скачать книгу бесплатно
В холле, как всегда, шумела толпа. Репортеры с аппаратурой, гости, тусовочные дамы и мальчики на побегушках, многочисленные помощники депутатов и курьеры, водители, представители иностранных делегаций и т. д., и т. д. Вера прошла по специальному коридору, предназначенному для депутатов, и оказалась в тишине рабочих думских коридоров.
Персональный Верин кабинет располагался на третьем этаже. Нижний этаж и невысокий статус, зато сам кабинет – очень уютный и уже обставленный в соответствии с предпочтениями хозяйки. Возле окна – стол с креслом, рядом с входом – мягкий кожаный диван и чайный (кофейный) уголок. Парочка кресел, огромный телевизор на стене, куча всякой аппаратуры – компьютер, копировальный аппарат и т. п.
Вера открыла дверь и первым делом с размаху швырнула сумку на диван – «достала меня эта тяжесть!». Включила кофемашину – пусть греется – и села в кресло смотреть электронную почту. Писем со вчерашнего дня накопилось прилично, и их придется изучать – выбирая и сортируя по важности.
Зазвонил телефон на столе.
– Алло! – Вера почти с ненавистью посмотрел на телефонную трубку, но все равно взяла. – Слушаю.
– Вера Станиславовна, здравствуйте. Это Павел. – звонил один из четырех помощников Веры (назначенец Высоковского, само собой). – Демьян Лукич просил узнать, как Ваша утренняя встреча? И еще – он просил передать, если у Вас есть время, не могли бы Вы заехать к нему сегодня вечером на студию. Если нужно, он пришлет машину.
– Хорошо. Машина не нужна, воспользуюсь служебной. Передай Демьяну, что встреча прошла успешно, вечером обсудим. – Коротко бросила Вера в трубку и отключилась. И тут же снова была вынуждена отвечать на звонок. Рабочий день депутата Государственной Думы начался…
* * *
На заседании Комитета было невыносимо скучно. Так скучно, что Вера еле-еле удерживалась, чтобы не зевать во весь рот. Она, конечно, делала умный вид, сидела и кивала с серьезным лицом и даже пыталась иногда вставить правильное лыко в строку, но отчаянно желала, чтобы пытка заседанием быстрее закончилась.
Юридическая казуистика, извергаемая из уст продвинутых депутатов, кажется, могла сокрушить даже стены – своей чугунной незыблемостью. Странные слова зависали в воздухе надутыми гелием аэростатами, пытаясь заодно проникнуть в мозг и процарапать в мозге (навсегда) новую юридическую борозду. И, наверное, даже не одну борозду, а целое поле.
«Я на солнышке сижу,
Я на солнышко гляжу,
Все сижу и сижу
И на солнышко гляжу», – за прошедшие полтора часа Вера раз двадцать мысленно повторила слова из песенки Черепахи из известного мультика, и незамысловатый мотивчик, как ни странно, действовал. И Вера мужественно держалась – аккурат до обеденного перерыва (святого для депутатского корпуса).
Ровно в 13-00 руководитель кабинета тяжело откинулся на Председательском Кресле (огромном, кожаном, простеганном, итальянском) и радостно возвестил, что следующее заседание состоится ровно через неделю, и желательно, чтобы все присутствовали. А сейчас он не смеет никого задерживать – сам спешит откушать, чем бог послал (вернее тем, что налогоплательщики послали).
В этот день бог послал депутатам всё. В смысле, всё, что можно купить за деньги, включая блюда кулинарного haute couture. В здании ГД было несколько ресторанов и столовых, и выбор, куда пойти обедать, зависел исключительно от платежеспособности конкретного депутата.
После заседания комитета Вера чувствовала себя как выжатый лимон – она испытывала сильную потребность подкрепиться и восстановить силы перед предстоящим долгим сидением в сессионном зале. Потому что только кажется, что сидеть в мягком кресле и слушать тот бред, что несут выступающие, это несложно. На самом деле от подобного времяпрепровождения натурально хочется застрелиться, а уж что касается фокусировки внимания на нужном – так ее, фокусировки, просто нет.
