скачать книгу бесплатно
– Удобные для чего? – с недоверием буркнула я, взглядом указывая на длинную тонкую шпильку. – Чтобы свитер связать?
Ангел и продавец прыснули, залившись громких хохотом.
– Только не говори, что ты умеешь вязать, – вскинув брови, пролепетал Лайнус, манерно приложив палец к щеке, как красна-девица. И где понахвататься успел?!
– Ты вообще в курсе, сколько мне лет? От скуки я чего только не пробовала, – фыркнула я, слишком поздно осознав, что девушка-продавец может удивиться такому высказыванию, ведь на вид мне было не больше двадцати двух – двадцати пяти. Но она, кажется, пропустила мою оплошность мимо ушей, пока ангелочек закатывал глаза.
– Мы берем. Вы принимаете Скай-Пэй? – состроив такое напыщенное лицо, что даже мне стало тошно, самодовольно бросил Лайнус.
Вот же ж паршивец! Еще и платить за меня удумал, чертов джентльмен! Лишних денег у меня все равно не было, поэтому пришлось принять столь щедрый дар и не впадать в ступор, глядя на ценники. По крайней мере, этот наряд – не что-то белое или голубое, на том спасибо. Будто я и без того и не была бы белой вороной на грядущей вечеринке.
А ею была. Была всегда. В отличие от ангелов, светловолосых и белокожих, выросших под ласковым солнцем Каелума, все демоны были, как на подбор: чернобровые, кареглазые, смуглые или вовсе темнокожие брюнеты и темные шатены. Что уж там кривить душой, это было своеобразным отличительным признаком. Видишь светло-русого, голубоглазого, чуть реже – сероглазого бессмертного блондина: это со стопроцентной долей вероятности ангел. Волосы цвета воронова крыла или просто каштановые, темные, густые, с глубокими карими глазами в окружении густых черных ресниц: это демон. Такое описание, конечно, не имело отношения к резидентам Терры, которые смешали в своих нациях все краски. Но для нас, способных отличить смертных от бессмертных, такое проявление подавляющих генов было отличительно чертой. Потому я никогда и никуда не вписывалась.
Даже войдя в украшенную черными свечами, погруженную в полумрак залу закрытого ночного клуба где-то на окраине Лондона с обилием темного и красного дерева в интерьере, таких же оттенков посуды, бокалов на столах и канделябров на стенах с претензией на декаданс, в своем алом платье я чувствовала себя не в своей тарелке. Мои светлые волосы и голубые глаза были словно красной тряпкой для быка на корриде. Это было одной из причин, почему я так не хотела сюда идти. Я просто была ни к месту, бельмом на глазу, паршивой овцой. Второй причиной был Асмодей, организатор этого странного сборища резидентов Инфернума, заскучавших вдали от дома, направляющийся в мою сторону с бокалом красного вина.
– Блю, глазам своим не могу поверить! Ты-таки решилась навестить свою родню! – шикарный брюнет с модной прической, легкой щетиной на острых скулах, ровным аккуратным носом, одетый в изысканный черный костюм в комплекте с черной рубашкой и кроваво-красным галстуком, преградил мне путь к барной стойке.
Да, Асмодей был красив, вернее – дьявольски хорош собой. Даже в грязном и нищем средневековье он всегда умудрялся выглядеть опрятным, всем таким холеным, стильным и никогда не позволял модным веяниям сделать себя посмешищем, чем нередко грешили придворные господа. В его глубоких карих глазах с золотистой поволокой радужки невооруженным взглядом читалась уверенность в себе и чувство собственного превосходства. Про таких людей говорят обычно – мужчина со стержнем, и демон им как раз-таки и был. Асмодею не было нужды утверждаться за чей-то счет, ему никому и ничего не нужно было доказывать, его имя произносили с придыханием и восхищением на устах: он все уже и так доказал. На то и повелась когда-то…
Общаться с ним, да и остальными демонами на трезвую голову я не собиралась, потому бесцеремонно выхватила из его рук бокал и, осушив его до дна парой глотков, вернула пустую емкость владельцу. Демон только самодовольно хмыкнул, одарив меня вожделенным и одновременно понимающим взглядом. Сочетать в своей яркой мимике несочетаемое – его конек.
– И тебе не хворать, Асмодей. Чего ради такое сборище? – я окинула взглядом помещение ночного клуба, за каждым из столиков которого, на каждом стуле за барной стойкой сидели мои далекие «родственники», блистающие лоском и роскошью своих нарядов, все, как на подбор: подтянутые, красивые и разгоряченно-веселые.
– Ну как же. Мы всегда отмечаем годовщину смерти короля Каелума. Неужели забыла? – жестом подозвав к себе официанта, промурлыкал Асмодей.
Забудешь тут, как же. Он умирал практически на моих глазах. Вряд ли я смогу когда-то это забыть. Но прошло уже столько времени, что злость, гнев и обида, толкающие меня веселиться и оттягиваться на всю катушку в этот день, давным-давно утихли, оставив место только грусти и пугающей пустоте в моей душе.
