающими равнинами; Кибвези, с его огромными баобабами; речные лагеря Макиндо и Кибоко, с носорогами и зебрами, газелями и антилопами; окрестности мелкой реки Килунги, самая великолепная для охоты страна во всем мире, с ее львами и страусами и гну; лес Кикуйю с его полянами; потухший вулкан Лонгонот, с огромным кратером на вершине; озеро Найваша с его мириадами водоплавающих птиц самых разнообразных видов; озеро Накуру с тысячами фламинго; девственный лесной пояс Субуго с его благородной древесиной; холодный отвес Мау, расположенный на высоте 9000 футов над уровнем моря, с разбросанными пятнами бамбуков; безлесные районы Кавирондо; сады Усоги, с их серыми попугаями и обширными банановыми плантациями; Нил, где он выходит из могучего озера Виктория Ньянза; наконец, Уганда, с ее холмами и долинами, своими дикими пальмами и двадцтифутовой слоновьей травой.

Кибвези

не выпало шесть раз совершать подобное путешествие, кроме того, потратил почти год на изучение более отдаленных частей, известных, как Уньеро и пересек озеро Альберт четыре раза. В африканских путешествиях и приключениях есть неописуемое обаяние, которое снова и снова тянет на Темный Континент, хотя не многие европейцы нашли в нем могилу. Однако, в течение последних четырех лет ушли из этого мира люди, которые меня лично знали: г-н Пуркисс, д-р Шартр, г-н Муксворти, капитан Даннинг, г-н Уэст, мистер Дик, монсеньер Гиймин, г-н Годфри, капитан Склатер, майор Трустон, г-н Н. Уилсон, г-н Скотт, г-н Пилкингтон и преподобный г-н Хаббард. Большинство из них встретились с насильственной смертью; только два или три человека стали жертвами климата. Британская власть, называемая «протекторат», медленно и неуклонно утверждает себя в этих обширных территориях. Мы отменили рабство, заставили туземные племена жить в мире друг с другом и открыли необитаемые регионы, большие, чем вся Англия, для умелых и предприимчивых поселенцев, чтобы они строили свои усадьбы и фермы. Когда я впервые приехал в Уганду, мы были всего лишь двенадцатью европейскими чиновниками, занимающими должности от самых высоких до самых низких; и только семь из этих пионеров осталось в живых.

Баобаб в Кибвези

Река Кибоко

Вулкан Лонгонот

Вулкан Лонгонот

ГЛАВА II. ЗАНЗИБАР И МОМБАСА

Путешественник в Уганду должен сначала добраться до Момбасы; и для этого он отправляется либо французским пароходом с тем, чтобы пересесть на другое судно в Занзибаре, либо английским пароходом, и пересаживаться в Адене. В настоящее время нет прямого сообщения между Англией и Момбасой.*

* Пароходы немецкой компании «Ост Африкан Лайн» выходят из Гамбурга в Момбасу, по пути заходя в Неаполь.

Те, кто предпочитают садиться на пароход в Лондоне, кто презирают пассажиров второго класса, кто не любят французскую кухню и которые абсолютно не знают французского языка, не должны ехать французским пароходом. Тем, кто хочет спасти себя от долгого морского путешествие через бурный Бискайский залив и Гибралтар, кто предпочитает, чтобы плата за проезд включала определенную скидку на вино и пиво на борту и кто хочет сократить свои расходы, могут предпочесть французскую линию.

Если путешественник выбирает английскую линию, а деньги его не очень интересуют, он может избежать качки в Бискайском заливе, проехав по суше и догоняя свой пароход в Бриндизи. Если путешественник выбирает французский маршрут, он должен отправиться в Марсель – на одном из пароходов Messageries Maritimes Company, направляющихся в Занзибар.

Путь от Лондона до Марселя занимает двадцать четыре часа. Те, кто предпочитает пересекать Ла-Манш в течение дня, должны покинуть Лондон утром, чтобы через Дувр добраться до Кале. Те, кто не против переправы через Канал ночью, и хотели бы увидеть что-то вроде утреннего пейзажа Франции, должны покинуть Лондон вечером.