Заскочив на несколько минут в кабинет, Вера привела себя в более-менее приличный вид – благо, ее навыку в области нанесения косметики мог позавидовать не один дипломированный стилист. А с обновленной косметикой и с осознанием собственной привлекательности и на мир смотришь по-другому – и воспринимаешь искомый мир тоже по-другому. Радостней, чище и перспективней.
– Пойду, пожалуй, на пятый этаж. Там – отличный греческий салат и стейки из лосося, – решила Вера и направилась из кабинета к лифту, по пути перекинувшись несколькими ничего не значащими фразами с депутатом из ее фракции. Депутат имел вид весьма помятый, и – несмотря на едкий запах дорогущего одеколона, которого он, судя по всему, вылил на себя полведра – от депутата явственно несло водочным перегаром (посидел вчера на славу). Но и с такими тоже нужно говорить – как-никак, коллеги по работе.
Звякнул звонок лифта, двери разошлись, запуская Веру внутрь. В лифте она была одна, что свидетельствовало – депутаты, все как один, налегают на рагу, салаты, компоты и пирожные. Все, кроме того самого – который, судя по всему, на еду даже смотреть не может.
В ресторане, что выбрала Вера, и в самом деле были заняты почти все столики. И Вера даже решила немного подождать, пока станет свободнее. Сначала она присела в глубокое кожаное кресло в холле, но потом встала и пошла гулять по коридорам – благо, размеры здания Государственной Думы позволяли заниматься пешим фитнесом: от одного поворота до другого – добрых метров сто.
– Мне, наверное, следует купить себе специальный приборчик, что измеряет количество шагов, пройденное расстояние, пульс, давление и другие параметры, – размышляла Вера, рассеянно водя головой по сторонам. Рассеянно – ведь на что смотреть-то? На таблички на дверях? – А то с такой нервной и сидячей работой я выйду из стен Госдумы с огромной задницей и припадочным тиком, от которого мужчины будут шарахаться в сторону. А мне ведь еще замуж выходить. И желательно рожать, и желательно – хотя бы два раза. Мальчика и девочку.
– А вот мне интересно, – Вера повернула за угол и пошла вдоль по коридору (похожему на предыдущий, как две капли воды). – Почем сейчас детские коляски, и где их лучше покупать? Нужно ознакомиться с этим вопросом – вдруг пригодится. И если бы еще в придачу к коляскам достойных мужей выдавали – вот бы было отлично.
Вера представила, как заходит в специализированный магазин, и ей навстречу выбегает шустрый менеджер:
– Здравствуйте, здравствуйте, добро пожаловать! Чего изволите-с? У нас есть всё, что пожелаете!
– Я хочу посмотреть детские коляски. Какие есть?
– О! У нас масса колясок, начиная от самых дешевых и заканчивая самыми дорогими и статусными. Нашими колясками уставлено полтора гектара торговых площадей, и Вам обязательно потребуется сопровождающий, чтобы не потеряться в их статичном море.
– Спасибо, спасибо. Так я могу начать осмотр?
– Конечно. Я с удовольствием составлю Вам компанию. Не сомневаюсь, Ваш муж будет очень доволен Вашим выбором.
– У меня нет мужа, к сожалению. А, может, к счастью – я еще не определилась до конца.
– Нет мужа? Так это же замечательно! Простите, я хотел сказать «замечательно», имея в виду, что в нашем супермаркете Вы можете выбрать себе мужа на любой вкус и по любым заранее обусловленным показателям. Вы каких мужей предпочитаете? Высоких, среднего роста или плотных кряжистых?
– Пожалуй, высоких.
– Отлично, ставим галочку. Плотных, средней полноты или худых?
– Наверное, лучше худых. Набрать вес ведь он всегда успеет?
– Логично, логично. Ставим вторую галочку. Идем далее. Муж должен быть полностью худым – с руками, ногами и лицом, или можно ограничиться только худобой торса, а руки-ноги-лицо оставить нормальной толщины?
– А что, можно выбирать по отдельности?
– Ну, конечно. Наш магазин – магазин класса luxe, и мы имеем возможность предоставить нашим клиентам полный ассортимент. Я скажу даже больше – можно не только ноги-руки-лицо определить толстыми-нормальными-худыми, можно выбирать из целой линейки мужей, подбирая максимально гармоничных и подходящих лично Вам. Изволите взглянуть-с?