– Запамятовала что-то. У меня на работе каждый день – праздник, знаешь ли, – отмахнулась я, сымитировав двусмысленную ухмылку.
– Да, наслышан от твоего ангелочка, – Асмодей снял с подноса подоспевшего официанта бокал вина и протянул его мне, взяв еще один и для себя. – Все никак не возьму в толк, для чего одной из нас вообще нужна работа. Можно ведь в любой момент проникнуть в хранилище банка или ограбить сейф наркоторговца и жить в шоколаде, как и делают твои сородичи. В таком образе жизни ведь нет ничего предосудительного для нас. Для людей мы – все равно воплощение зла, так к чему упираться-то?
– И как я раньше не догадалась до этого, Асмодей! Будто не пресытилась когда-то таким образом жизни! Но нет, не мое. И ты забываешь одну важную деталь: силы к перемещению иссякнут рано или поздно, и придется учиться выживать без них. Работаю на опережение, – подняв свой бокал и чокнувшись со своим собеседником, я сделала глоток терпкого напитка, с приятной теплотой разливающегося в моей груди.
– Ты прекрасно знаешь, что всегда найдутся силы вернуться в Инфернум, побродить по родным пенатам денек-другой, и их запас восстановится. Сколько ты там уже не была, Блю? – с укором бросил Асмодей, вперившись в меня изучающим взглядом.
– Столько не живут.
– Вот и я про то же. Ладно, если не хочешь в Инфернум – ты всегда можешь вернуться ко мне, зажить, как раньше, купаться в роскоши и ни в чем не нуждаться. А не работать на смертных. Это раболепие – низко, даже для такого никудышного демона, как ты, – закатив глаза, с напускным томлением в голосе пробормотал Асмодей.
– Вот только не начинай опять свою старую песню о главном. Между нами все кончено. Твоей диковинной пассией я больше никогда не буду, у тебя и без меня поклонниц хватает, – я кивнула головой в сторону столика демониц, сверлящих моего собеседника плотоядным взглядом, а меня в мыслях явно предающих кострам инквизиции.
– Ты же знаешь, что с ними мне всегда было скучно, – пожав плечами, наивно бросил демон. – Совсем другое дело ты: непокорная, умная, страстная…
– Так, ну все, увидимся позже, – не позволив ему снова расставить свои сети, рассыпаться в комплиментах, в которых он был весьма силен, я двинулась к барной стойке. Асмодей привык получать желаемое, а сейчас его желания были предельно очевидны. Не хочу рисковать и снова наступать на свои любимые грабли.
Глава 4
Усевшись в высокое кожаное барное кресло, я заказала себе напиток, погрузившись в тяжелые воспоминания о происхождении сегодняшнего «празднества», лишь иногда отвлекаясь на процветающую вокруг меня вакханалию. Люди не далеки в своих суждениях, когда представляют себе сходку адского отродья. Да, вечеринки и пиры Асмодея всегда отличались роскошью, стилем, щепетильным вниманием к каждой мелкой детали интерьера и программы и безуспешным желанием хозяина не превращать торжественное мероприятие в пьяную оргию. Получалось это далеко не всегда, а точнее – почти всегда все шло не по плану. Громкая музыка, море алкоголя и еще не весть каких запрещенных во всем мире веществ, обнимающиеся и лобзающиеся парочки, похотливые взгляды и жесты, от которых не всегда удавалось уворачиваться вполне себе смертным официантам и барменам… Харизматичным демонам трудно противостоять, но складывалось впечатление, что и сегодняшнюю обслугу это устраивало. Уж не знаю, осведомлены ли они по поводу природы происхождения нынешних гостей, но мне было все равно. Тяжесть разоблачения тайны все равно легла бы не на мою совесть, а на плечи организатора этой вечеринки, за которого я не беспокоилась: Асмодей всегда выбирался сухим из воды. Остальное – не мои проблемы.
К счастью, большинство демонов то ли такта понабрались за сотни лет, то ли были заняты праздным пьянством, то ли привыкли к возможности выкрасить волосы в любой цвет радуги, но в меня никто не тыкал пальцем, не косился с ненавистью и презрением, не спешил завалить двусмысленными вопросами, чему я была несказанно рада. Даже если все присутствующие прекрасно осведомлены, кто я такая, и намеренно игнорируют мое существование – мне плевать. Так даже лучше. Я погрузилась в раздумья, все еще не понимая, зачем вообще пришла, но не успела потеряться во времени и пространстве в своих тяжких мыслях, как на мое плечо легла теплая рука.
– Блю? Вот уж не ожидала тебя тут увидеть! – сидящая на соседнем стуле красивая демоница в баснословно дорогом черном шелковом платье, расшитом россыпью драгоценных камней, с бледной кожей и темными локонами, собранными в элегантную прическу на затылке, засияла обезоруживающей дружелюбной улыбкой.
– Верье! – а уж как я не ожидала увидеть тут хоть одну личность, чье общество не вызывало бы приступов тошноты и бешенства, потому тут же заключила девушку в свои объятья. – Я думала, ты редко спускаешься на Терру. Как ты здесь очутилась?