В путешествии по Франции пассажир должен иметь в виду, что даже с билетом первого класса только 56 фунтов (25 кг) багажа можно провозить бесплатно, и что за чрезмерную массу груза взимается очень непомерная плата. Но нет необходимости, чтобы кто-то обременял себя, взяв весь свой багаж с собой во Францию. Агент французской компании в Лондоне возьмет на себя ответственность за весь ваш багаж, чтобы доставить его за две недели до даты, установленной для отправления парохода из Марселя. Ваш багаж отправится морем, и вы найдете его в Марселе, когда прибудете туда.

Путешествие из Марселя в Занзибар занимает восемнадцать дней; это включает в себя неизбежную потерю времени из-за бункеровки углем в Порт-Саиде и Джибути. Французские пароходы отмечены своей замечательной пунктуальностью в отношении заявленных дат отправления и прибытия. В пароходном сервисе произошли значительные изменения, так как я впервые отправился в Красное море до открытия Суэцкого канала. В те дни мы ехали пароходом из Марселя в Александрию, затем поездом из Александрии через Каир в Суэц, а оттуда пароходом к месту назначения. Когда Суэцкий канал был открыт, суда компании Messageries Maritimes еще заходили в Аден, Мессину и Неаполь; но они не делают этого сейчас.

Плавание от Марселя до Порт-Саида занимает пять дней. Порт Саид стал оживленным центром; он привлек богатство и в то же время подонков, которые всегда роятся там, где есть коммерция. Здесь пароходы бункеруются углем; и поскольку погрузка угля подразумевает грязь и дискомфорт, пассажиры укрываются на берегу. Если вы уже видели это место или нет, возможность прогуляться по берегу – это всегда приятное занятие, нарушающее однообразие долгого морского путешествия.

Пароход проходит Суэцкий канал за пятнадцать часов. Есть немногие кусочки экзотики и странные проблески Восточной жизни, но в основном, судно медленно проплывает мимо бесконечного пространства песка.

Чаще всего апатичный пассажир просто «убивает время». Его блаженному глазу красивые станции канала неинтересны; для него египетские оборванные уродцы, дерущиеся между собой за апельсин или монету, являются абсолютной скукой, а белое облако ибисов, связка верблюдов, песчаные дюны, соленые озера – все вызывает скуку.

На суэцком конце канала пароход останавливается только за почтовыми отправлениями; здесь нет времени, чтобы отправиться на берег и посетить «колодец Моисея» и другие достопримечательности. Тем не менее, назойливые торговцы непременно появляются на борту, чтобы сделать хоть какой-то бизнес.

Путь от Суэца до Джибути занимает шесть дней. Пароход, как правило, находится очень далеко от берега, поэтому долгое путешествие на открытой судне под жарким солнцем слишком неинтересно, чтобы соблазнить многих пассажиров выйти на палубу. В моем последнем путешествии большинство пассажиров испытало легкое волнение, когда наблюдали, как огромный скат-монстр крутился вокруг корабля, до тех пор, пока двое моряков не спустились в лодку и успешно забили его гарпуном. У него был нитевидный хвост длиной в несколько футов и чудовищные челюсти. Именно в таких случаях хотелось бы иметь несколько лишних фунтов, чтобы купить такое чудо для музея. Я не видел ничего подобного в любом музее; и, насколько мне известно, это был неизвестный вид. Его вскоре разделали, большая часть его тела была выброшена за борт как «отходы». Мясо считалась слишком грубым для стола для пассажиров и его передали матросам.

В Джибути путешественник слышит знакомый крик «Ныряйте!», как и в Адене. Несколько туземцев подходят к борту на своих крошечных долбленках и прыгают в воду, приглашая зрителей бросать монеты, за которыми они ныряют.

Путь от Джибути до Занзибара занимает шесть дней. Летучие рыбы иногда падают на палубу. Это довольно любопытное зрелище, когда стайка летающих рыб скользит по поверхности воды. Если пароход плывет недалеко от берега, можно увидеть контуры «спящего льва» – скалистого побережья мыса Гвардафуи.

Когда пароход приближается к острову Занзибар, пассажиры видят плотную стену кокосовых пальм и другой зелени; но сам город – это масса зданий, сгрудившихся без всякого порядка. Узкие извилистые улицы, переполненный местный базар, дворец султана, британское консульство, все это уже многократно описано разными путешественниками.

