скачать книгу бесплатно
– А я – домой лечу, – охотно делился новый знакомый. – Я тут в Новосибе учусь, в Гуманитарном институте НГУ, на факультете иностранных языков. У меня английский и японский идут специализацией. Я третий курс уже закончил. Вот, сессию только-только сдал. Теперь еду домой на каникулы.
– Японский?! – обрадовался Чи Мин.
В своих гастролях «High Stars» часто бывали в Японии. У них и песен на японском было много. И фанбаза там огромная. Поэтому все музыканты неплохо говорили по-японски.
Дальше беседа уже текла на этом языке. Аржан спросил, наметил ли уже Чи Мин маршрут путешествия. Тот ответил, что думал сначала остановиться в одной из гостиниц Горно-Алтайска, а потом уже определиться, куда поехать сначала, а куда потом.
– Слушай, зачем тебе гостиницы? Ты можешь сразу поехать со мной. Я раньше у нас все интересные места объездил. И много могу тебе показать и рассказать.
– А как же твои каникулы? – с сомнением спросил Чи Мин.
Но новый приятель с жаром объяснил:
– Ты что! Мне, наоборот, будет интересно с тобой вновь проехаться по всем местам! Знаешь, сколько всего интересного есть у нас в республике?! Я тебе такое могу показать! Лучше всякого гида! Ну, что? Соглашайся! Я тебе покажу родную деревню, познакомлю с родными! Знаешь, у меня такой дед мировой! Он известный кайчи у нас!
– А… Кто такой кайчи? – переспросил Чи Мин, слегка ошалевший от такого напора.
– А! Кайчи – это сказитель, исполнитель кая – горлового пения. Слышал о таком?
– О горловом пении? Да, кажется, что-то слышал… Его монголы исполняют, кажется? – неуверенно произнес музыкант.
– Не только! И алтайцы тоже. И тувинцы.
– А ты – кто?
– Я – алтаец! – с гордостью сказал Аржан. – Ну, так что? Решайся, друг! Потом, дома, угощу тебя нашими национальными блюдами. Ты же наверняка никогда не пробовал алтайскую еду!
– Не пробовал! – засмеялся Чи Мин, для себя уже все решив.
В конце концов, что он теряет, поехав с этим жизнерадостным, общительным парнем? Тот, и впрямь, мог стать для него лучшим экскурсоводом в этом неизвестном краю.
Вскоре пассажиров пригласили на посадку.
Каково же было изумление Чи Мина, когда они прошли к крошечному самолетику, казавшемуся игрушечным на огромном летном поле! По невысокому (в три ступеньки) трапу они поднялись в такой же крошечный салон, в котором, кажется, было всего около десятка пассажирских кресел. Парни сели рядом.
Вскоре все пассажиры разместились на приглянувшихся им свободных местах, и к ним обратился высокий светлоусый и светловолосый мужчина лет тридцати пяти в форменном кителе и, представившись командиром экипажа (а в экипаже этом всего-то было два человека!), поприветствовал пассажиров и довольно быстро провел предполетный инструктаж.
Чи Мин включил переводчик и вставил в уши наушники и, таким образом, прекрасно понял все, что говорил летчик. А тот пояснил, что самолет принадлежит авиакомпании СиЛА («СИбирская Легкая Авиация»), что он летит с такой-то скоростью и способен набирать такую-то высоту, и попросил пристегнуть ремни безопасности.
Вокалист сидел у иллюминатора, и когда самолет набрал необходимую высоту, стал глядеть на проносящиеся внизу пейзажи. День был солнечный, редкие полупрозрачные облачка ничуть не закрывали обзора, и наш путешественник с жадностью вглядывался в зеленые долины, покрытые сочной травой и небольшими рощицами деревьев и кустарников, высокие горы – то лесистые, то сплошные скалы. Внизу петляли узкие полосы дорог, их пересекали сверкающие на солнце ленты рек. Самолетик летел над многочисленными селами – то большими, вольно раскинувшимися вдоль автомобильных трасс, то совсем крошечными, состоящими всего-то из полутора десятков домов.