– Хотела бы задать тот же вопрос, – Верье заговорщицки мне подмигнула. – Последние сотни лет, как мне помнится, ты сторонишься своих сородичей.
– Ай, – я отмахнулась, отведя взгляд в сторону. – Один ангелочек мне мозг бы выел чайной ложечкой, если бы я не пошла.
– Ангелочек? – демоница округлила свои красивые карие глаза, окруженные густыми черными ресницами. – Значит, слухи не врут?
– Долгая история. Впрочем, не важно. Как ты вообще? Как идут дела в Инфернуме?
– Все из рук вон плохо, – тяжело вздохнув, пробормотала Верье, сделав глоток из своего изящного бокала с бледно-розовым коктейлем. – Не хочется быть пессимистом, но ты же знаешь, что в отличие от этих балагуров, я умею иногда смотреть правде в глаза. Аду нужен лидер, который хотя бы попытается восстановить былое величие, даст отпор портентумам, которые размножаются, как помойные крысы, да и вообще наведет порядок.
Я вздрогнула лишь от одного упоминания об этих чудовищных тварях, населявших когда-то только самые отдаленные, глухие кряжи высоких заснеженных гор Инфернума и Каелума. Портентумы – безликие, жуткие существа на шести длинных, паучьих ногах, чьи острые клыки и когти несли смерть каждому, кто попадется на их пути. Они представляли реальную опасность даже неуязвимым для людского оружия демонам. После великой войны с Каелумом не стало армии защитников, отбивающих их набеги на некогда процветающие земли. Когда я была в Инфернуме в последний раз, внешнее кольцо высокой стены, оберегающей города и деревни, пало. Оставалось еще два укрепленных рубежа, но строителей, которые раньше берегли каждый кирпичек, скрупулезно латали каждую мелкую трещину, тоже можно было по пальцам пересчитать. Уныние Верье и ее опасения были вполне объяснимы.
– Артефакты верховного главнокомандующего так и не нашлись? – с надеждой в голосе пробормотала я, вспоминая детские сказки о великом оружии – Вершителе судеб, пылающем адском пламенем кнуте, несущем смерть чудовищным тварям.
– А откуда им взяться? Все поиски были тщетны. Зерно царской крови кануло в лету, а без него надеяться не на что. Даже если бы и нашли Вершителя судеб – только в руках потомка Дьявола он способен обрести силу. Так что, боюсь из всей этой праздной своры, ты – единственная, кто сделал правильный выбор, – Верье пожала плечами, чокнувшись с моим бокалом, который только что передо мной водрузил на барную стойку официант.
– Какой такой выбор? – я отпила глоток, не понимая, к чему она клонит.
– Предпочла пойти дорогой честного труда на благо Терры.
– А, так ты о моей работе…
– О чем же еще? – хмыкнула Верье, лукаво улыбнувшись. – Ведь, думаю, меньше, чем через сотню лет, нам всем придется осваивать новые навыки и учиться выживать, не грабя банки. Инфернум падет под натиском Портентумов, нашему дому придет конец.
– Неужели ничего нельзя сделать? – с искренней тревогой в голосе, пробормотала я. Я не питала особой любви к своему настоящему дому, но знала, что есть демоны, которым это место дорого, хотя бы как память. Которые живут там и по сей день, пытаясь всеми правдами и неправдами поддержать то, что от него осталось. И еще есть другие, подобные Верье, которые все еще помнят, каким величественным был их мир до Великой войны, и мечтают увидеть его воскрешение.
– Оглянись вокруг, – демоница горько хихикнула. – По этому сборищу можно сказать, что хоть кому-то из них есть до этого дело?
Ответ был слишком очевиден, чтобы озвучивать его в слух. В отличие от обитавших на Земле резидентов Каелума, которые нашли для себя здесь хоть какую-то, достойную по их меркам цель, уроженцы Инфернума только и делали, что прожигали здесь жизнь. Бесконечное веселье, балы, танцы, вечеринки, пьянство, блуд и, только в качестве лекарства от скуки – науськивание людей на совершение отвратительных поступков. Хотя, с ослаблением влияния церкви на человеческие жизни, в последнем уже не было особой нужды. Люди и сами прекрасно справлялись, пусть и некоторые, все же, по старой доброй традиции приписывали все свои грехи проискам Дьявола.
Века идут, а песнь все та же. Дьявола, Императора Инфернума, давным-давно нет в живых, да и его родовитого семейства тоже. Даже когда пылали костры инквизиции, а всю мощь крестовых походов направляли на ни в чем неповинных христиан от мала до велика, отказавшихся платить десятину, как это было с Катарцами, Вальденцами и Штединцами, уже тогда престол Ада пустовал долгие годы. Но кого вообще это волнует, когда можно избавиться от политического соперника или надоевшей жены, просто обвинив их в ереси и служении Сатане?