Большая часть богатства Занзибара заключается в его плантациях гвоздики, и было бы ошибкой не посетить одну из них

Гвоздики, большинство из которых старые, высаживаются в ряды значительной длины и образуют живописные рощи.

Пройдя через туземный квартал, я наткнулся на арабскую школу. Учитель и ученики сидели скрестив ноги на матах; каждый ученик использовал вместо грифельной доски лопаточную кость какого-то животного.

На обочине дороги я увидел, как местный врач ставил банки пациенту, а две женщины ждали своей очереди. Он использовал рог козла, перфорированный сверху, с небольшим отверстием, которое он затыкал кусочком воска. Сделав два или три крошечных разреза на коже пациента, врач подержал рог над огнем, а затем хлопнул им по ране. Через несколько минут, удалив восковую пробку, знахарь снял рог, и в нем находился большой сгусток крови.

Мыс Гвардафуи

Во время моего второго визита на Занзибар остров только что перенес сильную эпидемию оспы; немецкий врач пал ее жертвой, а английский врач заболел. Мне пришлось отнести в мастерскую свои часы, чтобы отремонтировать. Часовщик-европеец был покрыт фурункулами с головы до ног. Он не знал, что я имею медицинское образование, когда он объяснял мне, что лечится сам, обнаружив в какой-то старой брошюре «отличный рецепт для изъятия плохой крови». «Какая польза от посещения врачей? – сказал он, – они не могут даже себя вылечить, немецкий врач мертв, а другой врач очень болен!» Он заверил меня, что у него не появилось ни одной новой язвы с тех пор, как он начал лечить себя; «А теперь посмотрите!» – воскликнул он, торжествующе указывая на свое пятнистое лицо, которое могло бы быть примером повторения серьезной атаки оспы. Он, как не удовлетворился, по-видимому, успехом на своем собственном лице, но пробовал лечение и на его несчастной жене и ребенке, которых вызвали, чтобы также показать мне. Учитывая, что он представлял крайне тяжелую степень поражения, его семья представляла собой сравнительно лучший результат. В следующий раз, когда я посетил Занзибар, он и его семья исчезли; возможно, он отправился куда-нибудь, чтобы выбить патент на таблетку, «чтобы изъять плохую кровь».

В Занзибаре есть несколько отелей и ресторанов; но большинство из них – просто алкогольные салоны. Большой недостаток всех этих заведений заключается в их очень неприятном обычае позволять посетителям справлять нужду сразу же за порогом помещения.

В одном из этих отелей в 1894 году я встретил некоторых странных клиентов. Из Индии прибыла труппа исполнителей, стремящаяся показать полет на воздушном шаре перед предыдущим султаном. Султан, однако, отказался заплатить сумму, которую они просили. Их лидером был молодой человек, но зависимый от алкоголя, и что хуже всего, он напивался каждый вечер. Поскольку перегородки, разделяющие спальни, были только тонкими досками, я стал нежелательным слушателем ночных супружеских перебранок между ним и его женой. Партнер в этом шоу выдал мне через тонкую стену информацию о том, что его дама была уже четвертой женой, ее три предшественницы пришли к несвоевременному и неудачному концу, упав с воздушного шара. Теперь четвертая жена тренировалась, чтобы выполнить полет на шаре и, будем надеяться, выполнит более успешный спуск. Труппа покинула Занзибар в течение нескольких дней – место следующего назначения неизвестно.

Наслаждаясь вежливым гостеприимством сэра Артура Хардинга в британском консульстве, я имел возможность присутствовать на очень грандиозном арабском ужине, данном им всей арабской знати и элите в честь дня рождения королевы. Султан был представлен его братом, наследником трона. Этикет запрещает его высочеству есть на публике со своими подданными. Также присутствовал знаменитый работорговец Типпу-Тиб. Хотя всего было сорок гостей, более трехсот блюд подали на стол в арабском стиле и с арабскими деликатесами. Жареное мясо, печенье, рис, сладости, фрукты, щедро заполнили стол. Для европейцев были положены ножи и вилки; но арабы использовали пальцы, помогая себе ими без разбора при потреблении любого блюда. Знатные арабы поели немного, и пили щербет, как того требовал их этикет, но как только они отошли от стола, сопровождавшие их помощники и чиновники меньшего ранга бросились к столу и уничтожили все съестное в мгновение ока.

Очень внушительной церемонией стало награждение его высочества Сейида Хамуда, султана Занзибара, знаками Ордена Великого Командора Звезды Индии. Церемония проходила в зале Виктории, первоклассном здании для общественных церемоний такого рода. Зал находится в султанском саду, где всего за несколько дней до установления британского протектората процветал рабовладельческий рынок. Сэр Артур Хардинг, генеральный консул и дипломатический агент Британского Величества, сидел по правую руку султана; бригадный генерал А. Е. Райки, командующий султанской армией, находился слева от султана. Другими высокопоставленными представителями на церемонии были Базиль Кейв, эсквайр и консул; Генри Дандас, эсквайр, вице-консул; рядом с последним сидел П. Ф. Тиллард, капитан 16-пушечного парового фрегата «Magicienne». За капитаном сидела миссис Базиль Кейв.

Сэр Артур заслуженно популярен во всех протекторатах. Его изысканные манеры и речь выдают классического эрудированного ученого Оксфорда и выдающегося арабского лингвиста.

Базиль Кейв известен тем, что он сыграл ведущую роль в подавлении узурпатора, который пытался захватить султанат после смерти законного султана.

Занзибар – один из приходов Англиканской Миссии; список ее служителей здесь ужасен. Я обнаружил, что из четырех человек, которые были здесь в 1896 году, остался один; один умер, двое были постоянно больны и покинули миссию. В 1893 году я посетил остров Ликома в озере Ньясса, еще один из их приходов, где список мертвых и негодных еще тяжелее; епископа, который оказал нам дружеское гостеприимство, сменил его архидиакон; когда последний умер, медик-миссионер стал епископом.

Английский клуб в Занзибаре – очень популярное заведение, известное своим таинственным сообществом и другими тайнами, которые не должны быть разглашены непосвященным; однако, последние без труда эти тайны узнают.

От Занзибара до Момбасы – около пятнадцати часов пароходом. В настоящее время существует неопределенность, как долго придется ждать в Занзибаре парохода, чтобы перебраться в Момбасу. Существует, однако, ежемесячное сообщение с помощью немецкой линии и британской индийской линии. Кроме того, пароход протектората «Джуба» курсирует здесь между островами. В прошлый раз, когда я добирался из Момбасы в Занзибар, я плыл на «Джубе», и у нас было арабское доу на буксире, которое тащили до Васина. Васин – это южная оконечность береговой линии британского восточноафриканского протектората (80 км на SSW от Момбасы, на границе с Танганьикой). Напротив него – большой остров, который считается излюбленной резиденцией благочестивых и богатых арабов и местом обучения арабов.

Его высочество Сейид Хамуд, султан Занзибара

Момбаса является столицей Британской Восточной Африки. Остров также называется Момбаса, и он примыкает к материку, который на северо-востоке образует вокруг него защитную преграду в виде мыса, называемого «Английским мысом». Пространство между мысом и островом образует гавань Момбасы. Коралловые рифы сужают устье гавани, и время от времени какое-то судно находит здесь свой конец. Южнее острова есть еще одна гавань – Килиндини, которая, как говорят, лучше. Остров отделен от материка узкой полосой моря, которую при низкой воде можно преодолеть, пробираясь через нее пешком.

Коралловые породы снабжают население отличным строительным материалом, и правительство возводит красивые и внушительные здания, которые служат резиденциями для руководителей разных ведомств.

Темная и мрачная старая португальская крепость расположена на краю воды и охраняет вход в гавань Момбасы.

Португальская крепость в Момбасе

Какие зловещие сцены видели эти старые стены, когда рабство и тирания были необузданными, когда требовалось шесть месяцев, чтобы совершить кругосветное путешествие вокруг Африки через мыс Доброй Надежды в Лиссабон, когда португальский губернатор был полным хозяином жизни, чести и собственности жителей, и был более абсолютным правителем, чем русский самодержец! Старые стены разрушаются, вокруг разбросаны ржавые демонтированные пушки, некоторые из них еще покоятся в мрачных казематах.

Подчеркивается незначительность человеческого величия! Мелкий тиран, волей случая назначенный владеть провинцией в этих отдаленных регионах, забывает, что он столь же ничтожен, как пузырь на могучем гребне бушующих волн океана; его имя и слово грозны сегодня, а завтра забыты!

Португальская крепость в Момбасе

Узкие извилистые улочки старой части города Момбаса не очень привлекательны. Что касается более новой части, где вали (арабский губернатор или магистрат города) строит ряды туземных зданий для размещения быстро растущего населения, широкая прямая дорога остается открытой для движения и ведет к плантациям какао-ореха и остаткам великолепных старых деревьев манго.

Негритянские дамы восхищаются тем, что на их головах мелкое количество жесткой шерсти тщательно прочесывается профессиональным парикмахером. Высокая мода заключается в том, чтобы шерсть расходилась в продольных грядках от лба до затылка, чтобы придать черепу сходство с ребристой дыней. Вместо того, чтобы удовлетвориться одним отверстием через мочку уха, они протыкают ряд отверстий, расположенных полукругом по всему внешнему краю уха. Серьги затем вставляют в форме маленьких колец, а аналогичное кольцо в хряще правой или левой ноздре носа, завершает украшение. Что касается одежды, чем более кричащий образ и более яркие цвета хлопчатобумажной ткани, тем больше это нравится модницам суахили.

Путешественник может увидеть, как негритянка носит блестящую желтую ткань с отражаемым раскаленным красным солнцем, или еще одну черную леди, щеголяющую в платье с огромным геометрическим рисунком, видимым на расстоянии нескольких миль.

Гостиница «Момбаса-клуб» заслуживает всяческих успехов; она предоставляет спальные места для путешественников в Уганду или из нее. Ибо, хотя есть несколько отелей второго или третьего класса, которые в основном содержатся греками, тенденция всех их состоит в том, чтобы переродиться в притоны для теневого класса мужчин, встречающихся во всех морских портах. До недавнего времени должностное лицо правительства Уганды, прибывающее в Момбасу, должно было зависеть от доброты личного друга, чтобы быть принятым на ночь. У меня была комната в больнице, благодаря любезности доктора Макдональда, главного врача. И если бы не он, мне пришлось бы разбить палатку, как цыгану, на кусочке пустыни, как это было весной 1895 года, когда я выехал из Уганды с пациентом, которому было невозможно помочь дома.

Яркой особенностью острова является дерево баобаб. Когда он теряет свои листья, он стоит голый и изможденной, и выглядит так, будто протягивает подагрические пальцы в апоплексическом приступе. У этого есть любопытный твердый плод, который, будучи разрезанным, поставляет туземцам чаши для воды, таким же образом, как и кокосовый орех поставляет дозаторы для некоторых арабских розничных торговцев.

На острове по-прежнему встречается очень крошечный вид карликовой антилопы; но это красивое и изящное маленькое существо близко к истреблению. Птицы и насекомые хорошо представлены; но, трудно встретить, а скорее невозможно встретить, что-то новое.

В Момбасе есть несколько религиозных миссий. Жаль, что новообращенный туземец так часто приносит позор религии, которую он исповедует. Во многих случаях он учится читать, писать и говорить по-английски более или менее свободно, но становится в силу этого «по-настоящему тщеславным». Новая маленькая английская церковь в Момбасе выглядит очень примитивной.

В моем последнем путешествии на побережье я впервые воспользовался поездкой по железной дороге Уганды. Линия была построена до Кинани, в 170 милях от побережья; но открыта для движения до Вои, в 100 милях от побережья, а затем действовала только в определенные дни недели. Чтобы избежать задержки, я принял предложение продолжить путь в товарном вагоне. Мы покинули Кинани в 21.30. и прибыл в Вои в 03.30; здесь нам пришлось подождать до 8:30 утра, чтобы затем прибыть на станцию Килиндини, на острове Момбаса, в 16.30.

Эта смена поездов и вагонов спасла нас от утомительного марша через пустыню Тарн; но путешественники в Уганду, хотя и избежали самой неприятной части маршрута караванов, все еще испытывают более или менее караванную жизнь до того, как они достигнут своей цели.

ГЛАВА III. КАРАВАННАЯ ЖИЗНЬ

Перемещение в караване по Африке – это здоровый образ жизни благодаря постоянным упражнениям на открытом воздухе и умеренному питанию. Это идеальная жизнь для человека, способного довольствоваться тем, что он ведет более или менее одинокое существование, любит спорт и способен получать удовольствие от даров Природы, которые щедрое Провидение предоставляет на его пути. Если, кроме того, у путешественника есть подходящая одежда и хорошо организованное транспортное обслуживание, проблемы, с которыми он, вероятно, столкнется, будут сведены к минимуму. Конечно, то, что подходит одному человеку, не устраивает всех. В качестве простой иллюстрации возьмите вопрос питания. Некоторые путешественники могут устроить себе очень сытный завтрак утром перед тем, как начать марш. Я, например, не могу принять тяжелую пищу в очень ранний час; тарелка с кашей – это все, что мне нужно, и это мне подходит лучше всего.

Я предпочитаю относиться к вьючным и гужевым животным каравана, как к людям, несущим тяжелые грузы и занимающимся тяжелой работой; Поэтому я всегда даю им полчаса отдыха во время марша, если возможно, рядом с проточной водой, где они могут освежиться. В полдень – перерыв в марше на обед, который состоит из холодных остатков ужина прошлого вечера. Это экономия труда для повара, который должен идти вместе с караваном, как и все мы.

При хорошей погоде, ручейками с небольшими интервалами вдоль марша, хорошей дороге, отсутствием больных в караване и хорошем запасе провизии, марш – это просто удовольствие.

Охота «для обеда» добавляет дополнительное удовольствие. Цесарки и другие птицы довольно часто встречаются и являются очень вкусным и приемлемым дополнением к рациону.

Негры-носильщики очень любят мясо зебры. Некоторые путешественники имеют естественный предрассудок, что есть животное, принадлежащее к лошадиным видам, нельзя; но первый стейк из зебры, который я попробовал, был довольно хорош; возможно, животное, которого я застрелил, не было старым. Жесткий старый жеребец, конечно, не очень привлекательное блюдо.

Однажды на равнинах Ати (ныне национальный парк Найроби) я увидел стадо зебр, которое, должно быть, насчитывало более ста тысяч особей; ибо, насколько мог охватить взор, они представляли плотную непрерывную фалангу. Я никогда не встречал ни одного другого вида зебр, кроме той, которая известна как зебра Берчелла. В одну лунную ночь в Кампии-Симбе было почти невозможно спать, из-за непрекращающихся звуков (не похожих ни на ржание лошади, ни на крики осла), издаваемых зебрами, время от времени перебиваемых приглушенным рычанием львов, очевидно, преследовавших их. Однажды на равнинах Ати я наткнулся на мертвую зебру с двумя гиенами пожирающими ее.

Хихиканье гиен каждый путешественник обязательно услышит, если будет проезжать вдоль стада зебр. Я слышал их уже на острове Момбаса, недалеко от больницы. Негры-носильщики ненавидят гиен и нередко боятся их так же сильно, как львов. У гиены очень мощные челюсти и она может нанести очень серьезную рану. Иногда гиены достаточно смелы, чтобы рискнуть проникнуть в караванный лагерь и схватить одного из спящих носильщиков. Нескольких моих людей пытались вытащить таким образом, но из-за криков и поднятого всеобщего шума гиены бросали свою потенциальную жертву. Кажется не случайным совпадением, что захваченные таким образом мужчины неизменно были самыми немощными и изможденными в караване. У меня есть личные счеты с гиенами, так как они ранили некоторых из моих носильщиков.

Зебра Берчелла

Три с половиной года назад я подстрелил в Гильгиле (50 км к северо-западу от Найроби) великолепную дрофу, довольно отличающуюся от обычных больших дроф, которые постоянно встречался между Макакосом и Муани. Эта огромная дрофа, должно быть, была редкой птицей, так как я никогда не встречался ни с одним другим подобным экземпляром. У нее был огромный красноватый воротник вокруг шеи, и после страуса это была самая оперенная плюмажем птица, из всех, которых я видел. Я подстрелил ее пулей Мартини удачным выстрелом в шею с расстояния 200 ярдов. Птица от кончика клюва до когтей на ногах была почти в два раза длиннее любого виденного мной до этого экземпляра дрофы. Я оставил шкуру птицы на ночь на верхней части ящиков под навесом моей палатки, чтобы затем сделать из нее чучело. Ночью я проснулся, услышав шум рядом с собой, но слишком поздно; какая-то гиена унесла мою птицу, хотя часовой находился на расстоянии нескольких ярдов от палатки. Не было никакого утешения, в том, что эта гиена, должно быть, отведала свою последнюю еду, так как я использовал мышьяковое мыло при приготовлении кожи.

С тех пор я никогда не оставлял ничего более-менее съедобного в местах, доступных для голодных гиен; для которых пищей могут служить и седло и упряжь. Ту гиену, которую вы видите на снимке, я поймал, установив ловушку. Ловушка делается легко. Привяжите приманку к винтовке перед самым дулом. Для приманки достаточно использовать кусок субпродукта, например, немного очень пахучей козьей шкуры. Следует обратить внимание на то, чтобы разместить приманку таким образом, чтобы гиена не могла схватить ее сбоку, но должна приблизиться головой к дулу. Привяжите спусковой крючок веревкой к дереву или кусту позади него; теперь, если гиена потянет винтовку с привязанной приманкой вперед, и, если ловушка находится в хорошем рабочем состоянии, спусковой крючок сработает. В таком положении пуля почти наверняка поразит мозг. Необходимо только предупредить о ловушке каждого в караване и направить ствол винтовки в сторону от лагеря.

Гиена, убитая с помощью ловушки

Большинство путешественников вместе со своим караваном ведут несколько коз или овец на случай невозможности настрелять дичь или купить мясо у туземцев. Животных следует тщательно запирать в прочном защитном ограждении, называемом на языке суахили «бома». Во время моего второго путешествия мы купили овец и коз в Кикуйю в ожидании продолжения нашего марша на следующее утро.

Животных поместили на ночь в обычный загон за пределами форта. На следующее утро мы обнаружили, что гиены унесли двух овец, сильно порвав третью, которую нам пришлось убить на месте. Один такой случай служит пожизненным уроком, чтобы не оставлять без внимания вероятность ночного посещения этих мародеров.

Одним из удовольствий караванной жизни является возможность собирать редкие цветы и растения, возможно неизвестные науке. Некоторые люди, как выразился исследователь Телеки, имеют «удачную руку». Однажды на марше он собрал, более или менее случайно, несколько растений, большинство из которых были до этого неизвестны. Но не обязательно быть ботаником, чтобы любоваться деревьями и цветами тропической Африки.

Возьмем, к примеру, дерево эуфорбии, встречающееся довольно часто на караванном маршруте. Образец, показанный на иллюстрации, вырос на обочине между Китава и Киберо. Его величественные размеры можно оценить, взглянув на группу людей, укрывающихся под ней. Весь мой караван поместился под этим деревом, хотя многие были спрятаны травой, которая была высотой от шести до восьми футов. В некоторых частях Протектората эуфорбия является единственным видом дров, который можно добыть, как скоро это узнает каждый путешественник через западные части Кавирондо. Это плохой вид топлива, и если он и предлагается для продажи, то только из-за нехватки любых других дров.

Дерево эуфорбия

В целом на караванном маршруте обычно есть хороший запас дров, помимо правительственных станций, где их нужно покупать у туземцев, которые привозят дрова в лагерь или на назначенный рынок. Кроме того, путешественник в лагере отправляет определенное количество своих носильщиков, чтобы собрать дрова. Люди, естественно, собирают только сухую древесину, упавшие или мертвые ветви, и, таким образом, никакой вред кустарнику или лесу не причиняют. Защитный забор для скота снабжается шипами.

Отсутствие пальм по пути каравана – довольно редкое явление. Какао-ореховые пальмы Занзибара и Момбасы, а также береговой линии в Дар-эс-Саламе, Килве и Мозамбике, подчеркиваю живописную особенность тропического пейзажа.

Когда путешественник покидает Момбасу и побережье, он не увидит больше какао-ореха в течение следующей тысячи миль вглубь страны; но есть некоторые другие виды пальм, с которыми он обязательно встретится. Например веерная пальма в Уньоро.

Это величественное дерево достигает значительной высоты. В некоторых частях мира дешевые вентиляторы изготавливаются из плетеных листьев этой пальмы. Каждый европеец любящий природу пытается защитить такие красивые деревья от бессмысленного разрушения от рук дикарей.

Веерные пальмы в Уньоро

Веерные пальмы Африки