Чи Мину все было внове, все интересно, и он с жадным восторгом впитывал, вбирал в себя эту новую, незнакомую действительность, так не похожую на его родной Хангук. Аржан, сидевший рядом, давал изредка пояснения, тянул шею, заглядывая в иллюминатор.
И Чи Мин, наконец, поверил, что это его путешествие будет интересным и необычным.
Глава 2
Чи Мин
Здание аэропорта оказалось совсем небольшим, и парни, выйдя на улицу, были тут же атакованы невысоким полноватым мужчиной. Он оказался таксистом, предложившим отвезти их в город. Аржан сначала о чем-то поговорил с ним на алтайском языке (это предположил Чи Мин, чутким слухом музыканта уловивший, что говорили явно не на русском), потом парень обратился к новому приятелю на смеси японского и английского:
– Он говорит, автобусы в город сейчас не ходят – там вроде трассу ремонтируют.
– Да? А как добираться?
– Ну, только с ним! Что, поедем?
– А у нас есть выбор?
– Не думаю, – покачал головой студент.
– Ну, а тогда чего мы стоим? Поехали!
Парни пошли за водителем, приведшим их к своей машине, погрузили в багажник вещи и сели на заднее сиденье.
Машина уже тронулась с места, когда Чи Мин спросил:
– А до города далеко?
– Нет, не очень. Скоро приедем, – заверил его Аржан.
Музыкант с интересом смотрел в окно на пробегающие мимо пейзажи. Дорога пролегала по большой равнине, окантованной высокими горами. Время от времени машина проезжала через сёла, то тут, то там раскинувшиеся по обеим сторонам трассы.
Аржан о чем-то разговаривал с таксистом, потом повернулся к попутчику:
– Поедем сразу до автовокзала. Он нас в деревню не повезет.
– Хорошо, – кивнул тот, продолжая разглядывать тянувшуюся за окном местность.
Вечерело, и небо начало окрашиваться в розоватые и сиреневые оттенки. Через какое-то время наши путешественники оказались в большом селе, а на одном из перекрестков повернули вправо и начали подниматься в гору. Дорога вела всё выше и выше и вдруг в какой-то момент нырнула вниз, и перед глазами Чи Мина, как на ладони, открылся город, расположившийся в просторной долине, со всех сторон обрамленной высокими лесистыми горами, острые вершины которых устремлялись в небеса.
Справа от дороги, на отвесном горном склоне, виднелись огромные белые буквы, складывающиеся в три слова. Прочесть их Чи Мин, конечно, не мог – написано было на кириллице. Но он догадался, что, вероятно, это было название города, возможно, даже в разные исторические эпохи.
Когда потом, уже значительно позже, он поинтересовался у друга, что написано на той горе, Аржан подтвердил его предположение.
По виляющей серпантином дороге машина въехала в город и понеслась по ровному центральному проспекту. Музыкант отметил, что невысокие многоэтажки соседствовали с одноэтажными домиками, уходящими далеко вверх по склонам гор. Архитектура их была непривычной глазу Чи Мина, отличающейся от всего, что он видел в родной Корее. Кирпичные или деревянные, под острыми двускатными крышами, они казались чуждыми и непонятными. Как и люди, обитающие в них.
Автовокзал располагался в самом центре города. И это, вероятно, было удобно для пассажиров.
Водитель заехал на стоянку и заглушил мотор.
Парни забрали свои рюкзаки из багажника и попрощались с таксистом. Студент повел нового приятеля в здание вокзала и остановился перед огромным – во всю стену – табло, на котором были указаны все автобусные маршруты.
Пробежался глазами по строчкам и разочарованно цокнул языком.
– Что? – спросил Чи Мин по-английски.
– Сегодня автобусов уже не будет, – ответил алтаец, поджав красиво вылепленные губы, и крошечная морщинка пролегла меж аккуратных темных бровей, придав чистому юношескому лицу задумчивое выражение.
Чи Мин вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится это лицо с ясными карими глазами под слегка нависающими веками – нравится без какого-то пошлого подтекста, чисто по-человечески. Молодой алтаец (а в том, что он был явно моложе музыканта, Чи Мин был уверен) вызывал ничем не объяснимое доверие.
