Свечи Апокалипсиса

Азиат:

– Ненавижу Тоскану!

Итальянец:

– Ну давай купим свечу «Тоскана», чего ты в самом деле?

Азиат:

– Терпеть ее не могу. Аж тошнит, когда на нее смотрю.

Итальянец:

– Хорошо. Извини.

Уходят. Не будет свечи «Тоскана» в пляжном домике в Хэмптонс.

Заходит очередная пара мужчин, оба в льняных пастельного цвета рубашках. У одного в руках букет фуксиевого оттенка цветочков.

Один из мужчин:

– Нам нужна коробочка разноцветных маленьких свечек-палочек. Да, спасибо. Я сам выберу. Да, две фуксии, две розовые, две персиковые. Нет, я сам в коробочку их положу, я знаю, как я хочу их расставить там.

Я:

– Это кому-то подарок? Так мило. По цвету совпадает с цветочками.

Мужчина:

– Мы вообще-то вчера должны были купить. Но вы были закрыты.

Я:

– Почему закрыты? Мы открыты в пятницу.

Мужчина (укоризненно):

– Вы были закрыты на обеденный перерыв с часу до двух. Это было, честно скажу, очень так себе. Мы пришли в наш обеденный перерыв – а у вас тоже обеденный перерыв. Считаете, это в порядке – закрыться среди дня?

(Второй мужчина меланхолично выбирает свечи Мадлен, приставляя один цвет к другому и наблюдая, как они сочетаются.)

Я:

– Мне очень жаль. Моя коллега вышла на обед.

Мужчина:

– Это было плохо. Мы были разочарованы.

Я:

– Мне жаль. Видите сами, у нас тут только один человек работает в бутике, а не два, как всюду в этом районе. Может быть, владелец бренда так экономит. И когда нам нужен перерыв на обед – магазин приходится закрывать. Жалко, что вы пришли, а тут было закрыто.

Мужчина:

– Это очень глупо – закрываться на обед, когда у всех людей обед!

Я:

– Обычно хочется на обед, когда обед у всех людей, это же нормально.

Мужчина:

– Но у вас покупают именно те, кто вышел на обед! Вы обязаны быть в магазине в обеденное время!

Я:

– Мне жаль, что так вышло. Но вы же сами понимаете. Бывают ситуации, когда вам ПРОСТО НЕОБХОДИМО СРОЧНО прямо сейчас сделать перерыв!

Мужчина:

– Да. Понимаю. Это случается. Особенно с людьми вашей культуры и национальности. Вы, французы, всегда так делаете. Понимаете, о чем я?

Отходит к своему товарищу и болтает с ним на французском. Трактовать это я не берусь.

Женщина в белой блузке с холодным кофе в руках долго изучает бесплатные камеи, нюхая каждую. Через минут десять выбирает две, которые ей понравились больше всего (все счастливые камеи пахнут одинаково). Заходит в бутик:

– Расскажите, как их использовать? Это мыло?

– Нет, это восковые камеи. Они кладутся в этот фонарик-лампу на фарфоровую тарелочку, а внизу там – чайная свечка, которая горит и плавит камею. И она издает чудесный запах, пока плавится. Но даже если у вас нет фонарика, чтобы ее расплавить, камею можно положить в ящик стола или клозета, и она будет прекрасно пахнуть.

– А сколько стоит фонарик?

– Триста пятьдесят долларов.

– Так дорого?

– Ну, это целый красивый набор в коробке, туда входит несколько разных пахучих камей, а еще чайные свечки.

– А чайные свечки тоже пахнут?

(Задумываюсь.)

– Нет, не пахнут. Они же чтобы подогревать камеи, которые пахнут.

– То есть чайные свечки не имеют запаха?

– Да, они без запаха.

– Понятно. Спасибо.

Уходит.

В бутик заглядывает красивый турецкий мальчик. Это Ферхан.

Ферхан:

– Что, не получилось сделать продажу? Это ты зря. Я бы вот точно ее убедил купить фонарик. Ты просто не умеешь делать продажи. Бедная ты бедная. Прозябаешь в этом бутике.

Я не очень понимаю, как на это реагировать

Произошла катастрофа.

Селин уехала во Францию насовсем, а новый менеджер превратился в казуара и сбежал ровно-ровно в тот день, когда он должен был приступить к исполнению своих обязанностей.

Нетрудно угадать, на кого лавочку-то оставили. Но что мне делать?