Так и сейчас находились умники, которые во всем видели крайними демонов, которые хорошо делали разве то, что проматывали наворованные деньги и разбивали сердца своих недолгих любовников. С последним справлялись даже лучше, чем с тратой несметных богатств. Это вполне предсказуемо, ведь перед привлекательным, харизматичным и свободным душой демоном трудно устоять. Порой встречаются и люди с такими же ценными качествами, которые на одном только чувстве юмора и слащавой улыбке будут сыты и обогреты по меньшей мере неделю, по большей – проживут всю жизнь, пальцем о палец не ударив, слывя при этом славным парнем с тонкой душевной организацией. Что уж говорить о демонах… Чуткие психологи, на интуитивном уровне улавливающие настроения смертных, лишенные предрассудков и с попустительством относящиеся к запретам и нормам морали, они не зря сыскали себе славу искусителей. На беду людей влюблялись демоны быстро, с пылом, с жаром, с испепеляющей страстью, бросались в омут с головой, превращая жизнь предмета своего обожания в сказку. Правда, заканчивалась вся любовь так же быстро, как и начиналась. Как маленьким детям, демонам очень быстро надоедали знакомые игрушки: мятежная душа требовала новизны, а задница приключений.
Но такими были не все. Находились редкие птицы, отдающие всю свою страсть искусству и архитектуре. Все-таки, творчество, присущее демонической душе, у них не забрать. Но это единицы, исключения из правил, а в основном же – сплошь пьяницы, прелюбодеи и моты. А, ну еще у них прекрасно получается люто ненавидеть резидентов Рая. Благо, что мирным соглашением, направленным по большей части на сохранение нашей тайны, Терра объявлена нейтральной зоной, где открытые стачки и вредительство злейшему врагу карается смертью. Мелкие пакости у особо яростных фанатиков, конечно же, и по сей день имеют место быть. Но уже лет триста, если память мне не изменяет, ни один демон или ангел не был убит на Земле. Не то, чтобы это вообще можно было сделать человеческим оружием. Но Древнего совета четверки верховных боялись все, без исключения. Наказание, которое за собой влечет убийство соперника в мирных землях людей, не щадило никого, вне зависимости от чина и сословия.
Потому даже мою странную дружбу с представителем ненавистной расы некоторые демоны, со слов Верье, находили милой и правильной. В конце концов, мы все здесь в одной лодке, бежим от призраков прошлого и не хотим доводить до изгнания. Да и вообще: не все демоны – плохие, не все ангелы – хорошие. Это как у людей. Пятьсот лет назад я это твердо уяснила, перестала делить мир на черное и белое и ушла из своих самых длительных отношений с Асмодеем, которые он до сих пор с завидным постоянством раз в пятьдесят лет пытается восстановить.
Зачем? Одному Дьяволу известно. И я не хотела знать его мотивы, там все равно черт ногу сломит. Отчасти, я по сей день ему благодарна. Именно он был тем, кто нашел меня в Инфернуме, когда я скиталась по красной земле Ада, надеясь сыскать себе смерти, а не спасения. Внутри меня самой, в моей истерзанной душе пейзаж был еще куда более пугающим, чем чужие на тот момент для меня земли новоявленной Родины. Я с дрожью в коленях до сих пор вспоминаю тот день, когда мне казалось, что меня пережевали и выплюнули. Асмодей, вернувшийся с Терры, лишь по нелепому стечению обстоятельств, вызванных его полным бессилием к четкому перемещению в заданную точку, нашел меня тогда у городской стены. Раздор между мирами запустил свои кровожадные когти в умы противников, пустил отравляющий яд ненависти по их венам еще задолго до Великой войны, и мало кто видел ангелов в Инфернуме, а выглядела я именно, как они. Длинные белокурые волосы, светло-бежевое воздушное платье, голубые глаза – словом, все то, что демоном быть никак не может.
Почему он тогда не заковал меня в кандалы, сочтя за шпиона, не подверг пыткам, выбивая правду, или попросту не убил – я не знала. Как понял, что я одна из них – тем более не представляла. Демоны не рождаются такими, как я. Никакое скрещивание генов не способно дать такой результат в расе смуглых, темнокожих кареглазых брюнетов. Но мое появление он воспринял на свой отвратительный манер, хоть и позаботился о том, чтобы остальные демоны меня приняли, как есть. Из сходства с ними у меня была лишь способность перемещаться в пространстве, управлять которой я научилась не сразу. Сколько бы меня не выводили из себя, не подначивали, моя кожа все равно не превращалась в пылающий адским пламенем узор, словно этой отличительно черты у меня просто не было. Но даже на это все плевали, пусть и скрипя зубами, бросая надменные, не верящие взгляды, постоянно дожидаясь подвоха от изгнанника. Моей способности прыгать из одной точки пространства в другую и убедительности моего влиятельного покровителя оказалось достаточно. Асмодей – один из верховных, самых влиятельных князей Ада, с его мнением всегда считались. Он мог бы занять трон, если бы только хотел. Но он не хотел. Никто не хотел. Да, это было бы не легко – переть против устоявшейся многовековой традиции передачи права наследования трона по признаку рода. Но это не было чем-то невозможным, было бы желание. Да только праздные, не жадные до власти демоны, которым лень было думать, свято верили какому-то идиотскому пророчеству о появлении утраченного потомка Дьявола, Люцифера, утренней звезды, который займет свой престол и наведет порядок. Так к чему упираться, протирать штаны в загибающемся Инфернуме, ломать голову, пытаться собрать разбежавшихся поданных, если все равно вот-вот явится какой-то демон, который все разрулит и решит все проблемы?