– И что будем делать?
– Попробуем поймать такси. Они ездят до Усть-Кана.
– Что такое …«Усть-Кан»? – переспросил музыкант, слегка запнувшись перед незнакомым словом.
– Большое село. Но нам надо еще дальше. Если повезет, и если договоримся – к ночи сможем добраться до моей родной деревни. Пошли, – и он направился к выходу из пустынного гулкого здания с высоченным потолком, единственным дизайнерским украшением которого было два ряда металлических скамеек с сетчатыми спинками и сиденьями, выкрашенными белой краской, да несколько сувенирных киосков вдоль одной из стен, уже закрытых в этот час.
На широкой асфальтированной площадке, тянувшейся вдоль всего здания, стояли скамьи, на которых в этот вечерний час практически не было желающих посидеть. Подъездные платформы тоже были пусты – только на одной из них стоял небольшой желтый автобус, перед раскрытой дверью которого толпился с десяток пассажиров.
Громкоговоритель на одном из столбов вдруг ожил, захрипел, а потом невнятным женским голосом что-то произнес. И вскоре после этого пассажиры начали заходить в автобус.
Но Аржан повел Чи Мина дальше – мимо автобуса, а потом и вообще на выход из огражденной кованым забором территории. Там, вдоль неширокой дороги стояли машины, и возле каждой прохаживался мужчина. Аржан подошел к одному из них, о чем-то заговорил по-алтайски, и ухо Чи Мина уловило несколько раз произнесенное слово «Кырлык». Оно звучало странно, гортанно, как-то жестко. Услышал он и уже знакомое «Усть-Кан».
Водитель с сомнением качал головой, хмурил брови, а студент настойчиво что-то твердил ему. В один момент таксист бросил быстрый взгляд на Чи Мина, и тот понял, что приятель, вероятно, говорил о нем.
Наконец водитель сдался на уговоры, и повеселевший Аржан махнул рукой, подзывая приятеля. Музыкант поспешил подойти и удостоился еще одного взгляда от мужчины.
А студент пояснил:
– Чи Мин, нам везет! Этот человек довезет нас прямо до деревни.
– А как расплатимся?
На симпатичное лицо Аржана набежала легкая тень:
– Говорит, возьмет плату за два конца. Ему ведь потом еще придется в город возвращаться. Но мы с тобой разделим пополам всю сумму, – поспешил добавить студент.
– Это не проблема! – отмахнулся музыкант. – Так что – едем?!
– Конечно! – расплылся в широкой улыбке парень, продемонстрировав два ряда белоснежных крупных зубов. Сказал что-то таксисту, и они ударили правыми ладонями по пятерням друг друга, словно закрепляя договоренность этим международным жестом.
Наконец все расселись по местам, и машина тронулась. Чи Мин обратил внимание, что поехали они по той же самой дороге, по которой приехали в столицу горного края. Только на сей раз поднимались вверх, в гору, и огромные белые буквы были по левую руку. И потом, через большое село, повернули влево и отправились, как показалось нашему герою, в сторону аэропорта. Когда он сказал об этом Аржану, студент засмеялся и произнес:
– Все верно! Только аэропорт теперь мы минуем и поедем дальше, до Усть-Кана, а потом еще восемнадцать километров – до Кырлыка.
– Это название твоей деревни? – спросил Чи Мин, и парень молча кивнул. – А сколько времени займет дорога?
– Около четырех часов.
– Ого! Приедем уже ночью? Ничего, что побеспокоим твоих родных?
– Нет, ты что! Мама будет только рада! Я вчера звонил ей и сказал, что возвращаюсь домой. А отец сейчас на пастбищах. Он у нас табунщик. Знаешь, каких классных коней у нас разводят? Знаменитые скакуны! Потом попросим отца, чтобы разрешил прокатиться на них. Ездил на лошадях? – вдруг спросил он.
– Эм-м-м… – замялся Чи Мин, вспомнив, как однажды, уже давно, в одном из «Бон Вояжей», они с Тэ Хёном отправились на прогулку.