– Постойте, а они красивые?
– Обязательно.
– Все красивые?
– Именно. Они все красивые, они все образованные с высоким уровнем интеллекта, они все имеют высшее образование, начитаны, разбираются в изобразительном искусстве и моде, все они отлично умеют готовить и получают истинное удовольствие от ведения домашнего хозяйства.
– Ну, надо же! А я и не знала, что Вы предоставляете такие услуги. И что – подбор мужей пользуется популярностью?
– Честно? Подбор мужей настолько востребован, что мы даже испытываем некоторые (правда, легкие, легчайшие) затруднения с кандидатами. В пиковые часы распродаж кандидатов иногда не хватает на всех, и дамы даже – о ужас! – пару раз устраивали кулачные бои за обладание тем или иным экземпляром. Последний кулачный бой был особенно ожесточенным – и немудрено, ведь на продажу был выставлен высокий привлекательный блондин со всеми навыками по классу superior и со всеми удобствами. Т. е. с семикомнатной квартирой в престижном районе столицы и с большим домом в пятнадцати километрах от МКАД.
– Ужас какой! Хотя, наверное, блондин того стоил – чтобы друг дружку за космы таскать.
– Именно, стоил. Скажу Вам по великому-великому секрету: за блондина бились не только дамы. Несколько очень-очень состоятельных господ также изъявили желание приобрести его в собственность, а мы, как Вы понимаете, не разделяем покупателей по гендерному признаку. В плане приобретения мужей господа имеют такие же права, как и дамы. Тем более господа часто оставляют щедрые чаевые (в смысле, дополнительные комиссионные) скромным менеджерам торгового зала типа меня. Я, кстати, могу рассчитывать на комиссионные, если подберу для Вас вариант «пальчики оближешь»?..
– Вариант «пальчики оближешь» мне бы очень пригодился, – Вера дошла до конца коридора и повернула назад.
Судя по часам, место в выбранном ею ресторане уже освободилось, и так на поверку и оказалось. Свободных мест было много.
Впрочем, уединиться Вере, как она изначально рассчитывала, не получилось. Ее увидел знакомый Зам. руководителя Комитета по Бюджету и Налогам и решил поболтать.
– Верочка, привет! – он быстро перебрался к Вере за столик (прихватив кофе и блюдце с пирожным). Зама звали Денис Александрович, и ему было 42 года. – Как юристы, как служба? Наверное, замучили тебя до невозможности?
– Не то слово, – Вера быстро перелистала меню, убеждаясь – цены не изменились, и прейскурант блюд не изменился. – Иногда на заседаниях у меня возникает чувство, словно я общаюсь с марсианами, и они разговаривают на своем особом марсианском языке. Недоступном пониманию землян.
– Согласен, – весело хохотнул Денис Александрович. – Тоска, юридическая казуистика, переходящая в маразм. Вот то ли дело у нас – конкретика, бабло гремит, министерства и ведомства рвут друг друга на части, пытаясь перетянуть финансовое одеяло на себя. А мы в центре процесса. Красота. И общаемся так, что всем понятно. Но это лирика, ты же понимаешь, художественный треп, который можно не воспринимать всерьез.
– Само собой, – Вера сделала заказ подскочившему официанту и переключила всё внимание на зама. Денис Александрович был не последним человеком в обойме Партии Власти, игнорировать его не стоило. – А на самом деле, ваша работа – ответственна и очень, очень трудоемка. И требует высокого профессионализма, что бы там ни выдавали на гора борзописцы.
– Именно, – зам мгновенно раздулся, как рыба-шар. – Вот бы их – искомых борзописцев – да на наше место. Чтоб пахали, как Стаханов в забое. Чтоб познали, что такое уезжать с работы в час ночи, приезжать в шесть утра, трудиться и выходные, и в праздничные дни.
«Да, да. Тебя послушать, так ты – Гагарин, Ляпидевский и Отто Юльевич Шмидт в одном флаконе, – думала Вера (но при этом лучезарно улыбаясь и строя глазки заму). – Если верить слухам, которые бродят в кулуарах, ты вообще на работе не появляешься, а если и появляешься, всю дорогу сидишь в ресторане – примерное как сейчас».