Вот-вот длилось уже больше двух тысяч лет, большую часть из которых я провела бок о бок с Асмодеем, который был сначала верным другом, наставником, а потом и вовсе стал любовником. Именно им, но никак не возлюбленным. Свою единственную любовь я оставила там, в Каелуме. Да, я была наивным, одиноким подростком, бунтарем, так и не сумевшим прижиться в месте, где я всегда была чужой, но сути это никак не меняло. И только Габриэль был рядом, когда мое разительное отличие от ангелов с каждым днем становилось все более очевидным и невыносимым. Только он мог меня приободрить и утешить. Но я лишилась его в тот день, когда меня обвинили в измене, сделали источником всех бед просто за то, что я отличаюсь. Нравы его родителей, его безмолвие, его нежелание сказать им хоть слово против, когда Габриэль был единственным, кто мог за меня вступиться – буквально разорвали мою душу в клочья. Предательство моей собственной, пусть и приемной семьи, было тем, что окончательно меня добило. С тех самых пор я четко уяснила, что любовь – это слабость, которая для меня, изгоя во всех трех мирах, недоступная роскошь.
– О, Верье, Блю, какая неожиданная встреча! – из навязчивых воспоминаний меня вырвал голос закадычного друга моего бывшего любовника, вклинившегося между мной и моей собеседницей.
– Левиафан, давненько не виделись, – с неприкрытым раздражением в голосе буркнула Верье, покосившись на демона в черном костюме в тоненькую красную полоску в комплекте с белой рубашкой и галстуком-бабочка. Девушка фыркнула и закатила глаза. Эти двое не ладили со времен сотворения мира, а виной тому был бескостный язык Леви, который в свое время доводил ни в чем неповинных людей до безумия и постоянно ставил под угрозу наш режим инкогнито на Терре. Я даже не берусь сосчитать, сколько раз он получал нагоняй за свои выходки, но с него все как с гуся вода, не без протекции моего бывшего, разумеется.
– Да, да, я уже и сам не помню, сколько лет прошло, – манерно закатив глаза, демон положил руку на мое плечо и вперился в меня своим изучающим взглядом. – Ну как дела у твоего ручного ангелочка?
– Твою ж мать, есть здесь хоть кто-нибудь, кто не в курсе моей дружбы с уроженцем Каелума?
– Ты хочешь услышать правду от покровителя ереси и злословия? – наигранно заморгав, промурлыкал Левиафан, не забыв упомянуть о прегрешениях, которые ему приписывали религиозные фанатики. Хотя, на его счет, они не были так далеки от правды. Он умудрялся совершенно невообразимым образом залезть в голову любому, кому только пожелала бы его мелкая демоническая душонка. Вместе с ним и Асмодеем мы творили немало вещей, о которых я мечтала забыть.
– Нет, не хочу. Ты все равно насочиняешь с три короба, с тебя станется, – фыркнула я, вставая со стула. – Ладно, пойду, что ли, припудрю носик, пока ты не начал читать мне тут мораль. Верье, рада была повидаться.
Я кивнула демонице и отправилась на поиски дамской комнаты. Естественно, поправлять макияж я не собиралась. Просто хотелось свалить от душного общества Левиафана поскорее, пока он не запустил свои мерзкие щупальцы во все подробности моей нынешней жизни. Обсуждать свою привязанность к ангелу я не собиралась, особенно с ним. Да и вообще решила, что хватит с меня на сегодня косых взглядов и перешептываний за спиной, которые явили себя во всей красе, стоило мне завести беседу с одними из самых видных резидентов Инфернума. Терпеть это сборище самодовольных лицемеров больше сил моих нет. Можно подумать, что без их кривых ухмылок я не знала, что никогда в эту тусовку не впишусь. Меня терпели, пока я была с Асмодеем, скорее из уважения к князю Инфернума. Даже несмотря на то, что на моей бывшей Родине свято верили в тот факт, что именно я стала причиной всех бед, камнем преткновения между расами Рая и Ада, некоторые даже немного мною восхищались за былые подвиги, мужество и кровожадность, что я показала в Великой войне, твердо выступив против своей приемной семьи. Теперь же, когда память о битве канула в лету, а моему роману с влиятельным князем пришел конец, демоны даже не пытались делать вид, что я одна из них.
Я отыскала нужное помещение и, достав из своей сумочки красную помаду, принялась наигранно прорисовывать контур губ, под хихиканье парочки пьяных в стельку демониц, шатающихся из стороны в сторону и чуть ли не тыкающих на меня пальцем. Хорошими манерами и малейшим чувством такта демоны вообще никогда не отличались. И почему я позволила себе слабость поверить в обратное?
– Чего уставились, курицы? – фыркнула я этим двоим девицам, чьи взгляды буквально прожигали во мне дыру.
Демоницы захихикали пуще прежнего, но, к счастью, тут же удалились, еще больше уверив меня в моем желании свалить отсюда и поскорее. К черту их всех. Зачем я вообще на эту чушь согласилась? Знала же, что затея – дерьмо. В конце концов, условия отчаянной просьбы Лайнуса я выполнила, с сородичами повидалась, пора и честь знать. Завтра у меня рабочая пятничная смена, и нужно хорошенько выспаться перед этой дьявольской ночкой. Офисный планктон сходит с ума без какого-либо демонического вмешательства к концу рабочей недели. А тут еще и чемпионат по футболу… В субботу Стэн опять будет причитать, что поломанная мебель – моя вина. Его тоже к черту. Пусть лопочет, что хочет, лишь бы зарплату платил.
Стуча своими убийственными каблуками, я покинула чертов клуб, пообещав себе, что при первой же встрече с Лайнусом пропесочу ему весь мозг за то, что заставил меня в очередной раз почувствовать себя королем цирка уродов. Конечно, он не виноват в том, что я родилась буквально альбиносом среди демонов. Но навязчивое желание вписать меня в круг, в котором я – всегда угол, вот за что можно устроить ему знатную взбучку. Я нужна этому ангелочку также, как и он мне, я это знала. Потому пара дней, когда я настойчиво буду игнорировать его существование, казались мне достойной местью.
Я вернулась домой, довольно хмыкнула, услышав храп крепко спящей соседки, который в тишине сонной квартиры казался гораздо громче обычного, умылась и выпила таблетки, на целые сутки успокаивающие ноющую боль в спине, терзавшую меня чуть ли не с самого детства. Пока я жила в Каелуме или в Инфернуме, она не причиняла особых страданий, была практически незаметной, но на Терре же все воспринималось совершенно иначе. Справедливая расплата за обостренные чувства для чужеземцев, как по мне, хоть это и приходилось глушить либо алкоголем, либо обезболивающими, когда не было желания напиваться вдрызг, что в последнее время я делала редко. С благодарностью ощущая затапливающий каждую задеревенелую мышцу эффект лекарств, с мыслями о пакостном маленьком наказании для Лайнуса я забылась сладким сном в своей кровати.
Если бы я знала тогда, как мало времени в обществе моего единственного друга на этой земле мне осталось, оставила бы свою затею. Бежала бы от своей ущемленной гордости, как от огня, забыла бы все его надуманные косяки, изобрела бы машину времени, чтобы успеть, чтобы хоть что-то изменить. Но прозорливостью я никогда не отличалась…
Глава 5
Настойчивая трель мобильного телефона вырвала меня из глубокого сна. Я отклонила вызов уже по меньшей мере раз семь, с ностальгией вспоминая те времена, когда этих раздражителей вообще не было, а чтобы связаться с кем-то нужно было отправить письмо. Почтальоны никогда не позволяли себе будить спящего, это вообще какое-то время считалось дурной приметой. Теперь же это вообще никого не волновало. Любой, у кого в записной книжке были заветные цифры твоего номера, считал своим священным долгом вырвать твое бренное тело из царства Морфея. Как же в таких условиях не проявиться всем самым худшим человеческим качествам? Никакие науськиванья демонов не нужны.
– Да что вам от меня надо, черт подери? – прохрипела я в трубку, в восьмой раз не выдержав, готовясь высказать своему мучителю все, что я о нем думаю.
– Блю, где ты сейчас? – раздался голос Асмодея по ту сторону связи. Ну конечно, кто еще может быть таким настойчивым. Похоже, он все-таки решил снова ни на шутку взяться за меня. Обломится. Я на это снова не куплюсь.
– Асмодей, иди к черту. Где ты вообще взял мой номер?
– Блю, где ты? Тебя все ищут! – демон, кажется, был серьезно взволнован, хотя, как знать. Спросонья не поймешь.
– Да дома я, на Бейкер-Стрит, ты мне за этим звонишь в такую рань? Чтобы узнать, куда отправлять свои чертовы букетики миллиона алых роз? Сразу скажу – не стоит. Отвяжись от меня уже, по-хорошему прошу.
– Да проснись ты уже! Ты была одной из последних, кто видел Салану живой, – полушепотом пробормотал Асмодей в трубку. – Блю, Адрис уверяет, что это ты ее убила! По твою честь срочно созывают совет четверки!
– Милый мой, ты что, до сих пор пьян? Я понятия не имею, кто такая Салана, Адрис, или как их там, – пробормотала я в трубку, потирая заспанные глаза.
– Демоницы, с которыми ты столкнулась в туалете, что перешли тебе дорогу, кто же еще! Вы еще там поцапались, что вполне в твоем духе. Ну же, Блю, проснись ты уже! – Асмодей перестал шептать, и теперь буквально кричал в трубку. – Спустя десять минут после вашей ссоры Салану нашли мертвой, Адрис ничего не помнит, но уверяет, что это могла сделать только ты! Черт подери, тебя казнят, тебе надо срочно валить или предоставить существенные доказательства своей непричастности!
Если за момент до этого я была еще способна снова заснуть, то теперь всю дрему как ветром сдуло. Кто-то убил демона? На Терре, запретной для конфликтов земле? И обвиняют меня? Какой гений вообще мог до такого додуматься? Почему вечно меня делают виноватой во всех катастрофах, что за несправедливость?!
– Так, Асмодей, во-первых, прекрати орать, как гребная заказная истеричка на ТВ-шоу, – присев у изголовья кровати, я бросила взгляд на часы на прикроватной тумбе. Было больше десяти утра, ночной клуб я покинула в три, такси привезло меня домой в половину четвертого. Амнезией я никогда не страдала, да и напиться на этой тусовке не успела. Потому уже спокойным голосом продолжила. – Во-вторых, никто ни с кем не поцапался, я просто сказала этим дурочкам, чтобы они на меня не пялились, и сразу же уехала домой. Все. Что бы на твоей славной вечеринке не случилось, я к этому не имею никакого отношения.
– Кто-то сможет это подтвердить? – раздался тихий, испуганный голос Асмодея в трубке. Похоже, что он действительно не находился под действием алкоголя или еще чего похуже. Да и вообще вел себя из рук вон странно. Значит, дело и правда запахло жареным…
– Приложение Убер, – хмыкнула я, пожав плечами.
– Блю, ты демон, черт подери, – Асмодей тяжело вздохнул в трубку. – Подобные вещи в отношении нас никого не убедят.
– Поднимите записи видеокамер, в чем проблема? Не в каменном веке живем ведь.
– Я разговариваю со стеной или что?! Ты демон, Блю, это тоже никого не убедит! Да и к тому же, я заранее позаботился о том, чтобы в этот вечер никаких доказательств тусовки представителей Инфернума не было. Хотя теперь я уже об этом жалею, – судя по удрученному голосу, демон не врал. – Кто-то живой может подтвердить, что ты уехала домой сразу же после вашего конфликта?
– Да не было никакого конфликта, просто поставила пару куриц на место! – рыкнула я, теряя терпение. Выдохнула и добавила. – Моя соседка по квартире спала и храпела на пол квартала, когда я вернулась. Да и к чему вообще в это людей втягивать… Так что нет, кроме меня, никто этого подтвердить не сможет.
– Все гораздо хуже, чем я думал, – голос демона уже срывался на хрип. Я не питала особо трепетных чувств к своему бывшему, но теперь искренне прониклась его состоянием. Он не играл и действительно беспокоился, это было предельно очевидно.
– Асмодей, какого дьявола ты во мне вообще сомневаешься? Я на Терре почти две тысячи лет, я знаю законы! И были личности, гораздо более достойные того, чтобы я стерла их в порошок. Эта Салана им и в подметки не годится!
– Я тебе верю, Блю… Но поверит ли совет, вот это вопрос. Ты же знаешь, несмотря на мою протекцию, насчет тебя у них всегда было двоякое мнение, – с горечью в голосе пробормотал Асмодей, немного успокоившись.
– Да к черту их мнение, я никого не убивала! Лайнус, когда вернулась, я отправила ему сообщение о том, что в ближайшее время видеть его не хочу, демоны меня ненавидят и ни во что не ставят, и вообще своими праведными идеями он меня достал! Он может подтвердить, что именно он настоял на моем приходе на эту вечеринку, – гениальная идея вспыхнула в моем мозгу, но тут же померкла на фоне удрученного, раздавленного голоса моего бывшего любовника.
– Твою мать, Блю, этого вообще лучше никому не говорить! Тебя обвинят в сговоре с Каелумом, и твоя песенка спета! – я буквально слышала, как по ту сторону провода сердце Асмодея отбивает чечетку. – Ладно, будь в Стоунхендже через двадцать минут. Явишься туда самостоятельно, и это уже будет тебе плюсом. А там посмотрим.
– Ты вообще в курсе, сколько до туда ехать? Да и такси обойдется мне в пол зарплаты, – надув губы, посетовала я.
– Ты демон, Блю. Хочешь ты этого или нет. Хотя бы иногда пользуйся тем, чему я тебя научил. Увидимся на месте.
Утра бодрее у меня уже лет сто не было. Я пыталась переварить информацию, сопоставить факты, но мозг отказывался думать. Кому вообще хватило смелости прикончить демона на их же вечеринке?! Какому умнику это вообще в голову могло прийти?! А главное – зачем, и почему вообще решили меня сделать крайней? Или просто, за неимением другого подозреваемого, проще сделать козлом отпущения того, кто уже давно мозолит глаза?