– Потерпи немного, – сказало французское начальство. – Мы понимаем, что у тебя нет опыта менеджмента. Мы и не просим тебя работать менеджером бутика. Просто временно побудь исполняющей обязанности менеджера, хорошо? Мы повысим тебе зарплату на целых два доллара в час.

– У меня еще журналистика, и я осенью еду в арт-резиденцию дописывать книгу…

– До осени мы точно найдем нового менеджера, не переживай! Это временно!

Конечно же, я согласилась. Все в этой жизни временно.

– Так и я однажды стала менеджером бутика, – задумчиво ответила мне Селин уже из Парижа, когда я объяснила ей ситуацию. – Тоже временно взяла на себя обязанности! Осторожнее там!

Куда уж осторожнее.

Вечером в бутик снова заглядывает красивый турецкий мальчик. Я уже стала его узнавать.

– Привет, Ферхан! – говорю я.

– Я слышал, Селин уехала насовсем в Париж, – говорит Ферхан. – Ой беда, бедная ты бедная. Заставят тебя теперь бесплатно всю ее работу делать, я точно знаю. Всю душу тебе вымотают. Ужасная компания. Никогда не хотел бы на нее работать.

Тем же вечером через Селин я выясняю, что Ферхан подавался на должность менеджера бутика, но ему отказали.

Женщина с очень дорогим лицом, в джинсовой рубашке:

– Зачем я сюда зашла? Зачем я вообще тут? Кому нужны эти свечи?

Я (приветливо):

– Показать вам нашу коллекцию? Вот, можете понюхать бестселлер – «Марокканский мятный чай».

Женщина:

– Я думала, что ваш бестселлер – «Команданте Че»!

Я (с уважением):

– О, вы разбираетесь. Да, это бестселлер, но больше на зиму. Летом все покупают «Марокканский чай».

Женщина (нюхает «Марокканский чай»):

– Зачем вообще людям свечи? Вот как это так – купил свечу, и что? Я понимаю – духи, например. А свеча – это как? Фу, ужасный запах.

Я:

– Это все индивидуально, но вы это и так знаете, наверняка.

Женщина (нюхает свечу «Жизель»):

– Хорошо, тогда объясните мне, почему «Жизель» такая удушливо-мускусная?

Я (удивленно):

– Она вообще не удушливая! Из всех цветочных запахов, что у нас есть, она самая легкая, вы что. Я обычно всем говорю: если вы хотите цветочную свечу, но полегче, – берите «Жизель»!

Женщина (недоверчиво):

– Да?

(Подходит к свечам «Тоскана» и «Перченая роза», нюхает.)

– Я вообще что-то не различаю запаха. Они не пахнут. Можно я вынесу наружу их, чтобы понюхать?

Выходит наружу со свечой «Перченая роза», нюхает, кривится. Возвращается, берет свечу «Тоскана», выносит ее наружу, нюхает, кривится.

– Ужасно, мне не нравится. Совсем не нравится. Не понимаю, как люди это покупают.

(Подходит к свече «Жизель»):

– А вот «Жизель» мне начинает нравиться. Странно. Она же такая мерзкая.

Я:

– Ну, не такая уж и мерзкая, ну.

Женщина:

– Я ее купила в «Бергдорфс». Она была мерзкая.

Я (изумленно):

– У вас уже есть свеча «Жизель»?!

Женщина:

– Нет, уже нет. Я понюхала ее в «Бергдорфс», и мне понравилось. Я ее купила. Потом я принесла ее домой и поняла, что она пахнет отвратительно, когда горит. Точнее, я пожгла ее немного и поняла: я ее ненавижу. И вернула ее в «Бергдорфс». Поэтому у меня ее уже нет.

Я (с уважительным ужасом):

– О.

Женщина:

– Но знаете, я вот сейчас нюхаю ее и думаю, что, может, я и зря ее вернула. Может быть, я куплю ее снова…

Я (испуганно):

– Если вам не понравилось, какая она, когда горит, лучше не рисковать. Парфюмерия – это тонкая и индивидуальная вещь, особенно для таких чувствительных и разбирающихся людей, как вы. Лучше держаться первого впечатления.

Женщина:

– Но теперь мне кажется, что мне симпатичен этот запах! Может, я зря ее вернула. Я думаю все-таки ее купить. Я попробую ее снова зажечь дома, и, если мне не понравится – тогда окончательно уже верну.

Я:

– Я бы на вашем месте попробовала другую свечу.

Женщина:

– Да я вообще не понимаю, зачем эти свечи нужны. Зачем мне еще пробовать.