– Да если хочешь знать, – Денис Александрович все больше и больше распалялся и уже перешел на митинговую словесную чечетку (или на телевизионный полит-рэп нон стоп), – мы там в комитете почти не едим, почти не пьем. И особенно, когда работаем над бюджетом, а над бюджетом мы работаем триста шестьдесят пять дней в году и двадцать четыре часа в сутки. Хочешь, могу доказать!
– Не надо, не надо, – Вера бодро замахала руками. – Лучше расскажи (они с Денисом Александровичем были на «ты») последние новости, у тебя ведь всегда самая свежая информация.
– Верно, верно! – зам хорохористо подкрутил усы – они у него были натурально «буденовскими», пышными и кустистыми. – Информация у меня – первоклассная, как-никак, я – фигура, и фигура весьма заметная. Последнее событие дня: все обсуждают новые часы первого зама Жириновского. Больше миллиона долларов – не хухры-мухры! Что по мне, так это явно перебор. В такое неспокойное и кризисное время нечего раздражать народ излишними бриллиантами. Скромнее нужно жить, скромнее. Не «Бентли», а «Мерседесы», не норковые шубы, а песцовые, не алмазные броши, а рубиновые. Или вовсе из малахита. А что? Отличный поделочный камень – из шкатулки. Помнишь «Малахитовую шкатулку» Бажова? Так вот – отличный камень, видный, броский и экономный. И бюджет не разоряет, и отдельно не разоряет бюджет опять же отдельно взятой семьи.
– Кстати, – Денис Александрович полез во внутренний карман пиджака. – Хочу, Верочка, тебе похвастаться. Я вчера стал полноценным Доктором Политических Наук с правом ношения Специального Докторского значка. Вот он – погляди.
– Ух ты! – Вера заученно (и очень естественно, что говорит о высоком профессионализме) похлопала глазками. – Дай посмотреть! Никогда не думала, что у Докторов Наук есть специальный значок.
– Вот-вот. – Денис Александрович с выражением полного превосходства в интеллектуальной области перед собеседницей протянул Вере значок. – Ты посмотри, какой красивый. С гербом, лавровыми листьями и соответственной надписью, сообщающей всем, с кем они имеют дело. И вот еще. По случаю присуждения мне степени я сегодня вечером устраиваю небольшой сейшн в ресторане. Тут недалеко. Ты приглашена, имей в виду.
– Спасибо. – Вера приняла из рук зама значок, мысленно кляня этого надутого индюка на трех языках – русском, английском и немецком (английские и немецкие ругательства были ей знакомы). – Мне очень приятно, и я обязательно приду. («Чтоб ты сдох, тварь, со своей вечеринкой! Опять придется изображать веселье и строить из себя беззаботную депутатшу-тусовщицу!»)
– Ну, я на тебя рассчитываю. – Денис Александрович шутливо погрозил Вере пальчиком. – Нам без красивых дам никак нельзя, у нас с этим строго. Думаю, что моя помощница уже отправила тебе адрес по электронной почте. Так что имей в виду и готовься…
* * *
«Уважаемая Вера Станиславовна!»
Информирую Вас, что сегодня состоится мероприятие по случаю…
Лично и сердечно приглашаю Вас принять участие в мероприятии по случаю…
Рассчитываю на Ваше участие в мероприятии по случаю…
Если Вы не сможете прибыть на мероприятие по случаю…, мне будет очень грустно…
Ваш любезный Денис Александрович…»
– Вот ведь! – Вера снова выругалась по-немецки – только теперь уже вслух. Первым делом, вернувшись к себе в кабинет, она проверила почту и действительно обнаружила письмо с вышеозначенным текстом. – Что ж, приходится констатировать: отвертеться вряд ли получится. И нужно еще думать о подарке – или о каком-нибудь знаке внимания, заменяющем подарок. С другой стороны, а зачем? Пусть ему фракция дарит, если что сброшусь деньгами согласно установленному тарифу.
– Да, так и сделаю, – Вера решительно качнула головой, но на всякий случай набрала в поисковике Интернета: «Подарок доктору наук». В ответ вывалилось несколько предложений заказать деревянную рамку для диплома с подложкой из бархата или именное удостоверение – красной кожи.
– Да, с фантазией у ребят туговато, – констатировала Вера и переключила внимание на насущные вопросы. Перед вечерним заседанием Госдумы оставалось еще сорок минут, и их следовало потратить с умом…
Весь «ум» Веры в итоге ушел на то, чтобы перечитать ее предстоящее выступление перед депутатами по вопросу о «Юридическом сопровождении сделок с недвижимостью в Nn-ой редакции». И, кстати, немудрено, что ум ушел именно весь – от такой юридической казуистики не только ум должен был уйти, но мозги в целом (в том числе и спинные) должны были встать в неудобную, неудобоваримую позицию. Но Вере и в этот раз повезло – выдержала.
А чтобы компенсировать потерянную энергию, Вера вынула из ящика стола одну из своих любимых книг – «О становлении династии новорусских коммунистов» – и перечитала отрывок, повествующий о выступлении Ивана Ивановича Капитонова:
…Плешивый депутат мандату рад!
Плешивый депутат – лощеный гад!
Депутата плешивого никто не любит –
Он плешив, спесив и ограничен на людях!
Посмотрите на него –
Надутый, как шар,
От таких, как он,
Исходит власти поганый угар –
Удушливый и мракобесный!
Убить Плешивого – изгнать беса!
Убить морально!
Чтобы жил нормальной
Жизнью половой,
А не какой-нибудь жизнью анальной,
Как паскудный в страсти
Европеец гормонально-голубой!
Иван Иванович долго не мог подобрать рифму к слову «половой», но когда справился, победно вскинул руки вверх, чем немедленно привлек внимание спикера, который и решил дать ему слово.
– Слово предоставляется Капитонову Ивану Ивановичу. Вы не записаны в прениях, но с другой стороны, свежая идея нам не помешает. Что вы можете сказать о сути вопроса?
– Гм, гм! – Иван Иванович вышел к микрофону, судорожно пытаясь вспомнить, о чем сейчас шла речь. И хорошо, что в думе предусмотрен суфлер – специально, чтобы не попасть впросак при обсуждении важных законодательных инициатив. В свое время Иван Иванович был одним из тех, кто настоял на учреждении такой штатной единицы, а то, понимаешь, какой может выйти конфуз, если не будешь знать, о чем говорить!
По немного растерянному лицу лидера большевиков суфлер сразу понял, что тот совершенно не в теме, и выкинул плакат, на котором было написано: «Обсуждение вопроса о пользе длиннорунного овцеводства на равнинах Забайкалья в условиях долгой сибирской зимы. Пункт второй – льготы производителям, отменять или снижать НДС до 10 %, а также вводить ли подушевой сбор с каждой овцы в размере 1.25 рублей с каждого килограмма живого веса в год»
– Ээээ! Касательно сути вопроса. Здесь до меня некоторые ораторы пытались завуалировать и извратить суть. А все потому, что давно утратили связь с реальностью. Вот скажите мне, причем здесь овцы, когда трудовой народ стонет под мелкобуржуазным игом насосавшихся народной крови толстых опоссумов? А? – Иван Иванович быстро сориентировался, вымуштрованный суфлер – великая вещь.
– Прежде чем отвечать на любой из поставленных вопросов, необходимо решить проблему в корне – дать народному хозяйству возможность надышаться полной грудью, искоренить воровство, мздоимство на всех без исключения уровнях, а только потом перейти непосредственно к овцам.
Кстати, о них, горемычных. Когда я сравниваю овцу от отечественного куцего производителя с какой-нибудь шерстяной австралийской (тому примером недавно скончавшийся меринос по кличке «Шрек», который носил на себе два центнера шерсти на протяжении нескольких лет), у меня волосы встают дыбом от ужаса, уважаемые товарищи, а также совсем неуважаемые капиталистические бонзы – ныне депутаты. Почему? Да потому что вы и ваши ставленники (я имею в виду именно капиталистов) разворовали, разрушили и надломили государственную собственность, создававшуюся годами, десятилетиями и столетиями, создававшуюся не вами, но вами оскверненную.