Выхода у меня не было. С четверкой шутки плохи, это я для себя уяснила столетия назад. Так что, понося эту вечеринку на чем свет стоял, я-таки со скрипом поднялась с кровати. Я никогда не отличалась медлительностью в сборах. Мое отрицание необходимости наводить марафет и твердые убеждения, что сон – дороже, сделали меня вышколенным солдатом, который заправляет постель, принимает душ, сушит волосы и одевается, пока спичка горит. Руки предательски тряслись, сердце, как церковный колокол, бухало в груди. Я была пару раз на судах четверки, но никогда не была главным подозреваемым, который вот-вот отправится на эшафот. Отчасти я была даже рада, что там будет Асмодей. Как бы мне не претило его общество, но этот чертяга языкастый всегда знал, как правильно подобрать слова, чтобы выйти сухим из воды. Быть может, его слабость ко мне и сейчас спасет меня от гибели. Умирать я не хотела, да и не собиралась. Но и быть козлом отпущения, снова гонимым всеми, кому не лень – тоже.
Я уже забыла это отвратительное чувство, которое неизменно настигает любого при переносе в пространстве: на несколько секунд, которые, казалось, тянутся вечность, твое тело теряет устойчивость и связь с гравитацией, каждый миллиметр, каждая клеточка кожи горит адским пламенем, перед глазами проносятся разноцветные всполохи, легкие пытаются вдохнуть обжигающий воздух, а внутренности выворачиваются наизнанку. С непривычки меня стошнило прямо на ритуальный камень Стоунхенджа выпитым наспех кофе. Надеюсь, что надвигающийся, судя по тяжелым тучам, ливень, смоет следы моей слабости. Не то, чтобы я питала какой-то трепет к древним святыням. Но все же даже для меня это было поступком, которым едва ли можно гордиться.
Меня уже ждали. За две минуты до назначенного времени два ангела в длинных белых одеяниях, расправив мощные крылья, уже сверлили меня холодным взглядом голубых глаз, полными отвращения и спеси, пока я утирала губы рукавом куртки. Знаю, знаю, я вам отвратительная, можете и дальше продолжать в том же духе. Два демона, бледные, как сама смерть, зрелые мужчины в черных балахонах, с переливающейся адским пламенем кожей лица и кистей рук, лишь закатили глаза, залитые магмой. Ну конечно, я ведь никогда не была достойным представителем их клана, даже перенестись в пространстве, не втоптав саму себя в грязь, не могу. Ничего нового.
Рядом с одним из демонов-советников, облокотившись на один из камней, стоял Асмодей собственной персоной, одетый в темно-серые джинсы и черную кожаную куртку. Вид у него был невыспавшийся и потрепанный: наверняка у него выдалась веселая бессонная ночка. Надеюсь, это не помешает моему единственному защитнику вступиться за меня, хотя в душе все еще теплилась надежда, что до этого не дойдет.
– Итак, Блю из Инфернума, представительница безымянного рода, – один из ангелов-советников начал свою возвышенную речь с молчаливого согласия своих коллег, – вам известна причина сегодняшнего экстренного сбора совета?
– Да, господин-советник, причина мне известна, – вложив в своей голос весь доступный мне в этот момент официоз и уважение, ответила я. Хотя едва ли могла сказать, что испытываю хоть какое-то чувство, помимо бешенства и липкого страха.
– Что ж, тогда не вижу смысла озвучивать обвинительный приговор до того, как вы выскажете свою позицию касательно произошедшего инцидента, – продолжил советник, чьего имени я не помнила.
По правде говоря, я даже не пыталась запомнить имена хоть кого-то из них. Следовало бы, конечно, но я никогда не видела в этом смысла. Знание столь видных и влиятельных персон важно, если ты имеешь какие-то виды и претензии на власть. Остальным же, как по мне, даже не стоит засорять этим свою голову. За свою жизнь я прочла тысячи книг, познакомилась с десятками тысяч людей, с некоторыми даже умудрялась заводить подобие крепкой дружбы, за что, естественно, каждый раз платила огромную цену: терять любого из них было нелегко, как бы я не пыталась заранее смириться с тем, что человеческий век недолог. И память о них, знания, почерпанные из трудов писателей, поэтов и ученых, казались мне гораздо важнее имен каких-то четверых личностей, с которыми встречи столь редки и бесполезны. Но сейчас я невольно упрекнула себя за свою лень и беспечность: возможно, будь я тесно знакома с советом, суд надо мной проходил бы в куда более расслабленной обстановке. Или его бы вообще не было…
– Господа-советники, моя позиция должна быть вам ясна: я никого не убивала. Вам наверняка известно, как долго я пребываю на Терре. Я свято чту все законы и правила, предписанные представителям Инфернума и Каелума при нахождении в землях людей. Убитую этой ночью демоницу я видела впервые, у меня не было каких-либо мотивов, да вообще не было абсолютно никаких причин…, – один из советников-демонов не позволил мне договорить, оборвав на полуслове.
– Что касательно правил, Блю, то тут ты кривишь душой, – и если бы он не обвинил меня во лжи, я бы даже поблагодарила советника за то, что сразу перешел на «ты», избавив от неловкости и излишнего официоза. – Как нам стало известно, ты водишь тесную дружбу с ангелом по имени Лайнус, это ведь так?
– Да, это так, но какое из правил я нарушила, и вообще, какое отношение это имеет к делу? – черт подери, меня теперь каждая сутулая собака будет обвинять в привязанности к ангелочку?