Тогда на лошади катался Тэ – он отлично держался в седле, научившись этому еще юношей, во время съёмок в исторической дораме. Красовался перед лучшим другом, как заправский наездник. Чи Мин тогда так и не рискнул сесть на коня – слишком высокого, слишком мощного, косящего на танцора диким лиловым глазом. И Чи Мин утешил свое самолюбие тем, что превратил в «скакуна» обычный двухколесный велосипед. Друзья тогда славно повеселились и всласть нахохотались.
Это событие вдруг всплыло в памяти музыканта, пробудив теплые чувства, а Аржан уже решительно бросил:
– Ничего, поездишь! Это так классно – мчаться с ветерком на хорошем аргамаке!
– М-м-м… Ну, не знаю… Не уверен!.. – с сомнением в голосе произнес Чи Мин.
Между тем начало уже темнеть, и далекие горы с остроконечными вершинами превратились в черные ломаные силуэты, окаймляющие со всех сторон просторную долину. Справа от трассы шумела большая полноводная река. «Катунь! – с гордостью сказал студент и добавил. – Жалко, что сейчас уже не видно, какая зеленая в ней вода. Ее даже называют «Бирюзовая Катунь». Туристы приезжают посмотреть на нее, занимаются сплавом на рафтах. Но ничего! Еще насмотримся!»
– Рафты? – переспросил кореец.
– Ну да! Рафты – надувные катамараны. Не слышал о рафтинге?
– Да как-то нет…
– М-м-м… – протянул с непонятной интонацией Аржан. – А у нас тут рафтинг в спорт превратили. По горным рекам сплавляются.
– Ого! Опасно же!
– Опасно, конечно! – хохотнул Аржан. – Но зато какой экстрим!
– А ты сам-то пробовал? – с усмешкой поинтересовался молодой мужчина.
– А то! Еще после первого курса. Мы с друзьями сплавлялись. Ну, конечно, с инструкторами.
– И как?
– О-о-о! Круто! – поднял вверх большой палец студент.
Тем временем вокруг совсем стемнело. Машина ровно катила по трассе, разбивая темноту двумя мощными лучами фар. И уже не видно было, что там по сторонам дороги. Сколько ни вглядывался Чи Мин – не мог понять, какой пейзаж скрывается за окнами автомобиля. Временами они проезжали мимо сел и деревень, которые угадывались только по светящимся окошкам домов да электрическому освещению вдоль тракта. Все остальное время дорогу окружала темнота. И если неподалеку от города им еще встречались другие автомобили, то потом у Чи Мина стало создаваться впечатление, что они уже целую вечность едут по безлюдным местам. Вероятно, так оно и было. Но водитель хорошо знал дорогу и уверенно крутил колесо руля.
Наконец они въехали в большое село, указатель на обочине оповещал приезжих, как оно называется, но машина продолжала двигаться, а Аржан пояснил:
– Теперь скоро приедем. Это Усть-Кан. Кырлык уже недалеко.
Юноша не обманул, и минут через двадцать они достигли еще одного села, значительно меньших размеров, и Аржан начал объяснять водителю, куда следует проехать.
Наконец автомобиль остановился. Все трое вышли, таксист открыл багажник. Чи Мин, пройдя на негнущихся, затёкших от долгого сидения в одной позе ногах, вытащил свой рюкзак и, закинув его на плечи, спросил у приятеля:
– Сколько мы ему должны?
Юноша переспросил у водителя и ответил музыканту, назвав ему сумму.
Тот полез в поясную сумку и достал нужное количество купюр. Аржан было дернулся тоже достать деньги, но кореец спокойно остановил его:
– Я заплачу! А потом с тобой сами разберемся.
Таксист принял деньги, что-то сказал студенту, тот ответил ему. Мужчина сел в машину, захлопнул дверцу и, развернувшись, укатил в ночь.
Разбуженные шумом мотора и голосами, вокруг залаяли во дворах собаки. Но Аржан, не обращая на них никакого внимания, повел приятеля в один из дворов, открыл калитку и позвал:
