скачать книгу бесплатно
Горький берег солёного моря
Татьяна Петровна Крылова
Два года назад Василий уплыл за море. В чужих краях он надеялся заработать денег, чтобы по возвращении добиться согласия на брак с любимой.
Два года Анна надеялась и верила, что ее Вася вернётся. Чувства не угасли в разлуке, и от того решение родителей выдать ее замуж за родовитого дворянина особенно больно ранило девичье сердце.
Как принять чужую волю и простить себе предательство? Возможно, утешение стоит искать в словах старой Матрёны, нагадавшей желанный брак в свой черед.
Татьяна Крылова
Горький берег солёного моря
Пролог
Вспышки света на черном небосводе…
Крики…
Грохот громадных волн…
Крики…
Рев ветра и шум дождя…
Крики…
Треск деревянных балок…
Вновь крики беспомощных людей…
– Держи курс! Держи курс! А, черти, почему болтается парус!? – пронзает пространство голос капитана.
И его слышат. Его слышат все на этом судне. Словно непогода смолкает на миг, на ничтожную долю секунды, давая жалким людишкам шанс спасти себя.
Но ответа нет, никакого действия нет. Каждый слишком занят своим спасением, чтобы услышать, что через мгновение они могут погибнуть все.
Порывы ветра становятся сильнее. Будто лапы жадного до крови зверя они вонзаются в тонкую белую материю и тянут, тянут, тянут ее…
Вдруг какой-то матрос замечает атаку монстра. Он смотрит на капитана, но тот у штурвала, и нет ни секунды, чтобы повторить приказ. Тогда матрос сам принимает единственно возможное решение. Добирается до мачты, карабкается на нее, пытается остановить зверя, вырвать ткань из цепких когтей…
Но уже в следующий миг несчастный срывается и камнем летит вниз, к бездне, которая давно уже поджидает его за бортом. И парус продолжает разматываться, и уже последние тросы рвутся под натиском непогоды…
Капитан пытается удержать штурвал, пытается развернуть корабль, пытается сделать хоть что-нибудь, чтобы суденышко продержалось на волнах до той секунды, когда очередной порыв ветра окончательно оторвет парус. Но заветная секунда никак не наступает.
И вновь непогода смолкает на краткий миг. Только в этот раз она не дает людям шанса на спасение. В этот раз монстр смеется, торжествуя, празднуя свою победу. А мачта, на которой развевается белый флаг, медленно накреняется, замирает, после чего с грохотом падает на кормовую надстройку, лишая судно и штурвала, и того, кто этот штурвал держал до последней секунды.
Повинуясь новому господину, судно медленно поворачивается параллельно волнам, кренится на правый борт…
Через пару минут все кончено. Лишь многочисленные обломки, да тела живых и мертвых напоминают о том, что еще совсем недавно в этом месте бескрайнего океана боролось с волнами дерзкое суденышко.
* * *
Солнечный свет…
Плеск волн…
Ветер играет в листве…
Плеск волн…
Щебетание птиц…
Плеск волн…
Он медленно отрывает руку от песка и закрывает ладонью глаза, прежде чем открыть их. Садится и делает глубокий вдох, убедившись, что он действительно на берегу и все самое страшное осталось… впереди – там, в этом обманчиво спокойном океане, что раскинулся у его ног.
Сделав еще один глубокий вздох, он поворачивает голову вправо, потом влево, внимательно приглядываясь к мусору и обломкам, выброшенным на берег. После того, что случилось ночью, ему меньше всего на свете хочется обнаружить себя на этом берегу в одиночестве.
К счастью, он видит того, кого ищет, совсем неподалеку. Он встает и подходит к человеку (слава Богу, он дышит!), которому помогал почти всю ночь держаться над поверхностью воды.
Он хорошо знает этого человека. Этот молодой красавец был первым помощником капитана на судне. Он переворачивает человека на спину…
Что ж, красавцем его вряд ли кто-то теперь сможет назвать. Вероятно, во время падения, помощник капитана размозжил себе голову, содрав кожу почти с половины лица. Конечно, при должной помощи, его рана быстро заживет. Но шрам останется на всю жизнь.
– Надеюсь, приятель, твоя жена полюбила тебя не за красивое личико, – усмехается мужчина.
Понимая, что бездействовать нельзя, он решает построить укрытие от солнца для раненого, после чего осмотреться вокруг, найти воду, еду, собрать вещи, которые могут пригодиться.
К концу дня становится понятно, что он и его спутник, все еще находящийся без сознания, выброшены волнами на тропический остров…
* * *
Полумрак…
Приглушенные голоса…
Треск поленьев в камине…
Приглушенные голоса…
Шорох ткани…
Приглушенный смех…
Он медленно открывает глаза, стараясь не пошевелиться. Он не хочет привлекать к себе внимание…
– Госпожа, он очнулся! – пронзает относительную тишину звонкий женский голосок.
Нужды таиться больше нет, и он медленно поворачивает голову. Ему улыбается девушка приятной наружности. Сразу бросается в глаза то, что одета она совсем иначе, чем те, кого он привык видеть: платье очень простое и очень тонкое, рукавов нет, вырез… Слишком большой, чтобы это можно было назвать приличным. Волосы девушки собраны в пучок, поверх которого намотан кусок той же ткани, из которой сшито ее платье.
Продолжая улыбаться, девушка быстро поднимается со своего места, кланяется кому-то и уходит. Несколько секунд он видит лишь пламя в камине, потом его заслоняет другая девушка.
Она тоже одета слишком вызывающе, на его взгляд. Но платье ее выглядит более дорогим, да и держится она куда более высокомерно, чем первая.
– Госпожа? – шепчет он одними губами.
Она улыбается. Приветливо, успокаивающе.
– Вам слишком много пришлось перенести, граф. Но теперь Вы в безопасности. Вам ничто не угрожает, а единственное, в чем Вы нуждаетесь – это отдых. Поспите. Мы поговорим с Вами утром.
Она гладит его по руке, продолжая улыбаться. Потом уходит, оставив с ним служанку на тот случай, если ему что-нибудь понадобится.
Он медленно поворачивает голову и смотрит, как тени танцуют на потолке, покрытом причудливой росписью. И вновь облегченно вздыхает. Теперь он не просто на берегу, теперь он среди людей. Да, они одеваются странно, почему-то называют его графом, но они говорят на том же языке, что и он, и они могут и хотят ему помочь…
Глава 1 (Анна)
Почти каждое утро Анны начиналось одинаково. Она вставала очень рано. Уже светало, но солнце еще не успевало выглянуть из-за макушек окрестных гор, когда девушка привычно, тайком выбиралась из дома. На улице было прохладно, на траве блестела роса, с моря дул легкий ветерок, наполняя прибрежный воздух солоноватым ароматом. Запахнув плотнее шаль, Анна быстро оглядывалась по сторонам и бежала вниз по улице. Она знала, если отец или мать заметят ее сейчас, то наказание будет крайне суровым. Лишь миновав пару улиц, она оборачивалась, желая вновь убедиться, что за ней нет погони, и сбавляла шаг.
В этот час город только начинал просыпаться. То тут, то там можно было расслышать скрип телеги, цокот копыт по каменному мосту. Но людей на улицах пока было совсем немного. Только изредка Анне встречались портовые рабочие и банкиры, которые спешили в ту же сторону, что и она. Некоторые узнавали девушку и смотрели на нее недобрым взглядом, словно предупреждая, что могут донести ее отцу, если она не бросит своих ранних прогулок. Ведь разве это было правильно, чтобы купеческая дочь в столь ранний час шла по улице одна, желая встретиться с человеком, с которым ее разделяло больше, чем просто море?
Впрочем, были и те, кто смотрел на нее с сочувствием, кто невольно разделял ее боль и страдания, всякий раз, когда Анна приходила на причал и, устремив взгляд на суда на рейде, стояла до тех пор пока последнее из них с приливом не заходило в порт. Судов обычно было немного – два, три, четыре – и свои места у причалов они занимали достаточно быстро. Однако для Анны эти минуты тянулись целую вечность. И еще целую вечность ей приходилось ждать до тех пор, пока первые пассажиры не начинали покидать суда после проверки всех бумаг.
Ожидая их, идущих с конца причала, Анна стояла на берегу, сцепив на груди руки и не переставая молиться, чтобы ее возлюбленный оказался в их числе. А потом спешно убегала обратно домой, потому что не было смысла ждать тех, кто покидал судно последними – ее милого среди них быть не могло. Слезы заливали лицо девушки, с нежных губ слетали проклятья в адрес того дня, когда не смогла она остановить Василия и позволила ему уплыть за море.
С той поры прошло два года. Но каждый день ей казалось, что это было лишь вчера.
– Мне нужны деньги, иначе твой отец не позволит нам пожениться, – сказал ей Василий.
– Разве у тебя нет денег? – удивилась Анна, ткнув пальцем в пухлый кошелек на поясе у сына кузнеца.
– Этих денег так мало, что лишь мы с тобой можем видеть их. Чтобы такой человек, как твой отец, счел меня, по крайней мере, обеспеченным, я должен стать вдвое богаче него, – улыбнулся Вася.
Поначалу девушка думала, что Вася шутит. Однако он не шутил. Она встретила его через неделю на причале за несколько секунд до отплытия. Он ничего не хотел ей говорить, полагая, что Анне хватит письма, которое он оставил для нее у своего отца. Василий знал, что она не одобрит его идею, что будет плакать и умолять остаться.
– Это мое решение. Это наш с тобой единственный выход быть вместе. Не плачь, любимая. Моя прекрасная Анна, пожалуйста, не разрывай мне сердце, – сказал молодой человек.
Но она все равно плакала, все равно просила его остаться. Потом упала на колени и стала умолять взять ее с собой. Она не хотела его отпускать…
Но он уплыл, оставив ее одну. И тогда она, стоя на причале и плача, поклялась, что будет ждать Василия всю жизнь. Что никто и ничто не посмеет разлучить их больше, чем сейчас это делало море. И лучше она умрет старой девой, чем будет называть супругом другого.
С тех пор ничто не могло ее остановить: ни буря, ни холод, ни запреты родителей. Она обещала ждать его и ждала. Приходила встречать, не теряя надежды, что именно сегодня он сойдет с корабля на родной берег, что обнимет ее, что согреет ее.
Ей говорили, что она сумасшедшая, что напрасно тратит свое время и свою жизнь, продолжая ждать возвращения человека, который даже не удосужился ей письма за два года написать. Анна не слушала таких людей. И все же иногда, по возвращении домой, девушка почти без чувств падала на свою кровать и, вытирая последние слезинки, думала, что завтра она не сможет прийти на причал. Что сегодня она потратила все силы и все слезы. И лучше было бы поддаться уговорам родителей и оставить бессмысленную борьбу.
Однако на другой день она вновь поднималась до рассвета, тайком выходила из дома и приходила на причал. И слезы бежали по ее щекам, падая в набегающую волну и обретая спокойствие в недрах безумной стихии.
* * *
Дом родителей Анны выделялся в городе. Это был самый новый, самый большой и, на первый взгляд, самый уютный дом в селении. Пожалуй, лишь дом градоначальника мог потягаться с хоромами купца. И, конечно, многие жители города завидовали богатому семейству.
Однако Анне ее жилище совершенно не нравилось. Все в этом доме казалось ей чужим, словно все было одолжено на время и вот-вот должно быть возвращено. Да и места в этом доме было не так уж и много. Как ни старалась девушка, она никогда не могла найти уголка, чтобы побыть наедине со своими мыслями. То приходила младшая сестра с пустым разговором, то родители поручали следить за прислугой, лишь бы дочь не сидела без дела. А порой ей казалось, что кто-то неведомый подкрадывается к ней. Он был везде, и от него нельзя было спрятаться. Он сочился из всех щелей, смотрел из-за каждого угла и словно постоянно осуждал девушку.
Куда больше нравился Анне прежний дом – тот, которым владел Трофим Георгиевич до своего внезапного обогащения. Анне было лет семь или восемь, когда отец с матерью решили переехать. Но девушка отлично помнила не только расположение комнатушек в старом доме, но даже запахи и звуки: и аромат свежего хлеба, и наваристых кислых щей, и шорох маленького мышонка за стеной, и тихий гул колеса прялки, и вой ветра в камине столовой, который, по словам матери, выдувал деньги из их карманов.
"И лучше бы дул он тогда сильнее, – частенько думала Анна, – чтобы ни копеечки в наших карманах не осталось. Чтобы мы с Васей были ровней. Чтобы он не уплыл за море. Чтобы мы смогли быть вместе уже вчера…"
Впрочем, не было смысла сейчас вспоминать о прошлом, о тех днях, когда Анна чувствовала себя свободной и счастливой, и зависела от окружающих и их мнения куда меньше, чем сегодня. Такие мысли нагоняли на нее тоску, а иногда девушка даже начинала плакать, горюя о своей судьбе. Новые слезы же ей сейчас были совсем ни к чему. Надо было скорее переодеться после похода на причал и привести себя в порядок.
Несмотря на внешнее богатое убранство дома, большинство комнат в нем выглядели весьма и весьма скромно. Например, в комнате Анны не было другой мебели кроме той, что была необходима: шкаф, стул, стол, кровать. Справедливо полагая, что если можно внезапно разбогатеть, то и внезапно разориться не составит труда, Трофим Георгиевич не разбрасывался деньгами понапрасну, а вкладывал их в надежные предприятия, надеясь приумножить. Да и на приданое дочерям следовало скопить пару хорошеньких сумм, чтобы брак с ними мог заинтересовать нужных людей.
Девушка села на кровать и вздохнула. Идти вниз – в столовую – совсем не хотелось. В том состоянии, в каком она сейчас находилась, она не желала видеть ни родителей, ни сестры. Не могла спокойно выслушать их обидных замечаний, их запретов, их угроз.
А ведь, что самое удивительное, поначалу, когда они с Василием только познакомились, ни отец, ни мать почему-то не были против их встреч. Они охотно позволяли молодому человеку приходить в гости. И даже благосклонно относились к его подаркам. Анна прекрасно помнила, как на ее шестнадцатилетие Василий подарил ей недорогую заколку, и Дарья Емельяновна выразила одобрение этому подарку.
Но потом они охладели к молодому человеку. Его присутствие рядом с Анной стало нежелательным. И тогда молодым людям не осталось ничего другого, как только встречаться тайно. Убегать в горы, бродить по лесам, по лужкам на крутых склонах и прятаться от летнего зноя и зимних холодных ветров в развалинах церкви на берегу непокорной горной реки.
Теперь Анна жалела, что не дала согласия Василию сбежать вместе, когда у них был такой шанс. Она как всегда решила, что ее возлюбленный шутит, потому что не могла представить себе, чтобы он думал так смело и опасно. Да и себя, убегающей от родителей, девушка никак не могла представить. Несмотря ни на что она все же была любящей и послушной дочерью.
Тем временем в столовой ждали только ее. Стол уже был накрыт. Родители и ее младшая сестра уже заняли свои места. Они о чем-то разговаривали, но едва Анна отворила дверь, разговор прекратился. Девушка вошла, извинилась за опоздание и села.
Не сказав ни слова, Трофим Игнатьевич велел подавать завтрак. Молчание сохранилось и тогда, когда все принялись за еду. Напряжение повисло в воздухе, и Анна уже готова была сама нарушить тишину, лишь бы только не чувствовать, как оно нарастает.
Впрочем, ей не пришлось усугублять свою вину.
– Ты опять ходила на причал? – спросил отец, искоса поглядывая на Анну.
Девушка дожевала ложку каши и ответила:
– Да.
Отец хотел сказать что-то еще, но решил промолчать. Не к чему было зря сотрясать воздух. Трофим Игнатьевич знал, что перепробовал уже все способы убедить Анну в ошибочности ее действий. И ни один не помог. Теперь ему оставалось лишь запереть дочь в комнате и никуда не выпускать, но это была крайняя мера и пойти на нее купец пока не отваживался.
В отличие от отца мать всегда ругала Анну и никогда не упускала возможности сделать это еще раз:
– А сколько уже раз мы запрещали тебе ходить? Сколько?
– Много, – тихо сказала девушка, не отваживаясь посмотреть Дарье Емельяновне в глаза.
– Ой, мамочка, ее не перевоспитаешь, – вставила Марина.
Отец строго посмотрел на младшую дочь, и девушка виновато опустила голову. Дарья Емельяновна тоже примолкла. И вновь нестерпимая тишина повисла в столовой. Анна пыталась есть, но кусок не лез в горло. Девушка сложила салфетку и начала вставать из-за стола, но отец жестом велел ей остаться.
– В этом году тебе девятнадцать исполняется. Засиделась ты, милая, в родительском доме.
– А все из-за твоего поведения, из-за этих прогулок на причал! – поспешила добавить Дарья Емельяновна. – В городе ни одного приличного кавалера не осталось, который бы согласился на брак с тобой.
Анна постаралась выглядеть виноватой, но в душе надеялась, что этот упрек станет последней фразой в неприятном разговоре.
– К счастью, папенька, подыскал тебе достойную партию, – с улыбкой сообщила Марина.