Из зала послышались отдельные протестующие крики, переросшие в громкий гомон. Иван Иванович презрительно смотрел на смутьянов – он понимал, в предпоследний день работы связываться с вице-лидером коммунистов никто особого желания не имеет (себе дороже может выйти), поэтому просто ждал, когда гомон затихнет.
– Иван Иванович, говорите, пожалуйста, о сути вопроса! У вас – пять минут. – Дождавшись тишины, председатель решил напомнить о регламенте.
– Этого хватит. Так вот, меринос – отличная овца, шерсть дает мягкую, нить прочную и жаккард крепкий, что твой кирпич. – Иван Иванович налил в стакан воды и залпом выпил. Потом повторил – в горле полегчало. – Поэтому я вас спрашиваю, почему в какой-то занюханной австралийской дыре он водится, а у нас помирает, хоть бейся над ним, хоть вой? Молчите? Скованно и робко себя чувствуете под пронзительным вопрошающим взором? Так вот, я вам отвечу.
Иван Иванович отступил на пару шагов, снял с плеч пиджак от Энцо Д’Орси стоимостью двенадцать тысяч евро (в комплект входили и брюки – всего за четыре с половиной тысячи, что для такой марки вполне демократично).
– Вот вшивый пиджачок! Вы спросите, что в нем особенного? Да ничего. Он, также как и многие другие, исполнен из комбинированной шерсти австралийских и новозеландских мериносов – исполнен обычным портным, обычными ножницами и сантиметром, зажатым в зубах, чтоб не мешал работать. А почему я его ношу? Почему не ношу наш отечественный, хотя всей душой хотел бы поддержать родного производителя – например, Ивановские швейные фабрики? Ответ прост.
Иван Иванович снова надел пиджак и чинно поправил микрофон. В этот раз его никто не перебивал – всем было интересно, и интерес витал поверх голов депутатов.
– А не ношу потому – потому что искомые фабрики принадлежат купленным Западом коммерсантам, и они выводят все заработанные средства за границу, приобретают там дома и прочую недвижимость с видами на озеро Комо и ни копейки, ни рубля не вкладывают в обновление основных фондов, в закупки нового оборудования, в оплату труда сотрудников и передовиков. Поэтому не происходит притока кадров, не происходит развития технологий, поэтому молодые и перспективные не идут на производство, а пытаются выучиться на менеджеров и валютных проституток, чтоб только ноги раздвигать или задницы просиживать перед монитором.
– Господин Капитонов! Утихомирьтесь! И закругляйтесь, пожалуйста! – председатель выбрал удобный момент и вклинился в пламенный монолог Ивана Ивановича. – У Вас осталась одна минута.
– Я не господин, я товарищ! – Иван Иванович гневно взглянул на председателя и продолжил. – Так вот, производства хиреют, швейные машины ржавеют, а сырье разворовывается. И бедные униженные рабочие, чтобы хоть как-то прожить, вынуждены доворовывать всё, что еще не утащил хозяин-фабрикант. Им некогда повышать производительность труда, некогда думать о дизайне и качественном пошиве – им бы детей прокормить, день продержаться да ночь простоять. Поэтому я и вынужден таскать вот это заграничное барахло, а не нормальный отечественный костюм, который вскоре совсем прикажет долго жить – вместе с так и не расплодившимися у нас мериносами и пастухами.
– Ваше время истекло! – председатель натянул на лицо зловредное выражение и отключил микрофон. Иван Иванович его не любил – председатель был как раз из фабрикантов и капиталистов, поэтому любить его было не за что.
– Ладно, бог с ним, – Иван Иванович сел на место, достал из кармана газету и закрылся ею от очередного участвующего в прениях депутата. Слушать его бред было тоскливо, поэтому Иван Иванович нашел глазами кроссворд и принялся с удовольствием его разгадывать. Газета называлась «Красный пахарь-партизан», курировал ее лично Рабочев, поэтому вся последняя страница была отдана под кроссворды, ребусы, загадки, поучительные поговорки и смешные анекдоты – специально по личной просьбе Ивана Иванович, чтоб было чем коротать будни на работе…