Я:

– Парфюмированные свечи – это роскошное украшение дома.

Женщина:

– Я вот не понимаю, почему все так любят свечки бренда «Дуэт» (это наш конкурент). Все просто с ума по ним сходят. А на мой взгляд, они простецкие, какие-то быдло-свечки прямо. Пахнут магнолией и жирным воском, вот и всё. А вот ваши свечи – целое парфюмерное пиршество, такие сложные комбинации, столько ингредиентов. Совершенно другое дело.

Я:

– Да, это правда. Французы предпочитают наши свечи. «Дуэт» – это экспортные свечки для американцев. Они предпочитают простенькое.

Женщина:

– Да, я точно куплю свечу у вас. Ваши свечи – это лакшери. Я рискну и снова куплю «Жизель»!

Я (белея лицом):

– Хорошо, я сейчас вам ее принесу…

Женщина:

– Нет, я не буду ее покупать тут, я что, дура. У меня есть баллы в «Бергдорфс». Я куплю ее в «Бергдорфс». Спасибо вам за ваше время и консультацию!

Господи, пронесло.

Взволнованный азиатский парень всматривается в восковой бюст девочки Луизы.

– Скажите, а Стефани у вас есть?

Я (непонимающе):

– Стефани?

Парень:

– Не важно. Не важно. А кто есть? Какие имена? Вот тут написано: Луиза. Я подумал, может, и Стефани есть?

Я:

– Стефани нет.

Парень:

– А кто есть?

Я:

– Ммм. Ну вот есть Мария-Антуанетта. Вот Наполеон, известный очень бюст. Вот Людовик Четырнадцатый. Вот мальчик Александр. А эта вот – на кого вы показываете – да, это девочка Луиза. Но они не селебрити вроде Наполеона. Кажется, это дети одного известного парижского архитектора, который позировали скульптору в восемнадцатом веке.

Парень:

– Понял. А такое же, но со Стефани есть?

Я:

– Не очень понимаю. Это все, что у нас есть.

Парень:

– Что у вас есть в розовом?

Я:

– Мария-Антуанетта есть розовая, есть Луиза розовая.

Парень (тычет пальцем в Луизу):

– Вот ее. В розовом. И заверните как подарок. И напишите: Стефани.

Селин, что ты наделала!

Теперь я продаю свечи в бутике где-то 5–7 минут в день, а остальное время занимаюсь всякими дивными вещами как единственный человек, отвечающий вообще за всю эту параферналию. Я была продавец-консультант, а теперь я менеджер! А ведь я между тем ни то ни другое!

Долго-долго звонит телефон, пока я и пиарщица Матильда все в мыле подготавливаем 15 сундуков мертвеца с продукцией нашего и дружественного нашему бренда для огромной пресс-презентации на следующей неделе. Как обычно, не находятся нужные штуки, потерялись ножницы, ручка «Паркер» провалилась в плинтусовый ров, в ящиках, собранных польскими рабочими стеклянного завода в Лодзи, с которым мы сотрудничаем, лежит не то и не так, розовые палочковые свечки Мадлен падают на пол и разбиваются (и я застываю у компьютера: а как убрать разбитые свечки из инвентаря? мне объяснили, как деинвентаризировать вещи?), около входа азиатский мальчик фотографирует азиатскую девочку, а она орет на него и бьет его по шее зонтом: плохо сфотографировал. Матильда роняет какой-то ящик и матерится. Я беру трубку.

– Здравствуйте! Я из компании Yelp! Меня зовут Мэтт. Я бы хотел рассказать вам о том, какие прекрасные возможности открываются у вашего бизнеса при помощи нашего сервиса – ведь вы наверняка подозревали, что более эффективное использование сетевых инструментов и приложений часто рационализирует продажи и наплыв потенциальных покупателей!

Я (на автомате, испуганно):

– Что, у нас что? У нас что, нет аккаунта в Yelp? Чё? Мы с вами не работаем, что ли?!

Мужик:

– Конечно же, у вас есть аккаунт в Yelp уже три года как! Я поэтому вам и звоню, ведь ваш аккаунт недостаточно рационализирован и благоустроен – мне показалось, что как лакшери-компания, одна из редких и ведущих лакшери-компаний Северной Америки, вы были бы заинтересованы в более эффективном продвижении вашего бренда в рамках нашей супергибкой программы эффективных рекламных объявлений. Смотрите, как это работает…

Я:

– Стой, стой, мужик. Погоди. Объясни, у нас что-то не так?

