скачать книгу бесплатно
как сморщенные листья. пиджаки
с наградами – не гордости, а чванства
предметы. у поруганной реки
уже полвека не зимуют раки.
здесь машут кулаками после драки
и лечат сумасшествие чужой
тоскою. ведьмы, колдуны и маги
подписывают важные бумаги,
произнося ужасное «ужо».
ютятся здесь сугробники в сугробах,
а дворники глядят за ними в оба
поскольку понимают: их уход –
уход слона – всего-то хвост да хобот,
но многие с пелёнок и до гроба
не видели его… который год
в конце письма никто не ставит Vale!
здесь пасюки живут в любом подвале,
но кошки обленились: быть беде!
сын плотника остался б здесь едва ли –
его бы лицемеры доконали:
здесь босиком не ходят по воде,
и темнота нерастворима в шуме…
я здесь родился, жил и здесь я умер,
и был сожжён, как тысячи других,
и помещён, как бог, в одну из комнат,
но и меня когда-нибудь да вспомнят
несчастные в любви и дураки
«в крестом помеченном бараке…»
…ибо смерть наступает
и от укуса змеиной тени.
в крестом помеченном бараке
она жила в законном браке
со змеем: он без рук и ног
любил красавицу, как мог.
потом он умер, и окно
вступило в разговор с соседом:
она его впустила следом
за ветром. действие одно
другим сменяться не хотело.
бессмертия искало тело.
в бутылке старое вино
дремало. утру ночь писала
о мудрости его… она,
нарисовав на стенке фаллос,
всех бесов выставив (не мало
их было), наконец одна
оставшись в доме, до июня
в пустой стакан пускала слюни,
и доставала смех со дна
«ночью ангелы с неба в каналы…»
ночью ангелы с неба в каналы
сеют дождь, но им этого мало,
и они разжигают костры,
записав несогласных в иуды…
чтоб у полночи выкупить утро,
брат монетку берёт у сестры.
а на улице пляшут собаки,
кот цепной щеголяет во фраке,
лает птица, летает поэт:
он готов умереть, да что толку:
день вчерашний застрял, как иголка,
в дне сегодняшнем, где его нет
«красоты пропавший ящик…»
красоты пропавший ящик,
полукруга мир бодрящий,
птиц ослиные приколы,
палец (вероятно, школы
непорочной девы монстра)
указательный, виола
(от эола), коза ностра,
ойстрах страха – оспин первый,
бог (практически без нервов),
бес деленья – ножик острый,
лени зелень, та же стая
ста багряных или рыжих
к октябрю (что музе ближе),
готлиб (смысл получая,
просит водки вместо чая),
лис (в лесу, как суд неистов),
ливень (в местности гористой
хоть и не поверит грому –
хлынет, чтобы быть икристой
рыбе, рыпаться парому
на реке), флажок на стуле –
на футбол идти харону
(с обалдуя пять оболов
взяли за билет – надули)
август кончится (не лазарь –
не восстанет он из гроба) –
мы в сентябрь полезем оба
без пальто: так легче лазать
«мудрецы, герои…»
мудрецы, герои
воры и галахи
спят. в лесу молочном
ходит бродит ирод.
столько ниток с мира,
а всё нет рубахи
голему-собаке,
и не будет точно
«в случившейся аварии харон…»
в случившейся аварии харон
не выжил впрочем это и не важно
приветствуя себя себе ротфронт
рукой он сделал и нетерпелив
прошёл сквозь стену и была бумажной
стена и цербер был из крупных слив…
душа моя блуждавшая во тьме
меня опять о помощи просила
но я был частью неизвестной силы
и находился не в своём уме
она ж была добра но бесполезна…
большие птицы в ящиках железных
слова глотали с чистого листа
мне прошептала старая звезда
не говори и не молчи на этом
стеклянном языке найди другой
и будь ему и другом и слугой
даже когда он станет сущим бредом
и в слово что уже не даст приплод
меж предпоследним и последним слогом
нащупав языком запретный ход
не уходи: держи под мышкой свод
подземных правил с корректурой бога
«как нашёл потайную прореху…»
как нашёл потайную прореху
в изумительных планах господних
полетел а потом и поехал
побежал он назад а сегодня
понял что по нему не завоют
ну да мёртвые сраму не имут
согласился бы стать и травою
если б приняли только не примут
«нет он не плох но выпущен из рук…»
нет он не плох но выпущен из рук
садится в уголок возле посуды
три дня немытой… яйца птицы рух
хотя они произведенье блуда
покрепче кирпичей но кирпичи
здесь не в цене и на горе печален
уже без головы герой кричит
трава у ног его кричит ночами
кричат собаки кошки и волы
евреи… речь брюхатая разбившись
на сотни новых им кричит малы
и снова умирает не родившись
потом земля уходит из-под ног
и этому виною змей зелёный
крепка печаль и не светла давно
правоприемник каменного лона
печален… призрак своего отца
нет он не плох но вот беда какая
чужие губы в поисках словца
ненайденного тут же отсекает
«невольник: бога? сатаны?..»
невольник: бога? сатаны?
живёт себе, не умирает…
и, поглядеть со стороны, –
посредник он между мирами:
в одном, как водку, воду пьют
и расточителей карают,
в другом и пляшут, и поют,
и с ангелами в мяч играют
«я видел сад – такой едва ли…»
я видел сад – такой едва ли
ещё увидишь, мне поверь.
коровки божьи там плясали
в развеселившейся траве,
вёл муравей жуков на приступ
куста смородины: они
овладевали им, и быстро,
в деревья превращались пни –
и время шло назад, по грядкам
на шестиногих паучках,
помолодевшие порядком
катались бабушки в очках
«прекрасный мир, увы…»
прекрасный мир, увы,
условен: плачут совы,