Мужик:

– Смотрите, летом, как правило, увеличивается наплыв покупателей, но в основном это туристические массы, которым при помощи нашей эффективной рекламы мы могли бы более оптимизированно показывать бутики вроде вашего – это наша новая программа, которая бы в облегченном режиме устроила вас как рекламодателя и…

Я:

– Мужик, стой. Я в аду. Я ничего не понимаю. Просто скажи – У НАС ПРОБЛЕМЫ С АККАУНТОМ?

Мужик:

– Нет, я просто хотел бы вам рассказать про нашу новую программу, которая…

Я:

– Так нет проблем? Слушай, я не могу сейчас говорить. Это какая-то тягомотина, и она не связана с тем, что я делаю в этом магазине.

Мужик:

– Тогда не могли бы вы дать мне сейчас своего менеджера? Я бы хотел рассказать ему о том, как вы могли бы контролировать свой рекламный бюджет, потому что вы идеально подходите под нашу новую программу гибких расценок на…

Я:

– Менеджера нет. Всё. И не будет. Никого нет. Мы в аду. У нас куча дел и проблем, все горит и пылает, меня волнует только один вопрос – НОРМАЛЬНО ЛИ ВСЕ С НАШИМ АККАУНТОМ. Если все хорошо – спасибо, до свидания. Не надо мне этого, я и так в стрессе.

Мужик:

– А когда я могу поговорить с менеджером?

Я:

– Никогда. Его нет. Напишите нам письмо. Может быть, я его передам новому менеджеру. Но я ничего не гарантирую. Простите, у меня нет времени.

Мужик (разочарованно):

– Понятно, спасибо.

Назавтра прихожу на работу и получаю письмо.

«Дорогая Т.! Мне было необыкновенно приятно иметь с вами разговор вчера днем! Я бы хотел рассказать вам про нашу новую программу…»

Удаляю письмо. Лживая тварь. Ну или мазохист, но уже не важно.

Из бойких хроник продавца эта история превращается в тихую внутреннюю драму временного управляющего! Когда ты выполняешь функции менеджера, знаете ли, тут уже не до покупательницы с Верхнего Ист-Сайда, которая звонит побеспокоиться, что ей во Франции свечу «Жизель» НЕДОЛИВАЮТ (я серьезно). Тут проблемы помощнее: срочно отправить в Австралию звонкий ящик битого стекла, в Париже упакованный как нарядные свечные баночки для ароматов сестринского бренда «Помидорка» и «Лаванда», рассортировать шесть огромных новогодних свечей по пяти огромным новогодним коробкам, при этом три из шести свечей не пахнут, это муляжи, так получилось. Контейнер для пресс-презентации застрял на таможне, ящик с новыми комнатными ароматами «Жасмин» и «Мандаринка» помяли портовые грузчики, и теперь это вяленый жасмин и давленая мандаринка – очень новогоднее настроение! – следующий контейнер из Франции надо заказывать уже сейчас, но я понятия не имею, как оформлять таможенные документы и что именно надо класть в контейнер (я не понимаю, что нам может понадобиться в декабре), оливковое дерево за окном таки высохло, также нам нужен флорист для витрин, в медовых сотах завелся пятнистый жук, в пятницу будет жара 100 градусов по Фаренгейту (хер знает что это, но, когда у меня был бронхит и градусник под мышкой это показывал – это означало, что дело дрянь) и нужен второй кондиционер на бэкстейдж.

Ну и, короче, когда приходит тетушка с Верхнего Ист-Сайда и спрашивает: «А почему у вас свечка-столбик не иллюминирует изнутри?», ее хочется обнять и так стоять долго-долго. Я сама столбик и иллюминирую тебе изнутри, милая тетушка. Не уходи, оставь меня чуть-чуть поплавать в океане своих милых спичечных проблем. Я не хочу возвращаться в страну контейнеров и корпоративных закупок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Саманта Смит – легендарная американская школьница, которая написала письмо Ю. Андропову с вопросом «не начнется ли ядерная война между Россией и Соединенными Штатами?». В ответном письме Андропов пригласил ее в СССР. Она приехала, чтобы убедиться, что «в Советском Союзе все – за мир и дружбу между народами». (Примеч. ред.)

2

Главная героиня повести Дж. М. Барри «Питер Пэн в Кенсингтонском саду» (1902). (Примеч. ред.)

3

С фр. – ах, как прекрасен Париж! (Примеч. ред.)

4

Оливер Волф Сакс – американский невролог и нейропсихолог, писатель и популяризатор медицины. (Примеч. ред.)